Глава 21
Всадники приближались к ставке короля медленно, осторожно, чтобы вражеские стрелки могли хорошо рассмотреть белый флаг. Бернульф не боялся смерти — но не хотел встречать её настолько глупо.
— А поредела армия-то, — сказал ехавший рядом хускэрл. Бернульф тоже это заметил: с холма, где расположился Тостиг, исчезли силумгарские и элассийские штандарты. Видать, наёмники сбежали, едва только запахло жареным. Неудивительно.
О южанах Бернульф был самого низкого мнения.
Они остановились у подножия холма — на самом краю прицельной дистанции для мушкетёров. Хотя, наверное, слитный залп всей линии и так снёс бы четвёрку наповал. Слишком много пуль.
Но залпа не случилось. Вместо этого ряды мушкетёров расступились, выпуская вперёд одинокого всадника. Не было никаких сомнений в том, кто это такой: тяжёлые латы из красной стали — только король мог позволить себе подобное. И своё прозвище Тостиг отрабатывал сполна.
— Приветствую, ваше величество! — крикнул Бернульф сквозь ветер.
— Бернульф, — король подъехал ближе. — Не думал, что предложение о сдаче привезёшь мне именно ты.
— Так вышло, ваше величество.
— Жаль, что ты не на моей стороне.
— Это уже неважно, — командир вздохнул. Он и сам иногда жалел, что Гирт поддерживал Чёрного короля — но слишком не любил южан, чтобы жалеть об этом долго. — Вы знаете, что я хочу сказать. Могу лишь добавить, что решение вам стоит принять побыстрее. Из форта прут толпы демонов, и будет лучше, если мы встретим их как следует, а не сражаясь друг с другом.
— Демоны? — голос Тостига дрогнул. — Разлом ширится?
— Уж не знаю, его почти не видно. Но их много, и с каждой минутой всё больше.
— Я понял тебя, но мне нужно поговорить с Гарольдом.
— В такую погоду это не так-то просто, — Бернульф скривился. — Как насчёт перемирия и полка ваших ребят в строй с моими? А там уже договаривайтесь с Чёрным королём о чём угодно.
— Согласен, — он с трудом выдавил это слово, не веря, что всё происходит на самом деле. Да, он сдаётся. И отправляет своих солдат под командование врага.
Но, наверное, так надо.
* * *
Армия Красного короля выкинула белый флаг. Кто-то сумел прорваться, уйдя из-под огня в мороз, и, быть может, даже сумеет добраться до леса. Но большая часть — из тех, кто выжил — наконец сломалась, не выдержав обстрела с двух сторон.
Гирт был бы счастлив — если бы не новая угроза.
Он не стал совершать ошибки своего противника и постарался выставить у пушек серьёзную охрану — и не зря, потому что очень скоро им ударили в тыл. Каким образом демоны сумели пробраться сквозь метель и найти людей, никто так и не понял, сомнений не вызвало одно — это далеко не конец.
— Третья волна, господин! — крикнул гонец. — Только что отбили!
— Разворачивайте пушки! — велел этелинг. Вряд ли остатки терций Красного короля вздумают перейти в контратаку, а картечи у него ещё хватало. Снег шипел, встречаясь с раскалённым металлом, и один Сефран знал, чем всё это кончится.
— Нужно остановить метель, мейстрес Веллер, — сказал он, не оборачиваясь.
— Это не так просто, этелинг.
— Знаю. Но если она не прекратится, нас рассеют по полю и сомнут.
— Я сделаю что смогу.
* * *
Магнус ждал. Это был странный полдень — тёмный, мрачный, лишённый солнца, время, когда всякий нормальный человек старается спрятаться под крышу, но солдаты всё равно сражались, и лишь сейчас всё начало затихать.
Зато вместо этого пришли демоны.
Не то чтобы появление тварей из другого мира стало неожиданностью для некроманта, в конце концов, разлом так и не закрылся, но всё-таки их было слишком много. И, как и раньше, он снова встал в строй вместе со всеми, убивая тех, кому не могли повредить пули.
Кто-то коснулся его плеча — мягко, осторожно, и Магнус обернулся, уже зная, что это Рона.
— Нас зовёт Альма, — сказала она.
— Вот как?
— Она так умеет. Но слышу её только я.
— Значит, пойдём, узнаем, — некромант пожал плечами.
Впрочем, он и так знал, чего хочет колдунья.
