Глава 22
Над опушкой Андредского леса стояла тишина — странная, непривычная. Некогда белое поле теперь потемнело от порохового нагара, и лёгкий ветерок уже заносил снегом тела убитых.
Альма стояла у самой границы этой гекатомбы и молча смотрела на мертвецов. Сколько из них на её совести? Ведь это благодаря её словам Гирт захватил пушки врага и перебросил свою артиллерию, принявшись расстреливать терции Силумгара с фланга. Никого из этих несчастных она не убила лично. Но всё равно забрала частичку жизни — у каждого.
Изуродованные, разорванные картечью тела — вот что случилось из-за её слов. Да, это принесло победу. Но не радость.
Скольких из них убил Магнус? Наверняка он делал это так же отстранённо, как и всё остальное. Что ему чужие жизни? Всего лишь материал. Или преграда. Или экземпляр… может, таким и должен быть настоящий книжник?
Альма смотрела на мертвецов и знала: ей такой не стать никогда. А значит, придётся искать свой путь. Уже без помощи некроманта — он дал достаточно знаний, чтобы сойти с тропы.
— Любуешься? — раздался за спиной голос, и Альма узнала Гиту — ещё до того, как обернулась к ней.
Та была не одна. Рядом с ней стоял молодой хускэрл, и, судя по расцветке его одежды, ещё недавно он служил Тостигу Торкельсону.
— Чего ты хочешь? — без эмоций спросила норна.
— Поблагодарить тебя, конечно. За всё.
— И ради этого ты тащилась через поле?
— Узнаю старую подругу, — вздохнула Гита. — Ладно. Ещё я хотела поговорить без лишних глаз, а тут самое место. Скажи, что ты собираешься делать дальше?
Альма посмотрела на её спутника. Что ж, Гита явно времени не теряла.
— Я хотела спросить то же самое у тебя.
— Да тут никакой тайны, — Гита пожала плечами. — Ближайшие пару месяцев я буду отдыхать и заниматься всем, чем захочу. А дальше… ну, наверное, вернусь в Ранкорн и начну собирать ведьм. Ты же не думаешь, что южане стерпят поражение?
— Не думаю, — Альма кивнула. — Но и воевать больше не хочу.
— Разве вы сражались? — спросил хускэрл.
— В какой-то мере.
— Разит тот, кто поднимает меч.
— И тот, кто его направляет. Ведь без него смерти тоже не случилось бы.
— Ой, хватит этой философской мути, — поморщилась Гита. — В общем, я хочу предложить союз. Чую, в будущем нам ещё придётся натерпеться от старух, которые по недоразумению зовут себя норнами, так что лучше делать это вместе.
— Союз? — Альма задумалась. Гите она не доверяла, но, с другой стороны, та заметно изменилась. И не врала — ложь тут была бы видна. — Что ж, хорошо. В этом есть смысл.
— Тогда я напишу тебе. Когда отдохну.
Альма отвернулась, снова взглянув на усеянное трупами поле. Наверное, в чём-то хускэрл был прав. Но воевать она больше не будет. Никогда.
* * *
Они сидели у костра в лагере Багровых, глядя в огонь, и Йону казалось, что в пламени танцуют призрачные фигуры. Он мог бы в этом поклясться, и теперь пытался понять, что это значило — реакцию тела на снятие иттриевых кандалов, или он просто переутомился? Наверное, стоит спросить у Магнуса. Но точно не у брата, который явно не был готов к таким разговорам. И думал совсем о другом.
— Не верю, — сказал Гирт, мрачно качая головой. — Не мог он так глупо погибнуть.
— По-моему, мертвец достаточно похож на Гарольда, чтобы мы не могли обознаться, — ответил Йон. — По всему выходит, что быть тебе королём Хельвега. Ну или отдать корону Тостигу, но вряд ли это одобрят Багровые.
— Вот угораздило… Проклятье! Разгромить врага и умереть в стычке! Чем он только думал?
— Давай будем честны, армию Тостига развалили твои пушки и глаза Альмы. И парни Бернульфа, конечно. Всё, что сделал Гарольд — это рубился на своём фланге с кавалерией Эльфгара, и только. Тоже, конечно, неплохо, но сражение он так не выиграл бы.
