X

Обогнули Москву и вышли на курс на Ярославль. Включив автопилот, Сашка облегченно откинулся в кресле и посмотрел на Зинаиду. Глаза девушки восторженно горели, она то окидывала взглядом приборные панели, то вглядывалась в ночную тьму за бортом. Хороший знак, значит полет доставляет ей удовольствие. Учитывая ее стремление к учебе, можно с уверенностью сказать, что выйдет из нее вертолетчица. А вообще, девушка в летном шлеме, кое-как натянутом на наушники, смотрелась уморительно. Заметив, что парень ее разглядывает, Зина вопросительно на него посмотрела. Александр покачал головой, показав, что вопросов нет, и ободряюще улыбнулся, получив ответную теплую улыбку. В полете Зинаида преобразилась. Из разбитной бабенки, какой хотела казаться посторонним людям, она превратилась в обычную, восхищенную новизной и необычностью происходящего, девчонку. Каковой она и была на самом деле.

Калориферы прогрели воздух в кабинах, и в комбинезоне стало жарковато. Сашка расстегнул комбез и потихоньку стянул с себя верхнюю часть, аккуратно свернув ее за спиной, чтобы не мешала сидеть. Окинул взглядом приборы. Все в порядке, все штатно. Он снова повернулся к Зинаиде, ему хотелось расспросить ее о Ленинграде, о жизни в городе. Много он слышал и читал страшных, ужасающих вещей о блокаде и блокадниках еще там, в своем мире. И вот, рядом с ним, та самая блокадница. Да, она эвакуировалась еще в ноябре, наверное не застав самые страшные дни в осажденном городе. Но ведь что-то такое она пережила, что сама мысль о возвращении в Ленинград вызвала у нее ужас.

Зина рассматривала парня, широко распахнув изумленные глаза, перебегая взглядом с груди на шею. Александр решил, что у него что-то не так с одеждой. Проверяя, пробежал руками по пуговицам гимнастерки, слегка зацепившись манжетой за Орден Ленина. Странное поведение девушки становилось понятным. Честно сказать, он и забыл, что летит в своем настоящем звании и при всех наградах. Собственно, после награждения в таком виде он нигде и никому не показывался.

— Ну ничего себе! — приходя в себя, восторженно воскликнула Зинаида. Такого она не ожидала! Вечерами, после отбоя, в казарме наступало время разговоров. Говорили обо всем. О доме, о семье, о войне. Не оставались без внимания и инструкторы. С Никифоровым было все понятно, лейтенант был твердо и безнадежно для остальных занят Лидой Шадриной. Они дружили с детства, у них любовь, и по общему молчаливому согласию, личности Петра при перемывании косточек девушки не касались. А остальных обсуждали самозабвенно и во всех подробностях, так, как это возможно только в сугубо женском коллективе. Даже старшина Кандыба не остался без внимания курсанток. А вот Александра особо не обсуждали. Парень он был, конечно, загадочный, такой молодой и уже лейтенант. Но, в то же время, именно молодость и выводила его из под пристального внимания курсанток. Поспорив о таинственности, окружающей парня, девушки решили, что скорее всего, мальчик чей-то сынок, пристроенный папой на курсы подальше от войны. Правда, Лида как-то обмолвилась, что Стаин спас ее Петю. Но мало ли от чего можно спасти? Может помог с какой-нибудь проблемой через папочку. Хотя, что не отнять, свой предмет парень знал отлично, лекции вел интересно, забавно смущаясь под взглядами курсанток. Зине даже нравилось иногда дразнить его, восторженно стреляя в лейтенанта глазами. От этого он сразу краснел и терялся, сбиваясь с мысли.

Но то, что она видела сейчас перед собой, перечеркивало все их догадки и домыслы. Мало того, что паренек оказался лейтенантом государственной безопасности со шпалами в петлицах, так он еще и Герой Советского Союза и кавалер ордена Красного Знамени! Вот когда он успел?! И где?! Значит высокопоставленный папочка тут не при чем!? Или при чем? Ой, как интересно-то!

