Глава 18
Натянув теплую одежду, я спустилась вниз. От дверей вела уже знакомая дорожка, но, миновав кладовые, я свернула не к крепостной стене и морю, а пошла наверх — к скалам. Выше и выше, надеясь забраться туда, откуда можно будет рассмотреть этот город-крепость.
Навстречу мне иногда попадались ильхи, но никто не останавливал и вопросов не задавал. Меха скрыли мои светлые волосы, так что я вполне могла сойти за местную. Как я заметила, на многих были такие же шубы и шапки, как у меня. Так что я приободрилась и зашагала веселее. Дорога в гору согрела, к тому же чем дальше я удалялась от берега, тем становилось теплее. За каменными стенами домов ветер почти не ощущался, и прогулка начала доставлять мне удовольствие. Я вертела головой уже с интересом, правда, смотреть особо было не на что. Дома одноэтажные, иногда встречались деревянные постройки — то ли сараи с домашней живностью, то ли склады. На крышах стелился ковром бурый мох и сидели все те же птицы — с длинными шеями и крохотными горбоносыми головами. Но они лишь провожали меня сонными взглядами, так что я сочла этих чудовищ странными на вид, но не опасными.
Взобравшись по вырубленным в скале ступеням на уступ, где прилип боком к горе лишь один дом, я обернулась и окинула взглядом Дьярвеншил. Похоже, когда-то это действительно была лишь башня. А потом вокруг наросли, как грибы, дома — без какого-либо плана застройки или стремления к красоте. Очевидно, что строили как придется и где придется, с одной стороны куча домов впритык, а с другой — почти лес. А потом снова дома. Между каменными зданиями высятся невероятно огромные ели, ниже лениво перекатывается холодное море, а наверху белеют верхушками скалы.
И во всем этом — непродуманном и диком — было что-то притягательное. И пугающее одновременно. И, задумавшись, я поняла, в чем тут дело. Дьярвеншил казался такой же частью пейзажа, как скалы и море. Ничего искусственного, ничего симметричного или геометрически выверенного, как в городах Конфедерации. Природный хаос, на котором и зиждется гармония естественности.
Между лопатками зачесалось, и я повела плечом, сбрасывая неприятное ощущение. Ощущение чужого взгляда… словно за спиной был кто-то, совсем близко, смотрел… нет, не смотрел. Рассматривал.
Страх кольнул изнутри, и я резко обернулась, не желая поддаваться панике. Мелькнули за скалой темные волосы. И пропали. Я протерла глаза, не уверенная, что мне не почудилось. Действительно ли за камнями кто-то был и наблюдал за мной? И если да, то кто? В Дьярвеншиле темноволосые почти все — и мужчины, и женщины, так что какой-то ильх вполне мог оказаться сегодня здесь. И все же таких волос я не видела. Длинные, почти до земли, не летящие, а плескающиеся на ветру. Словно живые… кому они могли принадлежать? И кто ходит в холода вот так — без шапки, с распущенными прядями?
Не найдя ответа, я снова обернулась к городу, раздумывая, не лучше ли мне вернуться.
— Нравится? — голос за спиной заставил меня подскочить и обернуться.
— Рэм? — удивилась я, увидев беловолосого ильха. — То есть… приветствую тебя, Рэмилан-хёгг. Я тебя не видела.
— И я тебя приветствую, Вероника, нареченная риара, — хмыкнул а-тэм. — А не видела, потому что я только что подошел.
Он улыбнулся, а я поневоле поежилась, глядя на его одежду — штаны, сапоги да тонкая безрукавка. Но, похоже, ильх совсем не мерз. На меня он смотрел с улыбкой, белые волосы поблескивали снегом под лучами зимнего солнца, в голубых глазах таился смех. Рэм одобрительно щелкнул языком, обойдя меня вокруг.
— Вижу, воздух Дьярвеншила все же пошел тебе на пользу, чужачка! Ты выглядишь гораздо лучше. На щеках румянец, глаза блестят. Может, и на боках уже что-то наросло?
Я фыркнула от столь сомнительного комплимента, но Рэм смотрел весело, и я все же рассмеялась.
— Я в жизни не ела столько мяса, сколько довелось слопать в Дьярвеншиле! А румянец у меня от холода! К тому же моя помощница Анни каждый день что-то мажет мне на лицо, понятия не имею что, но моей коже, похоже, нравится!
— Эта девчонка знает, как выжить в Дьярвеншиле, — усмехнулся ильх. — Я не ждал гостей, но заходи, если хочешь, — он махнул на дом за спиной.
