Глава 4

Я растерянно посмотрела ему вслед. Села на стул. Да уж. В растерянности даже перемыла посуду, прислушиваясь к звукам дома. Но хозяин не возвращался. Я потопталась на кухне, заглянула в шкафчики. Везде царил порядок и частота, неужели этот сноб сам здесь все убирает? Хотя, скорее, приходит кто-то из долины, может, та же Марта, до которой я так и не дошла. Я на носочках прошлась вдоль дивана, тронула каминную полку. Никакой бутафории, все настоящее — гранит, мрамор, красное дерево, стекло… интересно, как в эту глушь доставляли оборудование? Наверняка вертолетом…

Не о том думаешь, Диана.

Я оборвала свои размышления об этом доме. Все потому, что не хотела думать о его хозяине. Или хотела. Не знаю. Он будил странные чувства. То холоден, как камень, то насмешлив, то смотрит так, что становится горячо… Творческие люди эмоциональны, и мне это на руку. Чем больше эмоций, тем скорее я выведу его на взрыв, и сила проявится. Если она есть, конечно. Если же он просто способный, но без эфира, то его судьба останется на усмотрение князя. Или Ян продолжит жить своей обычной жизнью, даже не зная, чего избежал, или его заберут в Башню, чтобы служить Ландару.

Наверх вели ступеньки из светлого дерева, доски казались теплыми, хотя никакого искусственного обогрева тут не было. На втором этаже располагались три комнаты — спальни. Я заглянула во все. Одна привлекла меня особенно. Шоколадно-бежевая и какая-то… живая. Прошлась вдоль стены, рассматривая обстановку.

— Уже присматриваете местечко, где я буду вас пытать? — хриплый голос за спиной заставил меня подскочить.

Черт, почему все его слова звучат с подтекстом? Или все дело в голосе?

Мужчина стоял, облокотившись плечом о дверной косяк, и снова рассматривал меня.

— Боги, вы что, в спецназе служили? — выдохнула я. — Разве можно так подкрадываться к людям?

— А вы человек, Диана? — вкрадчиво спросил он.

— Я — да. А вы, Ян?

Он усмехнулся.

— Кстати, вы выбрали не ту комнату. Это моя спальня. Или хотите остаться?

Я почувствовала, как вновь стало горячо телу. Черт, да что со мной такое? В его глазах было такое откровенное приглашение, что дышать стало нечем. Приглашение, которое я никак не могла принять.

Прошла мимо него, стараясь не дрожать. В дверном проеме было слишком мало места, мужчина не пожелал сдвинуться ни на сантиметр, чтобы пропустить меня. Задела его плечом и бедром, чертыхнулась про себя.

— Тогда я, пожалуй, поищу себе другое место для ночлега, — улыбнулась, не показывая ни смущения, ни растерянности.

— Так значит, теперь вы намерены у меня ночевать?

— У вас сто пятниц на неделе, господин Штен. Это ведь вы заперли меня и не позволяете выйти? Или уже передумали?

— Пожалуй, нет, — задумчиво потянул он, двигаясь за мной по коридору.

— Знаете, вы очень странный похититель. — Я миновала ближайшую к его спальне дверь и толкнула следующую. — Кормите меня омлетом, устраиваете с комфортом… вам не кажется, что маньяки действуют как-то по-другому?

— А я маньяк?

— Это вы мне скажите. Вы маньяк, Ян?

— Пожалуй, — протянул он, входя за мной в комнату. Здесь все было серо-голубым, тоже красиво, но уже не то. Шоколадно-бежевая комната мне понравилась больше.

— Мне кажется, вы решили поставить на мне эксперимент, — продолжала я болтать. — Может, вы пишете книгу о похищении и решили испытать все это в реальности? Оценить страх жертвы и наслаждение похитителя? Так, Ян?

— Неплохая мысль. Только вы мало похожи на жертву. И мне непонятно — почему.

— То есть? — я обернулась к нему. — Что именно вас удивляет?

— Вы не боитесь меня, Диана, — задумчиво протянул он.

— А должна?

— В общем, да, — его внимательные глаза стали холодными. — Должны. Вы находитесь в доме с совершенно посторонним мужчиной, который говорит, что вы не выйдете отсюда. Столько, сколько он захочет. Вы ничего не знаете обо мне. У любого человека сработает инстинкт самосохранения. Но вы… нет, я не чувствую в вас страха. Интересно, почему?

— Может, потому что вы плохой психолог? — усмехнулась я. — Или я хорошая актриса? А может, я все-таки ваша фанатка и сейчас втайне радуюсь, находясь рядом с объектом своей неземной любви?

