Глава 17
Она проснулась от резкого и тревожного стука в окно. Потом шаги застучали по крыльцу, потом внутри дома. Когда тот, кто её разбудил, вбежал в комнату, Мать уже стояла и пристёгивала пояс с мечом. Она умела быстро собираться. Вбежала одна из воительниц.
– Беда! – начала она запыхавшимся голосом.
– Что случилось?
– Пленник!
Больше одного слова за раз у неё сказать не получалось.
– Успокойся! Говори внятно.
– Сбежал!
– Ну, это не беда, сбежал – поймаем, – сказала Мать и направилась к выходу.
– Убил!
Воительница, то ли от сбитого дыхания, то ли от волнения никак не могла взять себя в руки и начать говорить нормально. Мать остановилась на полпути к дверям и повернулась к ней.
– Напомни, как тебя зовут?
– Липа.
– Слушай, Липа, если ты сейчас же не возьмёшь себя в руки и не расскажешь мне что случилось, то я выйду из себя и тогда уже ни за что не ручаюсь. Мои дочери должны уметь владеть собой. Как ты будешь сражаться, если не контролируешь себя?
– Хорошо.
Мать со всей силы влепила ей пощёчину. Она вообще не помнила, чтобы когда-нибудь поднимала руку на своих девочек. Ей тут же стало очень стыдно. Но это сработало. Липа упала на колени и затараторила:
– Он подкопал стену, выбрался и убил сестру, которая его охраняла…
– Одна? Должно было стоять в охране две! – оборвала её Мать.
– Я вторая, отошла буквально на минутку, по нужде, а когда вернулась, она была уже мёртвая…
Липа разрыдалась.
– Ты подняла тревогу?
Липа кивнула. С улицы и правда слышались отдалённые крики и беготня.
– Я так виновата… Она умерла из-за меня… Я заслуживаю наказания… Покарай меня, Мать, пожалуйста… – и она зарыдала с новой силой.
Мать подошла к ней и, взяв за плечи, подняла на ноги.
– Не казни себя. Твоя вина если и есть, то она не значительна. Это не ты её убила, а он. Если всё было так, как ты говоришь, то кара тебе не грозит. Грядёт большая битва. Если чувствуешь вину, то сможешь её искупить на поле боя. Смыть её вражеской кровью. Живи мыслью о мщении. Глаза Липы яростно сверкнули.
– Спасибо, о Мать, ты великая предводительница, я отомщу за гибель нашей сестры.
– Не только её, а всех сестёр павших от рук варваров. А теперь пойдём.
Они вдвоём вышли из дома.
Оказалось, что охранница стала не единственной жертвой сбежавшего варвара. Недалеко от перевала, он убил одного из рабочих, переоделся в его одежду и спокойно вышел через строящиеся ворота. Но всё это выяснилось уже позже, когда пытались восстановить всю цепочку событий.
Выяснила это Мина, пока остальные шерстили долину. Думали, что он скрылся там и не рискнул бы идти через перевал, который кишел народом. Она взяла ещё трёх сестёр и устремилась в погоню. Матери сообщили об этом, когда её отряд уже ускакал. Она бы её не отпустила, придумала что-нибудь, чтобы отряд возглавил кто-то другой. Да и вообще, это была не её работа. Но теперь было уже поздно и ничего нельзя было сделать. На Мать нахлынули недобрые предчувствия.
Стройка шла уже три дня, шла хорошо, таких темпов никто не ожидал, весь народ мобилизовался на строительство. Но до завершения было ещё далеко. Враг не нападал, скорее всего по той причине, что не знал что они делают и думал что всё будет как обычно. Планировали задавить массой. А теперь, есть шанс что узнают. И могут напасть. А работы ещё не завершены.
Мать начала корить себя. Это был плохой симптом для лидера, но она ничего не могла с собой поделать. Она жалела о том, что вообще взяла пленника, что оставила его в живых и держала под замком, непонятно с какой целью. Если бы не это, люди были бы живы, и не было бы опасности, что враг узнает об идущей стройке на перевале.
