Глава 13
Харт притащил какого-то сморщенного старикашку, воняющего фекалиями. Я обошел его, брезгливо поморщившись.
– И это маг? Ты издеваешься?
– Заключенный Питр Иласка, прозванный Поганкой, осужден на пожизненное пребывание в застенках города Речная Тина за убийство трех человек с помощью магии, – хмуро отрапортовал Флай. Моя затея ему категорически не нравилась, впрочем, как и всегда.
Я прощупал поле над Поганкой. Да, магия была, хотя и не сильная. Или ее заглушило общее истощение этого сморчка и его жизнь в застенках.
– Что будешь делать? – с легким беспокойством спросил Флай, наблюдая мои приготовления. Я уже успел сдвинуть лавки в нижнем зале, где обычно обедали стражи, очертил контур и расставлял свои ритуальные предметы. Ланта уселась на стол и болтала ногами, Харт старательно на нее не смотрел.
– Сделаю на этого твоего недомага привязку на крови, – буркнул я. – А потом мы отправим его обратно в застенки и хорошенько накормим, а то на такого дохляка ни один марашер не позарится.
Харт бросил на меня предупреждающий взгляд, я пожал плечами. Чего стесняться, Поганка уже труп. Почти. Он должен выступить сыром в моей мышеловке и указать путь к тому, кто затеял эту нехорошую игру. Причем сделать привязку надо быстро, пока Харта не победили муки совести. По его пониманию, даже этот убийца невинных не заслуживал почетной роли приманки.
– Кстати, ты узнал, зачем Грязь налил тебе яд?
– Не успел! – Флай с досадой ударил кулаком по ладони. – При первичном допросе он лишь твердил, что ничего не знает, и его заставили, я хотел применить «развяжи-язык», но пока ходил за ним, в подземелье явились марашеры.
– Говорил, давай я им займусь, – бросил недобрый взгляд на Флая. – Не умеешь пытать – не берись.
Харт поджал губы и снова покосился на Ланту.
– Что ты будешь делать, если маячок сработает?
– Последую за ним.
– И кто тебя отпустит? – нахмурился Харт. – Прежде чем сделать это, надо получить разрешение Бастиона.
Я закончил рисовать последний символ и выпрямился.
– Бастиона? – усмехнулся я. – Ну уж нет. С меня хватит. Так что самое время снять с меня этот поганый амулет, Харт.
– Мы так не договаривались, – помрачнел он.
– Именно так мы и договаривались. Я помогаю тебе, ты – мне. Снимай мой амулет, ловец, и не лезь в мои дела. Я отправлюсь за маячком, хочешь ты этого или нет. – Посмотрел ему в глаза. – И лучше тебе не вставать на моем пути, Харт.
– Не угрожай мне, чернокнижник.
– Не беси меня, ловец.
Ланта отчетливо фыркнула. Флай смутился.
– Предлагаю сделку, – вкрадчиво добавил я. – Реши мои вопросы с Бастионом, обеспечь мне полную неприкосновенность и я сделаю тебе подарок, от которого ты не сможешь отказаться.
– Вряд ли ты можешь предложить мне хоть что… – высокомерно начал он.
– Ланту, – оборвал я. – Я отдам тебе ее.
Харт осекся и перевел изумленный взгляд с меня на черноволосую девушку, что по-прежнему безмятежно качала ногой.
– Что ты сказал?
– Что слышал. Повторять не буду. Ты ведь уже догадался, кто эта красотка, Флай? – я подмигнул ему. – Ланта, хочешь, я тебя подарю этому зануде?
– Как решит мой повелитель, – насмешливо протянула она.
– Но прежде ты поможешь мне, Харт.
Он помолчал, вертя в пальцах монетку.
– Хорошо, – мрачно сказал он. – Я сделаю, что смогу. Не ради… твоих обещаний. А потому что с этим делом надо разобраться.
– Но от подарка не откажешься, не так ли?
– Не откажусь, – спокойно сказал он. – От таких подарков не отказываются, чернокнижник.
