Глава 26
Я стоял совершенно голый перед рыжей эльфийкой, даже не думая прикрывать свой срам и напрочь позабыв, что совсем недавно мечтал поиметь красотку самыми разнообразными способами.
Похоже, это она меня сейчас будет «поиметь». И явно до смерти.
Сказать, что я испугался, – это сильно приуменьшить реакцию на направленное на меня оружие. Ствол пистолета целился мне точнехонько промеж глаз, вызывая стылый зуд в позвоночнике и полное онемение рук с ногами. Ни единой мысли в голове – все они мгновенно улетучились, оставив лишь напряженно пульсирующий гул в пустой черепушке.
И все потому, что взгляд, ставший вдруг необычайно острым, наткнулся на опущенный флажок предохранителя, а после в полном ужасе пристыл к слегка подрагивающему на спусковом крючке изящному пальчику подлой девицы.
Писец котенку! Ничто не мешало этой дуре выстрелить в меня! И ведь хрен она промахнется с такого расстояния!
Возможно, и существовал мизерный шанс не словить пулю лбом, уклонись я в сторону за мгновение до выстрела. Я ведь чувствовал, как затормозилось время, по редким-редким ударам сердца, отдававшимся тревожным бумканьем в висках. И еще по тому, как плавно опускаются и поднимаются пушистые ресницы моргнувшей эльфийки. Словно в замедленном видеоролике. И к тому же я видел, как палец девушки очень-очень медленно начинает движение, нажимая на спуск.
Видел и ничего не мог поделать. Я просто застыл, будучи совершенно не в силах не то что сдвинуться с места, а даже просто пошевелиться. Прямо как в кошмарном сне, когда убегаешь от страшного врага, а тело тебя не слушается, и ты, как ни стараешься ускориться, лишь беспомощно дергаешься и сучишь конечностями, барахтаешься из последних сил, оставаясь на месте, потому что даже воздух внезапно превращается в какую-то враждебную вязкую субстанцию, не позволяющую тебе нормально двигаться.
Вот и сейчас я почему-то почувствовал нечто подобное. Кажется, сердце вовсе остановилось, сжавшись в комок от предчувствия неминуемой беды. Я понимал, что все кончено, и обреченно ожидал грохота выстрела. Никакие кадры из минувшей жизни даже и не думали мелькать у меня перед глазами. Я видел лишь дуло пистолета и злое лицо рыжей сучки.
Сначала злое, а потом удивленное и обиженное. Эта гадина давила и давила на спуск, а пистолет все не стрелял и не стрелял.
Точно! Вот дебил!
Понимание пришло вместе с мгновенным эффектом разморозки. Я ж, когда последний магазин вставлял, затвор не стал передергивать, поленился. Не было сейчас в стволе патрона, и эта сука могла нажимать на спуск до посинения. Хрена ей лысого, а не стрельбы по неподвижной мишени!
Чувство облегчения горячей волной прокатилось по телу, сбрасывая оцепенение. Я шагнул к девице и потянулся левой рукой к пистолету, чтобы ухватиться за ствол и помешать рыжей дуре дернуть затвор, если та вдруг додумается до такого. Правой же замахнулся, намереваясь отвесить эльфийке смачную оплеуху. Бить даму кулаком по лицу как-то постеснялся – не по-мужски это.
А зря! Надо было без замаха прямо в харю засандаливать! Пока я благородство проявлял, эта сука извернулась и вмазала мне мыском туфли в промежность, целя по неприкрытым причиндалам. А после, когда меня скрючило, еще и добавила пистолетом по затылку.
Вот я мимо эльфийки и нырнул, с грохотом врубаясь лбом в прикроватную тумбочку.
Растянулся на полу, радуясь, что хотя бы на коврик приземлился. Хотя толку-то от него… Все равно отбил себе все, что можно и что нельзя. Боль – мое второе имя!
Разлеживаться не стал, на остатках инстинктов катнулся в сторону.
Вовремя! Сучка попыталась пришпилить меня к полу острым каблучком. Хрястнула им со всей дури в сантиметре от моего колена.
Как мог, пнул ее по ногам.