Всё это было плохо. Было бы хорошо, если бы Мина смогла перехватить беглеца. Но главное было, чтобы она вернулась живой и невредимой. Через полчаса, она начала нервничать. Через час, она уже не находила себе места. Через полтора, была близка к панике. От того, чтобы впасть в истерику её удерживало только чувство ответственности перед своим народом. Не хватало ещё, чтобы они потеряли веру в вождя, в такой ответственный момент.
Мина с тремя сёстрами ехали по тому же пути, по которому она ехала с Матерью. Но если в тот раз они ехали прогулочным шагом, то теперь неслись во весь опор. Впереди должны быть отряды наблюдателей, но они ни знали где именно и не могли попросить их о помощи в поимке беглеца. Мина была умной девочкой, её гнала вперед не месть, она понимала, что беглец слишком много знает и может это рассказать. Его побег ставил под угрозу весь их народ. Нужно было перехватить его, во что бы то ни стало.
Они с разгона влетели на холм, с которого в прошлый раз с Матерью увидели войско варваров. Картина была та же самая. Стоянки, дымы костров, мельтешение множества людей. Но всё это было на некотором удалении.
Они сразу поняли, что это он. Тот, кто бежал вниз с холма. Он был один и очень торопился. Наверное, хотел быстрее сообщить то, что знает, своему предводителю. Мина решила всё сделать сама. Скакать туда было опасно, это было очень близко к стоянке, их бы наверняка заметили, поэтому она решила оставить сопровождавших её воительниц на вершине холма.
Приказав им ждать, она галопом поскакала вниз. Всё могло пройти хорошо, ей не обязательно было его догонять, достаточно было подъехать на расстояние выстрела. С вершины холма было слишком далеко.
Могло, но не прошло. Из небольшой рощицы оставшейся справа, сразу, как только она её миновала, выскочила орава варваров. Она увидела их только краем глаза, и поняла что их больше десятка. Они отрезали ей путь назад и устремились в погоню. Это была не большая проблема. Она была верхом и могла легко от них уйти. Мина решила завершить начатое. Расстояние между ней и беглецом стремительно сокращалось. Она уже подняла арбалет для выстрела, и тут заметила, что из травы поднялось ещё несколько варваров. Что они там делали, было не понятно, то ли сидели в засаде, то ли просто спали, но они были очень близко. Они были почти на её пути. Мина поняла, что медлить нельзя и выстрелила.
Стрела попала беглецу в спину, примерно туда, где должно было быть сердце. Он выгнулся назад, сведя лопатки, и рухнул как подкошенный. Мина резко начала забирать влево, чтобы уйти подальше от оказавшихся на пути варваров, но один из них метнул каменный топор, тот попал лошади в бедро, она споткнулась и полетела через голову. Мина перелетела через неё и, кувыркнувшись, вскочила на ноги. Это у неё получилось удачно, приземлилась она без повреждений. Но всё остальное складывалось гораздо хуже.
Несколько варваров, вставшие из травы, были уже совсем близко. Приближались и те, которые выскочили из рощицы, от лагеря тоже уже бежали люди. Это был конец. Мина выхватила меч и встала в боевую стойку. Лошадь смогла подняться на ноги и, прихрамывая, поковыляла в сторону. О том, чтобы спасаться верхом, не могло быть и речи.
Она увидела, что её сёстры несутся галопом с горы к ней на выручку. Но она знала, что они уже не смогут ей помочь.
Первый варвар пробежал в стороне от неё прямиком к её лошади и с разбега долбанул булавой прямо ей по голове. Ноги у неё подогнулись, и она упала на землю. Глядя на это, у Мины сжалось сердце. Она вдруг поняла, что ждёт её лошадку в ближайшие часы. Её съедят.
Волна ярости поднялась откуда-то снизу и захлестнула её. Она подбежала к убившему её лошадь варвару, и рубанула его по поясу, разрубив пополам. Удар был так силён, что у неё заныли кости. Но пролитая кровь придала ей сил. Она оттолкнулась от лежащей на земле лошади, взмыла в воздух и, крутанувшись, ударила мечом по широкому кругу. Получилось не так эффектно и эффективно как у Матери во время битвы, но тоже хорошо. Ближайшему она отрубила руку с занесённым топором, второму рассекла голову, третьему удар пришёлся в грудь.
