35. Почетный гость

(Агра, Индия, 1611 год)

Свадьба Джахангира и Нур Джахан – со слонами, фейерверками, паланкинами и невероятным количеством золота – роскошнее всего, что тебе доводилось видеть на родине. Ты даже не мог себе представить, что такое возможно. По крайней мере, такой свадьба кажется издалека: ближе ты подойти не смог.

После двух лет изнурительных странствий ты вдруг с невероятной силой ощутил, как недостает тебе тепла родного дома. Ты увидел лишь крошечную часть богатств Великих Моголов, и тебя на какой-то момент охватила тоска. Ты почувствовал себя ничтожным бедняком.

Наблюдая за ритуалом, ты замечаешь оборванного отшельника садху, следящего за тобой. Его взгляд лучезарен, а когда он начинает говорить, тебе кажется, что он читает твои мысли: «Так много золота, так много всякого добра, так много утех. Ты хочешь всего этого, не так ли?» «Иногда, – соглашаешься ты. – Иногда мне кажется, что это было бы совсем неплохо».

Кивнув, садху произносит: «Но ведь все это…» – ты следишь за его рукой, а он указывает ею на слонов, лошадей, людей, богатое шитье, покрытую пылью землю, журчащие фонтаны, цветы; затем ты слышишь музыку, звуки, чувствуешь дуновение ветерка, видишь деревья. и земли, горы, звезды. а вот и история, общество, человечество; и течение времени, красота и трагедия, мысли, вера, истина. «Все это, – утверждает садху, не сводя с тебя глаз, – все это твое, оно создано для тебя и существует только вместе с тобой».

И ты это видишь. Он прав.

С точки зрения неистовства материи и поля, размаха значений температуры и давления, досягаемых размеров пространства и времени, не является ли человек песчинкой на не имеющей значения планете во второстепенной галактике в не представляющем интереса уголке безмерного пространства? Нет!

Джон Уилер. Предисловие к книге «Антропный космологический принцип»

Со времен Галилея представлению человека о его особом положении во Вселенной был нанесен ряд чувствительных ударов. Земля была центром всего, вокруг нее вращалось некое количество малоинтересных звезд и планет, а история Земли более или менее совпадала с письменной историей человечества. Но это не так. Земле – миллиарды лет, человеческому роду – миллионы, а истории всего несколько тысяч лет. Солнце, вокруг которого Земля вращается, одно из сотен миллиардов солнц в нашей галактике, а наша Галактика – одна из сотен миллиардов в наблюдаемой вселенной.

В сравнении с Землей необъятные размеры наблюдаемой вселенной почти невозможно себе представить. Если Земля – пылинка, то Солнце – песчинка, а наша галактика – тонна песка, где песчинки – звезды – разнесены на десятки километров. Но если размер этой миниатюрной модели Млечного Пути все уменьшать, уменьшать и уменьшать, постепенно доведя его до размера снежинки, окажется, что среди других галактик наблюдаемой вселенной Млечный Путь – только одна из снежинок, медленно опускающихся на долину в Гималаях тихим снежным вечером.

Более того, есть основания полагать, что наблюдаемая вселенная – просто одна из областей среди огромного или бесконечного числа ей подобных, расположившихся в неограниченном пространстве, времени и, возможно, в других размерностях.

При этом Запад просто воспроизвел (хотя гораздо точнее и конкретнее) классическое мировоззрение Востока, с его космическими циклами огромной протяженности, порождающими бесчисленные земли и мириады живых существ на самых разных уровнях развития.

Эта внушающая благоговейный страх концепция ставит нас на место и учит смирению.

Хотя… мы все же особенные. Как слепая черепаха, мы всплыли на поверхность и, желая стать почетным гостем на космическом празднике, просунули свой нос в нужное плавающее ярмо. Мы состоим из совершенно особого материала – элементов, образовавшихся в массивных звездах при их горении и взрывах. Они составляют примерно одну 100000 часть плотности вселенной. Но принципиально важно то, что между элементами возможны сложные химические реакции. Невероятно велико число способов объединения атомов в молекулы, причем эти молекулы могут взаимодействовать, что делает возможным существование удивительно разнообразного набора явлений, начисто отсутствующих в других структурных составляющих космоса, таких как темная материя, темная энергия, ионизированный газ, нейтринное облако и так далее. И мы состоим из достаточного количества атомов, что позволяет этой «сложности» проявить себя в полном объеме. В каждого из нас входит порядка 10²⁸ частиц, что делает возможным образование молекул (таких как ДНК), включающих в себя миллиарды атомов, клеток с миллиардами молекул в них и живых организмов, состоящих из миллиардов клеток. При этом мы еще достаточно малы, чтобы с помощью химических «сигналов» (химических реакций) было возможно за год жизни совершать миллиарды «ментальных» действий и прожить миллиарды таких жизней за время эволюции.

