Трек пятый
Место действия: дом мамы ЮнМи, коридор
Время действия: восьмое августа
— Мам, иди скорее сюда! — шёпотом зовёт маму СунОк.
— Зачем? — насторожившись, спрашивает мама, выглядывая из кухонной двери.
— Я что–то принесла… — улыбаясь, с загадочным видом говорит СунОк, выставив вперёд и показывая небольшую сумку, висящую у неё на плече.
— Что же это? — заинтересованно спрашивает мама. — Вкусная еда?
— Не угадаешь, — уверенно говорит СунОк. — Смотри.
Она расстёгивает сумку и, запустив в неё руку, на несколько мгновений замирает, вытаращив глаза.
— Та–дам! — весело восклицает она, изображая звук фанфар и вынимает розового цвета пачку.
— Деньги? — удивляется мама, смотря на вынутое и переводит взгляд на дочь. — Откуда?
— Я сняла в банке часть суммы, полученной от продажи акций, — объясняет СунОк. Для проведения денежного ритуала.
— Что за ритуал такой? — снова удивляется мама.
— Если я буду владельцем фирмы, то мне нужно, чтобы деньги меня любили, — объясняет «общую идею» СунОк и переходит к частностям. — Для этого, мне необходимо иметь соответствующие ментальные вибрации мозга. «Денежный ритуал» помогает сделать их настройку на заработок. Если его провести правильно, деньги потом будут просто липнуть к человеку. А чтобы провести его правильно, нужно обязательно использовать банкноты, полученные в результате удачной сделки. Чем больше их номинал, тем лучше, но это не обязательно. Главное, чтобы их было много. Столько, чтобы ими можно было покрыть тело человека, совершающего ритуал.
— Я подсчитала нужную площадь и взяла в банке на двоих, — говорит она маме. — На тебя и меня. У меня ещё есть подробная инструкция, как правильно делать, я тебе дам почитать, там будут нужны некоторые ингредиенты.… Но они есть у нас на кухне, я проверила…
СунОк вновь засовывает руку в сумку и за раз вытаскивает уже несколько денежных пачек.
— Ах денежки! — восклицает она, прижимая их к плечу и несильно крутясь телом влево–вправо. — Какие же вы милые!
Мама озадаченно смотрит на дочь.
— А ЮнМи? — спрашивает она.
— Что, ЮнМи? — переспрашивает СунОк.
— На неё — взяла?
— А ей–то зачем? — удивляется СунОк. — Деньги сами к ней и так липнут. Без всяких ритуалов. Это нам с тобой нужно… Удачу подкачать…
— Ей для здоровья ритуал нужен, — две секунды подумав, добавляет она. — Что–то ей всё время по голове попадает…
«Ах, денежки!»
Место действия: госпиталь, в котором лежит ЧжуВон
Время действия: тот же день
— Тебе не стоило приходить, — говорит ЧжуВон.
— Почему, оппа? — раскрыв глаза, делает удивлённый вид ЮЧжин.
— У меня есть невеста, — объясняет тот. — Ты же всегда в курсе всех сплетен и прекрасно всё знаешь. Твоё появление может создать проблемы.
— Проблемы? — снова удивлённо переспрашивает ЮЧжин. — Мы с тобой давно знакомы, оппа и я не понимаю, какие могут возникнуть проблемы?
ЮЧжин с вопросом смотрит на ЧжуВона. Тот, в ответ под её взглядом вздыхает. Вздыхает и оббегает фигуру девушки взглядом.
— Хорошо выглядишь, — констатирует он, делая комплимент.
— Спасибо, оппа, — вежливо наклоняет голову в ответ ЮЧжин и говорит. — Не могу сказать про тебя тоже самое. Ты выглядишь усталым.
— Бок спать мешает, — жалуется ЧжуВон. — Получается только в одном положении. Засыпаешь, повернёшься чуть и всё. Проснулся.
— А лекарства? — с сочувствием смотря на юношу, спрашивает ЮЧжин. — Не помогают?
— Врачи не хотят давать мне сильнодействующих средств. Боятся, что они могут оказать ненужные побочные действия, — объясняет ЧжуВон
— А, понятно, — кивает ЮЧжин. — Сейчас у всех лекарств полно побочных эффектов. Нужно быть хорошим специалистом, чтобы предвидеть их действия…
— Так ты чего пришла? — нарушая затянувшуюся паузу, спрашивает ЮЧжин.
— Соскучилась, — отвечает та. — Ты мне не пишешь и не звонишь. Что, я не могу прийти и увидеть тебя?
ЧжуВон поджимает губы с видом — «ну вот, начинается».
— ЮЧжин, я в армии, — объясняет он свою «невнимательность». — Здесь не так просто взять и «сконтачиться» с человеком.
— Но с другими у тебя получается «контачиться», — возражает ЮЧжин и уточняет с кем именно. — С ЮнМи.
У ЧжуВона появляется на лице недовольная гримаса.
— Это было не специально, — говорит он. — Обстоятельства так сложились.
— Обстоятельства? Что за обстоятельства, оппа? — вскидывает голову ЮЧжин.
«Оппа» тяжело вздыхает, показывая, как утомителен для него этот разговор.
— Нуна, — говорит он. — Давай не будем устраивать сложный разговор. Он сейчас совершенно не к месту.
— Не к месту? Я всегда у тебя — не к месту! — гневно восклицает ЮЧжин.
ЧжуВон несколько секунд смотрит на разгневанную девушку.
— Давай закончим наше общение, — предлагает он. — Я смотрю, ты сегодня настроена таким образом, что ни к чему хорошему оно не приведёт.
ЮЧжин прикусывает верхними зубками свою нижнюю губу продолжая смотреть на ЧжуВона.
— Всё, — говорит тот, — спасибо нуна, что навестила. Мне нужно идти на процедуры.
Наклонив голову и не дожидаясь ответа, ЧжуВон разворачивается и уходит. ЮЧжин, с закушенной губой смотрит ему вслед. В её глазах блестят слёзы.
