Глава 18

Тем временем Гангадхара не бездействовал (не без помощи своих соглядатаев, которые намекали ему туманно, что в английском лагере готовятся для него неприятности). Письмо, которого он ждал от племени махсуди, до него не дошло. Именно это письмо он собирался показать Сэмсону в доказательство коварства махсуди и своей лояльности; но теперь опасался, что оно попало в руки секретной службы, и тогда ему пришлось бы тяжко. Очиститься от подозрений было бы нелегко.

А тут еще убийство Макхума Дасса. Теперь у него имеется тайна сокровищницы – направление, в каком следует искать, и карта! Он подозревал, что все это изготовлено каким-нибудь брамином или бывшим слугой раджи в надежде получить шанс на предательство, и было припрятано Дженгалом Сингхом с той же целью. Дженгал Сингх сделал на полях свои пометки. Документ подлинный. Но хуже всего, что Патали теперь о нем знает и что этот идиот Блейн пожаловался Сэмсону на взлом после того, как в его погреб проник ростовщик. Почему же он не пришел к нему, Гангадхаре? А теперь повсюду рыщут шпионы Сэмсона, и одни только боги знают, что они могут отыскать. Убийца благополучно скрылся от греха подальше – возможно, он сейчас в Дели или по пути туда; но этот сующийся во все осел Норвуд может спохватиться. Если убийцу поймают и он сознается, как делают иной раз наемные убийцы, – понадобится куча лжи – и денег, – чтобы оправдаться.

Может открыться, что Гангадхара сам должен ростовщику огромную сумму денег. Деньги, соединенные с мозгами, могут совершить практически всё. В Дели, Калькутте и Бомбее полно ловких адвокатов. Главное – ему следует поторопиться. Он не решался доверить свою тайну никому, кроме Патали, которая выудила у него кое-что, а об остальном догадалась.

Гангадхара пришел к выводу, что единственный надежный для него человек – это Дик Блейн. Американец, кажется, одержим письменными контрактами и выполняет их до последней буковки. И прекрасно. Гангадхара подпишет с Диком Блейном еще один контракт, он сказал об этом Патали, и она согласилась, что Блейн самый надежный инструмент, какой можно использовать. Она уже видела себя, погрузившейся в сокровища по самые плечи.

– У американца мало друзей, – сказала она. – Он курит трубку, и теперь, когда, говорят, его жена уехала, еще меньше вероятности, что он будет с кем-нибудь болтать.

– Ему придется заплатить, – напомнил Гангадхара.

– Так будет из чего ему платить, – глаза Патали загорелись.

И Гангадхара, по-прежнему с перевязанным лицом, поехал в закрытом экипаже по ухабистой дороге к тоннелю, который Дик прорыл взрывами в холмах. Его экипаж не мог подобраться к тоннелю вплотную, потому что дорога не была достаточно широкой. Так что магараджа вылез и пошел пешком. Дик привык к его посещениям и наблюдениям за поисками и охотно объяснял, как обстоят дела.

Дик руководил работой по тщательному выпрямлению стены из скалы и бетона, и Гангадхаре на минуту показалось, что он недоволен появлением магараджи. Но тут же выражение лица Дика сделалось непроницаемым, и поди догадайся, доволен он или расстроен.

– Вы блокируете тоннель? – спросил магараджа.

– Жила исчезла, – объяснил Дик. – Скалы здесь ненадежные. Я укрепляю их на концах, чтобы они не свалились на нас, а потом попытаюсь отыскать окончание этой жилы.

– Вы близко к форту, – забеспокоился магараджа. – Бесполезно копать под фортом.

– А что вы предлагаете мне делать?

– Копать в другом месте.

– А как же расходы на эти работы?

– У меня есть причина на них плевать. Особая причина.

Лицо магараджи было скрыто повязкой, а свет из тоннеля проникал слабо. И он стоял спиной ко входу, так что американец вряд ли мог между словами прочесть что-то на его лице.

– Могу ли я… могу ли рассчитывать на ваше абсолютное молчание?

– Я болтаю, как попугай в той истории, – пошутил Дик.

– Вы… ммм… теперь немного знаете Сиалпур, мистер Блейн. Вы… ммм… понимаете, как легко… ммм… расходятся слухи. Эээ… мне хочется знать… сможете ли вы взять своих рабочих и… ммм… выполнить для меня небольшую работу в другом месте?

