Глава 14
«Господь все видит, в том числе, какой ты на самом деле гнусный пиздюк…»
Бенджамин Вайт младший
В том, что это итальянцы сомневаться не приходилось, потому что полиция действовала бы совсем по-другому.
Я обернулся назад, приложил палец к губам и жестом приказал всем быстро собираться.
Лицо Горацио моментально скисло, словно он напился уксуса, Морана, совсем наоборот, чуть ли не расцвела и показала мне свой револьвер, явно намекая на силовое решение.
Я состроил зверскую рожу, развернул и подтолкнул ее в комнату, после чего, попытался прикинуть, сколько продержится дверь.
По всем прикидкам, выходило, что у нас есть как минимум около получаса — с замками нормальному взломщику справиться недолго, но, помимо них, дверь закрывалась изнутри на массивный засов, который уже придется ломать.
Мысль о том, чтобы, недолго мудрствуя, перестрелять визитеров оставил на крайний случай — сначала стоит попытаться уйти без шума.
Мора собралась рекордно быстро, уже через несколько минут она показалась мне полностью одетой в свой обычный уличный наряд. Все необходимые вещи она собрала в большой кожаный кофр и саквояж, который показался мне странно знакомым. А еще, она прихватила с собой скрипичный футляр с Томпсоном.
«Вот же любительница больших стволов…» — беззлобно подумал я и решил тоже довооружиться. За это время я успел натащить в квартиру Моры кучу оружия и выбирать было из чего.
После недолгих раздумий, в компанию «тихому» «Браунингу» достались пара «Кольтов» сорок пятого калибра «правительственной» модели. Их я вложил в подмышечные кобуры, а в специальные кармашки на поясе напихал восемь магазинов к ним.
Горацио взамен своих распоротых брюк, напялил на себя мешковатые штаны, явно на пару размеров больше чем необходимо, но в целом выглядел вполне терпимо.
К том времени дверь уже начали откровенно ломать.
— Уходим…
Мы дружно перебазировались к двери черно выхода, но только я взялся за ручку, как…
Как и ее начали вскрывать, причем без «предварительный ласк», то есть, сразу ломать, напористо и жестко.
Сразу стало ясно, что без шума уйти не получится.
Из подмышечных кобур на свет появились оба моих «Кольта», Морана, смотря на меня, споро собрала «Томпсон» из скрипичного футляра.
— Я первый… — для наглядности, я ткнул себя в грудь. — Вы в комнату и присели. Присели, говорю! Горацио держишься позади…
После чего сам отступил и занял позицию, откуда просматривался коридор. Морана вела себя очень хладнокровно, Горацио посерел, но сознания, к счастью, не терял и даже принял от меня на вооружение лупару десятого калибра. Правда держал ее как дубину, за ствол, и постоянно закатывал глаза, всем своим видом демонстрируя, насколько он мирный человек.
Гости с «тыла» справились быстрее, чем их коллеги, пожаловавшие в «лоб».
Громко треснула филенка, дверь приоткрылась, в образовавшуюся щель просунулись стволы дробовика.
В коридоре появилась широкая фигура, гость остановился и пошарил лупарой по сторонам.
— Вроде чисто… — тихо пробормотал противный гнусавый голос. — Этот сын шлюхи со своей сучкой, наверное, сбежал уже…
В квартире было темно, а на лестничной клетке горела лампочка, поэтому гости меня не видели, зато их силуэты просматривались отлично.
— Посмотри, что там дальше, — ответили ему с повелительной интонацией. — Только смотри не пальни в парней Джузеппе, они заходят с парадного…
Вслед за первым, в квартире появился второй гангстер, а в проеме замаячил и третий.
И в этот момент, в комнате громко чихнул Горацио.
Гангстеры дернулись, оглушительно бабахнул дробовик, над моей головой в стену с треском влепилась картечь.
На фоне грохота дробовика выстрелы из «Браунинга» прозвучали как треск переломленной спички.
Я стрелял в грудь, чтобы не промазать и не промазал. Каждому досталось по две пули. Первый гость завалился ничком и задергался на полу, сипло хрипя, второй повалился на него, а третий, сполз по стене, успев нажать на спусковой крючок своего «Томпсона».
Дробно ударила очередь, пули застучали по потолку и стене. Меня словно ударила копытом в грудь лошадь и опрокинуло на пол. Воздух разом вышибло из легких, а в глазах все потемнело.