ЮЧжин
(несколько позже. Госпиталь. ЧжуВон лежит на постели и держа в руках планшет рассматривает фотографию ЮнМи помещённую на обложку японского журнала.)
«Совсем тут на японку похожа…» — думает он критическим взглядом окидывая изображение. — «Что значит, профессиональные стилисты поработали. Совсем другим человеком выглядит… Пожалуй, и не узнаешь, если вот так вот на улице встретишь, в гриме. Глаза только её выдают…»
ЧжуВон ещё некоторое время рассматривает на экране ЮнМи, акцентируя внимание на её глазах.
«Ну прямо настоящая японочка!» — с одобрением думает он. — «И позировать смотри, как быстро научилась. Времени всего немного прошло, а уже так красиво на фото получается. Хотя, ЮЧжин, пожалуй, красивей… Но её на обложках не печатают … И она всегда красивая одинаково. А ЮнМи — то кореянка, то японка, то на хёна похожа. Разная. Это гораздо интересней, чем просто красивая девушка. С ЮнМи не скучно…»
В этот момент у него звонит телефон, лежащий на прикроватной тумбочке. Делая плавное круговое движение рукой, дабы не потревожить сломанные рёбра, ЧжуВон берёт его в руку и посмотрев, кто ему звонит, отвечает на вызов.
— Да, хальмони, — здоровается он с бабушкой, — рад тебя слышать.
— Не могу сказать, что могу ответить тебе тем же, — сварливо отзывается на приветствие бабушка.
— А что случилось? — настораживается ЧжуВон.
— С того момента, как ты подобрал эту девчонку, моя жизнь потеряла покой, — жалуется та и добавляет, что бы было совсем понятно, кого она имеет в виду. — Я говорю о твоей ЮнМи.
— Да? А что с ней не так?
— Да с ней постоянно что–то не так. Сейчас мне доложили, что в сети активно распространяют новость, что она ждёт ребёнка.
— Да ну?! — изумляется ЧжуВон.
— Вот те и ну! — сердито откликается бабушка. — Скажи мне, вот только не ври, ЧжуВон, вы проводили время вместе?
— Хальмони, ну как ты могла такое подумать? — возмущается ЧжуВон. — Да и вообще — когда бы я это успел? Я же в армии?!
— Можно подумать, что армия является помехой… — ворчливо отзывается бабушка и переспрашивает. — Это точно? Я могу верить твоим словам?
— Конечно! Когда я тебя обманывал, бабуля? — восклицает внук и ему приходит в голову интересная мысль.
— Постой! — восклицает он. — А она, что, сказала, что это от меня?
— Я ещё с ней не разговаривала!
— А зачем ты тогда у меня спрашиваешь?!
— А у кого я ещё должна спрашивать?! Ты же с ней… как это… тусуешься!
— Хальмони, тебе не идёт молодёжный сленг.
— Хочешь сказать, что я слишком старая?!
— Я просто хочу сказать, что это слово выбрасывает тебя из твоего имиджа, бабуля.
— Вот будешь ты меня учить. Мне лучше знать, что мне идёт, а что нет. Ты как себя чувствуешь?
— Спасибо, хорошо.
— Как рёбра?
— Всё в порядке, хальмони. Не беспокоят. Врачи дают мне хорошее обезболивающее.
— Выздоравливай. Выполняй все предписания. Слышишь меня, ЧжуВон?
— Конечно, хальмони. Хальмони, а что происходит?
— Вот я и выясняю, что происходит! — недовольно отвечает бабушка. — Твоя мать просто в истерике. Позвони ей.
— Хорошо, конечно, — обещает ЧжуВон.
— Сделай это сейчас, — просит бабушка и говорит. — Я отключаюсь.
— Всего хорошего, бабуля, — прощается с ней ЧжуВон.
Разорвав соединение, ЧжуВон некоторое время лежит с отставленной рукой, в которой зажат телефон. Обдумывает услышанное.
— Весело! — наконец вслух произносит он, подводя резюме своим размышлениям.
Место действия: больница, палата ЮнМи
Время действия: восьмое августа, тот же день
Лежу, никого не трогаю, слушаю радио. Сегодня мне уже получше, чем вчера. Голова не кружится и общее впечатление — пободрей. «Вата» в мозгах исчезла, думается без усилий. Вот, слушаю эфирное вещание и одновременно перебираю в голове события, случившиеся за последние дни. Самым эпичным событием в них был, конечно, удар миномёта по голове. Это ж если захочешь, специально так не сделаешь. Даже придумать — не придумаешь. Хорошо, не убило. А то бы моё высокое устремление — «жить хорошо, но долго» тут бы и завершилось, едва успев начаться. Конечно, хорошо, что всё хорошо заканчивается, но вообще–то это настоящее безобразие. Чего это вдруг ЧжуВон взял, да и завалился? Что же это за морпех, который на ногах не стоит? Разве я такой тяжёлый? И вообще, чего я ему на шею кинулся? Сбрендил, окончательно? Или ЮнМи — постаралась?
«… как сообщило Корейское агентство по космическим исследованиям, впервые, за всё время существования корейской космической программы, будет осуществлён запуск искусственного спутника Земли. Особенностью планируемого к выведению космического аппарата является то, что он полностью разработан и изготовлен силами научной и электронной промышленности страны. Это несомненный шаг вперёд, после которого Корея займёт достойное место среди стран–участниц освоения космоса. Запуск космического аппарата приурочен ко дню независимости Кореи…»
О! Корейцы спутник запускают! А я же, то парням на шею кидаюсь, то по больницам бока отлёживаю. Какая пропасть — космос и айдольство! Как я низко пал! Впрочем, я даже и не падал. Неоткуда было… Может, кинуть всё, да пойти в науку? Предварительный результат сунын у меня был хороший, если сдам на высокий бал, возьмут в любой из университетов…
Я задумываюсь, пытаясь представить, как это может выглядеть. Типа: сижу я за столом, делаю расчёт траектории, по которому потом запускают спутник, и все смотрят в небо и говорят — «Вау, Серёга, ты гений!»