Они нашли Альму на самой вершине холма, в кругу из растаявшего снега — норна что-то шептала, воздев руки к небу, а снег мгновенно опадал мельчайшими каплями воды, едва касаясь невидимой сферы. Стоявшая поодаль Гита покачала головой, глядя на это.
— Безумие, — сказала она.
— Что она делает? — сухо спросил Магнус.
— Пытается направить буран в сторону. Только в одиночку это вряд ли получится.
— Мейстер Эриксон! — из метели в сферу шагнул Гирт Торкельсон. — Наконец-то. Вы можете что-то сделать с разломом?
— Нет.
— Но… — Гирт выглядел откровенно разочарованным.
— Но среди придворных Тостига есть моя ученица, которая знает, как его закрыть. Вам стоит найти её.
— Хорошо, — этелинг кивнул. — А буран?
— Я могу помочь, — вздохнула Гита. — Только господин врач запретил мне колдовать.
— Это очень важно, мейстрес Фэруолл…
— Ответственность на тебе, — чётко выговорил Магнус.
— А ещё у меня есть дело, для которого нужно поехать с вами.
— Скажите, что за дело, и я почту за честь выполнить его, — предложил Гирт.
— А, Харсова ярость! Хорошо! Но, господин, этелинг, тогда вы должны пообещать мне одну вещь. У этой вашей джумарки есть телохранитель, так вот, я хочу, чтобы он остался жив. Мне плевать, каким образом вы это сделаете, но приведите его ко мне. Целого и невредимого. Чтоб ни одна снежинка с шапки не упала. Ясно?
— Звучит странно, но раз таково ваше желание…
— Прекрасно. Теперь проваливайте!
Она шагнула к Альме, которая всё так же стояла, запрокинув голову, и, кажется, не слышала ни слова из их разговора.
— Вы поедете со мной? — спросил Гирт. — Мы заключили перемирие с Тостигом, вернее, капитуляцию… ну, пока не приедет Гарольд. Так что искать вашу ученицу лучше напрямую через него.
— Не будем терять времени, — ответил некромант. — Рона! Останься здесь, с сестрой. Думаю, ей понадобится помощь.
Девушка молча кивнула. Магнус знал, что такой приказ ей не по нраву — но лицо Роны осталось бесстрастным, и она так и не сказала ни слова.
* * *
Впервые за долгое время Гирт встречался с тем, кто когда-то был его братом. Давным-давно, когда Тостиг принял новую веру, он предлагал сделать то же самое остальным — но и Гирт, и Гарольд решили, что южане им не по душе. Тогда они ещё не думали, что годы спустя сойдутся с кровным родичем в сражении.
Но теперь это случилось. И Тостиг проиграл.
Они приближались к его ставке медленно, чтобы не поймать ненароком пулю — мушкетёры следили за гостями, хоть и не целились в них. Гирт ехал первым, наплевав на опасность, следом — знаменосец, высоко подняв стяг. И судя по тому, что в них не стреляли, Красный король не собирался нарушать уговор.
Метель стихала, небо разъяснивалось, и теперь можно было легко увидеть то, что осталось от форта. И то, что сияло над ним. Разлом вырос почти втрое по сравнению с тем, что Гирт видел утром, успел пожрать большую часть стен и вырвать куски земли вокруг, перемешав снег с фиолетовой порослью. Некромант сказал, что это растения из мира демонов. Придётся вычищать эту дрянь огнём, и не ждать до весны — кто знает, куда она успеет уйти?
Тостиг стоял на холме, глядя в сторону форта. Он уже не выглядел статным, уверенным в себе правителем — плечи его поникли, и весь вид Красного короля напоминал скорее вид просидевшего десятилетие в темнице узника.
— А, мейстер Эриксон, — только и сказал он, бросив взгляд через плечо. — Хорошо, что вы здесь.
— Где Джаана? — коротко спросил Магнус.
— В лагере. У нас… возникли разногласия по поводу того, как поступить с разломом.
— Значит, я был прав. Он рукотворен.
— Да. Джаана влила в него силу, выпустив демонов. А я приказал сделать это.
— Харсова магия! — вскричал ошеломлённый Гирт.
— Вашу судьбу решат Багровые, — сказал некромант. — Но сейчас мне нужна Джаана, и поскорее.
— Что ж, тогда возвращаемся в сёдла, — вздохнул Красный король, жестом пригласив идти за ним. — Надеюсь, лагерь ещё цел.