Удачно! Люсилия, взмахнув руками, повалилась на пол рядом со мной. Плохо, что головой в другую сторону. Чтобы дотянуться до пистолета, пришлось, с трудом сгруппировавшись, разворачиваться и ползти прямо по брыкающемуся подо мной девичьему телу.
Падлюка пару раз двинула меня локтем в бок, но такая мелочь не смогла меня остановить. Вон он, пистолет, всего в нескольких сантиметрах от моих пальцев.
Попытался вырвать ствол из руки эльфийки. Вцепилась, как клещ. Вот стерва!
Хорошенько долбанул ее рукой вместе с захваченным пистолетом по полу. И еще разок. Девка зашипела от боли и негодования, разжала пальцы. Так тебе, тварь, и надо!
Но не успел я выдернуть из ее ладони пистолет, как подлая гадина другой рукой ухватила меня за мошонку и с силой сжала ее, выкручивая.
Сука, мои яйца! И так ведь только что чуть не отбила их напрочь.
Кажется, я заорал в голос. И уже без всяких душевных терзаний врезал этой твари пистолетом по морде.
Больше ничего не успел сделать. Надо мной навис подоспевший Клариус и с силой врезал ногой по ребрам.
Мою тут же скособочившуюся тушку снесло с девицы и откинуло не меньше чем на полметра в сторону. Гаденыш попал по незажившей травме, и боль, мгновенно затопившая разум, вышвырнула меня прочь из реальности, вынудив позабыть про все на свете. Из глаз брызнули слезы, а из горла сам собой выплеснулся стон, перетекающий в какой-то противный жалобный скулеж. Стыдно-то как! Но я уже перестал себя контролировать.
Я сжимал в руке пистолет и не мог заставить себя передернуть затвор. А мерзкий эльф воспользовался этим, наступив мне на запястье и придавив руку каблуком ботинка к полу.
– Ну что, дознатчик, – расслышал я насмешливый голос Клариуса сквозь собственные всхлипы и подвывание, – настало время встретиться тебе со своим предшественником. Заказчик будет рад. Не помогло тебе твое иномирское оружие. Зря ты тогда в лесу не согласился. И сейчас зря ударил мою сестру. Подпортил ей красоту. Как девушке теперь замуж выходить? Люсилия, вставай, я позволю тебе отомстить. Можешь расправиться с человечишкой очень и очень неторопливо.
Ответила ли ему что-нибудь эльфийка, я не расслышал. В этот момент с грохотом распахнулась дверь и в комнату бешеным мамонтом вломился Митиано.
Налетев на Клариуса, орк увлек того прочь, даруя мне свободу и немалое облегчение. Оба зло рычащих противника, вцепившись друг в друга, словно дикие звери, завалились на кровать и, путаясь в одеяле с подушками, устроили настоящую постельную баталию, не имеющую никакого отношения к сексуальным игрищам.
Жаль, но понаблюдать за схваткой двух матерых головорезов мне не удалось. Я только начал приходить в себя и приподниматься на локтях, когда на меня разъяренной кошкой накинулась гребаная Люсилия.
Когтистой пятерней полоснула по левой щеке, чуть не зацепив глаз, и едва я отпрянул, навалилась сверху. Схватив обеими руками, сдавила мне горло.
Разжать хватку этой разъяренной фурии, оторвав от себя, мне не удалось. Откуда только сила такая у мерзавки?
Попробовал врезать ей пистолетом по уху, но Люсилия, уклонившись, прикрылась плечом. Тогда я ткнул ее стволом в ребра. И еще разок. Эльфийка лишь злобно шипела, но продолжала душить меня.
Я, конечно, мог бы еще потерпеть, задержав дыхание, но пальцы гадины пережимали сонную артерию, не давая крови подпитывать мозг. Еще немного, и я бы поплыл.
Что ж, как говорится, жила-была девочка, сама виновата! Щелкнул затвором и, прижав ствол к боку эльфийки, нажал на спуск.
Стрелял по касательной, чтобы лишь слегка ранить девушку. Даже специально повыше взял, чтоб потроха не подпортить. Но в последний момент эльфийка сдвинулась, и пуля, похоже, угодила точно в ребро, разнеся его вдребезги.
