Елена Симеонова
Три года назад. Петербург
Она любила свою квартирку. И дом свой. Как и город.
С ума сойти, девчонка из глубоко провинциального военного Байконура, она теперь жила в самом красивом, как искренне считала, городе на Земле! И все у нее на свете было. И две дочери, и муж, и любимая работа, и даже кое-какие средства.
Квартиру они с Колей в принципе могли бы позволить себе любую. Ну, или почти любую. И в центре, и в старом фонде, и переделанную-улучшенную многокомнатную бывшую коммуналку. Но так исторически сложилось – именно там, на Мойке, жили родители Николая, и они с мужем тоже привыкли за годы и годы; много в эти стены вложили и денег, и усилий, и девочки здесь выросли, все воспоминаниями пропитано. А потом расположение такое – просто с ума сойти! До Дворцовой площади – пять минут неспешной ходьбы. Летний сад практически, как писал Пушкин, «мой огород». А последняя квартира поэта – рукой подать, выглянешь – видна. Мойка протекает под окнами, и летом по ней круглый день снуют туристические пароходики, бубукают экскурсоводы. В гостиную заглядывают купола Спаса-на-Крови, а если высунуться в перспективу Мошкова переулка, увидишь через Неву шпиль Петропавловки. И если вдруг приступ романтики, можно сидеть с бокалом на широченном подоконнике и обозревать с пятого этажа, как гуляют туристы круглую белую ночь напролет.
Поэтому жилье свое Елена очень любила. Модный дизайнер в нем стильный ремонт сделал. Впечатляющий микст эпох – от комода девятнадцатого века до полированного советского секретера. Да и сам дом с историей. Один из немногих в центре Питера, что построен при советской власти. В стиле конструктивизма – как и тот, что «слезой социализма» называют, на Рубинштейна. Когда-то здесь, на Мойке, на том самом месте, стояли здания Пажеского корпуса. В революцию, кажется, все сгорело, а в тридцатые возвели дом для Союза печатников. В войну в него попала бомба, два подъезда разрушило, их восстанавливать не стали, на этом месте теперь скверик-дворик с охраняемыми воротами. Там можно машину безбоязненно оставлять.
Есть у квартиры и недостатки, конечно. Оборотная сторона прекрасного вида – расположена на пятом, последнем этаже, а лифта нет, и ровно сто две ступеньки вверх. Зато пару раз в день поднялся – уже тренировка, элемент фитнеса.
Впрочем, в последнее время, когда девочки выросли-выучились, замуж вышли, выпорхнули, они с Николаем здесь практически не жили. Предпочитали возвращаться каждодневно в дом в Комарове, на берегу залива. В городе если только ночевали, когда какое-то мероприятие или премьера в Мариинке или у Додина.
Но теперь Елена приехала сюда во внеурочное время, среди дня.
Она шла по следу.
Денек стоял морозный. В Питере климат влажный, рядом море, поэтому даже минус пятнадцать воспринимается, как в ином месте минус тридцать.
В Байконуре зимой тоже дубак, конечно, но другой. Там климат совсем не тот – сухо-сухо, зато свирепый ветер. И непонятно, что лучше.
Зима, впрочем, нигде у нас в стране не радует – не Мальдивы. Если только в яркий солнечный день (а такие даже в сумрачном и влажном Петербурге бывают) сидеть в своей квартирке и смотреть, как поднимаются белые дымки над крышами, как сверкает снег поверх льда на замерзшей Мойке и сияют купола храма.
Однако сегодня этим видом из квартиры наслаждается не она.
Наслаждается муж. Если у него, конечно, среди увлекательных занятий сейчас находится свободная минутка, чтобы пейзаж за окнами заметить.
Елена остановилась перед воротами во двор своего дома. Калитка снабжена домофоном, ключ у нее, конечно, имеется, однако совершенно не нужно, чтобы внутри квартиры раздался сигнал. Она хотела нагрянуть неожиданно.
Поэтому подождала, пока кто-нибудь не вый-дет. Стоять было холодно, и Лена прогуливалась туда-сюда вдоль ограды, делая вид, что любуется на купола храма и столбики с решеткой на Большом Конюшенном мосту.