— Вы снова врете, — мягко сказал он.

— Откуда вам это знать? — пожала я плечами.

Он постоял, рассматривая меня и пошел к двери.

Я нахмурилась.

— И куда вы направляетесь на этот раз?

— Работать.

— В смысле? — опешила я.

— В прямом. Мне надо закончить главу. А вы мне мешаете.

— Я вам мешаю? — изумилась так, что споткнулась. — Но это вы заперли меня в своем доме! Я вполне могу его покинуть и не мешать вашим гениальным мыслям!

— Нет. С вами я еще не закончил, но сейчас есть дела поважнее, — как ни в чем не бывало, бросил он.

— Да? И что мне прикажете делать, пока вы творите ваши бессмертные опусы?

— Что хотите. Можете приготовить обед. Продукты найдете.

От такой невиданной наглости я действительно потеряла дар речи. Ян же развернулся и невозмутимо ушел в дальнюю комнату, хлопнув дверью. Я постояла, раздумывая, и двинулась следом.

За створкой оказался кабинет — кофейно-бордовый, удобный и очень… мужской. Ян сидел в кресле, закинув ноги на стол и устроив на коленях серебристый ноутбук. И еще на его переносице были очки. Узкие, квадратные стекла без оправы, отливающие фиолетовым в свете падающих от ламп лучей. Надо же, никогда не думала, что очки — это сексуально. Вообще до встречи с этим субъектом я о многом не думала.

Походила по комнате, бесцеремонно трогая мебель и рамки с фото, на которых не было людей, лишь пейзажи.

— Ух ты, это Амазонка? Что вы там делали? Искали вдохновение, купаясь с пираньями? Оу, Тибет! Надеялись научиться у монахов человеколюбию? Ай, ай, какой плохой ученик. Вам не удалось. А это что? Китайский город на воде? Вы любите путешествовать или это распечатки с сайта нэшнл географик?

Я специально выводила его из себя, надеясь, что эфир выплеснется, и я, наконец, увижу суть Яна. То, что фотографии его собственные — догадалась сразу, был на них какой-то отпечаток его личности — неуловимый. И не смогла не признать, что он отличный фотограф. В места, запечатленные на матовой бумаге, хотелось всматриваться. В гладь воды, спокойную, но отчетливо передающую таящуюся в мутной глубине опасность. Казалось, поднеси фото к глазам, всмотрись пристальнее — и ты увидишь внимательные глаза древней рептилии, что смотрят из омута. Или вот эта облетающая вишня. Клочок неба, поддернутого белесой дымкой, краешек моста. Ветка с тремя крупными цветками. Кружащий в воздухе лепесток. Поэзия, застывшая на бумаге. «Пышной вишни цветы, при расцвете которых я любил тебя, друг мой».

Японское хокку, воплощенное в изображении.

Да, природа определенно наградила господина Штена эфиром. Но вот насколько щедро?

Я встряхнулась, отгоняя свое восхищение. Я здесь не для этого.

— Ну так как? — обернулась, уверенно прошагала до его стола. И села на столешницу, скрестив ноги. — Кстати, что вы там пишете? Если вы держите меня в плену, то могли бы позаботиться о моем досуге, нелюбезный господин Штен.

Ян оторвался от монитора, на котором тесными рядами шагали строчки, поднял на меня взгляд.

— Интересно, чего вы добиваетесь? — задумчиво протянул он. — Кстати, слезьте с моего стола, мне не нравится, когда на нем сидят посторонние.

— Да? — обрадовалась я. — Так выгоните меня.

Улыбнулась и легла на бок, лицом к нему. Порадовалась, что на мне джинсы и свитер, а не платье. Мужской взгляд прошелся от моих ног до лица и обратно.

— Диана, вы играете со мной? Не боитесь? — голос стал еще ниже, хрипотцы добавилось.

И я ощутила, как встали дыбом волоски на руках, а губы стали невыносимо сухими и… жаждущими. Ян смотрел мне в глаза, поверх своего монитора, и я сухо сглотнула, перевернулась и скатилась со стола. Встала на ноги, не глядя на мужчину. И не желая себе признаваться. Черт. Я испугалась. И страх этот был странно… томительным. Желательным. Испугалась того, что он может сделать на столь откровенную провокацию, и того, что мне это может понравиться.

— И все же? — я надеялась, что мой голос по-прежнему насмешливо-беззаботный. — Что вы пишете? Расскажите мне.