Она добила первого без руки и последнего, который тоже выжил. Образовалась секундная передышка, но варвары приближались с двух сторон, и их было слишком много. Сёстры тоже спешили к ней, и она побежала к ним на встречу, в сторону от основного лагеря варваров, откуда, привлечённые битвой бежали уже сотни человек. Появились люди откуда-то справа и слева. Они росли как грибы после дождя. Кольцо сжималось.
Сёстры догнали группу бежавшую от рощицы и напали на неё сзади, завязалась битва. Это происходило всего в сотне метров от Мины, она бежала туда, но не успевала. Увязнув в бою, сёстры остановились, за это время Мину почти успели окружить. Варвары бежали ей наперерез, и она не успевала проскочить.
Сёстры побеждали, причём без потерь, они были верхом, хорошо вооружены и притом хорошо умели сражаться. У варваров были дубины, каменные топоры и в редком случае железное оружие. Неожиданно, одна из сестёр ушла вниз. Мина поняла, что варвары убили лошадь, но через секунду она появилась вновь, вскочив на лошадь сзади к другой воительнице.
У Мины появилась слабая надежда, если она успеет подбежать поближе, то возможно, убив ближайших преследователей, они сумеют ускакать, пусть и вчетвером на двух лошадях. Им главное немного оторваться.
Но в этот момент её догнал камень в затылок. Повезло, что он был небольшой и прошёл немного вскользь. Она полетела кубарем и немного потеряла ориентацию. Вскочив на ноги и слегка пошатываясь, она подняла меч навстречу приближающимся врагам. Бежать дальше было бессмысленно, свой последний бой ей придётся принять здесь.
В это время сёстры добили своих варваров и устремились к ней. Они были уже близко, но было слишком поздно. Враги взяли её в кольцо. Их было много, и с каждой секундой становилось всё больше и больше, часть устремилась на сестёр.
– Бегите, – что есть силы, крикнула Мина, – нам не победить!
Сёстры остановились в нерешительности.
– Бегите же, дуры!
Варвары стремительно приближались к ним. Воительницы стряхнули секундное оцепенение, развернули лошадей и поскакали прочь. Преследующие их варвары, поняв, что упускают добычу, начали кидать в них топоры, но они почти все недолетали. Один достал до лошади, на которой ехало две воительницы, но врезался ей в круп рукояткой. Лошадь от удара взвилась на дыбы, чуть не сбросив сестёр, но они усидели, после чего припустила гораздо резвее, несмотря на то, что несла двух седоков.
Увидев, что сёстрам пока что удаётся уйти, Мина вздохнула с облегчением. Она надеялась, что они доберутся до перевала живыми. В то, что ей удастся выжить, она не верила, но хотела забрать с собой как можно больше варваров.
Они окружили её кольцом и стояли, на некотором удалении, не нападая. Мина крутанула перед собой мечом.
– Ну, кто хочет сдохнуть первым? – спросила она, – чего замерли, девчонки испугались?
И она опять крутанула мечом.
– Её нужно брать живой, если мы её убьём, Король нас всех казнит, только живой! – крикнул один из варваров.
– Живой! – повторил кто-то.
– Только живой! – начали выкрикивать тут и там.
Но Мину, эти выкрики не утешили. Один из варваров дёрнулся в её сторону, как бы проверяя. Потом ещё один. Они начали дёргаться в её сторону один за другим. Напал один из тех, кто оказался сзади. Но Мину, он не сумел застать врасплох. Она поняла, что на неё нападают, по реакции и взглядам тех, кто был перед ней. Повернувшись, она зарубила наглеца. В этот момент на неё бросился варвар с другой стороны, но она успела зарубить и его.
Варвары замерли в нерешительности. Умирать никто не хотел. Мина поняла, что ждать ей больше нечего. Лучшего момента для смерти не будет. Она направила острие меча в небо, рукоять прижала к груди и блестящими от убийственного восторга глазами оглядела варваров.
– За сестёр! – прокричала она и побежала на них.
Добежав до первого ряда стоящих варваров, она врубилась в их строй и успела зарубить троих, прежде чем до них дошло, что эта сумасшедшая их атакует, и они бросились врассыпную. Мина разила мечом направо и налево, теперь уже она преследовала разбегающихся от неё врагов.
