События, случившиеся сразу же после смерти Бернгарда, показали, как плохо он подготовил германских князей к борьбе за национальные интересы. Хозяевами Эльзаса и Брайзаха-ам-Райн были солдаты Бернгарда, а их хозяином был Эрлах.

Тот, кто смог бы договориться с Эрлахом, получил бы в свои руки Верхний Рейн. Из всех германских правителей только один попытался это сделать.

Карл I Людвиг, курфюрст Пфальцский, 23 лет от роду, был человеком расчетливым, эгоцентричным и ответственным и рано научился заботиться о самом себе. Его мизантропическое недоверие к человеческому роду – домочадцы прозвали его Тимоном – в этот период смягчалось безрассудным оптимизмом молодости. В октябре 1638 года войско, которое он собрал на английские деньги, было разбито у Флото, его младший брат попал в плен, а сам он едва спасся. Ничуть не смущенный этой неудачной авантюрой, меньше чем через год он задумал возглавить армию Бернгарда, а значит, и завладеть Верхним Рейном.

Играя на идеалах протестантизма, на ошибках своего отца, на своем не вызывающем сомнений германском происхождении и вследствие этого пригодности для того, чтобы стать преемником такого же германского князя, намекая на субсидии от якобы богатого дяди – английского короля, Карл-Людвиг занял важное положение в армии Бернгарда, которое начало беспокоить Ришелье. Но он допустил одну детскую ошибку. Чтобы добраться в войска, он отправился в путь прямиком через Францию. Ришелье велел схватить его в Мулене и пленником отправил в Венсенн, где Карл-Людвиг томился в бессильной злобе, пока Эрлах не сторговался с Людовиком XIII.

Если считать Бернгарда героем, то Эрлаха, который после его смерти перевел армию на службу к Ришелье и отдал Эльзас и Брайзах-ам-Райн в руки французов, надо считать подлейшим из предателей. Но если Бернгард был всего лишь честолюбивым главарем наемников, то и Эрлах был не лучше и не хуже его, ибо он всего лишь нашел нового работодателя для людей, которых должен был кормить и содержать. Если на ком и лежит вина за утрату армии Бернгарда, то не на Эрлахе, а на князьях Германии, которые ничего ему не предложили. Он должен был выбрать лучший вариант, а лучшим был Ришелье.

9 октября 1639 года король Франции подписал договор с войсками, которые с тех пор назывались веймарцами, а иногда бернгардцами. Предполагалось, что они продолжат служить на содержании у французского правительства, будут подчиняться французскому главнокомандующему на Рейне, однако останутся отдельным контингентом со своим собственным командующим с правом единолично назначать нижестоящих командиров и будут удерживать определенные крепости, в частности Брайзах-ам-Райн, от имени французской короны. Как писал, почти оправдываясь, Эрлах курфюрсту Пфальцскому, «невозможно было сохранить армию, уже и так сильно пострадавшую, которой наступление зимы грозило неизбежной гибелью».

Договор, подписанный после смерти Бернгарда, отмечает собой момент, когда германские патриоты, если их можно считать таковыми, отказались как-либо участвовать в руководстве военными действиями союзников. Правители Гессен-Касселя продолжали претендовать на независимость и считать себя равноправными участниками альянса с Ришелье и Оксеншерной, но они проводили собственный узкий курс и не располагали ни военным, ни территориальным могуществом, чтобы влиять на ход войны. Каковы бы ни были намерения Бернгарда, пока он был жив, у Германии был свой полководец, обладавший достаточным авторитетом, которым не могли пренебрегать ни Ришелье, ни Оксеншерна. С его смертью и переходом его войск под иностранный контроль война выродилась в состязание между королями Франции и Испании на немецкой земле.