Представляю секунд десять. Выглядит круто. Но тут приходит простая мысль — «а за университет платить нужно.» А где брать деньги? Тут же, следом за первой, приходит мысль вторая — «а девчонок к серьёзной работе здесь не подпускают. Их задача — кофе красиво разносить…» Будешь потом всю жизнь воевать за право понажимать на кнопки…
Образ меня, учёного, тускнеет и, колеблясь, плавно уплывает вдаль.
«Ну его!» — решаю я, вновь возвращаясь на бренную землю и крепко упираясь в неё ногами. — «Звёзды, это, конечно, хорошо, но кушать хочется всегда. Лучше я тут буду звездой. Вероятность ею стать, примерно, процентов, эдак, пожалуй, в девяносто. А стать учёным–исследователем, это фифти–фифти, как говорится. Хорошо, если шанс будет процентов в тридцать. И собственно, ради чего? Этих спутников на орбите — как грязи. Астрономы уже жалуются, что из–за них звёзд не видят…»
Вздохнув, вновь возвращаюсь мыслями к нескольким прошедшим дням. А именно, к ЧжуВону и моему броску ему на шею. Конечно, можно объяснить сей внезапный поступок эйфорией от случившегося «акта творения» … Футболисты, вон, как гол забьют, чуть ли не в дёсны уже целуются и ничего им никто не говорит. Почему в моём случае это нужно воспринимать как–то иначе?
А тот бред, по поводу создания чжувоновского агентства с моим участием, можно списать на свою повреждённую голову и слабость протекавших в ней тот момент мыслительных процессов, но … «Меня терзают смутные сомнения!» — как сказал один известный киногерой. Почему моё общение с этим «драным принцем» всегда приводят какой–то невообразимой фигне, которую в нормальном состоянии, в трезвом разуме, как говорится, не то, что сотворить, придумать невозможно?! Тупею я что ли, в его присутствии? Может, это что–то такое–эдакое, на «нижнем уровне»? Подсознательное? Типа, действия мужских гормонов? Тело–то у меня — женское! А у него — мужское! Он, их, значит, испаряет, а я вдыхаю, и у меня — мозги отказывают! …
Хм… идейка, если честно, так себе, но, вполне имеет право на существование. Может, так природой задумано? Для продолжения рода? Чтобы у женщин критическое восприятие противоположного пола отключалось? По–другому ведь происходящее и не объяснишь. Порою смотришь с кем девчонки таскаются и думаешь — «где у них мозги»? Вроде нормальные девки, красивые, поговорить даже можно, потусоваться без проблем, но такую шваль из мужиков себе выбирают, что просто слов нет! Наверное, как раз этот эффект, так и проявляется. Размноженческий…
Вот, зараза, а не жизнь! И так проблем навалом, ещё теперь и это! Можно, кстати, попробовать провести эксперимент, проверить. Устроить с ЧжуВоном переговоры где–то на свежем воздухе, на сильном ветру. Чтобы всё с него сдувало, сразу, нафиг! И потом оценить, какие будут результаты. А то с этим агентством… Что–то сейчас обдумываю эту идею по новой, выглядит стрёмно…
«… сегодня парламент Японии, большинством голосов, принял решение не ставить на голосование закон об ограничительных мерах в отношении корейских граждан. «Я доволен решением парламентариев» — сказал спикер палаты представителей, господин Тадамори Осира, комментируя перед журналистами итоги голосования. — «Это бы негативно сказалось на отношениях с Кореей, чего лично мне не хотелось бы. Я считаю, что нужно очень взвешенно относиться к принятию решений, влияющих на отношения между народами, действуя исключительно в интересах их совместного блага. Что, сегодня, к моему удовольствию, японские парламентарии и продемонстрировали». На вопрос журналиста о том, что же так повлияло на настроение парламентариев, ведь совсем недавно большинство их были сторонниками жёсткого решения, да и по опросам, японское общество в целом его поддерживало, господин Осира сказал: «Я думаю, что причиной этому стало яркое выступление девочки с синими глазами, так эмоционально защищавшую свою страну. Было очень приятно на это смотреть» …
О! Япошки не пошли на обострение отношений! Не зря я, значит, унижался. Ну как, унижался? Я не ныл, не выпрашивал, но приносить извинения за кого–то, приятного было мало. Всё–таки организовали мне в Японии «извинения за соотечественников». За этого придурка с краской, чуть не убившего СанХёна. Лично, на мой взгляд, нужно было не прощения у местных просить, а наоборот, требовать от них, чтобы «гайки затянули потуже». А то блин, понимаешь, «ездюют» тут всякие, «пупы земли». Решают за всех, причём самим же, им на всех глубоко плевать. А ты за них потом — «хныкай», рассказывая, что не такие уж они и плохие, эти придурки…
Только вот как–то странно мне, по поводу прозвучавшего утверждения об «эмоциональности». Вроде, я руками не размахивал, слюной не брызгал.… Всё было, мне кажется, чопорно и сухо. По–английски. Может, японцам это как раз и понравилось? Просто они под «эмоциональностью» имеют в виду, что–то своё?
Ох–хо, дела мои тяжкие… То гормоны кругом летают, хоть не дыши, то люди говорят одно, имея в виду совершенно другое. Как, на самом деле, оказывается, сложно быть настоящим переводчиком! Да ещё в другой стране! Одни сплошные местные обычаи. И не переведёшь правильно, пока их не узнаешь.… Но я молодец, не сплоховал. Страну, можно сказать, грудью, защитил! Может, что–нибудь на неё за это повесят? За успехи на дипломатическом поприще, а?