– Вот и договорились. А теперь будь добр, уладь мои проблемы с Бастионом.
Флай скрипнул зубами, мой приказной тон ему явно не нравился, но вышел, прихватив сороку-вестника. Что он будет писать и кому, меня не интересовало. Я был уверен, что ловец все решит.
Круг уже тлел синим огнем, и я втащил в середину заключенного. Быстро разрезал свою и его руку, поморщился от отвращения и сжал липкую и грязную ладонь. Хорошо, что моя сила выжигает любую заразу, иначе я уже сдох бы от какой-нибудь гадости.
Связь удалось создать быстро, моя сила поработила кровь и сущность Поганки почти мгновенно, тот даже не сопротивлялся. Теперь я смогу найти его где угодно. Тело или ауру – неважно. Ничто не исчезает бесследно, это закон. Физическая оболочка разрушается, но аура, сила, энергия – остаются, перетекают во что-то иное, трансформируются, питая новую оболочку… Закон сохранения энергии позволяет найти даже умершего человека, ну или то, что остается, то, что многие называют душой.
– Тебя ждет отличный ужин, Поганка, – широко улыбнулся я. – Считай, тебе сегодня улыбнулась фея удачи!
– Спасибо, мой господин! – обрадовался старикашка, похоже, он не совсем понимал, что происходит.
Я вызвал стражей, велел запереть заключенного в подземелье, тщательно вымыл руки и пошел туда, где спала Одри.
Осторожно толкнул дверь, зашел… и чуть не получил ночным горшком по голове. Хорошо хоть пустым. Сама Одри, что так радостно меня встретила, сидела на кровати, прижимая к груди покрывало, и яростно сверкала глазами.
– Вижу, тебе стало лучше, – отметил я.
– Где мое платье?
– На помойке. Вряд ли тебе понравилось бы то, что от него осталось.
Уселся в кресло, закинул ногу на ногу.
– Кстати, можешь не комкать так покрывало, пытаясь прикрыться, я все равно уже все видел. И даже не раз.
– Больше не увидишь, – прошипела Одри.
– Не знаю, не знаю… – протянул я. – Ты, кажется, должна мне желание, детка. Так что не зарекайся.
Она осеклась, глядя на меня с яростью. Я улыбнулся.
– Но пока меня не так занимают твои прелести, Одри. К тому же весьма на данный момент потрепанные. – Она снова окатила меня ледяным взглядом и выпрямилась. Бледная, растрепанная, голая. Из одежды на ней сейчас лишь намотанная вокруг груди тряпка. И губы опухшие. Кусала она их, что ли? Демоны, надо бы отвлечься… – Лучше расскажи, какого хрена ты здесь забыла?
– Я уже говорила, – она все-таки совладала со своей злостью, молодец. – Мы искали тебя, я и Армон. С того самого дня, как ты пропал. Узнали, что ты можешь быть в этом городке, и вот… Из Кайера перемещались порталом, но Армон не вышел из круга, он исчез!
– Во время переноса?
– Да.
– Ого. – Нахмурился, размышляя. И куда же подевался мой желтоглазый бывший напарник?
– Я боюсь за него… – прошептала Одри.
– Жив твой верный пес, не переживай, – зло усмехнулся я. Мое заклятие ко мне не вернулось, значит, Армон все еще коптит это небо.
– Почему ты так уверен? Ты его чувствуешь? Знаешь, где он? Можешь… его найти?
Я пожал плечами.
– Могу. Только зачем мне это?
– Лекс!
– Ну же, Одри. Предложи мне хоть что-нибудь интересное за нашего пушистика.
– Так нечестно!
– Где я и где честность, – усмехнулся. Одри злилась и снова кусала губы. Я уставился на них, понимая, что тоже хочу этого. Укусить. А потом втянуть ее нижнюю губу в свой рот…
– Давай, детка, придумай что-нибудь. У тебя есть хоть что-нибудь интересное для меня?