— В гости? Нет, не нужно… Ты живешь здесь один?
— Да. Я не люблю огонь, а в башне он теперь горит постоянно.
— Понятно. А я просто осматриваю город.
— И что же увидела?
Я улыбнулась и снова посмотрела вниз — на ели, дома, море…
— Он красивый. Странно красивый. И дикий.
— Дикий? — в ярких глазах ильха мелькнуло удивление, а потом он откинул голову и рассмеялся. — А знаешь, ты права!
Дикий, как его риар, хотела добавить я, но промолчала.
— А еще — холодный, — хмыкнула я. — У нас тоже бывает зима, и раньше я ее даже любила! Но на фьордах все иначе.
— Почему?
— Потому что дома я не боялась замерзнуть, — улыбнулась я. — Зимой мы ходили на каток, катались на лыжах или санках с горки. Это очень весело! Мои сестры обожали такое развлечение. Да и сейчас любят. Каждый раз мы носились до посинения или пока не приходил папа, чтобы загнать в дом непутевых дочек. — Я улыбнулась воспоминаниям. — С этой горки можно было бы устроить отличный спуск!
— И сколько у тебя сестер?
— Много, — хмыкнула я. — Это настоящий кошмар, если честно. Главной мечтой моего детства было найти угол, где никого нет!
— Ты скучаешь по ним. — Это был не вопрос, и отвечать я не стала. — Почему же ты оставила их и приехала на фьорды, лирин?
— Пожалуй, мне пора возвращаться, — опомнилась я, уже жалея о своем рассказе. И что на меня нашло? Просто захотелось с кем-то поболтать, наверное. Поговорить о доме, о сестрах, которые пусть вредные и шумные, но любимые. Ильх прав, я просто скучала по ним. Хоть и старалась не думать.
— Постой, — Рэм неожиданно положил руку мне на плечо. И убрал тут же. — Не уходи. Я думаю, ты могла бы прокатиться с этой горки, лирин.
— Прокатиться? — изумилась я.
— Ну да, — на лице ильха расцвела задорная улыбка, и я вдруг подумала, что Рэм довольно молод. Как и Краст, кстати. Вряд ли они намного старше меня, просто фьорды заставляют мальчиков взрослеть рано. — Прокатиться!
— Но снега совсем мало и льда нет…
Рэм улыбнулся шире и шагнул к склону, опустился на корточки. Положил ладони на землю, задумался. И я ахнула, увидев, как стелется белая поземка, а черная земля покрывается слоем льда.
— Это невероятно! — не выдержав, я захлопала в ладоши. — И не понимаю, как ты это сделал, но это… чудесно!
— Давай скорее, дева, скоро все растает! — хохотнул ильх, блестя глазами.
А я воззрилась на него изумленно.
— Ты серьезно? Хочешь, чтобы я прокатилась?
— Да. Может, тогда ты улыбнешься.
Я оглянулась вокруг, не зная, как поступить. Но здесь, возле дома ильха, не было, кроме нас, ни одной живой души. А мне до безумия хотелось веселья. Воспоминания о доме разбередили и без того ноющую душу, мне хотелось хоть немного смеха!
— Ладно, — я подобрала плащ и села на край склона. Эх, санки бы мне! Но соорудить еще и их Рэм вряд ли способен!
Коротко охнув, я оттолкнулась и, как масло по сковороде, скатилась вниз! Ветер обжег щеки, сердце подскочило, на миг возвращая меня в безоблачное и веселое детство. Я расхохоталась и взвизгнула, когда сверху свалилось что-то большое и тяжелое, сбивая меня с ног.
— Йотунова задница, — сказал Рэм, барахтаясь в моих юбках. — Ты же говорила, это весело. Я себе чуть кишки не отбил! Давай еще раз!
Я захихикала, встала на колени, отпихивая от себя ильха. Он проехался ладонями по скользкому склону, зацепился за мои ноги, грохнулся. И выругался так, что я покраснела и зажала себе рот, пытаясь не смеяться.
Вот только веселье растаяло, когда раздался злой до бешенства голос:
— Что тут происходит, задери вас шельг?
Кем ругнулся Краст, я не поняла, но осознала, что риар недоволен. Да что там, похоже, он снова хотел меня придушить. На всякий случай я отползла подальше от Рэма, который, как назло, запутался в складках моей юбки и подниматься, кажется, не торопился.
— Рэм! — рявкнул Краст.
Я посмотрела снизу вверх и ойкнула. Выглядел риар устрашающе.
— Твоя нареченная показала забаву своего дома, — отозвался снежный.