«… сегодня, правительство Кореи опубликовало списки представленных к правительственным наградам за успехи в трудовой и военной деятельности. Награждения пройдут в день независимости Кореи. Наиболее отличившимся, награды будут вручены лично президентом страны, в парадном зале дома правительства…»
О! Списки! А не посмотреть ли мне — «списки»? «Почему бы благородному дону не посмотреть» — списки? Думаю, ничего страшного не случится, если я немного напрягу глаза. Где их можно посмотреть? Ну…, наверное, на правительственном сайте. Где ещё они могут быть? Должны же мне, что–то дать за сунын или нет?
(примерно десять минут спустя)
Мнн–да… Ничего мне, оказывается, не должны, — разочарованно думаю я, закончив повторно просматривать страницу правительственного сайта. — Не заслужил… «Впервые, за тринадцать лет» … И — «фигвам», как говорится. Пфф… Оказывается, на самом деле, это всё никому не нужная ерунда на постном масле. Есть более значимые в стране победы! Ну и ладно. Раз мне ничего не должны, то значит, и я никому ничего не должен. Равновесие, цель миропорядка.
(агентство «FANEntertainment» телефонный звонок)
— Да, КиХо, говори, я тебя слушаю.
— Господин директор, я хочу вам сообщить, что от комиссии района Гванак–гу по трудовым спорам, поступило уведомление о том, что они намерены провести инспекцию агентства «FANEntertainment». На предмет проверки соблюдения прав и условий труда несовершеннолетних. Это по поводу ЮнМи. Хотят убедиться, что она работала в Японии не больше пяти часов в день.
— Больше не в чём они не хотят убедиться? Например, что у меня есть кое–что между ног? Я могу им показать! — грубо отвечает ЮСон. — Вообще, что ли, охренели?! Пять часов в день?! Да в Корее в промоушен никто столько не работает, не то, что в Японии! Пиявки!
— Будут ли от вас какие–то указания, господин директор? — интересуется КиХо тоном английского дворецкого.
— Мы можем от них как–то отделаться?
— Боюсь, что нет, господин директор. Это — инспекция. Они могут вынести решение о приостановке работы всего агентства до выяснения всех причин или, устранения выявленных недостатков.
— Ого, даже так! — удивляется ЮСон и спрашивает. — Кто им дал столько власти?
— Я точно не знаю, господин директор. Думаю, что правительство.
— У всех проверяющих слишком много власти, а у тех, кто зарабатывает им деньги, совсем нет никаких прав!
— Похоже, что дела обстоят именно так, как вы говорите, господин директор.
— И когда они хотя начать проверку?
— Прямо завтра, господин директор.
— Хорошо. КиХо, у меня к тебе просьба. Найди мне информацию на этих проверяющих. Кто, что, ну ты понимаешь. Я здесь человек новый, почти никого не знаю, а у тебя эта информация должна быть. Не первый раз же нас проверяют?
— Хорошо, господин директор, я постараюсь. В агентстве и в самом деле есть подобная информация. Не подробное досье, но кое–какие факты имеются.
— Вот и отлично, КиХо! Вот и отлично! А что.… Всех проверяют, или только нас? Ведь мы не одно такое агентство, в котором есть несовершеннолетние айдолы?
— Пока, господин ЮСон, есть информация, что хотят проверить только наше агентство.
— Даже вот так вот, да? Ты с чем–то это связываешь? Есть мысли?
— Думаю, господин директор, что это может быть связано с ЮнМи. Своими заявлениями о работе министерства иностранных дел она вынудила его главу уйти в отставку вместе со своей командой. Возможно, это месть. МИД известен своими обширными связями.
— Да, такое вполне может быть… — озабоченно и задумчиво соглашается ЮСон со словами КиХо и на несколько секунд замолкает, обдумывая ситуацию.
— Если они взялись мстить, — возвращается он к разговору, — то я с ними не справлюсь. Это совершенно не мой уровень. Кто тянул эту ЮнМи за язык? Совсем берегов не видит. Небожительницей себя ощутила?
КиХо тактично молчит в ответ на прозвучавшие вопросы.
— В общем, так, КиХо, — говорит ЮСон, помолчав и приняв решение. — Давай, разузнай у себя, насколько можешь, всё об этой ситуации. А я — задействую свои связи. Если это на самом деле так, как ты предполагаешь, то наше положение очень скверно. Сегодня — трудовая инспекция, а завтра, кого они на нас натравят? Комиссию по этике? Запретят показ роликов агентства на телевиденье? Или, может, юридический отдел? Возьмутся проверять соответствие наших договоров и контрактов всех им нормам? Вся работа тогда встанет. Ты понял меня, КиХо?
— Да, господин директор. Постараюсь разузнать как можно скорее.
— Всё, действуй! — отдаёт приказание ЮСон.
(вечер этого дня. ЮЧжин с отрешённым выражением на лице читает форум)
[*.*] — Фу–фу–фу! Агдан унижалась перед япошкми! Как это жалко!
[*.*] — С ума сойти, японское правительство прислушалось к словам Агдан! Кто она такая, чтобы её слушали? Она даже не мировая звезда!
[*.*] — Может, она действительно — королева Мён СонХва? Обладает харизмой правительницы, вот японцы это почувствовали и сделали так, как она просила?
[*.*] — И что, они теперь всегда будут выполнять её просьбы? Поздравляю, мы наконец–то победили Японию! Мансе! Мансе! Мансе!
[*.*] — Пусть она попросит, чтобы они, наконец, нормально извинились за те бесчинства, что творили на нашей земле. Вот тогда мы увидим, королева она или нет!
[*.*] — Думаю, ничего у неё не выйдет.
[*.*] — Агдан умная, она не станет такого делать.
[*.*] — Когда она вдруг стала умной?
[*.*] — Она всегда такой была.
[*.*] — Умные люди не делают таких глупостей, как она.
[*.*] — Это каких же?
[*.*] — Умные люди, хотя бы уважают общепринятые нормы поведения.