Визг девицы куда сильнее выстрела резанул по ушам. Хватка на горле ослабла. Ударом предплечья я сбил в сторону руки Люсилии, и та повалилась на меня, накрывая лицо ворохом своих огненных волос.
Как же вкусно они пахли! Ну вот на хрена ты, дура, надумала меня прикончить?!
Я вывернулся из-под раненой девушки и попытался встать. Голова кружилась, руки-ноги едва держали меня.
Где там Митиано с Клариусом? Кувыркания в постели, оказывается, закончились. Оба бойца уже вовсю кружили по комнате, выставив перед собой ножи. Хитрые финты, уклонения, выпады и отскоки – похоже, ситуация сложилась патовая. Дуэлянты стоили друг друга.
И долго они собираются тут выплясывать? Как же меня это заколебало! Все, в задницу благородство! В задницу ваши поединки!
Дождался, когда на очередном витке затянувшегося танца Клариус выдвинется из-за орка и окажется ко мне боком. Поднял руку с пистолетом и даже целиться особо не стал. Два выстрела почти слились в один, выбив из тушки эльфа кровяные брызги.
Краем глаза заметил движение сбоку. Вовремя отпрянул – Люсилия где-то раздобыла нож. Кажется, тот самый, что вчера приносила на подносе с булочками. И, судя по всему, клинок этот еще вчера мог покромсать не выпечку, а мою бренную тушку. Значит, хорошо, что орк помешал.
Ну сколько можно?! Промахнувшись в первый раз, девица вновь попыталась выпустить мне кишки.
Все, хватит! Сил уворачиваться и отбиваться у меня почти не оставалось. Я с сожалением посмотрел на эльфийку. Ведь такая красивая была, дура. А сейчас, ну что за страшилище?! Шикарные рыжие волосы всклокочены и спутаны, лицо разбито, кровавая ниточка изо рта тянется по подбородку и стекает на тяжело вздымающуюся высокую грудь.
Но главное, в глазах ничего, кроме жгучей ненависти. Чем же я тебе так не угодил?
Следующего выпада девицы дожидаться не стал, выстрелил, попав куда-то под ключицу. Люсилию развернуло, отбросило на кровать. Неужели опять в кость угодил?
В этот же момент раздался грохот и звон разбиваемого стекла. Повернувшись, я только и заметил, как Клариус чуть ли не рыбкой сиганул из распахнутого окна. Орк, кинувшийся за ним следом, успел цепануть мерзавца за ногу, но удержать не смог. Эльф выскользнул и вывалился на улицу под чьи-то раздавшиеся там испуганные вскрики.
– Смотри-ка, – осторожно, чтобы не порезаться о торчащие из рамы осколки, Митиано высунулся в окно, – не повезло ушастому. Не удалось сбежать.
– Это хорошо, – весь избитый и обессилевший, я еле стоял на ногах. – У меня к нему вопросы накопились.
– Боюсь, – орк покачал головой, – без ответов они останутся. Что-то не шевелится наш беглец, лежит. С девкой его лучше пообщайся.
– Это его сестра. – Я оглянулся на Люсилию. – И она ни черта нам не расскажет. Наверное, болевой шок не перенесла. Так-то раны вроде не смертельные.
Да уж. Хотел я заполучить рыжую эльфийку в свою постель, но совсем не так. Девушка, раскинув руки и безжизненно пялясь в потолок, неподвижно лежала на кровати. Из чуть приоткрытого рта и раны на груди на изрядно скомканное белье натекло уже немало крови. Наверняка даже матрас вымок. Ни за что больше здесь спать не лягу. Переберусь в другую комнату.
– Хм. Может, жив еще братец-то ее, – нахмурился орк. – Пойду гляну. Заодно народ разгоню. А то вон уже людишки собираться стали вокруг.
– Я с тобой. – Оставаться здесь с мертвой эльфийкой мне очень не хотелось, и я двинулся к дверям, вслед за собравшимся выйти из комнаты Митиано.