— Так-то оно так, но я ж не умею править. Из меня король, как из пастуха.
— А ты представь, что разрабатываешь новый механизм, — Йон усмехнулся и снова потёр запястья, на которых ещё виднелись следы от кандалов. — Только вместо шестерёнок в нём люди.
— Попробую, — Гирт поник. — Вот ведь подложил мне братец свинью.
— Зато я наконец-то смогу заняться наукой, — теург увидел идущего к ним солдата в багровом плаще и, вздохнув, поднялся на ноги. — Кажется, это за нами. Куда делись ведьмы?
— Альма сказала, хочет побыть одна, — Гирт последовал его примеру. — Боюсь, ей не понравилось воевать.
— Без норн южане рано или поздно сомнут нас.
— Да, и всё же…
— Господа, — Багровый остановился, заложив руки за спину. — Ситилла из Таур Дарг, палач Ордена, приглашает вас на суд.
* * *
За годы службы делу Багрового Ордена Ситилле доводилось судить самых разных людей, и таких же разных людей убивать. И сейчас, глядя на Красного короля, она без труда могла вспомнить каждого из них.
Вора, который обучил мелкого демона-бесёнка забираться в дома и открывать задвижки — его сперва поймала городская стража, но, поразмыслив, вызвали Багровых, и совершенно случайно в городе тогда оказалась Проклятая. Его питомец не разбрызгивал скверну, да и в общем никак не вредил людям, так что приговор был мягким — вору предложили Право Искупления. Он согласился, и больше его Ситилла не видела.
Баронессу, жившую в одном из самых глухих уголков Силумгара — она изучала медицину в Ветерингском университете, а по возвращению домой принялась искать эликсир молодости. Увы, его состав потребовал крови — как демонической, так и людской. Когда крестьяне заподозрили неладное, на её счету было два десятка жертв, но эликсир работал: в шестьдесят лет она выглядела едва на тридцать. Ситилла сожгла рецепт и самолично казнила Кровавую даму, как её прозвали местные. За уничтожение знаний её едва не разжаловали, но в конце концов магистру пришлось отступить.
Купца, травившего своих врагов скверной — он держал у себя в подвале нескольких демонов и готовил из их крови изысканный соус, который отдавал специально подкупленным слугам. Те добавляли яд в еду, а хозяин, отведав такого кушанья, медленно превращался в нахцеррета. Когда всё вскрылось, приговор был совершенно ясен: смерть. Права Искупления отравителю не дали.
Учёного, который пытался создать лекарство от скверны — вот только эксперименты свои он проводил на людях, не особо заботясь об их жизнях. Его люди покупали трэллов в Южной марке, а потом отправляли их в лабораторию — оттуда же дорога вела их только в землю. Ситилла с удовольствием отрубила бы лекарю башку, но, увы, рядом стоял книжник Ордена — и ещё до суда он дал понять, какого приговора хочет. И на его стороне был Кодекс. Лекарь получил Право Искупления и уехал в орденский Архив, где продолжил работу. Слышать о нём Ситилла ничего не хотела.
Нынешний случай не был похож ни на один из них.
— Тостиг Торкельсон, — медленно проговорила палач, борясь с желанием закутаться в плащ — утро выдалось морозным. Стоявший напротив Красный король же, казалось, вовсе не чувствовал холода. — Ты обвиняешься в создании пространственного разлома, пусть и чужими руками, что привело к появлению демонов в нашем мире и гибели людей. Ты признаёшь вину?
Теперь все смотрели на него. Здесь, в небольшом лагере Багровых, не было никаких высоких судей — была лишь палач. Она выносила приговор, она же его и исполняла, разрешая древний вопрос об ответственности за убийство. Вор, баронесса, купец, учёный и король — все они были равны в этот момент.
Где-нибудь в столице такой суд собрал бы огромную толпу, но Ситилла никогда не стремилась к ритуальным торжествам. Её дело — определить виновность и утвердить справедливое наказание, а это можно сделать и на снегу под завывания ветра.
— Признаю, — устало ответил король. За его спиной на холме виднелись развалины форта — теперь тёмного и безмолвного.