[*.*] — В стране полно людей, которые это делают. Но в Billborde только её произведения. И номинирована на «Греми» из всей нации только она.
[*.*] — И что теперь? Не обращать внимания на то, как она попирает устои общества?
[*.*] — Ничего она не попирает. Она просто имеет своё мнение и не боится высказывать его вслух.
[*.*] — Мы вернулись к тому, с чего начали. Умные люди держат своё мнение при себе. Агдан — дура.
[*.*] — Агдан умная и смелая. Я её за это уважаю. Все молчали про сунын. А она взяла и сказала вслух, что она о нём думает. Итог? Ни одного самоубийства в этом году. А умные люди сидели и держали своё мнение при себе. То, что она сделала, ещё не оценили до конца. Люди ещё не поняли.
[*.*] — Поняли, поняли и уже оценили! Правительство огласило список награждённых в этом году. Агдан в нём нигде нет! Кх–кх–кх…
[*.*] — Правда?
[*.*] — Правда! Любой может в этом убедиться.
[*.*] — Мне жаль, что правительство у нас такое глупое.
[*.*] — А Агдан, значит, не жаль, потому, что она умная?
[*.*] — Мир никогда уже не будет таким, каким он был до этого выпускного экзамена.
[*.*] — От ты пафосная… пафос из тебя прямо прёт. Ты случаем — не мудан?
— Значит, ты умная? — прервав чтение, задумчиво вслух произносит ЮЧжин и делает вывод. — И поэтому, нравишься ЧжуВону больше моей красоты?
— Ладно, посмотрим, сколько у тебя ума, — обдумав произнесённую фразу, обещает она.
Время действия: девятое августа
Место действия: агентство «FAN Entertainment»
Сижу и уже секунд пять слушаю, как БоРам лихо идёт «по соседям». Офигеваю, но останавливать её и поправлять не спешу. Может, она сама одумается?
(«пойти по соседям» — музыкальный сленг, означающий исполнение соседних нот вместо нужных. прим. автора.)
— БоРам, БоРам! Всё, хватит, остановись! — наконец машу я ей рукой и, добившись мне нужного, спрашиваю. — Ты, что, забыла всё уже, что ли?
— Что я забыла? — не понимает та, озадаченно смотря на меня.
Я вздыхаю.
Приехали… На колу висит мочало, начинаем всё сначала…
— Мало, что не в той тональности, так ты ещё по нотам врёшь, — объясняю я суть своих претензий.
Рядом со мной стоит СонЁн и неодобрительно смотрит на БоРам. Та задумывается, припоминая.
— Да вроде нормально, — говорит она.
— Ладно, будем вспоминать, — не спорю я.
Сегодня я с самого раннего утра покинул больницу и целенаправленно устремившись, прибыл в агентство. Хоть «минимум неделя лежания», положенная после сотрясения мозга совсем не прошла, но лежать дальше нет совершенно никакой возможности. Нужно и песню готовить и дать возможность корди военную форму подгонять, в которой я буду принимать присягу, плюс ещё и для спасения дяди тоже нужно поработать. «Накидать» хотя бы в первом варианте мелодию. Возможно, что при её наличии «утрамбовка в размер» корейских слов пойдёт веселее. А то они никак «переводиться» с русского не хотят. Вчера весь вечер безрезультатно ломал свою больную голову над этой «шарадой». Чувствую, придётся пойти по пути переводчиков, ломавших голову над этой задачей до меня — заменить процентов девяносто слов, оставив одну мелодию. Да, я слышал этот вариант. Да, он мне не понравился. Но сделать лучше у меня не получается. Попробую помучиться ещё немного, если снова «не пойдёт», плюну и пойду проторенным путём. Не стану пытаться выпрыгнуть из шкуры, поскольку не вижу причин, чтоб это делать. Корейцам и такой вариант у нас нравился. Ну и бог с ними, как говорится! У меня и без этого головной боли достаточно.
— Так, онни, всё ясно, — говорю я БоРам. — Будем вспоминать. Но, не сейчас. Сейчас главное — это песня для военных, которую будем исполнять вместе всей группой.
— Я понимаю, — отвечает БоРам. — Просто я хотела, чтобы ты меня послушала. Что бы вспомнить.
— Вспомнили, проблемы поняли, — отвечаю я ей. — Сейчас у нас главная — СонЁн. Всё сейчас зависит от неё.
СонЁн смотрит на меня, я смотрю на неё.
— Сонбе? — вопросительно произношу я и делаю рукой приглашающий жест в направлении микрофонной стойки.
Она смотрит на меня и повернувшись, идёт туда, куда я ей указал.
— Сложно так, — бросает она на ходу. — Сразу…
— Я думаю, что вы справитесь, сонбе, — ободряю я её.
(примерно час спустя, там же)
Повернувшись, смотрю на ЮСона, ожидая, что он скажет. Только что прослушали вариант, исполненный СонЁн. То, что она неправильно произносит слова — плевать. Сейчас главное получить одобрение руководств. Править будем потом. Руководство, прихватив себе в качестве усиления КиХо и продюсера группы, думает.
— Как я понимаю, это совсем «сырой вариант»? — перестав смотреть на СонЁн, спрашивает «новдиректор», поворачиваясь ко мне.
— Можно сказать, самый первый, который можно показать слушателям, господин ЮСон, — отвечаю я.
Тот кивает.
— Как я понял, ты хочешь, чтобы СонЁн исполняла всё от начала и до конца? Так? — уточняет он.
— Да, — подтверждаю я. — Она главная солистка. У неё — получается.
— А ты где будешь? — спрашивает он у меня.
— В смысле? — в первый момент не понимаю я, но, догадавшись, что он имеет в виду, объясняю. — Буду вместе со всеми исполнять общую часть. Припев.
— Песня твоя, — указывает на имеющийся факт ЮСон. — И мобилизуют в армию тебя. Нужно, чтобы ты была главной солисткой.