– Да ты-то куда? – усмехаясь, обернулся ко мне тот. – Сам вон еле живой. Да и вообще, ты бы, братец, оделся или хоть прикрылся бы, что ли? Хвастаешь тут ходишь своими прелестями. Напугаешь людей-то.
И то верно. Совсем крыша съехала. Чуть голышом на улицу не поперся.
Я подошел к шкафу. Достал белье и штаны, но напяливать их на себя не решился. После такого чересчур активного общения с эльфийской парочкой мне стоило вновь посетить ванную комнату. Я ж всю грязь с пола на себя собрал. Да еще и в крови хорошенько перемазался каким-то макаром. Ладно хоть не в своей.
Пришлось, кряхтя и стеная, повторно лезть под душ. И я очень надеялся, что по выходу оттуда никакие сюрпризы меня больше поджидать не будут.
Обошлось. Кроме мертвой девицы на кровати и уже вернувшегося с улицы орка, в комнате никого больше не было.
– Что там Клариус? – натягивая штаны, поинтересовался я у газага. – Не сбежал?
Мне почему-то казалось, что хитрый одноухий эльф не мог так просто копыта откинуть. Имелись у меня сильные подозрения, что он всего лишь прикинулся бесчувственным, чтобы орк за ним в окно не выпрыгнул. А пока тот по лестнице к нему спускался, взял да и смылся.
– Со свернутой шеей далеко не убежишь, – хмуро ухмыльнулся Митиано. – Зря я его за ногу схватил. Лучше бы подранил да догнал потом. Я труп в повозку загрузил. Девицу тоже туда же нужно бы да в управление обоих свезти.
– Хорошо, – кивнул я. – Ты уж, пожалуйста, займись этим, а я пока по дому одежду какую поищу. Не ехать же в управу в одних портках.
Мой визит во дворец, похоже, придется отложить на завтра. Пока мы с трупами да с отчетами в управлении проваландаемся, уже точно поздно будет рассчитывать на аудиенцию у герцога.
Выехать в управление мы смогли лишь через час. Все это время я пытался хоть немного прийти в себя и более-менее привести в порядок свой внешний вид. Что было гораздо сложней. Если с первой задачей относительно неплохо справились таблетки вкупе с целебной мазью орка, то вторая казалась практически неосуществимой. Ведь ко всем синякам и ссадинам на опухшей физиономии добавились еще и три глубокие параллельные царапины от когтей эльфийки. И как замаскировать этот наискосок перечеркнувший щеку гребаный Адидас, я не представлял совершенно.
Орк, вскоре вернувшийся ко мне, с ехидной ухмылкой предложил воспользоваться притирками княгини. За что был мною бесцеремонно послан куда подальше. Тут тонна грима нужна, чтоб «красоту» такую скрыть, а от косметики проку никакого, только на сильно помятого трансвестита стану похож.
Плюнул, решил ехать так. Только бляху-удостоверение присобачил прямо на лацкан сюртука, позаимствованного из гардероба Снежина.
Наверное, именно благодаря этому у дежуривших на подъезде к управлению газагов не возникло никаких вопросов при нашем появлении. Митиано уже привычно озадачил их выгрузкой трупов из драндулета. Сам остался приглядеть за процессом, я же отправился в канцелярию составлять отчеты. Френкель там по мне уже, наверное, соскучился.
Однако до зануды гоблина я не добрался. Меня перехватил дежурный офицер и отправил к графу Миассову.
– А я вас, голубчик, уже заждался, – сообщил мне господин действительный тайный советник, едва я переступил порог его кабинета. – У меня к вам серьезный разговор имеется.
По выражению лица графа, как обычно восседавшего за своим огромным столом, было совершенно непонятно, чем грозила мне перспектива такого разговора. То ли распекать меня собрался, то ли хвалить. То ли заманивать в стан заговорщиков, если мои подозрения относительно его сиятельства оправданны.
– Ох ты ж надо же! – Выпучив глаза, уставился на меня граф, когда я подошел поближе. – Что с вами, голубчик? В какую неприятность угораздило вас попасть на этот раз?