— Так делают девы Конфедерации? — процедил Краст. — Позорят своего жениха, когда он отворачивается? И ложатся под его побратимов?
Осознание того, в чем меня обвиняют, заставило покраснеть сначала от стыда, а потом — от злости. Я вскочила, чуть снова не грохнувшись. Но устояла и сжала кулаки.
— Я никого не позорю! Я всего лишь немного развлеклась и скатилась с горки! Зимой, в одежде и всех этих мехах! Как можно опозорить кого-то тем, что я просто захотела немного смеха!
— Если тебе нужно веселье, то не стоило приезжать в Дьярвеншил!
— Да я покину твой Дьярвеншил хоть сейчас! — заорала я, не сдержавшись. — И тебя заодно! Думаешь, мне тут нравится? Да ты, верно, самый ужасный риар, который есть на фьордах! Я считаю дни, когда смогу забыть это место, как кошмарный сон! И тебя тоже!
В повисшей тишине я увидела, как побелело лицо Краста и вспыхнули пятна на лице Рэма.
— Самый ужасный? — как-то заторможенно переспросил ильх.
Рэм медленно шагнул вперед, почему-то держа руки ладонями вперед. Словно показывал, что у него нет оружия.
— Краст… — начал он.
— Отойди, — глухо сказал его побратим.
— Краст, спокойно…
Но на друга риар не смотрел, лишь на меня. Прожигал мне череп своим взглядом.
— Самый ужасный?
— Да! — выдохнула я. — Проклятие! Ненавижу этот город! Грязь, голод и холод!
— Тебя сюда никто не звал, — с едва сдерживаемым бешенством заорал Краст.
— Звал вообще-то! Твой отец. И меня обещали принять как почетную гостью! И что же? Я мою твою башню, молчу, улыбаюсь, пытаюсь стать незаметной и полезной, и что?! Что? Вижу от тебя лишь злобные взгляды! Разве так принимают гостей? Ничего мне не объяснил, ведешь себя так, словно тебя эти ваши йотуны в зад укусили!
Рэм бочком двинулся ко мне, желая отпихнуть подальше от разъяренного Краста, но мне было уже наплевать. Усталость и переживания сделали свое дело — и я собиралась высказать все, что накопилось за эти дни!
— Я учу тебя писать и разве сказала хоть раз что-то обидное? Разве позволила себе оскорбление или унижение? Нет! Я искренне хотела тебе помочь! Но заслужила лишь то, что ты назвал меня… падшей женщиной! За то, что я лишь хотела немного смеха! Чуть-чуть смеха и тепла в вашем мрачном и холодном Дьярвеншиле, чтоб вас всех Горлохум спалил!
— Замолчи. Он же не в себе, ты что, не видишь? — прошипел Рэм, и я шумно втянула воздух и повернулась к снежному.
— Надоело мне молчать! Что? Что он сделает, твой побратим? Окинет меня очередным недовольным взглядом? Посмотрит, как на пустое место? Рэм, тебе стоит подарить риару хоть одно зеркало, чтобы злобно глазеть он мог на себя!
— Что?! — заорал Краст.
— Что слышал! — заорала я в ответ. — Ненавижу тебя, понял?!
— Ники, отойди… — прошептал Рэм, отпихивая меня в сторону и не спуская глаз со взбешенного риара. — Отойди!
— Ники? — дернул головой Краст.
Его глаза сузились, и вот тут мне стало страшно. По-настоящему. И захотелось затолкать обратно сорвавшиеся с губ злые слова. Над головой явственно сгущались тучи, город резко потемнел и замер, как перед страшной грозой.
— Краст, успокойся… — выдавил Рэм.
Риар дернул головой, глянул на снежного хёгга. И вдруг застыл, не спуская бешеного взгляда с его лица. Черный глаз полыхнул яростью, да такой, что я похолодела.
— Твои глаза, Рэм… Ты ее позвал? — тихо и страшно произнес ильх. — Позвал ту, на которую я надел венец?
— Я… — Рэм удивленно хлопнул себя по лбу. — Да случайно вышло. Да тебе же на нее плевать, ты сам говорил! Она же для тебя бледная морь!
— Кто я? Морь бледная? Ах ты, сволочь! Да ты… ты! — сжала кулаки, надеясь, что моих сил хватит на хорошую оплеуху этому поганому риару!
— Он позвал тебя! — зарычал Краст, кажется, не соображая, что я собираюсь его прибить.