Ян приподнял бровь.

— Вы ведь не любите фэнтези.

— Откуда вам знать? Ах, — догадалась я. — Ганс растрепал? Вы ему приплачиваете за сведения о туристках?

— Нет, лишь покупаю его эль. Этого достаточно, — хмыкнул Ян.

— Что еще рассказал обо мне этот достойный господин?

— Что вы активно мной интересуетесь, хоть и пытаетесь это скрыть. И что вас караулят два амбала.

Я резко обернулась, не сумев скрыть изумления.

Ян улыбнулся.

— Вы надеялись скрыть это в таком маленьком поселении? Каждый приезжий попадает здесь под пристальное наблюдение, которое не снилось и микробу под микроскопом.

— И несмотря на это, вы решили держать меня здесь?

— Ваши… сопровождающие сейчас мирно спят, перебрав дармового эля, — подмигнул мне Ян. — Не переживайте, их даже заботливо укрыли одеялком.

— Вы точно сумасшедший! — не смогла не восхититься я.

— Наверное, — он пожал плечами. — А сейчас мне все же нужно поработать. Или вы уже решили мне все рассказать?

Я ответила взглядом «понятия не имею, о чем вы» и отошла к стеллажу из красного дерева. Погладила теплый бок, с удовольствием ощутив живой ток под пальцами. С любовью сделано. Вытащила книгу в серо-черной обложке.

— «Дороги ветра», Северьян Штен, — с чувством прочитала я название. — Книга первая из цикла «Пленники пустыни и шторма». — Обернулась. — Очень поэтично. И о чем здесь?

Он ткнул пальцем в кресло вполне однозначным жестом. И странно, я подчинилась, плюхнулась, закинула ноги на подлокотник, раскрыла обложку. Правда, не читала, а тайком рассматривала погрузившегося в работу мужчину. Длинные пальцы уверенно стучали по клавишам, на стеклах очков отражались буквы… уголки мужских губ чуть приподнялись, словно его что-то забавляло. Хотела бы я узнать — что…

Вздохнула и уставилась в книгу. Несколько минут внимательно читала. Потом прыснула от смеха.

Ян оторвал взгляд от монитора.

— Бледнолицый некромант в рванье, с изуродованным лицом? Серьезно? Это ваш главный герой?

— Что вам не нравится?

— А где же любимый мужской персонаж — брутальный мачо-блондин с разящим налево и направо мечом?

— Это вы сейчас озвучили свои тайные желания, Диана? — Ян насмешливо поднял бровь. — Или снова блеснули ничем не подкрепленными познаниями?

— Мне казалось, что все хотят читать о благородных героях, — заупрямилась я.

— Но не все хотят о них писать. — Мужчина поставил ноутбук на стол, выпрямился и сложил руки под подбородком, уперев локти в стол. — Я так понимаю, что поработать вы мне не дадите?

— Мне скучно, — я развела руками. И небрежно отбросила книгу. — И, увы. Ваше творение меня совершенно не захватило.

Внимательно всмотрелась в лицо мужчины, ожидая выплеска эфира. Ударить творческого человека в его слабое место, не оценить работу — верный способ вызвать проявление сути. Но или мне пора менять работу, или господин Штен довольно спокойно относился к собственной гениальности. На мое откровенное хамство он лишь усмехнулся.

— Конечно. Там нет ни одного брутального и мачевидного блондина, — протянул он весело.

— Угу. Скукотища, — подтвердила я. — Совсем ни одного?

— Нет.

— Хм. Ну хотя бы не блондина? Шатена?

— Есть лысый зеленый орк, — серьезно сказал Ян. Его глаза смеялись за стеклами очков. — Сойдет?

— Издеваетесь? Ну хоть один приличный герой у вас имеется?

Ян сделал вид, что задумался.

— Даже не знаю. Боюсь вас разочаровать еще больше, но из приличных там только дух покойного предка. Появляется пару раз и дает советы. В целом довольно блондинист и даже брутален. Ну, если не считать, что призрак.

— Вы безнадежны, — припечатала я, пытаясь не расхохотаться.

— Мой издатель тоже так говорит, — ухмыльнулся Ян. — Правда, исправно требует продолжение серии.

— Боги! — укоризненно пощелкала языком. — Это еще и серия! Я отказываюсь понимать этот мир.

— Я временами тоже, — неожиданно серьезно сказал Ян. — Наверное, поэтому и живу здесь один.

