Голова Эми откинулась набок, руки взлетели в воздух, и она рухнула на матрас. Разрыдалась. Пластиковый корпус фена треснул, но сталь под ним только погнулась. Удар содрал кожу с ее лба, порез наполнился кровью. Вместо того, чтобы драться, Эми попыталась отползти, явно не понимая, что происходит.

- Ким, - сказала она, - это же я, Эми!

Она просто не могла с этим справиться. Ее лучшая подруга не стала бы делать ей больно. Наверное, это какое-то недоразумение. Я медленно протянула ей руку. Эми взяла ее. Я сделала вид, что помогаю ей подняться, и ударила феном вновь. Она не вскинула руку, но смогла уклониться и повернула голову так, что фен только скользнул по темени.

- Нет! - закричала она. - Стой! Хватит!

Я начала осыпать ее ударами. Некоторые она отражала, размахивая руками, другие падали на ее лицо и череп - вздувались кровавые порезы, кусочки пластика разлетались как шрапнель. Трещина расщепила рукоятку фена, и пластик вонзился мне в ладонь, но я не обращала внимания, продолжая бить. Эми дергалась и скатилась с кровати. Прежде чем она успела встать, я прыгнула на нее, придавив к полу, и ударила по затылку так, что фен наконец сломался пополам. Эми попыталась меня сбросить, но я схватила шнур, обмотала вокруг ее горла и дернула. Она вцепилась в него, но не смогла просунуть пальцы под удавку и поэтому потянулась ко мне. Колотила и царапалась, но я не отпускала. Понимая, что так меня не скинет, Эми уперлась ладонями в пол и оттолкнулась. Я обвила ногами ее талию и изо всех сил укусила плечо. Инстинктивно она попыталась закричать и потеряла весь оставшийся воздух. Я трясла головой, как пес, зажавший в зубах мертвую утку, пытаясь оторвать от нее кусок. Кожа казалась нежной и чистой, словно истекающая молоком грудь. Потребовалось время, чтобы ее прокусить, но потом рот наполнила терпкая медная кровь и я закатила глаза от удовольствия. Эми вздрогнула всем телом и растянулась на полу, увлекая меня за собой.

Она так и не смогла подняться.

Вот это дерьмо.

Эми лежала подо мной, задушенная, просто оболочка былой себя.

Как бы я ей объяснила, откуда он взялся? Оглядываясь назад, я подумала, что могла наврать, будто Кейтлин пользовалась моей сумкой, но в тот момент глаза застилала черная ярость. Я хотела убить Эми довольно давно, но не так, не в этих обстоятельствах. Ее семья не была неполной, как у Дакоты. Любящие родители хотели знать, куда она собралась с сумкой и кто с ней поедет. Машина Эми стояла на моей подъездной дорожке, а в отеле была бронь на наши имена.

Сидя у нее на спине, я бросила шнур и перевела дыхание.

На руках у меня был очередной труп - второй человек, убитый в моем доме. Местный серийный убийца ударил снова, выбрав очередную мою подругу. Копы вспомнят обо мне, ведь так? Я посмотрела на царапины, которые Эми оставила на моих руках. У нее под ногтями остались кусочки кожи и моя ДНK. Я уверена, что следы последней остались и на месте убийства Дакоты, но у меня не брали образец. А это убийство произошло в моем собственном доме. Я могла бросить тело еще где-нибудь, но ее родные знали, что она поехала ко мне. Неважно, что я наплету, детективы исследуют меня всеми возможными способами.

Эми еле заметно пошевелилась, и я услышала хрип. Слезла с нее и перекатила подругу на спину. Ее грудь вздымалась, и я прикоснулась к запястью, проверяя пульс.

Она была без сознания, но пока жива.

Я облегченно вздохнула, но радость не продлилась долго. Конечно, сучка была жива, но, едва очнется, станет проблемой, возможно даже посерьезней, чем труп. Эми придет в себя в синяках, с полосой от шнура на шее. Конечно, она вспомнит, что я жестоко ее избила, а потом попыталась задушить. Все после того, как она обнаружила бумажник убитого в моей сумке.

Так ли это хорошо, что она не умерла?