Они вошли в зону действия авиации Калининского фронта. Связавшись со штабом ВВС фронта, Сашка получил указание направляться на аэродром 42-го дальнебомбардировочного полка под Рыбинском. Там была связь ВЧ[i], откуда можно связаться с Верховным и командованием ВВС Ленинградского фронта. Над Угличем их приняли под сопровождение ЛаГГи 721-ого истребительного авиаполка, базировавшиеся на этом же аэродроме. Двадцать минут полета и взлетка осветилась светом прожекторов. Сашка аккуратно по-самолетному совершил посадку, полоса была отличная — ровная и чистая от снега бетонка. Следом стали садиться сопровождавшие их истребители.

Дав разрешение пассажирам, курсанткам и техникам оправится, они, с бледным и потерянным от полета Абрамовым, на подъехавшей к вертолету полуторке, помчались к штабу полка. Дождавшись, когда майор доложится своему наркому, Александр связался со Сталиным:

— Василий Иванович[ii], здравствуйте. Здесь Шмелев.

— Здравствуйте, товарищ Шмелев, — раздался в трубке негромкий голос Сталина, — как долетели?

— Нормально долетели, Василий Иванович. Сейчас в гостях у товарища Трифонова[iii], сразу после разговора летим к ленинградцам.

— Хорошо, я понял тебя, товарищ Шмелев. По прибытии сразу доложите.

— Есть, доложить по прибытии. Только мы прилетим ранним утром.

— Ничего, товарищ Шмелев, меня разбудят, — и Сталин, не прощаясь, положил трубку.

После доклада, связался со штабом ВВС Ленинградского фронта. Говорил лично с генерал-лейтенантом Новиковым[iv]. Командующий, накрученный из Ставки, ждал этого звонка у аппарата ВЧ. Он был раздражен и немногословен. Сообщив Сашке частоты для связи с 39-ой истребительной авиадивизией и аэродромом «Гражданка», сказал, что там все в курсе и их ждут, а взаимодействие группы с частями фронта придется отрабатывать самостоятельно, без участия Командующего ВВС. Тем более ему, Новикову, о задачах, стоящих перед испытуемой техникой сообщить не соизволили. Странно, по идее Новиков первым должен был бы получить всю информацию. Тут одно из двух, или это извечный армейский бардак и раздолбайство исполнителей, что маловероятно на таком уровне, или Сталин не доверяет командованию фронта. В общем, разговор не получился, и оставалось только надеяться, что неприязнь генерал-лейтенанта не скажется на службе.

Рядом с вертолетом творилась какая-то суета, Сашка забеспокоился. Но нет, ничего особенного не произошло. Просто сопровождавшие их летчики, приземлившись, решили полюбопытствовать, что же это за необычная машина к ним пожаловала. И сейчас активно обсуждали увиденное, распуская хвост перед симпатичными девушками, оказавшимися пилотами этого странного летательного аппарата. Чекисты Абрамова кучкой стояли в стороне, посмеиваясь над происходящим.

— Да, говорю же, автожир это! — горячился молодой парень с щеголеватыми усиками в неизвестно каком звании, знаков различия под комбинезоном было не видно, — я про такой в журнале «Самолет» читал перед войной.

Второй летчик чуть постарше, невысокий, кряжистый с густыми черными бровями, нависающими на глаза, возражал напарнику:

— Не похоже на автожир. Винт прямой, не под уклоном, да и вертикального винта нет. Что скажете, девушки? — он с любопытством уставился на курсанток.

Ида с видом Снежной королевы лишь повела своими ледяными синими глазищами по летчикам, а вот Зинаида ответила:

— Вертолет это, а никакой не автожир.

— Во как! И в чем у них различия? — было видно, что летчикам действительно интересно. Зинаида замялась. На самом деле она понятия не имела в чем отличие автожира от вертолета. Честно сказать, что такое автожир, она вообще не знала, а слово «вертолет» узнала буквально недавно.

— В автожире несущий винт вращается в режиме авторотации, под воздействием набегающего потока воздуха, выполняя функцию крыла. Поэтому для взлета автожиру необходим еще один винт вертикальной тяги, тянущий или толкающий. У вертолета несущий винт раскручивается двигателями, создавая как подъемную, так и движущую силу, в зависимости от шага, то есть угла лопастей относительно плоскости вращения. Это если упрощенно, — пришел на помощь девушке Сашка.