— Йон там?
— Мейстер Винтерсон? Да, конечно. Он цел и невредим, если ты это хочешь знать. Хотя мне и хотелось укоротить его на голову, но он всё-таки тоже мой брат.
Под угрюмыми взглядами телохранителей Гирт поставил ногу в стремя и рывком взлетел в седло. Их отряд пополнился — по знаку Тостига его телохранители тоже полезли на коней. Гирт насчитал семерых, и нахмурился. Что-то не сходилось.
— Неужели и до тебя докатилось? — спросил он, натягивая поводья.
— О чём ты?
— Гвардия. У тебя должно быть восемь бойцов в охране.
— Восьмым был сын Эльфгара Фьёрмского. Мейстер Эриксон с ним знаком, — Тостиг слабо усмехнулся. — Он решил, что не желает служить проигравшему королю.
— Деоринг? — задумчиво проговорил Магнус. — Он ушёл искать отца?
— Нет, направился в лагерь.
— Тогда давайте ускоримся, господа. Боюсь, нас ждут неприятные новости.
* * *
Йон сидел в палатке и слушал, как на поле далеко громыхают пушки — тяжело, гулко, будто невидимый великан бил по земле молотом. Если постараться, между залпами можно было расслышать и трескотню ружей, но после того, как поднялся ветер, она затихла. Можно было лишь посочувствовать тем, кто остался на поле — здесь, в лесу, буре не было воли, но на опушке наверняка всё заметало снегом.
Несмотря ни на что, ему глупо было жаловаться. Вместо клетки под открытым небом ему позволили остаться в палатке, лишь выставили охрану да надели иттриевые кандалы — Тостиг знал, что делает. Чувствовал, как Йон колеблется, и сделал всё, чтобы расположить его к себе. Хитрый змей.
А ведь если Гарольд проиграет, выбор будет небольшой: изгнание и жизнь в нищете — или королевская служба и исполнение мечты: заняться, наконец, наукой.
Если же проиграет Тостиг…
Топот копыт он услышал издалека — кто-то нёсся галопом к лагерю, и не один. Так не возвращаются победители.
Потом донеслись голоса, громкие, но сквозь ткань палатки разобрать хоть что-то не представлялось возможным. И Йон, наконец, решился — откинул полог и вылез наружу, щурясь на снег.
— Где Красный король? — это был офицер хускэрлов, которых Тостиг оставил на охране лагеря. Йон без труда узнал его по голосу, потому как с самого утра наслушался жалоб на вселенскую несправедливость, из-за которой вся слава достанется другим, а благородному хускэрлу выпала невероятная честь охранять кучу барахла и какого-то мальчишку.
А перед ним стоял Деоринг. Без доспеха, в одном камзоле, и взгляд его не сулил ничего хорошего.
— Остался там, — равнодушно ответил рыжебородый. — Король согласился на перемирие, чтобы отбить атаки демонов.
Он повернул голову, встретившись с теургом взглядом, и взгляд этот не сулил ничего хорошего.
— Насколько я помню, ты был в его охране, — голос офицера тоже не лучился теплотой. — Почему же ты ушёл?
— Охрана ему больше не нужна. А здесь у меня остался незакрытый должок.
— Что?..
Вместо ответа Деоринг шагнул к Йону, и только сейчас тот увидел в его руке ножны с мечом.
— Пленник ему тоже больше не нужен. А Чёрному королю отдавать его я не позволю.
Ножны плюхнулись в снег у самых ног Йона.
— Давай, возьми его. Умри с оружием в руке, — Деоринг медленно вытащил свой клинок.
— А ну-ка уймись, — офицер тоже взялся за оружие, но не успел даже потянуть за рукоять, как в горло ему упёрлось стальное острие.
— Всего лишь один человек, — ровно проговорил Деоринг, не обращая внимания на окружающих его хускэрлов. — Какая вам разница?
— Это пленник короля, мальчишка. Не твой, — офицер закусил губу, но ничем больше не выдал, что его волнует меч у яремной вены.
— Короля больше нет.
Он выждал ещё несколько мгновений и, отшагнув назад, опустил оружие. Хускэрлы так и остались стоять. За их спинами Йон увидел Джаану, но джумарка тоже не пыталась вмешаться.
— Ну? — Деоринг обвёл их взглядом. — Думайте о том, как поблагородней сдаться в плен, господа. И не мешайте мне.