Я замерла. Не в силах отвести от него взгляд. Что-то происходило между нами. Что-то незримое, тайное и пугающе-восхитительное. Мы говорили, а казалось, что помимо губ диалог ведут наши души. Или наши демоны? Которые уже все решили за нас и теперь лишь ухмыляются, наблюдая наши попытки сопротивляться.

И снова я струсила, поднялась, шагнула к двери, небрежно помахав ручкой.

— Пишите свое бессмертное творение, господин Штен, так уж и быть. Не буду вам мешать.

Слуха коснулся тихий смешок. Мое позорное бегство не осталось для мужчины тайной.

— А я уже закончил, — он догнал меня внизу, у лестницы. — К тому же снова проголодался. Ваша очередь готовить, Диана.

— Я поняла, — попыталась успокоить бешено стучащее сердце. — Вам просто нужна домработница, да? Так, может, стоит выбрать из числа ваших поклонниц? Уверена, найдется немало тех, кто готов…

Ян развернулся и одним движением подхватил меня, посадил на мраморную столешницу, вклинился между моих ног. Слова застряли у меня в глотке, когда я увидела его взгляд и почувствовала жар его тела. Он сжал мои бедра, притягивая к себе, вдавливая в свой напряженный пах. Сильно, яростно, словно умирал без меня. И это выражение всепоглощающей чувственности на мужском лице заставило меня задохнуться и вцепиться побелевшими пальцами в его плечи. Не знаю, чего я хотела — оттолкнуть его. Или напротив…

— Не знаю, кто ты, но я просто дико тебя хочу, Диана.

Слова, произнесенные этим хриплым голосом, перевернули все мое нутро. Я втянула воздух, не в силах оторвать взгляд от его лица.

Он не двигался, только смотрел, но от этого взгляда мне было так жарко… И еще между ног отчетливо упиралась его возбужденная и твердая плоть, сдерживаемая хлопком джинсов.

— Очень откровенно, — мой голос тоже вдруг стал сиплым. Я бы хотела сейчас рассмеяться, черт! Хотя бы вздернуть насмешливо бровь. Но не могла. — Похоже, вам нужна не только кухарка, господин Штен? Что, в долине не осталось симпатичных девиц? Это у вас такой способ соблазнять туристок?

Он криво усмехнулся.

— Соблазнять я еще даже не начинал, Диана.

И поцеловал меня. И Боги, это был самый дикий и сумасшедший поцелуй, что только можно себе представить! Его язык не просто вторгался в мой рот, он пленил и карал, он даровал и наказывал. Он заставлял меня плавиться, сгорать, рассыпаться пеплом. Сильные руки подхватили меня под ягодицы, и я не помню, как обвила ногами его бедра. Мужские ладони трогали и ласкали, переместились с ягодиц на талию и выше. Правая невесомо коснулась груди. Пальцы задели напряженный сосок, трущийся о грубую вязку свитера. Левая легла на затылок, не давая отстраниться. И я с трудом удержала стон. Его губы дразнили меня, почти имели, слишком чувственно, слишком сладко. Ян прикусил мою нижнюю губу, несильно, но я от этой легкой боли выгнулась, подставляясь ему, желая большего. И он словно озверел, лихорадочно засунул ладони под мой свитер, который стал нестерпимо мешать, погладил голую кожу, потом накрыл грудь, не переставая целовать. И губы утратили мягкость, стали яростными, жесткими, словно он желал делать это как можно сильнее, чувствовать острее.

Ян что-то хрипло выдохнул, но я не разобрала, слишком поглощенная его ласками, его руками, что оторвались на миг и потянули мой свитер вверх.

Совершенно потерявшись в этом водовороте чувств, я распахнула глаза и…

Вскрикнула. Замерла. И оттолкнула его обеими руками.

Сердце колотилось, словно я бежала полосу препятствий в Башне. Хотя нет. Там я была спокойнее. Зато сейчас готова была завыть…

Одернула свитер, что он успел задрать, обнажая грудь, спрыгнула со стойки, метнулась к двери. Бежать, надо немедленно бежать! Прямо сейчас!

— Диана, постой, — он поймал меня, схватил за руку. — Я напугал тебя… прости! Я не хотел тебя напугать! Это все как-то… странно…

Я снова дернулась, боясь поднять на него взгляд. А потом все-таки подняла. Но смотрела я не в его глаза. А на то, что видела за его спиной. Призрачное, невидимое для обычных людей. Но для меня совершенно очевидное.

Крылья. Огромные, распахнутые, кончиками выходящие за пределы этой комнаты. Великолепные крылья. Белоснежные. Он не был одаренным. Он был странником.