– Знаешь что?! – Вскинулась она. – Я обращусь к ловцам, я…
Осеклась, зацепившись взглядом за мой кулон.
– Теряешь время, Одри. Может, Армон в этот момент молит о помощи? – я внимательно рассматривал трещинки на потолке. – Или погибает? Кто знает, куда его закинул портал?
– Ты невыносим, – Одри сжала кулаки. – Чего ты от меня хочешь?
– Не знаю, – я картинно зевнул. – Придумай что-нибудь.
– Я не буду ничего придумывать! – рявкнула она. – Ты запер меня в том подземелье, впустил туда этих… этих… – она вдруг осеклась и низко опустила голову. – Боги… Там было так темно, а они… Светились. Изнутри. Такие жуткие… Я ведь извинилась перед тобой! Столько раз! Чего ты хочешь, Лекс? Убить меня? Так сделай это, может, тогда тебе станет легче! И мне тоже…
Я молча смотрел ей в лицо. Внутри было гадко.
– Велю принести тебе ужин, слышал, голодные девочки становятся чрезмерно плаксивыми.
Она снова сверкнула глазами. Розовая каемка вокруг зрачка, серая дымчатость внутри… Проклятая Одри. Поднялся, понимая, что лучше убраться подальше, пока не наделал глупостей.
– Не переживай, я найду твоего пушистого дружка.
Пошел к двери, не оглядываясь.
– Моего жениха, – четко сказала она мне в спину. – Мы с Армоном обручены.
– О, поздравлять не буду, – не оборачиваясь, бросил я. – Не знаю, кому из вас сочувствовать.
* * *
Уже на подходе к знакомому навесу Армон услышал шум и крики. Ускорил шаг, а потом почти побежал.
– ПрОклятая, из-за тебя мы все погибнем! Тебе не место в Пристани, ты на всех навлечешь беду! – кричала одна из пятнистых девушек. Треугольные уши были прижаты к голове, как у рассерженной кошки, хвост с пушистой кисточкой подрагивал.
Сойлинка стояла напротив, опустив голову. На ее плече темнел синяк, похоже, в нее бросили камень.
Пятнистых кошек было около десятка. Он шагнул в круг, закрывая крылатую собой.
– Что здесь происходит?
– Не вмешивайся, чужак! Это не твое дело! – зашипела та, что стояла ближе всех, сжимая булыжник. Золотые глаза с узким зрачком гневно уставились на рихиора. Вирса, кажется, так ее зовут.
– Теперь мое, – мрачно сказал Армон, обводя тяжелым взглядом разъяренных кошек. – И каждый, кто имеет какие-то претензии к Сойлин, может озвучить их мне.
– По какому праву? – взвилась Вирса. – Ты здесь никто, пришлый, думаешь, раз смог одолеть моего брата, то имеешь право решать?
Армон внимательно посмотрел на девушку. Брата? Вот, значит, как… Что ж, похожи. Одинаковые золотые глаза, острые уши. Вирса была почти человеком, только на теле пятна, да хвост топорщил подол короткой туники.
– Я имею право как минимум защищать Сойлин, – спокойно ответил Армон, в упор глядя на Вирсу. – Еще раз к ней подойдешь, выломаю прут подлинее и отхлещу на глазах у всех. Ясно?
Некоторые кошки насмешливо зафыркали, одна откровенно улыбнулась, прикрыв рот ладошкой. Вирса ударила кончиком хвоста, выбивая пыль из деревянного настила. Сверкнула глазами.
– Ты еще об этом пожалеешь, крылатая! – прошипела она, резко развернулась и ушла, покачивая бедрами. Следом потянулись ее подруги.
– За что они тебя так? – Армон повернулся к Сойлинке, хмуро рассмотрел ее синяк. Девушка безразлично пожала плечами.
– Ни за что. Зря ты вмешался, Армон.
– Предпочитаешь, чтобы тебя забивали булыжниками? – рассердился он.
– Вирса злая, но отходчивая, – тихо пояснила девушка. – И бросок у нее слабый, не больно почти… А теперь она запомнит и отыграется. Только хуже будет.