— Это невозможно! — сразу ухожу я в «отказ». — У меня нет такого голоса как у СонЁн–сонбе и я вообще петь не умею!
ЮСон неодобрительно цокает зубом и, подняв руку, шевелит в воздухе пальцами.
— Вот эта вот, начальная часть, — говорит он. — Когда СонЁн говорит совсем тихо. В ней петь не нужно. Почему бы тебе не взять её на себя?
— Да? — удивляюсь я этой идее. — А зачем?
— Нужны твои глаза, — объясняет ЮСон. — Видео будет начинаться с тебя. Первые кадры — твои глаза. Ты наговариваешь вступление, потом к тебе присоединяется СонЁн, потом вся группа. Ты — центровая. Тогда это будет смотреться настоящим взрывом. Конечно, для этого придётся ещё много поработать над музыкой, а СонЁн, да и всей остальной группе, придётся научиться правильному произношению, чтобы люди за границей не ржали с вас как лошади.
Я киваю, признавая справедливость прозвучавшей критики, одновременно думая над поступившим предложением.
— В принципе… — обдумав, говорю я, — в принципе … наверное, можно попробовать.
— Пробуй, — говорит мне директор, указывая, совсем как я недавно делал для СонЁн в сторону микрофона.
— Может, нам с СонЁн–сонбе сначала сделать несколько репетиций? — предлагаю я.
— Репетируйте, — не спорит со мной ЮСон. — Я хочу посмотреть, как будет получаться.
(примерно полчаса спустя. ЮнМи и СонЁн только что исполнили совместный вариант)
— Да, господин директор, — в наступившей тишине признаёт продюсер группы повернувшись к директору. — В таком варианте исполнение звучит гораздо лучше, чем, когда исполняет только СонЁн. Разные голоса придают более насыщенный звуковой окрас исполнению. И можно более глубоко вовлечь остальных участниц группы. Звучание будет необычным, что привлечёт к песне больше внимания.
ЮСон кивает ему, соглашаясь.
— Мне нравится тут голос ЮнМи, — говорит он. — Голос девочки–подростка, его чуть слышная охриплость, он очень тут хорош.
— Только ты лажаешь, — говорит он мне.
Я вопросительно поднимаю брови и смотрю на директора.
— Сегодня вечером начнёшь усиленные занятия с преподавателем вокала, — добавляет ЮСон. — Чтобы не просрать эту вещь. Пять минут тебе свободного времени и ко мне в кабинет. У меня к тебе есть разговор.
— Да, господин директор, — отвечаю я.
(несколько позже. Без начальства.)
— Директор часто использует грубые слова, — говорит мне СонЁн, то ли констатируя факт, то ли осуждая.
— Это не смертельно, — отвечаю я. — Главное, похоже, он что–то понимает в шоу–бизнесе.
Место действия: «FAN Entertainment». Кабинет директора ЮнСона
Время действия: чуть позже
— Я ознакомился с твоим контрактом, — сообщает мне ЮСон и продолжает. — Вижу, что президент Ли СанХён очень к тебе расположен, раз согласился на такие условия. Думаю, что ни в одном корейском агентстве нет контракта, в котором было бы прописано, что права на произведение принадлежат наёмному работнику.
Замолчав, ЮСон смотрит на меня, видимо ожидая, что я на это скажу.
— Это было моим условием при согласии на совместную работу с президентом СанХёном, — отвечаю я, пожимая плечами.
— Ты либо наглая, либо очень умная, — говорит мне ЮСон. — Госпожа Ли ЫнДжу думает, что первое. Она считает, что в агентстве «FANEntertainment» дела должны вестись так же, как и в остальных агентствах. Согласно существующему стандарту индустрии, в котором права на произведение, созданное в агентстве, принадлежат агентству.
Я молча пожимаю в ответ плечом, показывая, что услышал.
Помолчав, ЮСон переходит к следующей части разговора.
— Твоё новое произведение «Dragonsnewerdie», — говорит он. — Права на него должны принадлежать агентству.
Сказав, ЮСон пристально смотрит на меня, ожидая моей реакции. Похоже, придётся реагировать, хоть настроения этим заниматься нет. Я бы лучше продолжил работать с СонЁн.
— Господин ЮСон, — вздохнув, отвечаю я. — Так не пойдёт. Условие для моей совместной работы — все права на мои произведения принадлежат мне и только мне. Что, собственно и отражено в контракте, который подписан между мной и агентством. Как вы наверняка знаете, он не имеет обратной силы. Если его условия вас перестали устраивать, давайте разрывать контракт и заключать новый.
— И ты его подпишешь? — прищурившись, интересуется ЮСон. — На новых условиях? На условиях агентства?
— Конечно нет, — отвечаю я.
— Вот как? — кивая, констатирует ЮСон. — Зачем тогда предлагаешь разорвать контракт, раз не хочешь подписывать новый?
— Я решила пойти своим путём, — честно отвечаю я и кратко объясняю почему. — Меня не устраивает здешний стиль работы.
— Что в нём не так?
— Хочу больше времени для творчества, — объясняю я. — И для жизни в целом.
ЮСон иронично хмыкает.
— Записалась в рабочие лошади, а теперь недовольна. Понятно, — комментирует он, как лично видит мои претензии.
— И что ты намерена делать, распростившись с «FANEntertainment»? — интересуется моими дальнейшими планами директор.
— Не пропаду, — уверенно отвечаю я. — Создам агентство. Буду продавать и продюсировать песни собственного сочинения.
ЮСон понимающе кивает.
— Вполне возможно, что это у тебя может сработать, — оценивающе смотря на меня, не спорит он. — Особенно, если твоя новая семья окажет тебе поддержку.
«Моя новая семья»? О чём это он? А! Это типа, когда я выйду за ЧжуВона? Понятно…
Ничего не говорю, не комментирую, что я на самом деле об этом думаю, жду продолжения разговора.