«Трусливые псы», — подумал Йон, глядя на него. Он так и не подобрал меч. Может, и впрямь стоит сделать это? Против Деоринга шансов нет, он видел, как тот сражается. Но ведь можно хотя бы попытаться…
Да. Он не умрёт беспомощным пленником.
Деоринг улыбнулся, когда Йон опустил взгляд на клинок, собираясь наклониться к нему. И в тот же миг чья-то рука мелькнула перед глазами — пальцы уверенно сомкнулись на рукояти, выдёргивая меч из ножен, и Йон покачнулся, едва не упав.
— Стой на месте, — бросила ему Хильда, выходя вперёд. В левой руке у неё Йон увидел ледяную иглу. — Как насчёт меня, ублюдок рыжебородый? Я знаю, ты дерёшься с женщинами. Попробуем?
Острие рейтшверта очертило сверкнувшую на мгновение дугу.
Кажется, оторопели все — даже Деоринг опустил оружие, недоумённо уставившись на Хильду. Та сделала ещё шаг вперёд, поигрывая клинком.
— Тир, — наконец сказал он. — Я не сражаюсь с рабами.
Тогда-то Йон и ответил. Это было сродни тёплой волне, вдруг пробежавшей по телу: он будто очнулся от ступора, и кристально ясно теперь знал, что нужно делать. Именно то единственное, что он сейчас мог.
— Тогда я освобождаю её, — проговорил теург. — Слышишь, Хильда? Увы, купчую у меня забрали, но я всё равно остаюсь твоим хозяином. Свидетелей тут, думаю, достаточно. Вы слышите меня? — он повысил голос. — Эта девушка больше не рабыня. Давно пора было это сделать.
— Прячешься за юбку? — Деоринг сверкнул глазами.
— Нет. Хочу, чтобы ты наконец сдох.
Кажется, ему удалось зацепить рыжебородого — оскалившись, тот пошёл к Йону. Но дорогу ему преградила Хильда.
Обозлённый Деоринг пырнул её в живот, но впустую: девушка просто повернулась корпусом, пропуская клинок мимо себя, и тут же ударила в ответ, настолько быстро, что лишь хорошая реакция спасла сына шерифа от смерти. Заскрежетала сталь, и Деоринг отступил назад.
Снег оросила первая кровь.
— Кто ты такая? — процедил рыжебородый, прижимая ладонь к порезу на боку. Хильда не ответила — вместо этого она напала снова.
Серебристый росчерк едва не лишил Деоринга глаз, второй лишь на ноготь разминулся с шеей. Вялую попытку контратаки Хильда парировала с таким презрительным лицом, что её противник снова замешкался — и снова в последний момент успел отвести молниеносный выпад.
Деоринг зарычал. Йон буквально видел его бешенство, злость — и острое непонимание того, что происходит. Какая-то тир полностью контролировала бой, раз за разом едва не отправляя его к Сефрану, а он мог лишь обороняться.
— Кто ты такая?! — рявкнул он, взмахивая клинком. Ответом ему был лязг стали.
Ещё один удар. Теперь Деоринг вкладывал в них силу, стараясь бить так, чтобы вынудить Хильду парировать, а не совершать вольт с последующим выпадом. Наверное, будь на её месте Рона, она сломалась бы уже на втором-третьем ударе. Но Хильда будто не замечала их, отражая атаки с той же грубой силой, которой обладал противник.
И всё же она проигрывала. Первый шок прошёл, Деоринг отбросил удивление и просто сражался, как с любым другим врагом. Теперь уже его атаки заставляли Хильду пятиться, а один выпад даже оставил кровоточащую полосу на щеке. И каждый удар оказывался чуть ближе к цели.
Это случилось так быстро, что Йон даже не сразу понял, что произошло. Деоринг снова направил клинок в горло Хильде, но в последний момент вдруг изменил направление и, разминувшись с её рейтшвертом, пронзил тело девушки насквозь.
— Вот и всё, — сказал он, наваливаясь на рукоять.
А в следующее мгновение Хильда схватила его за руку.
Деоринг не сразу понял, чего она хочет. А когда понял, было уже поздно — тир держала его мёртвой хваткой, а ледяной иглой, всё так же зажатой в левой руке, раз за разом била в грудь, в живот, в горло. Лишь когда окровавленный труп повалился к её ногам, Хильда разжала пальцы — и со стоном опустилась в снег.