Когда Эми пришла в себя, я посадила ее в кресло, которое принесла из кабинета. Привязала руки к подлокотникам и зафиксировала ноги внизу. Взяла свои грязные трусики из корзины с бельем, запихнула ей в рот и заклеила его липкой лентой. Принесла кучу инструментов из гаража. Села на кровать к ней лицом и смотрела, как ее веки вздрогнули и распахнулись. Она не сразу поняла, что происходит. Моргнула, попыталась пошевелиться, увидела веревки на своих руках. Ее лицо озарилось пониманием, сразу же сменившимся ужасом. Эми заерзала, замычала, покрасневшие глаза заблестели от слез.

Я встала, держа в руке отцовский охотничий нож. Солнечный лучик пробился сквозь шторы и упал на лезвие. Оно засверкало, как драгоценность из фильма. Поймало свет и метнулось к щеке Эми, приговаривая ее к смерти. Она снова заерзала, попыталась вжаться в кресло, чтобы хоть на дюйм оказаться подальше от меня. Ее лицо порозовело, как у свиньи, мокрое от соплей и черных слез. Ранка на лбу почти не кровоточила, но рубец распух и уже начал менять цвет. Светлые волосы на затылке были в крови, засохшей темными сгустками.

Я покачала головой:

- Ох, Эми. Что же мне с тобой делать?

Она замычала в кляп.

- Ты поставила меня в адское положение, - сказала я, расхаживая перед ней. - Просто адское.

Она вновь замычала, пытаясь что-то сказать.

Я подошла к ней.

- Если хочешь поговорить, я сниму ленту, - Эми кивнула. - Закричишь - перережу горло.

Она кивнула еще раз. Я отодрала ленту и вытащила трусики у нее изо рта. Эми глотала воздух, и я поняла, что из-за плача у нее забился нос и дышать с кляпом было трудно.

- Пожалуйста... Ким... не...

- Не что?

- Не делай... мне больно...

- Ты поставила нас в жуткое положение.

- Это ничего...

- Что ничего?

- Бумажник... мне на него плевать... правда.

- Да?

- Да. Что бы ни случилось... это не мое дело.

- Ясно. А что, как ты думаешь, случилось, Эми?

Она покачала головой, слезы покатились из глаз.

- Что бы ни случилось с мистером Блэкли... откуда бы у тебя ни появился бумажник...

- Я его убила.

Эми зажмурилась, ее грудь вздымалась и опадала.

- Тебе все еще плевать?

- Да! - заревела она. - Плевать! Я никому не скажу! Правда.

Эми открыла глаза и посмотрела на меня:

- Это же я. Твоя лучшая подруга. Тебе не нужно этого делать. Ты же знаешь, что я никогда тебя не выдам.

- Хочешь узнать, почему я его убила?

- Нет.

- Нет?

- Уверена, у тебя была причина.

Я похлопала лезвием по ладони.

- Пожалуйста, - умоляла она. - Я никому не скажу. Как будто ничего этого не было.

Я знала Эми достаточно долго, чтобы понять: ей нельзя доверить малейший секрет. Даже если она говорила искренне, язык у нее был без костей. Кроме того, Эми обязательно отомстила бы за шрамы на своем прекрасном теле.

Я была в тупике. Оставшись в живых, она позвонит в полицию. Мертвая приведет копов к моей двери. Даже если я спрячу труп, они сразу явятся ко мне. Вот и все. Конец игры. Я подошла к кровати и устало на нее опустилась - тяжесть моего положения давила на плечи. Я глубоко вздохнула, мысленно проклиная Эми и саму себя.

Реальность всего этого опустошила меня. Я почти смогла заплакать - почти. Возврата не было, выхода тоже. Ужасный рок приближался. Все - с этой секунды до моего ареста - было отсчетом до апокалипсиса. Думаю, к тому шло изначально. Я была убийцей, некрофилкой и людоедкой. Сколько еще это могло длиться? Даже если бы я не оставляла свидетелей или улик, все серийные убийцы заканчивали в тюрьме или смертной казнью. Юность и пол долго оберегали меня от подозрений, но я была тюремным мясом, смертницей.

- Пожалуйста... - сказала Эми.

- Заткнись.

- Ким...

Я встала.

Эми затрясла кресло:

- Ким, пожалуйста!