— А если не упрощенно? — прищурился из-под бровей летчик постарше.

— А не упрощенно я Вам рассказать не успею, товарищ…, - Сашка замялся, не зная, как обратиться к летчику.

— Капитан Любушкин, — представился тот, протягивая руку. А потом кивнул на напарника-младший лейтенант Колыванов, мой ведомый.

— Лейтенант госбезопасности Стаин, — представился Сашка, пожимая протянутую руку. Лица летчиков стали вытягиваться. Они думали, что общаются со своим братом-летчиком, да еще и молодым и совсем зеленым. А тут грозная госбезопасность!

— Извините, товарищ лейтенант госбезопасности!

— За что? — удивился Сашка. Капитан только пожал плечами. Связываться с НКВД ему не хотелось, и он просто боялся, что его любопытство будет воспринято этим парнем не правильно. Видя, что разговор заглох, Александр скомандовал пассажирам занимать места в вертолете. Им предстоял долгий перелет до Волхова.

Та же самая процедура запуска двигателей, рулежка, подскок и взлет. Сашка снова комментировал каждое свое действие. Теперь рядом с ним в правой чашке сидела Ида Весельская. Холодная и красивая. Рядом с ней парень робел и смущался, девушка ему очень нравилась. Выйдя на курс, и включив автопилот, Сашка замолчал. Чтобы скрыть смущение сделал вид, что погружен в изучение показаний приборов и РЛСки, изредка, украдкой бросая взгляд на сидящую рядом Иду. Девушка невозмутимо разглядывала приборы и ручки управления, внимательно отслеживая все, что делает парень. Она совсем не подала виду, увидев звание и наградыАлександра, просто чуть дольше задержала взгляд у него на груди и слегка кивнула каким-то своим мыслям. Сложилось впечатление, что чего-то подобного она и ожидала.

А мысли Иды как раз был о парне сидящем рядом. Дочь второго секретаря Белостокского обкома партии, она не верила в высокопоставленного папу, спасавшего сына от фронта. Что бы там девочки ни придумывали себе, ни один партийный или советский деятель не будет подставляться, выбивая шестнадцатилетнему сыну командирское звание и место инструктора в летной школе. Интриги и склоки в этой среде царили похлеще, чем между аристократами при каком-нибудь средневековом королевском дворе. От доноса и ареста не был застрахован никто. А тут дать врагам и завистникам такой повод! При желании все можно сделать гораздо проще: справка о болезни и эвакуация в Ташкент, а если чадо изъявило желание служить, то всегда можно договориться и устроить «кровинушку» где-нибудь в штабе. Да, и вообще, глупости все это, парень явно не достиг призывного возраста. А потом, Лида Шадрина, с которой они стали довольно близкими подругами, рассказала, что Александр выходил раненого лейтенанта Никифорова сбитого над глубоким тылом немцев. Сложно представить себе такого «папенькиного сыночка» в одиночку бродящего по лесам во вражеских тылах. Поэтому, увидев шпалы в петлицах и награды, Ида ничуть не удивилась.

А вообще Александр действительно пробуждал в ней здоровое любопытство. Серьезный, знающий, спокойный. Весельская привыкла в своем кругу общения отмечать любые оттенки поведения окружающих, вот и на курсах она сразу обратила внимание, что, не смотря на юный возраст, парень пользуется среди командиров уважением, даже майор Максимов прислушивается к его словам. Да и с особистом Стаин ведет себя ровно, без страха и пиетета, обычно испытываемого людьми перед всесильным НКВД. Так что, можно было смело сказать, что парень ей интересен, но это не был интерес молодой девушки к представителю противоположного пола, все-таки слишком юн был для нее лейтенант. Просто имело место быть обычное женское любопытство.