Наконец, со двора вышла парочка, и сразу Елену прохватил озноб – и эта дрожь совсем не от холода на улице, а потому что во дворике, у самого подъезда, она заметила машину, которая в это время совершенно не должна была здесь находиться – мужнин «Туарег». Значит, он действительно дома. Хотя ведь, может быть, просто оставил авто здесь, а сам отправился на работу пешком – ходьбы минут пятнадцать. Скоро узнаем. Возможно, это все-таки недоразумение, которое скоро разрешится. Муж встретит ее с улыбочкой – оказывается, он готовил ей сюрприз, а она его нечаянно разоблачила. (Какой сюрприз?!) А может, Николай ведет себя в стиле Владимира Ильича из анекдота: Наденьке сказал, что идет к Инессе, Инессе – что останется с Наденькой, а сам – на чердак и работать, работать, работать. Фу, что называется, юмор висельника.
По счастью, во дворике торчать долго не пришлось, из подъезда вышла соседка. Поздоровались, и Елена понеслась по ступенькам вверх.
Несчастье началось, и все обрушилось, две недели назад, когда Зинаида, дама, приятная во всех отношениях и многолетняя секретарша мужа, вызвала ее на разговор. Сначала Лена не поверила ни единому ее слову, но Зинаида выглядела убедительной:
– Мне очень жаль, Леночка, я долго мучилась – говорить, не говорить, но мне кажется, что вы должны знать, потому что это ведь безопасность, и похоже на помрачение какое-то с его стороны, просто бзик, амок, я бы так назвала…
– О чем вы?
И тут Зинаида все изложила: ее начальник, Еленин муж Николай, оказывается, ходит налево. Нет, у него нет (по сведениям секретарши) постоянной любовницы. В условиях, когда он весь на виду, трудятся они вместе (правда, Лена постоянно сидит на другой площадке), супруг, по данным многолетней помощницы, избрал иной способ тешить свою похоть: он прибегает к услугам продажных женщин. Никакой любви, никаких обязательств. Нашел по объявлению, пригласил, вызвал. Использует для встреч гостиницу на час, но чаще (Зинаида в ужасе округляла глаза) супруг применяет для интимных свиданий вашу квартиру на Мойке, представляете?! Благо, она от офиса в десяти минутах езды (и двадцати ходьбы).
«Но это же так стремно, так опасно, да и негигиенично!»
– Откуда вы все это знаете? – устало переспросила тогда Елена (она приехала на основную площадку, и они пошли с секретаршей на ланч в булочную на Невский).
– Звонки. Я ведь все слышу, я не глухая. – Она передразнила интонации Николая, получилось даже похоже: – «Девушка, а вы работаете?.. А сколько стоит?.. Это за час или за два?.. Приехать можете?.. Прямо сейчас?.. Мошков переулок, пять». И это не единичный случай, нет, это система! Николай Егорович, к сожалению, постоянно подобное практикует. Раз в неделю, а то и целых два! Вторник и четверг, к примеру. Или понедельник и пятницу.
– И давно это началось?
– Я думаю, с полгода. С того времени, как, помните, вы в командировку свою длительную уезжали.
Да, так было: в прошлом сентябре Лене понадобилось провести безвылазно шесть недель на пуске в одной азиатской стране, и Коля, помнится, тогда очень переживал, что ее не будет так долго, и как он теперь один, и, в том числе, как станет справлять свою мужскую нужду. И вот, значит, какую он ей нашел замену.
Рассказ секретарши выглядел, увы, правдоподобно, хотя и странно – с тех пор не заметила она в сексуальном поведении супруга ни малейших перемен: как случалось у них раз-два в неделю в затверженных и привычных позах, так и осталось, не чаще, но и не холоднее (если даже не страстнее).
И тут до нее стал доходить весь ужас происходящего: тело мужа, перекрещенное с какой-то малолетней проституткой. Показалось, обрушивается на нее и потолок, и стены уютного невского кафе. Лена, что называется, потеряла перед секретаршей лицо и вслух произнесла:
– Что делать, что делать?!
– Вы только меня не сдавайте!! Я безмерно уважаю Николая Егоровича и прошу вас, не раскрывайте меня, держите то, что я вам сказала, в тайне! Он и от меня шифруется, но я-то все замечаю, и по его звонкам. А больше кто про него может знать? Наверное, никто, раз даже вы ничего не замечали! Поэтому, пожалуйста, не выдавайте меня! Знаете, как в разведке говорят: главное – не спалить свой источник.
– Вам-то откуда знать, как в разведке? – через силу улыбнулась Елена.