Забыв обо всём, Йон бросился к ней. Первым делом он убедился, что Деоринг мёртв — с такими людьми следовало быть осторожней, но рыжебородый уже не дышал, и сердце его тоже не билось. Да и не могло биться — крови натекло столько, что снег уже успел подтаять, и сквозь проплешины виднелась земля.
И лишь потом теург обратил внимание на уже бывшую тир. Снова, как когда-то у озера Коцит, она лежала на снегу, только теперь дела были куда хуже. Рейтшверт Деоринга пробил ей живот, наверняка задев кишки, и хорошо, если остались целы печень и почки. Но саму девушку это беспокоило куда меньше, чем должно было.
— Вытащи меч! — прошипела Хильда.
— Ты истечёшь кровью.
— Вытаскивай! — закричала она.
— Мне кажется, твоей тир лучше знать, — услышал Йон голос Джааны. — Позволь.
Ему ничего не оставалось, как отступить.
Впервые Йон видел вот так, своими глазами, как работает джумарский маг Жизни. Методы Джааны напоминали то, что показывали хирурги Ветеринга, но амальтейские врачи работали грубо, резко, совсем не так чётко и, пожалуй, даже красиво, как это делала джумарка. Одним-единственным резким движением руки она вытащила клинок, вторым — запечатала рану, третьим — закрыла разрез на спине. Кровь тут же перестала идти, но этим Джаана не удовлетворилась — она принялась колдовать дальше, что-то шепча.
И тут опомнился офицер.
— Эй! — потребовал он. — Что вы делаете?
Йон мельком взглянул на него и мысленно выругался. Кажется, после смерти Деоринга этот человек наконец осмелел. Но Джаана спокойно продолжала свою работу, и лишь Кенельм чуть повернулся и коснулся рукояти меча, готовясь обнажить его.
— А вы — вернитесь в палатку, не то я оттащу вас туда силой, — добавил офицер, глядя на Йона.
— Пожалуй, я откажусь, — ответил тот, удивляясь собственной храбрости. Он ведь даже не снял иттриевые кандалы. Но всё равно почему-то не боялся, хотя Хильда уже не могла бы его защитить.
Офицер шагнул к нему, явно намереваясь претворить свою угрозу в жизнь, и Йон подхватил лежавший у его ног меч. Тусклая сталь по-прежнему была залита кровью Хильды.
— Не стоит, — Джаана выпрямилась. — Спокойно, Кенельм. И вы тоже, мейстер Винтерсон.
Кенельм промолчал, но всё же выпрямился, сложив руки на груди. Йон тоже опустил оружие.
— Война окончена, — сказала джумарка, глядя в глаза офицеру, за спиной которого уже собирались гвардейцы. — У вас больше нет власти.
— У меня был приказ пресекать любые попытки побега этого человека, — ответил тот. — И только сам король может этот приказ отменить.
— Мне это безразлично, — Джаана пожала плечами и поплотнее закуталась в шубу. — Вы погибнете, если попытаетесь сделать то, что должны.
— У вас был и приказ сохранять пленника, — не сдержался Йон. — Что ж вы тогда позволили Деорингу напасть на меня?
Лицо офицера исказилось от бешенства — удар попал в самую точку. Слов больше не было: выхватив шпагу, он направился к теургу.
И тогда Йон увидел, как маг Жизни может убивать.
Это не было похоже на Тление, излюбленное оружие Магнуса, не напоминало и теургию амальтейских боевых магов, которые предпочитали управление стихиями. Офицер просто попытался оттолкнуть стоявшую у него на дороге Джаану, но та изящно отступила в сторону, будто случайно проведя пальцем по кирасе — там, где под ней билось сердце.
И хускэрл споткнулся.
Ярость его исчезла, и с блаженной улыбкой офицер повалился в снег лицом вниз — так, что никаких сомнений не было: он мёртв.
Над лагерем повисла могильная тишина. Джаана молча смотрела на гвардейцев, будто ожидая, что те бросятся на неё, а те, не выдерживая, один за другим опускали взгляды в землю. И в этой тишине Йон снова услышал далёкий топот копыт.
* * *
— Дождя и теней, учитель.
— Дождя и теней, ученица. Жаль, что ты пошла на такое.
— У меня не было выбора, кириос Магнус. Хоть я и знаю, что это не оправдание.
— Всё можно обернуть вспять.