– В моем контракте говорится… – начал Дик.

– Конечно, за некоторую компенсацию, – заверил Гангадхара.

– Ну, так каково предложение?

Дик уселся, опираясь спиной о каменную стену, скрестил ноги и выбил золу из своей трубки. Магараджа дважды прошелся ко входу в тоннель и обратно.

– Как долго у вас займет… ммм… укрепление здесь стены?

– Понятия не имею.

– Небольшая задержка будет… очень значима?

– Нет, если я сохраню ту же команду.

– Тогда… ммм… не покопаете ли вы для меня в другом месте?

– На каких условиях?

– На тех же самых.

– Вы оплачиваете расходы и… что я должен выкопать?

– Золото.

– Получу ли я процент от найденного золота?

– Да. Но, так как это наверняка, и я оплачиваю все расходы… ммм… конечно… за секретность вы получите хорошо, но… будет достаточно для вас получить твердую сумму… или маленький процент?

– А если перейти к цифрам? – предложил Дик.

– Пятьдесят тысяч рупий – или один процент.

– Тогда должно быть указано ограничение во времени. Не могу же я копать вечно за пятьдесят тысяч.

Здесь Гангадхара проявил волнение, молотя воздух обоими сжатыми кулаками.

– Ограничение во времени? Да времени вообще нельзя терять! Разве вы не обещали мне молчать? Ни словечка не проронить никому – ни вашей жене, ни Сэмсону? Тогда я вам скажу.

Гангадхара огляделся вокруг с видом заговорщика.

– Продолжайте, – успокоил его Дик. – Здесь никто не говорит по-английски, кроме нас с вами.

– Вы должны откопать сокровищницу Сиалпура! Богатство моих предков!

– Пятьдесят тысяч рупий или один процент по моему выбору? Пусть будет два процента, и давайте ваш контракт!

– Два процента слишком много!

– Тогда ищите другого, кто будет копать.

– Хорошо. Согласен на два процента. Но надо спешить!

– Давайте контракт. Каков срок?

– Две недели – или три – в крайнем случае, не больше месяца. Составьте контракт по-английски, а я его подпишу сегодня же. Вы должны начать раскопки завтра на рассвете!

– Где?

– На территории Речного дворца, за рекой, начиная с рощи больших священных фикусовых деревьев.

– Они по ту сторону дворцовой стены. Какого дьявола я смогу сохранить дело в тайне?

– Начните в пределах дворцовой стены и сделайте подкоп.

– Там почва мягкая, много грязи, – припомнил Дик. – Придется устанавливать подпорки по мере продвижения. Где брать материал?

– Рубите деревья.

– Господи, да тогда целый завод нужен!

– Материала для подпорок нет: слишком дорого время.

– Так что делать? Я не могу допустить возможность несчастных случаев.

– Ха! Жизнь нескольких кули, мистер Блейн!

– Нет уж, магараджа сагиб. Убийство – не моя специальность.

– Тогда берите балки из дворца.

– Это должно быть зафиксировано письменно.

– Значит, включите в контракт! Теперь договорились?

– Наверное. Если еще что-то придет мне в голову, я скажу вам, когда сегодня попозже принесу контракт.

– Хорошо. Тогда я дам вам карту.

– Лучше дайте сейчас, чтобы я мог изучить ее.

– Но… Риск слишком велик, мистер Блейн.

– Мне кажется, вы и так сильно рискуете, – заметил Дик. – Если бы я захотел нарушить вашу тайну, я бы это сейчас же сделал, с картой или без карты.

Гангадхара еще трижды прошагал по тоннелю, разрываемый недоверием, нетерпением и тревогой. Наконец он приблизил лицо в бинтах к Дику и слегка улыбнулся:

– Хорошо, мистер Блейн, я доверю вам карту. Но позвольте сначала сказать вам кое-что. Всякая попытка украсть сокровищницу всегда кончалась скверно. Попыток было много. Все заговорщики умерли – от яда, от кинжала, от змеиного укуса, от меча, от пуль – все они умерли! Вы поняли?

Дик пожал плечами.

– Тогда возьмите карту!

Гангадхара повернулся к нему спиной и порылся в складках своего полуевропейского одеяния. Через минуту он вынул серебряный цилиндр, снял с одного конца крышку и вытряс кусок пергамента. На нем виднелось выцветшее темно-красное пятно.