– Я много смотрю сериалов, – округлила глаза помощница.
В итоге договорились: Лена о том, что поведала Зинаида, перед супругом ни в коем случае не расколется, а секретарша, когда и если муж начнет свои финты, немедленно позвонит ей, и она постарается застигнуть его с поличным. Как бы случайно. Чтоб не спалить источник.
Приходилось ждать, и терпеть, и таиться, хотя внутри все клокотало: хотелось учинить скандал, разбить о голову неверного тяжелую вазу, спустить его с лестницы. И небольшое следствие она провела. Приехала как-то на Мойку, осмотрела в одиночестве, да пристально, свое городское жилье. И в самом деле появились подозрения и улики: не на месте лежал штопор (и бокалы не в том порядке), и кровать застелена не привычным манером. Но муж казался веселым и беззаботным и только все спрашивал ее, что это она, мол, такая суровая и строгая стала, и не допускает его до себя, и все губы поджимает. Она отговаривалась депрессией и головной болью.
И вот, наконец, позвонила Зинаида. И сказала: сегодня, прямо сейчас, он уехал и, как понятно из контекста, к вам, в квартиру на Мойку, там они сговорились встретиться. И Лена бросилась туда – и вот она бежит, бежит вверх по длинной, крутой и высокой лестнице.
* * *
Лена потом очень хорошо помнила, как открыла дверь своим ключам. Как увидела прямо в коридоре, на вешалке, дубленку Николая, как бросилась, не разуваясь, в спальню… А потом – обрыв пленки, и не вспоминается ни-че-го, какая-то лакуна. Только она, растерянно стоящая посреди гостиной и набирающая на телефоне номер «112».
Потому что в спальне, навзничь, в луже крови, лежало тело Николая, с горлом, перерезанным от уха до уха.
Газета «Криминал Пальмиры», 02 февраля 20** года
…Как сообщил наш источник, Елена Симеонова была задержана по подозрению в убийстве своего мужа.
Елена Симеонова (урожденная Галушкина) прожила с Николаем Симеоновым без малого тридцать лет. Они познакомились в середине восьмидесятых, будучи оба студентами ЛИТМО. В 1989 году поженились, у них две взрослые дочери. Фирма «Корпускула», которую они создали и в которой оба работали (он генеральным директором, а она коммерческим), принадлежит, согласно Росреестру, им обоим в равных долях. Кроме того, среди совместно нажитого ими имущества следует отметить особняк в Комарово общей площадью 528 квадратных метров, вышеупомянутую квартиру в доме в Мошковом переулке рыночной стоимостью около десяти миллионов рублей, где и было совершено кровавое преступление, и квартиру на болгарском курорте Поморие, купленную, как рассказывают, примерно за сто тысяч евро. Суммарно состояние семьи Симеоновых оценивается, учитывая рыночную стоимость их фирмы, приблизительно в десять миллионов долларов, и теперь по законам наследования это совместно нажитое имущество должно отойти безутешной вдове…
Нет, Елена не помнила, что тогда происходило в квартире. Знала только, что не убивала.
Нет, нет, она не могла убить.
Газета «Криминал Пальмиры», 09.02. 20** года
…как сообщают наши источники, следствие по делу о кровавом убийстве в Мошковом переулке (напомним, в собственной постели был зарезан бизнесмен Николай Егорович Симеонов) зашло в тупик. Это не помешало представителям ФКР (Федерального комитета расследований) выпустить из-под стражи под подписку о невыезде единственную имеющуюся подозреваемую – вдову бизнесмена Елену Симеонову. Как нам сообщили на условиях анонимности, следствие отрабатывает сейчас версию, что преступление совершил некто третий. Дескать, как единогласно отмечают в своих показаниях секретарша убитого Зинаида Каратыгина и сама безутешная вдова, убитый использовал квартиру в центре Питера для интимных встреч. Есть вероятность, что Николая Егоровича убила в ходе ограбления его сексуальная партнерша или ее сообщник. Поэтому, как говорят, теперь расследователи ищут девушку по вызову, которая в день убийства скрашивала досуг бизнесмена. Утверждают, что из квартиры был похищен ряд ценных вещей, а также деньги и кредитные карты бизнесмена. Но зададимся вопросом: кому более выгодна смерть господина Симеонова? Неизвестной проститутке, которая получила в итоге жалкую горстку наличных, или вдове, которая станет теперь полновластной владелицей всего состояния?..