Размышляя, Ида сама не заметила, как задремала. Разбудил ее голос Стаина, вызывающий кого-то по рации. Завершив переговоры, он переключил СПУ на внутреннюю связь с экипажем и пояснил ей:

— К Волхову подлетаем. Нас встречают. Тут фронт рядом, немцы часто налетают. Хотя, пока кроме нашего сопровождения никого не вижу, — Сашка показал рукой на монитор радара. Ида кивнула и с уважением посмотрела на парня. Почти пятичасовой изматывающий перелет, с непродолжительной посадкой, а он держится молодцом, хотя и видно, что очень устал. Да и сама она чувствовала усталость, несмотря на то, что продремала весь перелет, от чего ей стало стыдно:

— Извините, товарищ лейтенант, уснула, — она улыбнулась извиняющей улыбкой.

— Бывает, — пожал плечами Сашка, — все равно ничего интересного не было, так что Вы ничего не пропустили.

Тут слева от вертолета промелькнула хищная тень истребителя, выбрасывающая искры выхлопа, а в наушниках раздался веселый молодой голос:

— Ну, ни х… себе шмель, это не шмель, это стрекозел какой-то! Ида, находящаяся в общей сети, от услышанного покраснела и прыснула смехом. — Семнадцатый вызывает Шмеля. Прикрытие запрашивали? Мы уже здесь!

— Семнадцатый, рады вам! Но с выражениями аккуратней, тут дамы! — сквозь смех выдал в эфир Сашка.

— Да? Чет голос у тебя не похож на дамский! Но коль не брешешь, приношу свои извинения. Мы тут люди простые, етикетам не обученные.

— Оно сразу видно, что с етикетом у вас тяжело.

— Зато с немцами все в порядке. Ваш чудо-аппарат может двигаться быстрее, пока не налетели гады? — посерьезнел собеседник.

— Быстрее не можем. А немцев на радаре пока не вижу. Далеко нам еще?

— Нет, ну надо же, на каком-то стрекозле радар стоит, а доблестные истребители ищут вражин тыком в небо, — завистливо раздалось в эфире. — Как вы телепаетесь, еще минут двадцать лету.

— Принято. Ведите, Сусанины!

— Ха-ха!

Сашка с Идой переглянулись и опять рассмеялись.

Приземлившись и остановив движки, Сашка кивнул Весельской, чтобы выбиралась из кабины, а сам, устало откинувшись на спинку кресла, потянулся. Все. Долетели. Остался небольшой, но самый опасный участок до «Гражданки» над Ладогой. Но это уже следующей ночью. А сейчас доложить Сталину о прибытии и спать. Вымотался он нещадно. За одни сутки поучиться в школе, дважды поговорить со Сталиным, высчитать маршрут до Ленинграда с промежуточной посадкой, а потом еще и совершить этот перелет. Да он так не выматывлся даже когда перегоняли вертолеты с базы в Москву, хотя там тоже было не сладко! Наконец-то он выбрался из кресла. Затекшие от долгого сидения ноги слушались плохо. Кое-как выполз в грузовую кабину. Техники уже открыли люк и пассажиры покинули вертолет. В салоне остались только Володя с Пашей.

— Ты как, Саня? Устал?

— Не то слово! Сейчас доложусь и спать. А вам надо дополнительные баки снять, основные дозаправить, топливо должны были доставить самолетом — парень задумался и добавил, — и, наверное, подвешивайте «Иглы» лишним не будет. Ну и осмотр. В общем регламент сами знаете, вас учить только портить.

— Сделаем! — синхронно кивнули парни.

Первым, кто встретил Сашку на земле, был сияющий в темноте белозубой улыбкой сержант Харуев:

— Здравствуйте, товарищ лейтенант государственной безопасности!

Сашка, не веря глазам, удивленно уставился на сержанта:

— Привет, Иса! А ты какими судьбами здесь? И что так официально?

— Ну, мало-ли, — Харуев пожал плечами, — все-таки ты теперь ого-го, — и Иса поднял глаза к небу, показывая до какой степени Сашка теперь ого-го.

— Вне строя, давай как раньше, — друзья пожали друг другу руки и обнялись. — Так почему ты здесь?

— Товарищ майор приказал. Я не один, мы с Алексеем и Васькой Сиротининым здесь. Самолетом прилетели прямо с базы. Вместе с топливом и боезапасом для тебя. Будем охранять вас и матчасть, — сержант показал глазам на вертолет.