Над головой загрохотал Томпсон, вспышки разорвали сумерки в квартире.
Пришел я в себя от того, что почувствовал, как кто-то куда-то тащит меня. Поднял глаза и увидел Мусия, который тащил меня ухватив за шиворот. Впереди маячила задница Горацио, семенившего на корточках к выходу. Морана, прикрывала нас, стреляя короткими очередями в глубь квартиры.
Сообразив, что все еще живой, я прокашлялся, вырвался из пасти волкодава и сам встал на колени, а потом, держась за стенку, поднялся на ноги. Вся грудь наливалась тупой, тянущей болью, но крови нигде не было видно.
— Живой!!! — радостно ахнула Мора, быстро меняя магазин.
— Живее всех живых… — прохрипел я в ответ, сунул за пояс «Браунинг», который все еще держал в руке, выхватил из кобур «сорокпятые» и вывалился через открытую дверь на лестницу черного хода.
— Бабах… — дуплетом бабахнули «Кольты» — по лестнице, звонко брякая по ступенькам, покатился дробовик, а его хозяин перегнулся через перила и с воплем полетел вниз.
Мы ссыпались вниз, я выскочил из двери во двор, пошарил стволами по сторонам и остановил их на полном и высоком мужчине, в дорогущем, кашемировом пальто, стоявшем возле красного «Паккарда». Пухлые губы, длинный, горбатый нос и выбивающиеся из-под кепки черные, кудрявые волосы, а также здоровенный Маузер в правой руке — прямо идентифицировали персонажа как врага и соответственно — цель.
— Бах, бах, бах!!! — я пошел прямо на него, стреляя из пистолетов на ходу.
Мордатый дергался, на его груди расцветали алые кляксы, но он все не падал и пытался гуляющей рукой направить на меня свой пистолет.
Лязгнули «Кольты», становясь на затворную задержку.
За спиной коротко залаял Томпсон Моры и, гангстера, наконец, сбило на землю.
Я хотел отдать команду, садиться в машину, но Роббинс опередил меня; таща в разведенных руках баулы Мораны, чернокожий по-спринтерски рванул вперед и рыбкой нырнул на заднее сиденье. Мусий вальяжно прогалопировал к машине и нагло занял сиденье рядом с водителем.
— Чур я за руль! — Морана понеслась следом за ними.
— Твою мать… — я машинально ругнулся и побежал к «Паккарду» и тоже устроился на заднем сиденье, не очень вежливо затолкав Горацио дальше в салон.
— Сейчас, сейчас… где же… Есть!!! — русская ирландка завела мотор и с места вошла в разворот.
Машина накренилась и, под стандартный для Моры визг покрышек, понеслась на выезд из двора.
И как раз под аркой, нос к носу столкнулась с черным «Фордом».
Завизжали тормоза, но машины все-таки столкнулись, лязгнули бамперы, Фордик откинуло назад.
— Права за сало купил, баран? — заорала по-русски Морана и сразу же осеклась. Муся с пассажирского сиденья тоже обгавкал копов и тоже заткнулся синхронно с русской ирландкой.
И я за компанию ругнулся, развидев за лобовым стеклом «баранов» в полицейских фуражках.
Из «Форда» посыпались полицейские.
— Стоять, все из машины! — заорали копы, тыкая в нас револьверами. — Оружие на пол, руки верх! Не шевелиться, суки!
Ситуация стремительно переходила из разряда «очень плохо» в разряд «и вовсе приехали». Сдаваться в плен не улыбалось, особенно в свете последних событий, а убивать полицейских, по меньшей мере, было неразумно, да и претило из личных убеждений. Не люблю копов, но испытываю к ним нечто вроде сочувствия. Нельзя убивать служивых людей. Аукнется же, Господь все видит, в том числе, какой ты на самом деле гнусный пиздюк
— Господи, помилуй, Господи помилуй… — всхлипывая шептал Горацио, закрыв голову руками.
Никакой команды я отдать не успел, Морана даванула на газ и вышибла полицейскую машину из арки.
Треснули выстрелы, но мы уже выскочили из переулка и помчались по улице.
— А на черной скамье!!! — горланила русская ирландка, крутя баранку, — на скамье подсудимых!!!