Рукоятка ножа была холодной, несмотря на то что я держала ее уже несколько минут. Поднесла лезвие к горлу Эми, и ее челюсти тихо лязгнули. Наконец-то она закрыла рот. Я не убирала лезвия, наклонилась к ее щеке. Эми всхлипнула и зажмурилась. Мое лицо коснулось ее волос, и я глубоко вдохнула, вбирая ароматы кокосового шампуня, дорогих духов и подростковой крови. Потерлась об Эми носом, и ее дрожь согрела меня, как радиатор. Внезапно я успокоилась. Близость ее плоти, ее сути умиротворила меня. Покой не имел оснований, но мышцы расслабились, а разум перестал тревожиться, погрузившись в кровавый океан сознания. Пузырь появился снова. Его стенки сомкнулись, свернулись, как свиток загорелой кожи. Он окружил меня. Я оказалась в гнезде, в материнском лоне.

Я отвела нож от горла Эми и убрала лезвием волосы с ее лица. Начала целовать ее в щеки, тереться носом о шею и уши. Она дрожала от моих ласк, как новорожденный зверек, и я поцеловала ее в лоб. Лизнула порез и почувствовала шевеление в животе. Нечто давило на мои внутренности. Не боль - просто движение. Траходемон проснулся. Как и я, он был спокоен, но готов к играм.

- Я убила Дерека.

Эми не открыла глаза и затаила дыхание, словно пыталась не закричать.

- Я разрезала его на кусочки, Эми. А потом знаешь, что я сделала? Приготовила из него лазанью и скормила друзьям, - я ждала, пока до нее дойдет. Она содрогнулась от рвотного позыва. - Ты должна гордиться, Эми. Я делюсь с тобой своим секретным рецептом.

Эми больше не могла сдерживаться и приглушенно вскрикнула. Я вновь приставила нож к ее горлу и шикнула в ухо.

- Я убила Дакоту, - прошептала я. - И ее мать. Можно сказать, что я убила даже Кейтлин, сведя ее с ума.

Я хихикнула. Эми тяжело сглотнула. Ее ноздри раздувались от каждого вздоха.

- Не хочешь спросить почему?

Она молчала, и я надавила на нож.

Эми пробормотала:

- П-п-почему?

Я положила голову ей на плечо, обняла одной рукой, а другую сунула в вырез ее платья. Она надела бюстгальтер без чашечек, и я легко добралась до груди и погладила нежную плоть. У нее по коже побежали мурашки.

- Мне было скучно, - призналась я.

Пот выступил на лбу Эми. Он пах так приятно, так терпко - жизнью. В этот миг меня словно пронзила молния. Не осталось ни прошлого, ни будущего, только дикое, пульсирующее настоящее без ограничений и последствий. Все стало невероятно реальным.

- Ну, теперь-то я уже не скучаю, - сказала я, грубо стискивая ее грудь. - Со всем этим я стала куда счастливее, чем когда-либо. Но кое-что подсказывает мне, что это последний фейерверк. Лучше насладиться по максимуму, да?

Я крутанула ее сосок:

- Модное спа нам ни к чему. У нас будут свои девичьи развлечения.

Смирение принесло мне ясность, а ясность перешла в безмятежность. Если это конец, я умру с музыкой. Откровение потрясло мое тело и согрело кровь. Пальцы на руках и ногах защекотало. Я чувствовала себя невесомой. Стояла ли я на земле или уже летела?

Вернув кляп Эми в рот, я разрезала перед ее платья. Оставила ее в трусиках и лохмотьях под задницей. В стену комнаты был вмонтирован телевизор с видеоплеером. Кино, которое я хотела ей показать, было уже там. Я включила ролик и, вернувшись к Эми, стала раздеваться. Видео началось, и я схватила ее за голову, чтобы убедиться, что она ничего не пропустит. Глаза Эми распахнулись, когда она увидела их с Эштоном трах.

Раздевшись, я подошла к столику у кровати, выдвинула ящик, достала дилдо и показала его Эми. Открыла крышку и осторожно вытряхнула содержимое себе на ладонь. Поднесла руку к ее лицу. Эми сморщилась и отвернулась.

- Открой глаза.

Она сделала, как велено, и я начала показывать ей сувениры - по одному.