Если бы они не хотели взять её живой, то она, конечно, не продержалась бы так долго. Она успела убить многих, пока кто-то, придя, наконец, в себя, не догадался швырнуть в неё каменный топор. Он попал ей в спину. Мина упала на колени, дыхание у неё перехватило, но она продолжала сражаться. Первому подбежавшему она рубанула по ногам, второго успела проткнуть в живот, после чего на неё навалились сзади и прижали к земле. Тот, кто на неё навалился, оказался ртом возле её уха и прохрипел:
– Всё! Тебе конец!
Мина увидела перед собой его ухо, заросшее волосами. Она открыла рот и, впившись в него зубами, рванула головой в сторону. Рот наполнил омерзительный, горько солёный вкус, к которому примешался вкус крови. Варвар взвыл и откатился в сторону. Она увидела склоняющихся к ней ещё двоих врагов. Рука до сих пор сжимала меч. Лёжа бить было неудобно, но понимая, что это возможно её последний удар, она вложила в него всю свою силу и ещё двое варваров простились с жизнью.
Мина успела подняться на одно колено и даже рубануть ещё одного варвара, оказавшегося ближе всех, когда её сзади огрели чем-то тяжёлым по голове и свет померк.
Сёстры, которые, ускакав на безопасное расстояние, остановились, видели всё это. Слышали крик «за сестёр», видели, как Мина бросилась в свою безумную последнюю атаку, видели, как всё закончилось. Все трое плакали. Плакали от жалости к своей героической сестре, бессилия и чувства вины, что они живы и в безопасности.
Но, даже если бы они остались и сражались, повлиять на исход битвы не смогли бы. К этому моменту варваров на месте событий были уже сотни. Большая группа двигалась и в их сторону, но без особого энтузиазма, понимая, что они сейчас всё равно ускачут.
– Уходим, – сказала одна из сестёр и повернула лошадь, – здесь мы не можем ничего сделать, только умереть.
– Лучше бы мы умерли, – сквозь слёзы сказала другая, которая осталась без лошади и сидела сзади, – как мы теперь посмотрим в глаза Матери и сёстрам, после того как бросили Мину.
– Умереть, значит предать последнюю волю Мины, – сказала первая, – и если хочешь умереть, то скоро у тебя будет такая возможность, – и она махнула рукой в сторону огромного лагеря варваров.
– Мы должны вернуться и рассказать всё, что произошло, – сказала третья, – что беглец убит, рассказать, как погибла Мина, как мы спаслись. И если мы поступили неверно, то принять кару достойно, как и подобает воительницам. Они пришпорили коней и поскакали домой.
Варвары, которые двигались в их сторону, уже успели приблизиться и начали ускоряться, почуяв, что могут успеть напасть на всадниц. Но когда те пришпорили коней, остановились, поняв, что не судьба и догнать лошадей они не смогут. Помявшись на месте, пока воительницы не скрылись из вида, они нехотя побрели назад.
Говорят, что путь домой всегда легче, чем из дома. Но не в этот раз. Воительницы ехали как будто сквозь воду, как будто преодолевая сопротивление ветра, так им не хотелось возвращаться после произошедшего. Они знали, что поступили правильно, что накажут их за это вряд ли. Но дело было не в этом. Никто не может наказать человека так, как он сам себя. А они считали себя виноватыми, и каждая внутри корила и казнила себя. И каждая думала, что легче было бы умереть, чем объяснять сёстрам, почему они живы, а Мина нет.
Мать ждала на перевале. Она стояла и смотрела вдаль. Она не слышала ничего, что ей говорили. Кто-то подходи, о чём-то спрашивал, но она совершенно не реагировала, как будто всё что происходит, это не с ней.
Наконец вдали показались силуэты всадниц. С такого расстояния трудно было рассмотреть, кто именно едет. Мать окаменела как статуя. Она стояла не шелохнувшись, вглядывалась вдаль и ждала. Время растянулось и почти остановилось. Всадниц было только две. А Мать знала, что уехало четверо. Потом стало понятно, что на одной лошади едут двое. Значит, не хватало только одной воительницы. Мать стояла и смотрела.
В какой-то момент, воздух стал как будто немного прозрачнее, как будто ветром сдуло дымку, и она различила, кто именно едет. А точнее, она увидела, кого там нет.
– Нееееет! – сорвавшимся голосом закричала Мать, падая на колени.
