11
В каких бы гостиницах и хостелах Маджид и Вэл ни останавливались, он обычно возвращался позже нее, но не на сей раз. Когда Вэл зашла в тесный, как чулан, номер со шторами из дамаста и поблекшим бирюзовым покрывалом, Маджид валялся на кровати, а курильницы и свечи наполняли комнату благоуханным запахом специй и гашиша. Глаза Маджида выглядели заплаканными, но Вэл не успела подумать о причине, отвлеченная мимолетным шорохом, источник которого не смогла определить.
— Маджид? У тебя все хорошо?
Из трубки в губах вилась струйка дыма. В тусклом свете бледные волосы, что обрамляли еще более бледные черты, казались заледеневшими водопадами на снегу. Опухшие глаза-щелки посмотрели на Вэл словно не узнавая.
— Ты сегодня рано, — наконец сказал он.
— Вот уж не думала, что действую по расписанию.
— Не стервозничай. У меня выдалась дерьмовая ночка. Один французский педик из отеля «Палас Джамай» заплатил за право мне отсосать в мужском туалете. Затем захотел облапать, нашел мою киску и решил, что это второй анус, который прогнил во мне из-за болезни. — Маджид, театрально вздохнув, затянулся трубкой. — Денег я ему, впрочем, не отдал. Пидор-женоненавистник гребаный!
— Вот так история!
— Хочешь еще одну? — Маджид хлопнул себя по округлому заду. — Мы могли бы начать с приема совместной ванны. Иди первой и напусти воды.
Вэл плюхнулась на постель.
— Знаешь, я бы лучше послушала твои истории о Городе. Заждалась уже.
— Но мы только прибыли в Фес. Предстоит проехать еще немного.
— Ты же вроде говорил, что вход в Город расположен на марокканской земле. Как я могу быть уверена в его существовании, если ты не рассказываешь подробностей?
— Расскажу. Но почему бы тебе для начала не сбегать вниз за кастрюлькой того пряного чая с медом?
— Почему бы тебе не позвонить вниз по телефону? Они пришлют кого-нибудь с чаем, — нахмурилась Вэл.
— Не разговаривай со мной таким тоном.
— Тогда нечего делать из меня девчонку на побегушках. Сначала отсылаешь наполнять ванну, потом за чаем. Того и гляди нарядишь меня в эротическое платьице а-ля горничная.
Снова послышался шорох. Он исходил из-под кровати.
— Ты кого-то прячешь?
Не успел Маджид вмешаться, как Вэл соскользнула с постели, откинула покрывало и заглянула под нее. Оттуда блеснули темные глаза. Затем с обратной стороны кто-то выкатился и рванул к двери.
Вэл только мельком уловила косы и пыльную одежду, но узнала берберскую девочку, которую видела с Маджидом несколькими днями раньше.
— Постой! — воскликнула Вэл, но девочка с поношенными сандалиями в руках промчалась мимо и выскочила в коридор.
— Вот видишь, что ты натворила, — прошипел Маджид. — Ты ее напугала.
— А что она вообще делала у тебя под кроватью?
— Малявка невероятно застенчива. Пришла прочитать мое будущее, а как только услышала тебя, спряталась под кровать. Ну что смотришь волком? Что такое?
— Мне бы стоило задать тебе тот же вопрос. Я уже видела тебя с этой девочкой в нашу первую ночь здесь, но не хотела думать худшее. А теперь нахожу ее под твоей кроватью, а ты обнажен. Я не так уж долго тебя знаю, Маджид, но успела понять, что ты живешь лишь ради секса и наркотиков. Как прикажешь понимать эту девочку под кроватью?
— Думаешь, я совратитель малолетних?
— Меня это не удивило бы. Тебя трудно назвать человеком высоких моральных стандартов.
— Слышать такое от шлюхи вроде тебя больно вдвойне.
— Какой бы плохой я ни была, детей, по крайней мере, не растлеваю.
— А я, по-твоему, да? Ты что, Вэл, думаешь, я эту девчонку как белую рабыню купил — в этаком североафриканском рассаднике педофилии?
— Я неправа?
— Да!
— С какой стати мне тебе верить?
— Ну, до недавних пор ты мне доверяла. Почему бы не продолжить в том же духе?
— Потому что я устала от твоих игр.
— Тогда позволь показать еще одну... в такую ты вряд ли играла.
Он протянул Вэл трубку.
— Я не хочу курить.
— Ну, пожалуйста! А то так себя накрутила, что аж руки трясутся. Да и секс улучшается. Всего затяжечку-другую!
— Клянешься, что не собирался совращать эту девочку?
— Клянусь!
Взяв трубку, Вэл втянула сладкий, дурманящий дым и задержала выдох. Раздражение начало уходить, сменяясь теплым ароматным сиянием, растекавшимся слабостью по телу. Она затянулась еще. На этот раз дым не просто наполнил легкие, а побежал по жилам, озаряя мышцы неким бледным внутренним светом.
— Что это? — услышала она собственный, звенящий колокольчиком голос.
— Высококачественный опиум.
— Хорошая штука.
— Согласен. Только одно лучше: заниматься под ним сексом.
Вэл сделала еще затяжку. Голова свесилась набок, тело начало заваливаться назад, но кровать предугадала направление и поднялась навстречу. Подушки, простыни, матрасы обернулись вокруг мягким, уютным коконом. Ребенок под кроватью почти забылся, Вэл больше не понимала, почему так разозлилась.