Мусий высунув голову в окно, аккомпанировал ей протяжным, переливчатым воем.
— Бардак! — я интуитивно приготовился к очередным пакостям, и они не замедлили случиться. Мотор «Паккарда» чихнул и заглох.
Пока Мора терзала зажигание, полицейская машина успела развернуться и почти догнала нас.
Я вышиб заднее стекло Томпсоном ирландки и высунул ствол наружу, решив расстрелять движок копов.
Но не успел, потому что случилось сразу два события.
«Паккард», наконец, завелся.
А в «Форд» полицейских, с грохотом влетела, выскочившая из переулка еше одна машина — теперь уже двухцветный «Аубурн». Как я понял, с гангстерами Капоне, так как они изначально собирались таранить нас, но промазали.
Машины вынесло на противоположную сторону, полицейские сразу начали палить по гангстерам — те по копам.
Что там случилось дальше, я уже не увидел, так как Морана свернула на другую улицу.
Из меня разом испарились все силы, башка наливалась тупой саднящей болью, а грудь немилосердно саднило.
Вспомнив, что в меня попала пуля, я сунул руку за пазуху и вытащил подарок отца — серебряную фляжку с выгравированной на ней надписью на русском языке — «За хер с нами и хер на них».
— Бля… — ругнулся в чувствах. — За флягу вы мне гады ответите…
И было от чего — в флаге торчала смятая пуля. По спине пробежал холодок, и я машинально пробормотал.
— За флягу вы мне гады ответите…
— Да! — подхватила Мора. — Ответите! За все ответите!
Горацио молчал, смотря на нас как на умалишенных. Мусички было похрену, он наслаждался поездкой, высунув башку в окно.
Сумасшедший вечер, а точнее, уже сумасшедшая ночь, еще не закончилась, очень кстати сдох «Паккард» и нам пришлось тащиться через целый район пешком.
Впрочем, больше приключений не случилось, и мы добрались до места без происшествий.
Мелодично звякнув, провернулся ключ в замке, дверь отворилась, и мы вошли в квартиру.
В свое время, я приобрел в Чикаго несколько квартир и даже домов, как запасные места базирования и просто как ценную недвижимость. И сейчас, мог кочевать по городу пару месяцев кряду, меняя места хоть каждую неделю.
Вот и эта квартира сгодилась. Ничего особенного, два уровня, три комнаты, кабинет и кладовая в мансарде, кухня, гардеробная и ванная. Соответствующая обстановка присутствует в ассортименте, чисто, уютно и, главное, в случае необходимости, можно уйти по крышам.
Муся сразу поплелся в зал, и улегся на медвежьей шкуре перед камином.
— Я к себе в комнату, а ты, пожалуйста, позаботься о горячей воде, — Морана чмокнула меня в щеку и тоже ретировалась.
Я чертыхнулся, добрался до бара, хватил водки, затем, шипя от боли при каждом шаге, поплелся разжигать камин и титан.
После того как управился, уселся в кресло и опять потянулся к бутылке, но обратил внимание, что куда-то запропастился Горацио Роббинс. После недолгих поисков чернокожий бухгалтер обнаружился в прихожей. Оказывается, он все это время так и простоял с баулами в Моры в руках.
— Горацио?
— Ы-ы-ым… — постукивая зубами, промычал в ответ Горацио.
— Горацио, — я слегка встряхнул чернокожего. — Роббинс, мать твою…
Разжать руки и забрать у него сумки тоже не получалось, пальцы негра словно судорога свела.
— Твою же мать… — озадачился я. — Вот это торкнуло мужика…
— Бенни, ты не видел мои сумки? — в прихожую вошла Морана. — Мне надо кое-какие мои вещи. О! Так вот же… — Она не договорила, с интересом уставившись на Горацио и поинтересовалась у меня. — Что это с ним?
— Шок, сейчас что-нибудь придумаем, — я примерился и отвесил чернокожему легкую пощечину.
Но у того только голова мотнулась.
— Сильно его заклинило, — удивилась Мора. — А ну дай я попробую.
Русская ирландка с размаху засадила Горацио еще одну пощечину и она, наконец, сработала.
Чернокожий выронил баулы, привалился к стене в взахлеб зарыдал.
— Бедняжка, — умилилась Морана, подхватила свои сумки и убралась из прихожей.