— Так Тихонов с Василием тоже здесь?! — обрадовался парень. С ребятами они сдружились еще на базе, и он был чертовски рад, что здесь, на фронте будет вместе с ними. Все не один. Хотя какой тут для него фронт? Так, баловство! Обозначить присутствие и ждать, когда немцы им заинтересуются. А потом быстро и тихо убегать обратно в Москву.

— Ну, и где здесь дамы?! — из темноты неожиданно вывалилась высокая фигура в летном комбезе и шлеме. Харуев напрягся, его рука резко дернулась к ППШ. Саша его успокоил:

— Это свои. Летчик. Сопровождал нас до аэродрома. Харуев немного расслабился, но руку с оружия не убрал и цепким взглядом отслеживал каждое движение летчика. — Дамы под надежной охраной! — ответил Сашка прибывшему.

— Охрана нам не помеха, мы же истребители! — подошел к ним балагур. — Миша, — представился он, протягивая руку, — Устинкин Михаил, лейтенант, командир звена героической 2-ой эскадрильи 154-го истребительного полка, «семнадцатый». Это мы вас вели.

— Саша. Стаин Александр, лейтенант госбезопасности, командир вот этой чудесной машины, «Шмель» — в тон ему ответил парень, мотнув головой в сторону вертолета. — А это сержант Харуев Иса. Наша охрана от НКВД.

— Ой-йо! Влип Мишка! — озадаченно и нарочито испуганно произнес летчик, сдвигая шлем на затылок. Потом, вытянувшись, рявкнул: — Виноват, товарищ лейтенант госбезопасности, больше не повторится!

— Эээ, — растерялся Сашка и переглянулся с Исой, — в чем виноват?

— Не знаю, но больше не повторился, — ел его глазами Михаил, но промелькнувшая смешинка выдала летчика.

— Ну, раз больше не повторится, простим товарища лейтенанта. Как Вы думаете, товарищ сержант?

— Думаю, на первый раз простим, — поддержал шутку Иса. — Но только на первый раз.

— Так, где дамы? Должен же я лично принести свои глубочайшие извинения за свою несдержанность, — вернулся Михаил к остро интересующей его теме.

— Согласно етикету? — рассмеялся Сашка.

— Ну а как без него? Мы же истребители!

А действительно, где девушки? Парень оглянулся в поисках подопечных. Зина и Ида стояли позади чуть в сторонке, скрывшись от посторонних глаз за топливным баком вертолета, и прислушивались к разговору командира. Женское любопытство, есть женское любопытство. Этот сержант с повадками матерого хищника явно старый знакомый Стаина и любое сказанное им слово могло приоткрыть мрак тайны, окутывавший их инструктора.

— Курсант Весельская! Ида подошла к командиру. — Товарищ лейтенант хочет извиниться перед Вами за свои несдержанные высказывания.

— Извинения приняты, — холодно кивнула девушка, — я могу идти?

— Да, конечно, — Сашка никак не мог понять, почему только что улыбчивая Ида, вдруг снова стала Снежной королевой. Он извиняюще посмотрел на Устинкина и пожал плечами. Летчик озадаченно цыкнул зубом:

— Дааа, суровая девушка!

Сашка не стал продолжать тему. Не до того было, да и усталость давала о себе знать.

— Ладно, Миш, еще поговорим. Мне начальству доложить надо о прибытии и отдохнуть, пять часов летели.

— Что-то долго.

— Ну, так мы же не истребители, — усмехнулся Сашка.

— Это да! — гордо задрал нос Устинкин.

— Где тут у вас штаб?

— Не далеко. Я покажу, — вызвался Михаил.

— Иса, ты с нами? — посмотрел на сержанта Сашка.

— Нет, товарищ лейтенант госбезопасности, я тут останусь. Подойду, когда Василий сменит. Тихонов и Сиротинин в штабе должны быть. На счет жилья мы уже подсуетились. Правда, — Харуев озадаченно посмотрел на девушек, — на женский пол мы не рассчитывали.