Газета «Криминал Пальмиры», 16.02.20**
Загадочное убийство в центре Петербурга до сих пор не раскрыто. Напомним, что бизнесмен Николай Симеонов был зарезан средь бела дня в своей собственной постели. Труп обнаружила жена убитого, которая и вызвала полицию. ФКР, по нашим источникам, долго и безрезультатно искал проститутку, которая якобы совершила это кровавое убийство, но поиски успехом не увенчались. Однако по-прежнему под подозрением (как сообщил наш источник, близкий к следствию) находится вдова погибшего, которая по закону о наследовании становится обладательницей всего имущества покойного. По нашим данным, Елена Симеонова вновь задержана и направлена на психолого-психиатрическую экспертизу в городскую психбольницу номер шесть.
– Я не убивала. Не могла убить.
– Но вы помните, как вошли в квартиру?
– Да.
– А дальше?
– Дальше – обрыв. Да вы поймите! Если б я была замешана! Неужто я бы вам и следователям рассказывала, что не помню! Соврала бы, что открыла дверь, увидела, что мертвый, и все!
– Хорошо. Тогда кто, по-вашему, его убил?
– Проститутка. Или, возможно, ее сообщник.
– Вы так уверенно говорите…
– А кто ж еще?! Он ограблен, у него забрали все деньги, пошарили в моих драгоценностях в тумбочке, тоже все забрали. Кто это сделал? Куда это все девалось? Я что? Убила, все собрала, и… Куда дела?
– У вас есть подозрения, кто конкретно мог вашего супруга убить?
– Откуда же я знаю! Женщин легкого поведения в Питере много. А мне, например, очень подозрительна та парочка, что из ворот нашего дома выходила, когда я в тот день за мужем следила. Я их следователям описывала, они даже фоторобот составляли. Но не нашли пока.
Газета «Криминал Пальмиры», 01.03.20**
Следствие по делу о кровавом убийстве в Мошковом переулке опять расписалось в собственной беспомощности. Напоминаем, что вдова убитого, Елена Симеонова, снова выпущена на свободу. У следствия вновь не нашлось оснований для ее ареста.
– Скажите, а вы пробили номера, куда звонил мой муж в день убийства?
– Дорогая Елена Андреевна! Давайте расследование будет прерогативой следствия. Вот вы чем по жизни занимаетесь? Поставками оборудования? Вот и поставляйте его дальше. А искать преступников оставьте нам.
– Но это же так очевидно!
– Очевидно, да непросто! Где он, этот выше вами упомянутый телефон вашего мужа? Где? Покажите мне его?
– Так его тоже украли?!
– Вот именно!
– Но тогда надо компьютер супруга проверить! Проституток, я читала, сейчас чаще всего по Интернету заказывают.
– И компьютер его изъяли, и планшет. И проверили. Не интересовался он в ту неделю никакой клубничкой. Никуда не звонил, не писал, не расспрашивал. Видимо, все дельце свое обтяпывал по тому самому телефону, что похитили.
– Но, может, среди предыдущих его контактов с этими дамами пониженной социальной ответственности найдутся какие-то концы?
– Отрабатываем мы и эту версию, уважаемая Елена Андреевна. Отрабатываем, не все так скоро.
«Криминал Пальмиры», 28.01.20**
Прошел ровно год со дня кровавого убийства в Мошковом переулке. Напомним, 28 января прошлого года бизнесмена Николая Симеонова зарезали в его собственной квартире на пятом этаже. Труп обнаружила жена убитого Елена, она же долгое время являлась главной подозреваемой в преступлении. Тем более что у нее имелся не один, а целых два мотива. Во-первых, после гибели мужа она стала наследницей всего его немалого состояния, которое оценивается экспертами примерно в десять миллионов долларов. Во-вторых, убийство могло стать с ее стороны местью супругу, который изменял ей с проститутками и которого она практически застала с поличным. Однако следствие с тех пор по непонятным причинам сняло с богатой вдовы все подозрения и сосредоточилось на поисках дамы легкого поведения, обслуживавшей убитого, а также ее якобы существовавшего сообщника. Между тем поиски эти никакого результата не принесли. А вдова тем временем продала весь отошедший ей после гибели мужа бизнес (по нашим данным, за сумму 350 миллионов рублей). Похоже, женщина обеспечила теперь себя до конца жизни.