Сообщать графу или нет о ходе моего расследования? Так-то я его на свой страх и риск не забросил, действуя вопреки пожеланиям начальства. Весть о смерти Клариуса, одного из главных фигурантов дела о заговоре, конечно, дойдет до начальства, раз я сам труп в управление привез. Но это ведь не сразу произойдет. Графу даже мой отчет ничего не скажет, пускай его и быстро передадут. Все равно я на русском писать буду, так что мои каляки-маляки местным канцеляристам еще расшифровать как-то нужно будет. И даже если Миассов в заговоре участвует, у меня порядочная фора будет, чтобы добраться до герцога и сообщить ему об угрозе.
– Неудачно отдохнул, – развел я руками. – Прошу прощения за свой внешний вид.
– Не иначе, – граф вгляделся в мое лицо, – изрядно где-то покутили. Да и без дам, я погляжу, не обошлось. Не зря, значит, говорят, что иномирцы все до утех плотских больно охочи. Вы уж поостерегитесь казусов подобных. Страсти утихнут, а репутация испорченной останется. Однако я вас, голубчик, не за тем позвал, дабы нотации читать. Дело у меня к вам особой деликатности.
– Весь во внимании, ваше сиятельство, – кивнул я.
– Речь о вашем новом начальнике отдела. – Граф понизил голос так, что мне, чтобы расслышать его, пришлось приблизиться и склониться над столом. – Как вы знаете, господина фон Чубиса делегировал к нам сам канцлер. И мне кажется, что за моей спиной идут какие-то неприятные игры, призванные изменить порядок вещей в управлении. Сдается мне, что фон Чубис имеет к этому непосредственное отношение, да и вообще намерен подсидеть меня.
– Думаете, он хочет занять ваше место?
– Тому есть некоторые предпосылки и косвенные доказательства.
– А что требуется от меня? – Я непонимающе глянул на Миассова.
– Ну как же, голубчик, – на лице графа появилась немного печальная улыбка, – вы хоть человек и новый, но герцог к вам, несомненно, благоволит. Меня же на сей пост еще его батюшка назначал, ведая о моей преданности трону его светлейшества. Вы уж при оказии замолвите словечко. Ну и я в долгу не останусь, при любом деле всенепременнейше вас поддержу.
Все, совсем я запутался. Это граф мне только что о своей лояльности герцогу заявил? Ну и как тут понять, искренне это он или ваньку валяет?
– Так могу ли я на вас рассчитывать? – прервал мои рассуждения Миассов. – Канцлер, конечно, фигура весомая, тягаться с ним сложно. Но при поддержке самого герцога наши преференции окажутся, несомненно, более значимыми.
Что-то он такое сказанул, что я даже не понял, кто кого поддерживать должен, мы герцога или наоборот, и о каких преференциях речь. Да ну и хрен с ним. Дед явно ошибочно принял мое молчание за сомнения относительно того, чью сторону стоит занять в данном противостоянии.
– Хорошо, ваше сиятельство, – поспешил я его успокоить. – Я полностью на стороне герцога.
Сказал и тут же подумал, а вдруг это хитрый способ проверить, готов ли я снюхаться с заговорщиками или нет? Вдруг это граф, все же состоя в заговоре, меня так прощупывает? И сейчас, заявив о преданности короне, не подписал ли я сам себе окончательный приговор?
Черт, у меня башка скоро лопнет от всех этих сомнений и размышлений! Угораздило же угодить в этот политический гадюшник!
– Тогда не смею вас, голубчик, задерживать, – чуть кивнул граф, улыбнувшись.
Сволочь! Вот чего он так непонятно лыбится? То ли просто удовлетворенно, то ли коварно и злопыхательски.
Вышел из кабинета Миассова, но не успел дойти до канцелярии, наткнулся на фон Чубиса. Словно этот гад специально меня поджидал.
– Однако! – удивленно вздернул он брови, разглядывая «украшения» на моем лице, и тут же покривился: – Ну и выглядите вы, сударь. Негоже в таком виде на службу являться.
– Ну уж как смог. – Перед этим господином желания оправдываться у меня не было.
– Были у графа?
– Был, – не стал скрывать я.
– И? – нетерпеливо нахмурился фон Чубис.