– Кровь человека, который пытался выдать тайну! – прокомментировал Гангадхара. – Видите – нож убийцы коснулся трубки, и кровь попала в дыру. Это произошло давным-давно.

Но он не вручил цилиндр Дику, чтобы тот мог разглядеть пятно.

– Эти заметки на полях, очевидно, сделаны рукой Дженгала Сингха, который украл карту и умер от укуса змеи около года назад. Они на персидском. Он отмечает, что четыре дерева мертвы, остались только их корни. Вы должны найти корни последнего дерева, мистер Блейн, и точно отмерить расстояние в оба конца, а потом копать по прямой линии от внутренней стороны дворцовой стены, ясно?

– Кажется, да. Оставьте карту мне, я ее изучу.

Магараджа оставил цилиндрик у себя, а карту отдал Дику.

Когда Гангадхара ушел, Дик возобновил тщательное возведение стены, последние камни он уложил собственными руками. Затем вышел посидеть на солнышке с картой, разглядывая ее при помощи карманной лупы.

– Умно, – произнес он вслух минут через десять. – Обмануло бы даже принца Уэльского. – Дик обладал потрясающими иллюзиями относительно знаний наследника английского престола. – Чернила старые, а пергамент просто-таки древний. И даже разные чернила использовали для самой карты и для пометок на полях. Но кровь свежая, или меня зовут Майк! Этой крови и недели нет. Держу пари, что это кровь бедняги Макхума Дасса! Он вторгся в мой дом и был убит через час после этого. Могу поклясться, что цилиндрик в руках Гангадхары был тот самый, который я спрятал у себя в погребе, его украл Макхум Дасс, а магараджа теперь носит в кармане. На карте кровь. И каков вывод?

Дик наполнил трубку и задумчиво закурил.

– Вывод таков, что я соучастник убийства ростовщика, если только…

Он докурил трубку и вытряхнул золу.

– …если я не нарушу обещание и не вручу этот пергамент Норвуду. Он, кажется, здесь верховный полицейский чин.

Вероятно, ангел-хранитель совести Дика был за работой, потому что в ту же минуту послышался звон копыт приближающейся лошади, и из-за угла выехал Сэмсон.

– О, привет, Блейн! Как поживает золото?

– Так себе. Еще не нашли убийцу Макхума Дасса?

Сэмсон бросил повод, чтобы раскурить сигару.

– Не совсем.

– Гм. Убийцу либо находят, либо нет.

– У нас есть подозрения.

– И они куда-то ведут?

– Слишком рано судить.

– Если бы я подвел вас близко к хорошему доказательству, это бы вас устроило?

Сэмсону пришлось заново раскуривать сигару, чтобы прочесть выражение лица Дика, прежде чем ответить.

– Не думаю, Блейн, спасибо. Если бы вы привели меня к свидетелю, который это видел…

– Ничего подобного, – перебил Дик.

– Что ж, буду откровенен. Мы хорошо знаем, кто убийца. В настоящий момент мы глаз с него не спускаем. Но, понимаете ли, нам нужно выбрать подходящий момент – по политическим причинам. Теперь все доказательства в криминальных случаях должны поступать в полицию, а полиции надлежит действовать слишком поспешно – вы меня понимаете?

– Если вам известно, кто это, – сказал Дик, – тогда я ничего больше не могу сделать.

– Кроме того, чтобы быть осторожным. Будьте осторожны, Блейн, пожалуйста, будьте осторожны! Мы его достанем. Не сомневайтесь! Вы и ваша жена показали тут нам всем – не следует лезть ни в чьи дела, кроме своих собственных. Буду страшно обязан вам, если вы станете держаться как можно дальше от этих осложнений. Если нам понадобятся доказательства того, что мы уже знаем, я, разумеется, спрошу вас о них.

– Это мне вполне подходит, – обрадовался Дик. – Я нем как рыба!

– Страшно благодарен, Блейн. Могу я предложить вам сигару? Я хочу взглянуть на форт.

Кажется анахронизмом, что мы держим старомодный форт так близко к нашей границе с туземной территорией. Не хотите ли со мной? Ну, тогда до свидания – надеюсь увидеться с вами в клубе.

И Сэмсон поскакал дальше.

– Чуть не попался! – упрекнул себя Дик, убирая карту, которую он все время держал на самом виду в правой руке.