А я перекинул руку своего бухгалтера через плечо и потащил его отпаивать водкой. Ничего, бывает, подошалел с непривычки, дело житейское, водяра и не такое лечит.
На терапию ушло не меньше полбутылки, Горацио прекратил рыдать и вырубился. Пришлось тащить его в постель.
Сунулся было в ванную, но ее оккупировала Морана, я ругнулся и тщательно осмотрел себя.
На правой стороне груди расползался огромный синяк, еще до конца не зажившие ребра при каждом вздохе дико ныли, доставшаяся от бати рожа гнусного убийцы, вкупе с опухшими, красными глазами, вызывала искренне отвращение. Настроение не блистало жизнерадостностью, хотелось выжрать бутылку чего-нибудь покрепче и перерезать кому-нибудь глотку.
Немного поразмыслив, я решил ограничится только выпивкой.
Брякнула горлышко бутылки об краешек стакана, раздалось мелодичное, приятное бульканье.
Мусенька поднялся со своей подстилки, положил мне на колени морду и жалобно заскулил.
— Жать хочешь? Вот и я тоже… — я прислушался к бурчанию в своем желудке и поплелся на кухню искать какую-нибудь провизию.
С выпивкой в моих квартирах всегда было в порядке, в этой тоже присутствовал полный бар, а вот с провиантом оказалось гораздо хуже. Я нашел только большую банку лярда, то есть свиного смальца, пару банок кофе, соль, перец, пакет овсянки и полмешка проросшей картошки.
Что особенно и не удивило, потому что я ночевал здесь последний раз пару месяцев назад и с тех пор не пополнял запасы,
— Ладно, ладно… — буркнул я строившему жалобные рожи волкодаву и принялся за готовку.
Через полчаса на плите уже аппетитно шкворчала сковорода. Дождавшись пока еда приготовится, я наделил Мусичку законной порцией и оттащил картоху к камину.
После первой же ложки окружающая действительность заиграла новыми красками. Я налил себе вторую стопку и решил, что жизнь не такая уж плохая штука.
— О! Картоха! — в комнату влетела Мора в моем халате и тюрбане из полотенца, подтащила кресло и уселась напротив меня.
Я недовольно покосился на нее, но смолчал. Несколько минут слышалось только звуки пережевывания пищи и бульканье водки.
— Ух!!! — прикончив половину сковороды, Морана блаженно зажмурилась и откинулась на спинку кресла, а потом вдруг хлопнула себя по лбу, выбежала из комнаты и через пару секунд притащила тот самый саквояж, показавшийся мне знакомым. — Вот, совсем забыла!
Она щелкнула замками, сдвинула столовые приборы и вывалила на стол кучу банковских упаковок по десять, двадцать и пятьдесят долларов. Сверху шлёпнулась толстая тетрадь с обтрепанными уголками страниц.
— Помнишь, — русская ирландка тряхнула одной из пачек. — Я прихватила из машины гангстеров этот саквояж? Ну, когда мы уходили из пивнушки.
Я молча кивнул.
— Сама не знаю, зачем я его взяла, — девушка пожала плечами. — А потом про него забыла и вспомнила только вчера. Глянула, а там деньги, много денег! Двадцать пять тысяч. И еще это… — она подвинула ко мне тетрадь. — Вот только я не поняла, что в ней такое. Какие-то бухгалтерские записи.
Я перелистал тетрадь и озадаченно хмыкнул.
— Что там? — Мора состроила рожицу. — Говори же, не томи.
— Что это? — улыбка сама по себе появилась на моих губах. — А это мисс Морана Маклафлин — яйцо.
— Издеваешься? — русская ирландка зло нахмурилась и ругнулась. — Какое, нахрен, яйцо?
— Русскую сказку помнишь? — я налил в стаканы водки и один из них подвинул к девушке.
— Какую сказку? — Мора подозрительно на меня посмотрела.
— Ну… там, где… яйцо в жопе у зайца, заяц в утке… что-то такое…
— Ага, помню, — Мора засмеялась. — Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, а заяц в шоке. А еще это: "Иголка в яйце, это очень неудачная затея", — простонал Кащеюшка и заковылял, широко расставляя ноги. Говори уже.
— Так вот, мисс Маклафлин, в этой тетради смерть Кощеева. Но не только, очень вероятно, что и наша…