– Тоже пожурил за неподобающий вид. – Так я ему все и рассказал, ага. Даже если Миассов заговорщик, этот «фон Мудис» мне все равно гораздо больше неприятен. А потому пусть катится к чертям со своими расспросами.
– Хотел вас спросить. – Чубис слегка склонил голову набок и прищурил левый глаз. – Вам не кажется, что распоряжения графа Миассова относительно следственных действий по делу князя Снежина отдают некой специфической заинтересованностью? Вы не считаете, что у графа в этом деле свои резоны?
– Не заметил пока ничего такого, – пожал я плечами. И впрямь, похоже, товарищ подкоп затеял под графа.
– Допустим, – кивнул мой новый начальничек. – Я слышал, вы очередных покойников в управление привезли. Доклад составили?
– Не успел еще.
– Хорошо, потом составите. У меня к вам более спешное поручение. Вот предписание. – Он протянул мне какой-то листок. – Адрес там указан. Очередной налет предположительно боевиков-революционеров на арсенальные склады крупной золотодобывающей компании. Есть жертвы, и требуются ваши способности. Сделайте милость, найдите мне подтверждение участия в нападении на арсеналы гоблинов. И пусть уже получено одобрение герцога на проведение с утра массовых облав в районах проживания этой мятежной диаспоры, наличие добытых вами доказательств лишним не будет. Так что отправляйтесь немедленно. Господин Холмов уже дожидается вас на месте. И да, кстати! Отчеты по делу семейства Клай вы тоже еще не составляли?
– Не было времени. – Я приготовился к выслушиванию нудного выговора, но Чубис меня удивил.
– Можете и не тратить его, – заявил он. – С Элиусом Клаем все формальности мною улажены.
Вот гады, решили за моей спиной тишком да рядком все решить. Фигу вам с маслом. Специально теперь местной письменности обучусь и доклад на этого расфуфыренного говнюка настрочу. Только свои дела быстренько решу и тут же займусь.
– Поговорим об этом потом, – кивнул я своему непосредственному начальнику и поспешил свалить, пока мне еще какое задание не выдали. И так все планы к чертям собачьим покатились.
Радуясь тому обстоятельству, что хотя бы отпала необходимость немедленно тащиться в канцелярию и заниматься писаниной, я заковылял по коридору прочь. Чтобы вскоре наткнуться на опера Брюквеля.
– Ну наконец-то, – радостно всплеснул тот руками, чуть не выронив большую картонную папку, зажатую под мышкой. Похоже, тут в управлении все только и мечтали поскорее меня увидеть. – Вы просили ознакомить вас с результатами опроса свидетелей происшествия в доме барона Трехгорнова.
Происшествия? Всех обитателей дома вырезали подчистую, а он это происшествием называет? Да у меня до сих пор противные мурашки по спине бегать начинают, едва я вспоминаю про резню, устроенную там Клариусом и, возможно, Броневым.
– И что за результаты?
– Мы выяснили, что была-таки похищена часть столового серебра и несколько золотых подсвечников, – торопливо начал докладывать опер. – Опись пропавших предметов обихода имеется. Обнаружено также несколько отпечатков обуви маленького размера, не принадлежащих обитателям особняка. Я и мои люди прошлись по соседним участкам. Мало кто из жителей заметил что-либо необычное. – Брюквель взял в руки папку и извлек из нее какой-то листок. – Но дворник из соседнего особняка видел троих гоблинов, некоторое время отирающихся возле участка Трехгорнова. Раньше подобных личностей в этом районе не водилось, вот и заприметились. Можно предположить их причастность к нападению на особняк. Художник со слов свидетеля нарисовал портреты подозреваемых.
– Художник – это прыщавый такой юнец? Ну давайте посмотрим, что он там изобразил.
Три гоблина в полный рост. По киношкам я помнил, что художники обычно рисуют только лица подозреваемых. Но тут юный Рафаэль совершенно разумно подошел к процессу воссоздания образов. Потому как на рожу гоблины были практически неразличимы – носы крючком да уши торчком. А вот пропорции их фигур значительно разнились и легко узнавались. Да-да, знакомые были фигуры, совсем еще не успевшие стереться из моей памяти.