– Сойлинка, – Армон осторожно коснулся ее плеча. – Что ты говоришь? Так не должно быть! И я не позволю им кидать в тебя камни!
Она помолчала, глядя на него, потом тряхнула головой так, что рассыпались кудри.
– Ты однажды уйдешь, Армон. – глухо сказала она. – Так или иначе. Ты не останешься в Пристани, я это понимаю. А мне никуда отсюда не деться. Так что лучше бы ты не лез в это.
Она стряхнула с плеча его руку, развернулась и тоже ушла, в сторону, противоположную той, куда отправились кошки. Армон покачал головой.
– Я уже в это влез, птичка, – мрачно произнес он. – С головой.
Следовать совету Интиории не хотелось, но Армон понимал, что она была права.
– Сойлин, постой, – он догнал ее у зарослей. Девушка упрямо шагала вперед, не оборачиваясь. – Подожди.
– Чего тебе?
– Дай посмотрю.
Он развернул ее, провел ладонью по плечу.
– Надо холодное приложить. Есть что-нибудь?
– В леднике замороженные ягоды. – Девушка смотрела удивленно.
– Идем. Где этот ваш ледник?
Руку он так и оставил на ее плече. Сойлин покосилась на нее и осторожно высвободилась.
– Сюда. Но я и сама могу…
Армон проигнорировал. По-хорошему, надо было бы рассказать девушке, с чего это он стал проявлять к ней такое внимание, но рихиор не был уверен, что крылатой можно доверять. Откуда ему знать, что у нее на уме? И не побежит ли она докладывать их тщедушному Первому о том, что Армон лишь притворяется?
Попробовать Драконью слезу и остаться без разума Армону совсем не хотелось. Так что пусть все думают, что он подчинился, в том числе и сама Сойлин. Позже он все ей объяснит и попросит прощения… Если сможет.
Ледник располагался в стороне от домов, Армон легко поднял круглую деревянную дверь. Внизу светились бледно-желтые камни, вмурованные в стену, стекали каплями ступеньки. Рихиор изумленно осмотрелся. Он не видел стыков между досками, или щелей в лестнице. Словно ледник был монолитным, единым, и сделан не человеком.
Провел ладонью по гладкой и холодной стене – светлое дерево отозвалось живым током. Из такого же дерева были и дома в Пристани, такие же… живые.
– Как вы создали это?
Сойлин пожала плечами, проходя вглубь и доставая мешочек с замороженной земляникой.
– Я не знаю. В Пристани так было всегда.
Армон приблизился, отобрал у нее мешочек, приложил к плечу девушки.
– Ты никогда не покидала Пристань?
– Я хожу за ягодами и грибами, недалеко, – она облизнула губы. – Дальше Красных Холмов не уходила, это полдня пути. Дальше ходить нельзя, там живут Дикие, а за их землями начинаются владения Эльхаона.
– Что это за город? Я уже слышал о нем.
– О нем нельзя говорить, – нахмурилась девушка. – Можно беду накликать. В Эльхаоне живут… крылатые воины и боги. С Красных Холмов видны шпили их башен… у них много железа и камня…
– Почему они нападают на вас?
– Эта война длится давно, – задумалась Сойлин. – Она началась еще до моего рождения. Говорят, что крылатые хотят уничтожить всех земляных котов. – Она поймала недоумевающий взгляд рихиора и улыбнулась. – Так они называют нас. К тому же им нужны рабы, чтобы строить дороги и дома из камня.
Армон покачал головой и убрал мешочек от плеча девушки.
– Замерзла?
– Да.
Он вздохнул, чувствуя себя последним мерзавцем. А потом решительно притянул Сойлин к себе, обнял. Она застыла, словно вдруг окаменела.