Я изумленно нахмурилась. Куда позвал? Кататься со склона? Ну так что же? Или, может, это какое-то особое табу? Но какое может быть табу в детском и невинном развлечении?!
Ударить я не успела, потому что, пока думала, кулак Краста взлетел и врезался в лицо Рэма с такой силой и скоростью, что его побратим отлетел и рухнул на подтаявший снег. Я вскрикнула от ужаса, совершенно не понимая, что так взбесило риара, и не зная, как остановить драку. Сплюнув, а-тэм оказался на ногах и бросился на друга. Ильхи сцепились, рухнули, покатились по земле, вколачивая друг друга в подмерзшую грязь. Я в ужасе зажала рукой рот, ведь от каждого удара кулаков, как мне казалось, можно было скончаться на месте! И даже странно, что оба ильха не только все еще живы, но и продолжают активно выбивать друг из друга внутренности!
А-тэм ударил кулаком в бок риара, но тот не рухнул, а лишь согнулся на миг и врезал Рэму в солнечное сплетение. Я услышала треск и завопила — кажется, у кого-то сломалось ребро…
Вокруг двух тел завертелась поземка, Рэм откатился по снегу, и его вдруг накрыла серая тень. А уже через миг человек исчез, а возле скалы раздалось яростное рычание белого дракона.
Я прижала к щекам ладони, с ужасом глядя на него. А я ведь уже почти убедила себя, что произошедшее на корабле мне приснилось… Что нет никаких драконов, есть просто ильхи… И вот я смотрела на зверя размером с дом, имя которому — снежный дракон, потомок Ульхёгга. Его серая шкура была покрыта инистым узором, длинную шею украшал ряд ледяных шипов, а крупная чешуя отливала искрами северного сияния. Мощные серые крылья распахнулись, поднимая снежную круговерть, ударил тонкий гибкий хвост, и зверь рассерженно зашипел.
Напротив снежного хёгга застыл неподвижно риар. Высокая фигура Краста сейчас казалась такой уязвимой, что мне вдруг стало страшно. Да этот обратившийся Рэм запросто перекусит его пополам! Да в один присест ведь сожрет, сволочь!
И, вместо того чтобы бежать прочь, как и должна поступить здравомыслящая девушка, я вдруг бросилась к ильху, по-прежнему торчащему перед своим озверевшим побратимом.
— Уходи! — заорала я. — Краст, уходи, слышишь! Он же дракон, чтоб вас всех йотуны покусали! Ты что, ослеп?!
Снежное чудовище оскалилось, дыхнуло холодом.
— Не смей его жрать, ящерица белобрысая! — взвилась я. — Только попробуй!
И риар, и сам дракон дернули головами и воззрились на меня. Я затормозила, оскользнулась и, конечно же, рухнула, прокатилась на заднице несколько метров и остановилась как раз у лап дракона. Вернее, он просто дернул хвостом, преграждая мне дальнейший полет по льду и земле. И тут же сверху к моему лицу опустилась ужасающая оскаленная морда. Змеиные глаза глянули с интересом, узкий язык щелкнул по огромным клыкам. И хёгг пропал.
Я села, откинула со лба взмокшие волосы. Рэм — снова человек — протянул мне руку, но я лишь фыркнула и поднялась сама, решив больше не связываться с этими ненормальными варварами.
Краст стоял в двух шагах. И снова смотрел слишком странно. Так, что я не могла понять.
Рэм усмехался и почему-то выглядел жутко довольным, несмотря на разбитый нос, подбитый глаз и кровь, заливающую лицо. Голубые глаза искрились от смеха, словно он только что получил долгожданный подарок!
— Ты что, защищала меня? — замороженно спросил Краст. Моргнул. Прикрыл глаза. И снова уставился.
— Да ну вас ко всем йотунам! — разозлилась я, уже ничего не понимая. — Сами разбирайтесь! Ненормальные!
Перевела взгляд с одного ильха на другого, плохо соображая, что сейчас произошло, и лишь надеясь, что за все произошедшее меня не утопят сегодня в море. С варваров станется! Подобрала с земли свою слетевшую шапку, нахлобучила ее на голову и, гордо вздернув подбородок, потопала вниз.
Ужасно тянуло оглянуться, чтобы убедиться, что там, сзади, по-прежнему люди, а не два чудовища, решивших перегрызть друг другу глотки. Но на склоне было тихо.
И, уже спустившись, я вдруг осознала истину.
Одно чудовище. Лишь Рэм слился со зверем, но не Краст.
Но означает ли это хоть что-то?
И вряд ли в Дьярвеншиле найдется хоть кто-то, способный объяснить.