Хотя. все эти рассуждения – лишь физические строительные леса, установленные, чтобы поддержать наше реальное отличие: способность ощущать, учиться, развиваться, экспериментировать, думать и удивляться. Во вселенной практически нет другой материи, способной на такое, если, конечно, она не скрывается как-то очень усердно или не ведет себя совсем не так, как мы себе представляем.

И, пожалуй, это самое важное из того, что происходит во вселенной. Многие миллионы холодных глыб болтаются в облаке Оорта, окружающем Солнечную систему. Имеет ли это какое-то значение? Стала бы вселенная лучше или хуже либо как-то существенно преобразилась, если бы вращение этих глыб происходило по-другому? Если бы космическая паутина галактик несколько изменилась, или если бы во вселенной сместились все нейтронные звезды, это имело бы какое-то значение? С другой стороны, мы уделяем очень большое внимание тому, что делают думающие, чувствующие создания. Их благополучие нас волнует. Страдание или радость одного человека для нас значимы. Действительно, если, ранжируя факты, вы много размышляете о том, какова конечная цель, ради чего и как все происходит, в итоге всегда оказывается, что вы, так или иначе, отдаете предпочтение думающим, ощущающим, обладающим сознанием существам.

Скажем это по-другому. Положим, вы наделены немыслимой властью и можете создать целую вселенную: скажем, у вас есть 10⁸⁰ каких-то особых частиц, которые помещаются на песчинке. В ЗАЗЕРКАЛЬЕ начало этой вселенной – до того, как она начнет развиваться и усложняться, – будет выглядеть достаточно невыразительно. Теперь предположим, что вы точно знаете: ни вы, ни какие-то другие разумные существа не смогут после этого посмотреть на созданную вами вселенную, и вы уверены, что внутри нее таких существ не будет.

Будет ли ради чего ее строить?

Таким образом, есть доводы за то, что имеют значение только вселенные, где обитают обладающие сознанием существа, то есть подобные той, где обитаем мы. Можно ли на этом основании говорить, что существуют только вселенные, похожие на ту, где живем мы?

Звучит безумно. Но не будем торопиться.

Исследование теодицеи строится на предположении о наличии странной и необычной связи между нами (сложными, думающими живыми существами) и свойствами нашей вселенной. Все – самые разные – способы понять, что это за связь, указывают на то, что происходит нечто удивительное.

После того как в портовом городе Триполи, поверив в совпадения, вы остались в дураках, мы рассмотрели одно достаточно убедительное объяснение тонкой настройки: на самом деле наша «Вселенная» представляет собой огромную и разнообразную мультивселенную, состоящую из похожих на нашу населенных областей, и в ней, возможно, есть еще совсем другие места, пригодные для жизни, совсем не похожей на нашу, а также много, невероятно много областей скучных и необитаемых. Возможность существования такой мультивселенной обосновывалась вечной инфляцией, способной бесконечно плодить новые вселенные.

А можно пойти другим путем. Предположим, что инфляция не происходит вечно. Вселенная каким-то образом зародилась, какое-то время происходила инфляция, а затем она закончилась. Кажется, все просто, но это классическое описание. Теперь включим в наше рассмотрение квантовую механику. Тогда начальное состояние Вселенной, каким бы оно ни было, заключает в себе не только ту единственную Вселенную, какой она станет позднее, а суперпозицию многих возможностей. Классические свойства этих наложенных друг на друга вселенных могут быть совсем разными, что до известной степени неотличимо от вечной инфляции, то есть, говоря иначе, от зарождения вселенных. Поскольку вселенные велики (как ничто другое!), их истории, естественно, будут декогерировать, распадаться на альтернативные, классически описываемые миры. Если отнестись серьезно к онтическому взгляду на квантовую механику, то каждый из таких миров столь же реален, как все остальные. В этом случае мы получаем то, что можно назвать квантовой мультивселенной: не просто много миров, но много вселенных. Теперь, точно так же как в случае инфлирующей мультивселенной, с точки зрения физики допустимо разнообразие значений фундаментальных постоянных, космологических свойств, и так далее. Следовательно, такой подход тоже дает возможность объяснить теодицею.

Любой из этих вариантов мультивселенной приводит к достаточно радикальной идее: Вселенная имеет смысл, поскольку она так велика и сложна, что практически неизбежно в бесконечно малой ее части есть живые существа и разум, которые и делают ее значимой.

Хотя можно быть еще более радикальными и поставить вопрос так: «Зачем нам нужен весь этот мусор?» Должны ли мы действительно считать «реальными» все эти другие области и ответвления квантового состояния, если там никого нет?

Этот вопрос приводит к двум простым, но ставящим в тупик вопросам:

Что для нас значит существовать?

Что значит существовать для кого-то, отличающегося от нас?