— Кто хочет сказать в защиту подсудимого? — Ситилла обвела взглядом немногих собравшихся, но ответом ей была тишина. — Что ж, тогда скажу я. Ты не владеешь магией, способной разрывать пространство, и не якшался с демонами напрямую. В ином случае я вынесла бы приговор без тени сомнения, но сейчас… Я предлагаю тебе Право Искупления.
— Я согласен.
Ситилла кивнула двум братьям Ордена, и те шагнули вперёд. У одного из них в руках трепыхался багровый плащ.
— Ты пойдёшь на самые опасные задания Ордена. Ты будешь сражаться со злом, пока не искупишь вину — или не погибнешь. Кровь заливает наши плащи, а смерть приносит искупление. Добро пожаловать, брат.
Багровая ткань легла на плечи теперь уже бывшего короля, и он склонил голову.
— Пусть будет так, — сказал он. — Сим я отрекаюсь от престола и отдаю его своему брату Гирту. Пусть все здесь услышат мои слова. Я не лелею надежды, что это убедит многих октафидентов, и, брат, тебе придётся усмирять их силой. Но это всё, что я могу сделать.
— Как скажешь, — проронил Гирт.
Ситилла перевела взгляд на вторую подсудимую.
— Джаана Илос, — так же медленно проговорила она. — Ты обвиняешься в создании пространственного разлома, пусть и по чужому указу. Ты принесла в мир опасную магию, из-за которой в Амальтею проникло ещё больше скверны. Признаёшь свою вину?
— Да, — Джаана выглядела отрешённой, будто её совершенно не волновала собственная судьба.
— Кто хочет сказать в защиту подсудимой?
— Я, — ответил Магнус, шагнув вперёд — и как-то незаметно оказался рядом с девушкой. Ситилла впилась в него взглядом. Конечно, она знала, что некромант попытается защитить ученицу. Глупо было ожидать иного. — Разлом теперь закрыт самой Джааной, к тому же она всего лишь ускорила естественный процесс. Портал существовал здесь и раньше, и со временем раскрылся бы сам. Магию пространства достал из схрона джумарский маг по имени Фируз, и занимался ею здесь долгое время. Ею ещё придётся воспользоваться, чтобы изгнать демонов из Хельвега, а потом, возможно, попытаться закрыть разлом в Джумаре.
Он говорил спокойно, не торопясь, и стоял будто бы расслабленно — но Ситилла всё же увидела, как едва заметно играют пальцы его рук, будто плетя заклинание. «Значит, ты пойдёшь до конца», — думала она, глядя на Магнуса. Стоит только только приговорить Джаану к смерти, и колдун начнёт действовать. Он не перестанет быть спокойным, нет — Ситилла уже знала, как он убивает, только это нисколько не поможет братьям Ордена. Пара арбалетчиков с оружием наготове, возможно, сумела бы помочь, но арбалетчиков не было.
Впрочем, убеждать он умел не хуже, чем разлагать кожу и кости.
— Ты хочешь предложить Право Искупления, — тихо сказала она.
— Жизнь мейстрес Илос принесёт куда больше, чем её смерть.
— Что ж, хорошо. Джаана Илос, твои знания могут послужить благу. Ты согласна принять багровый плащ?
— Да, — выдохнула джумарка, поднимая голову. — Да!
Тогда Магнус раскрыл висевшую на боку сумку, достав из неё тщательно обёрнутый тканью свиток, и протянул его Джаане.
— Это всё-таки твоё, — сказал он.
* * *
Все прошло куда быстрее, чем ожидал Магнус. Орден заполучил одного смертника и одного книжника, и ни капли крови не пролилось в это утро. Он знал, что Ситилла прислушается к голосу разума — и всё же был готов уничтожить всех, кто попытается встать на пути.
А она наверняка встала бы первой.
— Зря ты отдал мне записи, — сказала Джаана.
Они стояли на пригорке и смотрели вдаль, на тусклые, почерневшие развалины форта. Демонов из разлома выбралось не так уж и много в целом, насколько успел узнать Магнус — офицеры Гирта говорили о тысяче, не больше. Они получили преимущество, ударив в тыл артиллеристам, но и только. Но кто хоть когда-нибудь слышал о тысяче демонов разом?