— Агентство может подать на тебя в суд с целью получения прав на твои произведения, написанные, когда ты была наёмным работником агентства. А также, с требованием вернуть деньги, полученные тобой за этот период в качестве выплат рояли за эти произведения.
Сказанув эту длинно–неудобную языку фразу, от которой сразу повеяло скучной судейской канцелярщиной, ЮСон с интересом смотрит на меня, ожидая реакции.
— Агентство является полноправным членом экономического пространства Республики Кореи и может совершать любые действия, не противоречащие законам страны, — тоже, стараясь придерживаться официального стиля отвечаю я ему и, сделав паузу, добавляю. — Хотите подать в суд? Подавайте. Тогда я натравлю на вас юридическую службу «Sea group».
Не, ну а чего сопли жевать? Лучше припугнуть, чтобы сто раз подумали — «стоит ли овчинка выделки?» и сразу отказались от задуманного, чем потом с ними в судах «бодаться». Это время, деньги, да и потом ещё неизвестно, куда «адвокатская кривая» выведет. В законе вроде всё написано однозначно. Но это на мой неискушённый взгляд. Жизнь же полна нюансов и неприятных открытий.
Смотрю на молчащего директора, похоже с трудом переваривающего моё упоминание «Sea group».
Удачно он о моей «новой семье» сказанул, напомнил. Я к ним, конечно, обращаться не стану, но попугать очень даже могу, раз так «фишка легла».
— Со всех сторон прикрыта, — наконец одобрительно произносит ЮСон. — Ладно, скажу откровенно, чтобы не портить наши взаимоотношения. Идея с судом не моя, этого хочет госпожа Ли ЫнДжу. Думаю, что дальше разговоров дело не двинется и решать всё будет президент СанХён. Но я в агентстве наёмный работник и она хотела, чтобы я обсудил с тобой проблему прав на твои произведения.
ЮСон разводит руки в стороны.
— Я обсудил, — говорит он. — Передам ей твой ответ.
— А что за проблемы с моими правами, господин директор? — спрашиваю я. — До сегодняшнего момента они не особо кого волновали.
— Две причины, — помолчав, отвечает директор, откидываясь на спинку кресла. — Первая в том, что госпожа ЫнДжу думает, что сотрудничество с таким крупным лейблом как «Sonymusic» очень круто и выгодно выделяет «FANEntertainment» среди остальных корейских музыкальных агентств. Вторая причина — деньги. У агентства есть долги. Господин СанХён в своё время брал кредиты «на развитие», и они не возвращены. Суммы не фатальны, но довольно ощутимы в экономическом плане, поскольку требуют постоянных средств на их обслуживание. Госпожа ЫнДжу считает, что агентству следует проводить политику экономии. Она была неприятно удивлена суммами твоих роялти и считает, что при заключении контракта была допущена небрежность, которую необходимо исправить.
Угу… «Экономика должна быть экономной» … Фиг ей, а не мои роялти!
— Скажу более, но не для распространения, — наклоняясь вперёд с заговорщицким видом произносит ЮСон. — Мне с трудом удалось уговорить её выплатить твоей группе за японский промоушен всё, согласно ваших договоров. Тут мне очень хорошо помогли контракт на концерт в «TokyoDome» и ты. Я объяснил, что без тебя концерта не будет, а если тебе не выплатить денег, то ты психанёшь и можешь отказаться выступать.
Удивлённо смотрю на директора, рассказывающего какие–то невероятные, на мой взгляд, истории.
— Ты же, уже почти невестка в очень уважаемой семье, — объяснят мне ЮСон, увидев моё удивление. — Не какая–то голоногая ян из подтанцовки, у тебя совсем другой уровень.
У-у! Вот оно как оказывается! Значит, я пугаю ЧжуВоном, а ЮСон пугает мной. Круговорот понтов в природе. Точнее, в жизни.
— Скажу даже ещё! — увлечённо продолжает мой энергичный директор. — Я даже уговорил заплатить вам больше, чем вы заработали. На самом деле к выплате вышло чуть меньше, чем миллиард вон, но миллиард, это цифра, которая хорошо звучит и для кредиторов, и для пиара. Разница будет покрыта после концерта в «Tokyo Dome» …
Как говорится — «в счёт будущих побед» …
— А что тебя не устраивает в предложении «SonyMusic»? — интересуется ЮСон, возвращаясь к японской теме.
— Они хотят, чтобы я передала им все права, за исключением только тех, которых не отнять, до самой моей кончины, — объясняю я. — А взамен они обещают платить какие–то смешные проценты от собранной суммы. Я даже не представляю, как я смогу проверить, что они на самом деле мне платят.
— Сколько они обещают тебе процентов? — подумав, спрашивает ЮСон.
— Десять.
— А сколько ты хочешь?
— Восемьдесят!
Кх–кх–кхе… — закашливается ЮСон.
— Ты наглая и жадная девчонка, — откашлявшись, говорит он. — Но тебе пока всё сходит с рук, поскольку ты удачлива и у тебя жених из влиятельной семьи. Ну, а если говорить реально, сколько бы процентов тебя устроило? Тридцать?
Чё он везде семью ЧжуВона тычет? — недовольно думаю я, обдумывая заданный мне вопрос. — Я и сам, с усами, как говорится…
— Тридцать процентов они согласны платить только мировым звёздам, — объясняю я причину своей недоговороспособности с японцами. — Я ей не являюсь, поэтому они предлагают мне только десять, с туманным обещанием подумать о их увеличении в каком–то не менее туманном будущем.
— Будущее рано или поздно наступит, каким бы туманным оно не было бы.
— Да, господин ЮСон, вот только живу я — сейчас. И кушать мне нужно сейчас, а не в будущем.
— Ладно, оставим будущее в покое, — делает рукой жест в сторону ЮСон. — Главное, как я понял, это то, что непреодолимых противоречий нет. Просто не сошлись в цене. Ты же не нахамила «SonyMusic»?
Он с подозрением смотрит на меня.