- Это лохмотья пизды Дакоты. А это - палец ее матери. А это... - продолжила я, поднимая почерневший, съежившийся кусок, - то, что осталось от члена Дерека.

Я убрала палец и останки Дакоты в дилдо и положила его у ног Эми. Член Дерека был липким, но твердым от трупного окоченения. От него несло собачьим дерьмом и скисшим молоком. Я провела им по груди Эми. Она дернулась, бешено замотала головой и завизжала в кляп. Я опустилась ниже - член скользнул по ее нежному телу, по ребрам - к впадине пупка. Она пыталась сдвинуть ноги, но была слишком крепко привязана. Член Дерека потерся об ее трусики.

Из транса меня вывело жужжание. Я обернулась и увидела на кровати мобильник Эми - экран горел. Я взяла телефон: пришло новое сообщение.

От Эштона.

Я осторожно положила член Дерека на одеяло и написала Эштону.

Я открыла камеру на мобильнике Эми, чтобы сделать селфи, развернула ее, убедившись, что в кадр попадают лицо и грудь. Приставила палец к губам, словно дразня, сделала фото и послала ему.

Я бросила мобильник на кровать и посмотрела на Эми. Взяла член Дерека и подошла к ней.

- Может, позвать парней не такая уж плохая идея, - сказала я.

Схватила Эми за волосы, провела гниющим членом по ее лицу. Она замычала. Моя "киска" вспыхнула и потекла. Все ощущения усилились, цвета стали ярче, звуки превратились в божественную музыку, чувства заострились до предела. Я сунула член себе в рот, чтобы не уронить, взяла нож и ввела его под трусики Эми. Она дернулась, когда лезвие царапнуло по ее бедру и укололо промежность. Трусики слетели, из ранок потекла кровь. Я вернулась к ящику и достала смазку для дилдо. Выдавила немного на ладонь и намазала "киску" Эми, чтобы легче входило.

Вытащила гниющий член Дерека изо рта.

Я ждала у входной двери, чтобы Эми не услышала звонка. Наверху все было готово. Одетая лишь в чулки и туфли на шпильках, я открыла Эштону, как только он поднялся на крыльцо. Парень уставился на меня, открыв рот, словно чудо увидел.

- Готов? - спросила я.

Он кивнул:

- О, да.

Я отошла в сторону, впуская Эштона, и закрыла за ним дверь. Он положил руки мне на талию, притянул к себе и поцеловал, сунув язык мне в рот. Я похлопала по выпуклости на его джинсах, рука парня поднялась к моим грудям и сжала их. Зная, что именно будет с ним и его подружкой, я наслаждалась этой грубостью.

- Раздевайся, - сказала я.

Эштон скинул футболку и расстегнул ремень. Шорты и трусы разом упали, застряв на лодыжках - он не снял кроссовки. Стояк у него был отменный, но я не понимала, что в нем такого особенного. Он наклонился, разуваясь, и я потянулась к столику, на котором оставила пояс от отцовского халата - черный, плотный шелк. Я показала его Эштону.

- Это зачем? - усмехнувшись, спросил он.

Я подняла брови:

- Чтобы не подглядывать.

Он снова хмыкнул - такой молодой, глупый и полный спермы - и повернулся ко мне спиной, чтобы я завязала ему глаза.

- Блин, - сказал Эштон. - Вот бы узнать пораньше, что ты такая извращенка, Ким. Мы бы уже давно зажигали!

Я взяла его за стояк и повела по лестнице. Он держался за перила, мы шли в мою спальню, где нас поджидала последняя участница тройничка - тоже с повязкой, но из липкой ленты. Оказавшись на площадке, я остановила Эштона, подняла лежавшую на перилах веревку и спросила:

- Значит, ты любишь извращения?

- А то.

- Славно.

Я опустилась на колени и затянула веревку на его запястье. Чтобы он не нервничал, немного пососала его член прежде, чем связать руки у него за спиной. Эштона веревка не напрягла. Он думал только о своем стояке.

- Жесть, - сказал Эштон.

Я снова взяла его за член, открыла дверь спальни, и мы вошли. Эми напряглась, услышав, как открывается дверь, но не издала ни звука. Охрипла от криков. Притворив дверь, я подвела Эштона к кровати, посадила его так, чтобы мы все втроем попадали в кадр камеры. Взяла пистолет со столика, где оставила до того вместе с другими инструментами, включая лейку. Эми застонала, и Эштон повернул незрячую голову.