– Что ты делаешь? – пискнула откуда-то из-под его руки. Рихиор мрачно смотрел на свисающие с балок куски вяленого мяса. Сойлин в его руках была такой тонкой, хрупкой, он слышал, как быстро стучит ее сердце. Птичка, попавшая в силки… Ее щека оказалась прижата к его груди, и теплое дыхание щекотало кожу. Провел ладонью по позвонкам, поглаживая пальцами.
– Я подумал, что нам действительно стоит привыкнуть друг к другу. – Медленно сказал он. – Ты права, Сойлинка, у нас нет выхода. И надо же… с чего-то начинать…
Ее сердце ударилось ему в грудь, и девушка вырвалась. Склонила голову.
– Нет, Армон. Вот как раз привыкать нам не нужно. Все, что от тебя нужно, это сделать то… зачем тебя позвали. После ты уйдешь. А я останусь.
– То есть ты согласна на то, чтобы я просто тебя… – неожиданно разозлился Армон. Благо сдержал в последний момент слово, готовое соскочить с языка.
Девушка вскинула голову, прищурилась.
– Да. Все правильно. Я согласна, чтобы ты меня просто … – она горько усмехнулась. – А вот приручать меня не надо, Армон. Как будешь готов сделать это – скажи.
Она развернулась и быстро пошла к лестнице, словно стремилась сбежать от него.
– Сегодня, – в спину ей бросил рихиор. – Думаю, нам не стоит тянуть.
– Ты прав, – Сойлин на миг остановилась. – Не стоит.
Армон выругался сквозь зубы. Правда, дверь за крылатой уже закрылась.
* * *
Харт вошел в кабинет и окинул меня злым взглядом. Я позы не поменял, так и остался сидеть, развалившись в кресле и закинув ноги на стол. Кусок засохшей грязи отвалился от подошвы сапога и шмякнулся на прошение какой-то горожанки, я не отреагировал.
– Ты уладил мои мелкие недоразумения с Бастионом? – обронил я.
– В отличие от тебя, я работаю, – огрызнулся Флай.
– Прежде чем открывать рот, мой милый, убедись, что тебе есть, что сказать, – протянул я. – А потом не открывай.
– Ты стал философом, пока меня не было?
– Я просто ищу повод кого-нибудь убить.
– Я тебе не по зубам, Раут, – усмехнулся Флай.
– Помнится, так говорили многие из тех, кого я закопал…
Харт налил себе воды и посмотрел внимательно.
– Что с тобой? – уже по-человечески спросил он.
– Неважно, – я закинул руки за голову. – Так что там с Бастионом?
– Амулет останется на тебе, но нам дано разрешение и сопроводительная грамота для решения возникших проблем. – Харт покачал в ладони кружку. – Проще говоря, нам дали разрешение и все привилегии на то, чтобы разобраться с пропажей магов. Марашеры не объявлялись?
– Нет. Поганка спит в своей комнате, отожрался и дрыхнет. Если этим тварям он окажется не по вкусу, я сделаю приманку из Ника. Или Здоровяка. Или еще кого-нибудь.
Харт фыркнул, показывая, что он думает о моих словах. Кстати, зря, я был вполне серьезен.
– Я отнес Одрианне новое платье. Рад, что она пришла в себя.
Я напрягся, но позу не поменял.
– Очень милая девушка, кстати. Мы с ней по-дружески пообщались.
– Рад за вас. Она со многими общается дружески.
– Видимо, ты в этот круг не входишь. Поэтому злишься?
– Умри.
– В другой раз. И кстати, тебя внизу дожидается некая Лира. Ее привел Здоровяк, говорит, что девчонка требовала сопроводить ее к тебе. Ты прямо нарасхват, чернокнижник.
Я поморщился. А этой-то что от меня надо?
Ланта, возникшая в комнате, заставила меня забыть о случайной знакомой.
– Все узнала?