— Что вы такое говорите, господин директор? — ужасаюсь я, стараясь сделать это как можно натуральнее. — Как можно?!
— Ты — можешь, — отвечает мне ЮСон и посидев секунды три, вздыхает.
— Ладно, — говорит он. — Я ещё раз обдумаю и попробую переговорить с господином Икута на эту тему. Если удастся найти компромисс, все от этого только выиграют. Ты согласна идти на компромисс?
— Если он будет отдаваться в моём кармане, то да, — киваю я.
— Зачем тебе вообще деньги? — смотря на меня, озадачивается вопросом ЮСон. — Твоя новая семья ведь одна из богатейших в стране! Они же полностью обеспечат тебя с ног до головы?
Что за дурацкие вопросы ты начал задавать, директор?
— Я самостоятельная и независимая женщина, — отвечаю я. — И не собираюсь ни у кого ничего просить. Я сама могу себе заработать.
ЮСон несколько секунд озадаченно смотрит на меня.
— Ты ещё и феминистка? — удивлённо спрашивает он и задаёт ещё вопросы. — Как же ты дальше жить собираешься? Ведь жёнам таких мужей как у тебя, работать не положено по статусу?
Пфф… Ну, что за …
— Мир меняется, господин директор, — отвечаю я. — Ветер перемен с его просторов задувает и в пещеру патриархальной Кореи. Мною будут построены новые семейные отношения, соответствующие мировым стандартам!
— Да? — совсем озадачивается мой собеседник, услышав эту чушь. — Пещеру, говоришь? Ладно, удачи тогда тебе, в строительстве. Впрочем, это не моё дело. Меня больше интересует вопрос — успеешь ты закончить работу над своими «драконами» в срок, или нет?
— Если мне мешать не будут и будут помогать, то успею, — уверенно отвечаю я.
— Помогать тебе я стану, а что значит — не мешать?
— Не отвлекайте меня на другие дела, — объясняю я.
— Постараюсь это сделать, — понимающе кивнув, обещает мне директор.
— Господин ЮСон, у меня есть просьба к вам… — говорю я, переходя к своим проблемам.
— Слушаю, — наклоняясь вперёд сухо отзывается он.
— Я заканчиваю работу над новой песней. Исполнитель — господин Ким ДжоХван. Не могли бы вы, через несколько дней выйти с ним на контакт?
ЮСон с озадаченным выражением на лице смотрит на меня.
— Что ещё за новая песня? — удивлённо спрашивает он. — Ты только что, просила тебя ни на что не отвлекать, а теперь вдруг — новая песня? Ты вообще — нормальная?
— Это подарок, — объясняю я. — От моего жениха для своей хальмони, госпожи Ким МуРан. У неё скоро день рождение. А исполнить песню должен господин ДжоХван. Госпожа МуРан его давняя поклонница…
С интересом смотрю на впавшего в задумчивость директора. Как сейчас сработает моё упоминание о семье ЧжуВона?
— Это важная дата, день рождение. Особенно, когда человек уже в возрасте, — закончив думать, произносит ЮСон и наклоняет голову. — Проявление уважения в такой день, долг для семьи.
— Когда он тебе нужен? — спрашивает он у меня.
— Думаю, дня через два–три, — с серьёзным лицом, но внутренне улыбаясь, отвечаю я. — Я скажу точнее, когда начну записывать мелодию.
— Скажи, — кивает мне ЮСон, — я созвонюсь с агентством господина Ким ДжоХвана, когда будет нужно.
— Спасибо, господин директор, — благодарю я, наклоняя голову.
— Буду рад тебе помочь в этом вопросе, — отвечает он и «выкатывает» встречную просьбу. — ЮнМи, если у тебя будет возможность, передай уважаемой госпоже МуРан мои самые искренние поздравления и пожелания долгих лет.
— Я постараюсь найти эту возможность, господин ЮСон, — обещаю я, хотя не знаю, пригласит ли меня самого МуРан на свой день рождения, или нет.
ЮСон с одобрением и удовольствием во взгляде смотрит на меня из–за стола.
(где–то в это время. Группа «Корона»)
— Вау! — громко восклицает КюРи, смотря в планшет и тут же, глянув влево и вправо на предмет наличия посторонних, уже громким шёпотом обращается к своей группе.
— В сети пишут, что ЮнМи — беременна! — с расширенными глазами сообщает она потрясающую новость.
— В смысле? — не поняв, спрашивает ИнЧжон.
— В том самом смысле! — сообщает ей КюРи.
ИнЧжон усиленно думает целых четыре секунды.
— У нас же контракт? — тем не менее, продолжает не понимать она. — Концерт в «TokyoDome»? Как мы сможем выступать без ЮнМи. А?
Она поочерёдно обводит всех вопросительным взглядом, ожидая ответа.
— КюРи! — взмахнув рукой, недовольно восклицает СонЁн. — Вот что ты всё подряд читаешь? Я видела сегодня ЮнМи. Ничего она не беременная.
— И я видела, — подтверждая, кивает БоРам.
— На ранних сроках ничего и не видно! — нравоучительным тоном возражает им КюРи.
— Не нужно ничего выдумывать! — крайне недовольно требует СонЁн. — Нужно спросить и всё сразу станет понятным.
— Ну, давайте спросим, — соглашается КюРи и предлагает СонЁн. — Вот сейчас ЮнМи придёт и спросишь. Хорошо?
— Хорошо, — соглашается СонЁн.
В этот момент дверь в комнату открывается и входит ЮнМи.
— ЮнМи, ты что, беременная?! — не дав даже открыть рот СонЁн, разворачивается к ней с вопросом ИнЧжон.
Озадаченная, ЮнМи останавливается и окидывает её непонимающим взглядом.
— Ногтей для лака, что ли, нанюхалась? — интересуется она.
Группа впадает в полный ступор от вопроса.
Конец пятого трека
Назад: Трек четвёртый
Дальше: Трек шестой