Она заерзала, устраиваясь в этой новой утробе, и вдруг сверху заполз Маджид и начал расстегивать ей одежду.
Опиум наделил его тело неимоверной, почти пугающей красотой. Нехарактерно вялый член блестел, как полированная слоновая кость. Дальше, как бутон мутанта-цветка, приоткрылась вульва, набухшие лепестки источали мускусное благоухание.
Маджид нагнулся и помог избавиться от блузы. Расслабленно потянувшись вверх, Вэл пробежала пальцем по ложбинке между его грудей. Задержала взгляд на лице. Почему-то оно казалось странным. Глаза, что-то не так с глазами. Смотрят как у зачарованной змеи.
На мгновение Вэл снова почувствовала себя маленькой девочкой — обычной маленькой девочкой, которая боялась, что в лесах вокруг дома подстерегают тролли и ведьмы, а потом обнаружила в одной комнате с собой куда худших чудовищ, глядевших на нее с ненавистью и похотью.
Это все опиум, решила Вэл. Лучше даже не думать, на что сейчас похожи собственные глаза. Наверное, как у косого зайца.
— Там, где я это добыл, есть намного больше. — Маджид снова предложил ей трубку.
Вэл взяла и втянула сначала дым, а потом сосок Маджида, аппетитно замаячивший прямо перед глазами, когда он наклонился.
Левого запястья коснулось что-то холодное. Словно издалека донесся шелест шелка.
— А теперь другую руку, — сказал Маджид, отнимая у нее трубку.
— Что ты?..
— Наверняка для тебя это будет не внове, — ухмыльнулся он, привязывая шарфом ее второе запястье. — Впрочем, помнится, ты упоминала о своем страхе перед путами. Страх и возбуждение — две стороны одной медали. Думаю, ты должна сильно завестись.
— Могла бы, но...
Она внезапно вспомнила изрезанный, багровый от крови труп в той гамбургской квартире. Как долго Лу прожил, терпя зверские издевательства? Как сильно боролся за свободу? И что так напугало ее в странном взгляде Маджида?
— ...но ты не ожидала, что я тебя свяжу. Что ж, так даже лучше. Поверь мне, этот раз ты запомнишь надолго. Хочешь еще затяжку, перед тем как продолжим?
— Нет.
— Ну же, не ломайся. — Маджид сунул трубку Вэл в губы, и она затянулась ароматным дымом. — Хочу, чтобы ты была под кайфом. Кое-что сегодня, вероятно, окажется тяжелым для нас обоих.
Перегнувшись через постель, Маджид припал к губам Вэл и, поймав ее выдох, задержал дым в собственных легких.
— Знаешь, тебе не нужен Город. Я познакомлю тебя со многими из его радостей прямо здесь. Сегодня.
Он стал рыться у себя в чемодане. Вэл наблюдала, тревожась, что наркотик все больше притупляет сознание. Наслаждение путами всегда соткано из противоречий: возбуждение, покорность и паника, словно актеры, что борются за внимание на сцене и, пожав свои пять минут славы, уступают друг другу место в круге света. Из богатого опыта Вэл знала: фишка в том, чтобы, как в жизни, расслабиться и принять правила игры, и тогда наградой станет яростное удовольствие, почти неотличимое от боли.
— Увы, на днях я получил неприятную новость, — продолжал Маджид. — Не получится взять тебя с собой, как я надеялся.
— В смысле?
Он развернулся. Под действием наркотика его глаза казались еще более кошачьими. Пара золотисто-зеленых щелок зачаровала бы Вэл полностью, не отвлекись она внезапно на предмет в руках — длинный нож, загнутый, будто сабля.
— Не волнуйся. Не собираюсь пускать его в ход, просто хочу, чтобы ты им полюбовалась.
Маджид провел пальцем по острию. В серебристых лучах луны нож мерцал, как нечто живое, рог экзотического чудовища, лакированный сиянием ночного светила, что пробивалось сквозь полумрак. Подобно своему владельцу, клинок гипнотизировал красотой. Вэл не могла отвести глаз.
— Я купил его сегодня вечером на Базаре. Впечатляет, да? Гладкий, элегантный, мастерски сработанный... совсем как ты.
Он прижал клинок к горлу Вэл, чуть ли ее не оцарапав, а затем положил плашмя ей на живот, кончиком к глазам. В тепле комнаты сталь обжигала холодом. Казалось, что от шишек и рубчиков тяжелой резной рукояти на коже остаются углубления.
— Маджид, пожалуйста...
— Не бойся, — почти прошептал он. — Помни, это лишь игра. Впрочем, перед тем как продолжим, мне надо купить еще опиума.
Маджид вынул из чемодана Вэл трусики и, сделав кляп, закрепил его скотчем. Она попыталась протестовать, но издала только бессильный стон, похожий на нечеловеческое мычание Сантоса.
— Вряд ли ты станешь кричать, но рисковать незачем. Даже если это... — Маджид замялся, и Вэл внезапно со всей четкостью поняла, что он солжет. — ...только игра.
Маджид наклонился и, закрыв ей глаза, по очереди поцеловал веки затем отпер дверь, впустив обрывок спора на арабском и аромат кускуса с ягнятиной на кухне неподалеку. А потом исчез.