– Да, мой повелитель, – черноволосая чарующе улыбнулась. На этот раз она была облачена в желтый шелк, ее волосы украшала диадема из янтаря, а руки и лодыжки– тяжелые золотые браслеты. Кажется, моя книженция стала слишком активно менять наряды. Интересно, с чего бы это? Но сейчас гардероб Лантаареи меня занимал меньше всего. На потолок я пялился не просто так, развел ладони и прошептал заклинание. Харт запрокинул голову и присвистнул. Я был с ним согласен, карта на светлом потолке получилась объемной и наглядной, шедевр просто. Над городами плыли облака, в горах искрился снег, а в реках плескалась рыба. Я даже улыбнулся, всегда любил делать такие штуки.
Правда, сегодня я это создал не для развлечения.
– Расставляй, – велел я Ланте. – Я знаю точно, что камни стоят вот здесь, – синие искры зажглись возле Лаора и Речной Тины. Где еще есть такие?
Лантаарея посмотрела и легла на пол, чтобы было удобнее. Харт хмыкнул и сел, закинул голову.
– Что вы задумали?
– Помнишь миф о древних богах? – спросил я, пока Ланта тыкала пальчиком, зажигая на карте синие искры. – Там говорится о том, что прежде всего надо очертить круг. А с некоторых пор в разных местах появляются очень непонятные камушки. Магии в них нет, опасности тоже, но… если что-то возникло, то это точно неспроста. Ланта узнала, где они стоят.
Харт нахмурился, наблюдая. Синие точки ползли по карте. Одна, вторая, пятая, десятая… тонкая мерцающая линия, планомерно очерчивающая всю империю. Драконьи горы, цепь Великих озер, граница Пустоши и дальше, дальше… до самой Белой Пустыни…
– Твою ж мать, – с чувством сказал Харт.
Я промолчал. Моя догадка оказалась верной. Светлые камушки – это как верстовые столбы, очерчивают круг сотворения. И он включает в себя все империю. Целиком.
– Наверное, стоит рассказать об этом в Бастионе, – задумчиво протянул я.
– Я этим займусь, – Флай мрачно смотрел на карту.
В дверь всунулась лысая голова Здоровяка.
– Эй, Раут, тебя там это… Лира требует. Срочно.
– Убей ее.
– Э-э-э?
– Бездна, зарекался же связываться с бабами, – в сердцах плюнул я. – Лучше иметь дело с фиалками – все честно и никаких претензий! Бесплатная любовь слишком дорого обходится.
Я неохотно снял ноги со стола и поднялся.
– Присмотри тут, – бросил, двигая к выходу. – И руки не распускай!
– Я и не думал…, – внезапно смутился Харт, покосившись на невозмутимую Лантаарею.
– Я это не тебе сказал, – хмыкнул, закрывая дверь.
* * *
Лира сидела на табуретке в комнате задержания и вскочила, когда я вошел. Замерла, сжимая свои тонкие ладони и уставившись на меня прозрачными голубыми глазами. Я окинул ее внимательным взглядом. Красивая, у меня все-таки хороший вкус. И дурная голова. Потому что девушка оказалась слишком проблемной. Но я не рассчитывал на повторную встречу, когда прощался той ночью. Кто же знал, что она состоится.
– Лекс, – она наклонила голову и улыбнулась. Медленно так, завлекательно. Я прищурился.
– Лира. Чем обязан?
Она надула губки.
– Как невежливо. Я всего лишь хотела продолжить наше знакомство. Мне показалось, что оно было удачным. Помнится, ты уверял, что не видел никого красивее меня, что единственная на свете…
Я обошел девушку по кругу. Остановился, рассматривая свежее личико. То, что она говорила, не вязалось… с ней. Вот никак. Той ночью она была настоящая – неопытная, но искренняя, а сейчас… Сейчас фальшь сквозила в каждом жесте, взгляде и слове. Я подцепил пальцем ее подбородок.
– А еще ты очень настойчивая, – сказал мягко.
– А ты незабываем, – она улыбалась, да вот только в глазах застыл лед. – В прямом смысле. И все мои мысли лишь о тебе, Лекс Раут. Даже и не знаю, что с этим делать.
Хотел спросить, что за игру ведет эта девчонка, но она вдруг обвила мою шею руками и потянулась, вставая на цыпочки. Я непроизвольно склонил голову.