- Что это? - спросил он.

Услышав его, Эми ожила. Зарычала в кляп как сумасшедшая.

Эштон вскочил.

- Эми?

Я ткнула ему дулом в лицо, и он упал на кровать, но пнул ногами по воздуху и снова поднялся. Мышцы вздулись, когда Эштон попытался разорвать веревку на запястьях. Он походил на цепного пса.

- Сядь, - приказала я.

- Иди на хер!

Из его носа текла кровь. Я сняла пистолет с предохранителя, и Эштон замер.

- Узнаешь этот звук? - спросила я.

Он не ответил. Это не требовалось. Его кадык дернулся вверх-вниз.

- Сядь, - повторила я, и на этот раз Эштон подчинился.

- Что происходит?

- Не беспокойся. Ты еще поучаствуешь в тройничке. Просто более извращенном, чем думал.

Я сняла с него повязку. Эштон уставился на меня, и я попятилась, чтобы не загораживать вид. Заметив Эми, он закричал от ужаса, и я приставила пистолет к его виску:

- Не надо.

Он закрыл рот, все еще взирая на нее в полном шоке. Его девушку привязали к креслу, с кляпом во рту и повязкой из липкой ленты на глазах. Она была абсолютно голой, избитой и окровавленной, а из ее пизды торчало что-то черное.

- Какого хрена ты творишь? - заорал Эштон, и его лицо исказила неподдельная боль. Похоже, она действительно ему нравилась. - Зачем ты это делаешь?

- Чтобы повеселиться.

- Ей не весело и мне тоже! Развяжи нас, черт возьми!

- Не думаю, что ты понимаешь, что именно я подразумеваю под словом "повеселиться". Но это ничего. Я тебе покажу.

Я подошла к Эми и сорвала повязку с ее глаз, выдрав волосы. Двое влюбленных смотрели друг на друга в отчаянии, жалели друг друга и молили о помощи. Это было так мило.

- Ладно, - сказала я, возвращаясь к Эштону. - На чем мы остановились?

Свободной рукой я сжала его обмякший член.

- Что ты делаешь? - спросил он, когда я стала ему дрочить.

- Эми посмотрит, как я тебя трахну.

- Нет...

Я подняла пистолет так, что дуло оказалось в дюйме от его лица:

- Выбор за тобой: или ты суешь в меня член, или я сую пушку тебе в рот.

Он задрожал.

- Я не могу... так...

- Лучше постарайся.

- Мне слишком страшно!

Лицо Эштона искривилось, когда он это сказал. Ему было неприятно признавать свою слабость, мужское эго противилось этому даже в самый темный час. Я толкнула его на матрас, хихикая, когда в глазах футбольной звезды заблестели слезы. Все спортсмены одинаковые: сильные парни снаружи и маленькие напуганные мальчики внутри.

- Я тебе помогу, - сказала я.

Взяла его тряпочку в рот и начала отсасывать. Слышала, как Эштон всхлипывает, пытаясь не расплакаться. Он изо всех сил старался забыть, что происходит, и просто наслаждаться минетом - от этого ведь зависела его жизнь. Потребовалось время, но он меня удивил: член затвердел во рту. Эштон победил страх, чтобы спастись. Я оседлала его - села лицом к Эми, чтобы видеть подружку, когда стану трахать ее парня. Его член пронзил меня, вошел глубоко. Я затряслась от похоти, сгорая в незримом огне. Скрипела зубами, вколачивая в себя Эштона - бедра ходили, к коже прилила кровь. Все это время я смотрела на Эми, наслаждаясь страданием в ее глазах. Боль сочилась из каждой ее поры, она обмякла, как грязная, рваная тряпичная кукла. Член сделался больше. Он готов был кончить. Оргазм Эштона вознес меня на вершину, и я сжала его, словно в тисках. Голова кружилась от сладостных мук. Ноздри трепетали от запахов пота, крови и моих собственных выделений. Меня пронзила дрожь, я заглотила любовника одним долгим движением и в момент общего оргазма выстрелила лучшей подруге в живот.