— Я всё равно собирался передать их Ордену. Будет лучше, если это сделаешь ты.
За спиной захрустел снег, но Магнус не обернулся. Он и так знал, кто это.
— Мне придётся сделать ещё один перевод…
— Не придётся, — оборвала её подошедшая Ситилла. — Мы конфисковали бумаги Красного короля, записи целы. Уничтожено только предисловие. Мейстер Винтерсон постарался.
— Там было самое интересное, — усмехнулась Джаана.
— Значит, вы его восстановите.
— Что будет дальше?
— Все зависит от вас, — вздохнула Проклятая. — И от тебя, Магнус. Я искренне надеюсь, что ты не забыл наш разговор, так что припасла ещё один плащ.
— Боюсь, в Ордене слишком много правил для меня, — с лёгкой улыбкой ответил некромант.
— Жаль это слышать.
— Но я всё равно готов помочь Багровым, — продолжил Магнус. — Что до плаща, то ты знаешь, кому его стоит отдать.
— Знаю. И всё равно жаль.
* * *
Рона молча взяла в руки свёрток, ощутив плотную ткань, способную защитить и от холода, и от клыков зверя — или демона. Она знала, что на самом деле ткань эта цвета неба на закате, но для неё больше не осталось цветов.
— В Дейре я сказала, что ты принята в неофиты, — сказала Ситилла. — Теперь настала пора сделать это официально.
Девушка развернула плащ, и Проклятая накинула его ей на плечи.
— Тебе придётся много работать. Много учиться. Убивать демонов не так уж сложно, гораздо сложнее искать людей. Но ты справишься.
— Спасибо, госпожа палач.
— С этого момента я для тебя — наставник. Привыкай к этому.
— Я привыкну.
Она взглянула на стоявшего за спиной Ситиллы Магнуса. Некромант смотрел в её чёрные глаза, и, кажется улыбался — одними глазами. Рона знала, что увидятся они ещё нескоро, если увидятся вообще, но теперь уже не боялась этого. Теперь она вообще ничего не боялась.
— Время прощаться, — мягко сказал колдун, и Рона увидела ворона — ворона Альмы, который сел ему на руку.
— Спасибо за всё, — тихо ответила она.
* * *
Альма увидела его издалека — тёмный силуэт на фоне белого снега, спускающийся по склону холма. Она знала, что он придёт, и всё же какой-то крохотный червячок сомнения жил в душе, подтачивая эту уверенность. Жил до нынешнего момента.
Она ждала некроманта, чувствуя мертвецов за спиной. Здесь было неуютно, в воздухе будто пахло смертью, и хотелось убраться подальше — как можно быстрее. И всё-таки Альма стояла, продолжая вдыхать этот едва заметный аромат, пытаясь запомнить его получше — чтобы никогда не почуять снова. Сейчас она искренне, по-детски в это верила.
— Всё? — только и спросила она, когда Магнус подошёл ближе.
— Всё, — ответил тот. — Красный король ушёл в Орден. Гирт Торкельсон станет королём Хельвега. Война закончилась.
— Я отказалась стать советницей Гирта, — прошептала Альма одними губами, но она знала, что Магнус слышит её. — Не хочу больше… война закончилась, но будет другая. И мне снова придётся делать то же, что и вчера. Снова будут умирать люди. Почему я не могу просто жить и заниматься магией? Почему им всем что-то нужно от меня?
— В твоих руках сила, ученица. Сила и знания. Они всегда кому-то нужны.
— Уже не ученица. Прости, но дальше нам не по пути.
— Не удивлён, — Магнус покачал головой. — Ты не такая, как Джаана. Не можешь быть наблюдателем.
— Да. И считать людей материалом тоже не могу.
— Тогда что будешь делать дальше?
— Продолжу работу, — она пожала плечами. — Ты указал мне путь, этого, наверное, хватит. Но уж точно не остановлюсь. Жить отказавшись от познания, я не смогу.
— Ни один учёный не скажет иначе.
К ним подошёл мёртвый конь Магнуса, и некромант поднялся в седло.
— Однажды мы встретимся, — сказал он.
— Я буду ждать, — ответила Альма.