– Стоит подумать о тебе, и внутри меня словно бездна раскрывается, Лекс, – прошептала она мне в губы. – И я все падаю в нее, падаю… Не могу удержаться. Только ведь это нечестно – падать одной, правда? Совсем нечестно…
Она потянулась ко мне, прижалась к губам. Холодная… И вкусная. Я помнил ее поцелуи той ночью, тогда она казалась другой… но может, я не настолько хорошо знаю женщин?
Губы Лиры были мягкими, припухшими, я лизнул скорее от любопытства, чем желания, пытаясь разобраться, что чувствую. И что, демоны ее забери, происходит?!
– Лира? – тихий голос у двери заставил нас обоих вздрогнуть, разорвать этот странный поцелуй и обернуться.
Одри. Отлично. Просто отлично.
Одри перевела взгляд с Лиры на меня и обратно. Побледнела.
– Я кажется… не вовремя.
– Одри! – Лира радостно улыбнулась. – А вот и ты! – словно на светском приеме. Ну надо же. – Ой, а ты уже знакома с моим женихом, Лексом?
– Твоим женихом? – придушенно повторила Одри. Я тоже заинтересовался, повернул голову.
– Ну да! Мы поругались перед моим отъездом, но уже все в порядке! Правда, милый? – Лира чуть ли не светилась от радости. Треснуть ее, что ли? Или досмотреть спектакль?
– Угу, – хмыкнул я. – Я так рад увидеть тебя… что говорить не могу от счастья. Вот прямо не знаю, что и сказать.
– Я тоже! – Лира повисла у меня на шее. Глаза лихорадочно сверкали. Одри потянулась к белому воротничку на платье, словно он ее душил, отдернула руку.
– Значит, вы знакомы… – глухо произнесла она, не глядя на меня. – И это из-за него ты была так расстроена… Ну конечно…
– Да, – весело отозвалась Лира. – Лекс – главный мужчина в моей жизни. С той минуты, как увидела его. Мне даже дышать трудно, когда я на него смотрю. Думать ни о ком не могу, все он перед глазами стоит! Представляешь?
– Что? – Одри вскинула голову. – Да. Представляю…
Я смотрел с интересом, хотя на мой взгляд представление слегка затянулось. Значит, девушки знакомы, как занятно. Сейчас выпровожу златовласку и всерьез пообщаюсь с моей незваной невестой.
– И я уверена, что Лекс тоже никогда меня не забудет, я ради этого на все готова!
– Вот как… – Одри снова сжала шею. – Наверное, надо пожелать вам счастья…
– Конечно! – вскрикнула Лира. – Я так счастлива, что нашла его! Я мечтала об этом! Каждый день видела его во сне, это неописуемо!
Я покосился на девушку. И даже рот открыл, чтобы узнать, какого, собственно, демона? Но тут внутри дернулась невидимая нить.
– Марашеры! – прошипел я, скидывая руки Лиры, и кинулся к двери. Девушка осеклась, словно захлебнулась, но я уже выкинул из головы ее спектакль, с ним разберусь позже.
Харт и Шило догнали меня уже на лестнице. Но когда мы ворвались в подземелье, успели увидеть лишь гаснущие огоньки. Старикашки в каменном мешке не было.
– Пропал! – воскликнул Ник. Мы с Хартом переглянулись.
– Я его чувствую, – кивнул на невысказанный вопрос. – Попробую найти.
Мы вернулись в кабинет, где все еще висела на потолке карта. Я молча улегся на пол, сосредоточился, выбирая направление. Созданная связь была слабой, значит, от физической оболочки Поганки ничего не осталось. Но куда-то же делась его сила! Закрыл глаза, вытянул руку. Левее… еще левее… Есть! Палец кольнуло отголоском чужой ауры.
Харт что-то прошипел, и я открыл глаза. Выругался. Хотя, чего еще можно ожидать? Пустошь. След вел в Пустошь.