— Ничего, придумаем что-нибудь. Воскобойникова, Весельская, давайте за мной, — летчики пошли в сторону штаба, курсантки потянулись следом за ними. По дороге Саша решил расспросить Михаила об обстановке в небе: — Миша, ты на «Гражданку» летал?

— Это к морячкам что ли? Сашка кивнул. — Летал, конечно. Дугласы сопровождал пару раз. А что?

— Да мне туда завтра надо. Как по маршруту обстановка в небе?

Устинкин серьезно посмотрел на Александра. Веселого, разбитного парня больше не было. Сейчас рядом со Стаиным шел повидавший, терявший своих товарищей боевой летчик:

— Хреново там, Саня. Немцы над Ладогой висят почти постоянно. Сейчас лед хороший встал, наши зенитки прямо на него наморозили, полегче стало. Под огонь ПВО они боятся лезть. Но там, где зенитчиков нет, гады свирепствуют. У них под Шлиссельбургом аэродром, плечо короткое. В бой ввяжешься со звеном, глядь, а их уже эскадрилья налетела. Тебе с твоей скоростью туда только ночью, да и то, уповать на удачу и радар, что уйдешь от них раньше, чем они тебя заметят. Ну и мы прикроем, если что. Ведь мы же истребители! — видимо присказка про истребителей была у Устинкина любимой.

Сашка задумчиво покивал. Жизнь, судя по всему, предстояла ему веселая и интересная. И, скорее всего, короткая. Если действительно все так, как рассказал Михаил, а сомневаться в этом не было никаких оснований, подловить его немецким истребителям будет проще простого. И тогда останется только крутиться, используя высокую маневренность. Ну и «Иглы» помогут. Может быть. Чтобы они помогли, ими надо уметь пользоваться, а у него опыта боев ноль, только прочитанная по верхушкам теория. Весело.

На подходе к штабу их встретили Тихонов с Сиротининым. Наплевав на субординацию, Сашка тепло обнялся с друзьями. Устинкин, видя, что больше не нужен, попрощался и отправился в расположение своей эскадрильи. А Алексей с Василием отвели парня к аппарату ВЧ, специально установленному здесь, для обеспечения его связи со Сталиным. С Иосифом Виссарионовичем разговор был деловой и короткий. Долетели, сели, встретили, все нормально. Завтра летим в Ленинград. Вот и все.

Дальше полусонного Сашку с девушками довели до какой-то приземистой избушки, где им предстояло жить. Когда парень стянул комбез, разведчики восхищенно присвистнули:

— Да, Саня, богато! — Тихонов кивнул на Звезду Героя, — это за переправы?

Стаин кивнул, искоса бросив взгляд на навостривших уши девушек, и покачал головой, показывая, что говорить об этом не хочет. Алексей понятливо кивнул и пихнул локтем в бок Сиротинина, чтобы тот тоже молчал. Ребята быстро сгоношили нехитрый ужин или завтрак, тут уже не поймешь. Ел Сашка, уже засыпая. Ему еще хватило сил проконтролировать, как разместили девушек, занавесив одну из кроватей какой-то тряпкой, и он упал на топчан, заснув, еще не донеся голову до набитого соломой тюфяка, призванного служить подушкой.

[i] Связь-ВЧ закрытая телефонная правительственная и военная связь. Обычно использовалась на армейском и фронтовом уровне. Здесь, я просто авторским произволом допустил, что аппаратура ВЧ могла быть установлена у дальников, что в РИ вряд ли имело место быть. Хотя, если учитывать, что 42 ДБАИ работал по заявкам двух фронтов Западного и Калининского, то вполне возможно и была ВЧ-связь в полку.

[ii] Василий Иванович, Иван Васильевич, Василий, Иванов — позывные Сталина.

[iii] Генерал-майор Трифонов Николай Константинович — с 19 октября 1941 года по 14 января 1942 года командующий ВВС Калининского фронта.

[iv] Генерал-майор, генерал-лейтенант авиации (с 29 октября 1941 года) Новиков Александр Александрович, с 26 августа 1941 года по 2 февраля 1942 года Командующий ВВС Ленинградского фронта.