— Не думаю, — Джаана горько улыбнулась. — Я лишилась чувств, когда расширяла разлом, и у меня точно не хватит сил, чтобы закрыть его.
— Значит, нам придётся дать их тебе. Господа! — Магнус перешёл на хельвежский язык, и десятки взглядов устремились на него. — Мне нужны все, кто обладает хотя бы толикой магии.
— Я готов, — сказал Йон, потирая запястья. Иттриевые кандалы с него уже сняли — на это потребовалось не больше минуты после того, как Красный король отдал приказ. Тостиг не стал спрашивать, что здесь случилось — труп Деоринга говорил сам за себя, и просто велел освободить пленника.
— Я проверял своих людей на способности к классической теургии, — король усмехнулся. — Хотел сделать боевых магов. Так что кто-нибудь да найдётся.
* * *
Метель не стихала — она просто уходила в сторону. Вопреки мнению обывателей, ведьмы не умели управлять законами мироздания, они лишь пользовались ими. Никаких сил даже у целого ковена не хватило бы, чтобы остановить буран. Зато всего две норны могли слегка изменить поток, чтобы непогода повернула в безлюдные земли.
Альма прекратила шептать слова заклинания, когда окончательно убедилась, что буран выбрал новое направление. Это было далеко не самое сложное колдовство из того, чем она владела, но жизненные силы оно пожирало в чудовищных количествах. Даже сейчас, когда поток силы прервался, больше всего ей хотелось упасть прямо в снег и закрыть глаза.
Кто-то осторожно взял её за руку, и Альма вздрогнула — но это была всего лишь Рона.
— Зачем ты здесь? — прохрипела норна.
— Помочь тебе.
— Помочь… — она хотела, как всегда, рявкнуть на сестру, вырваться — но в последний момент одумалась. Рона больше не была её сестрой. Их семья рухнула в тот момент, когда палач выжег ей глаза, и никакие примирения не вернут всё назад. — Спасибо.
— Лучше мне помоги, — голос Гиты звучал, пожалуй, ещё хуже, да и сама она была бледная, как смерть. — Альма оклемается, а вот я зря колдовала. Ух!
Её ноги подкосились, и Рона едва успела подхватить падающую норну. Впрочем, ненадолго — помянув Харса, Гита снова выпрямилась. Но теперь её поддерживало чужое плечо.
— Где все? — Альма обвела взглядом холм.
— Поехали искать джумарку. Вроде бы она знает, как с этим справиться, — Гита кивнула в сторону форта.
— Надеюсь, у них получится.
— Получится, ещё как. Там Магнус, а ему я верю больше, чем всем этим королям и этелингам. Теперь, если позволишь…
Шатаясь и прихрамывая, она принялась медленно спускаться с холма — туда, где стояли кони. Рона вопросительно взглянула на норну — да, впервые она поняла, что эти чёрные глаза действительно умеют смотреть. И кивнула в ответ. Помощь ей больше не требовалась. В отличие от Гиты.
Ничего не сказав, Рона зашагала вниз по склону.
— Позвольте, мейстрес, куда вы собрались? — донёсся до неё голос Бернульфа.
— В лагерь Красного короля, если угодно. Отойдите.
— Смеётесь? И куда вы хотите доехать в одиночку — до первой стаи лакертов?
— Ну так выделите мне сопровождение, — раздражённо отозвалась Гита. — Я всё равно поеду.
— Как скажете. Эй, Харлоу! Возьми своих ребят и проводи мейстрес Фэруолл куда она захочет. Потом вернёшь обратно.
— Есть, — отозвался незнакомый голос.
— Вот и чудесно, — сказала Гита. — А теперь помогите мне залезть в это проклятое седло…
* * *
Джаана стояла на том самом месте, где утром ломала пространство, впуская демонов в этот мир. Отсюда по-прежнему был виден форт — только теперь тусклое свечение над его воротами превратилось в крохотное солнце, затмившее настоящее, а стены рухнули. Даже снег вокруг растаял, когда из разлома дохнуло тёплым воздухом чужого мира.
Она снова творила запретную магию, но теперь в обратную сторону — и направляла теперь чужие силы. Справа, положив руку на плечо, стоял Магнус Эриксон, слева — Йон, а за ними цепью выстроились хускэрлы и солдаты. Все, кто мог хотя бы зажечь силой воли свечу.
И вся их магия тёплой волной устремлялась в её тело, а оттуда сквозь плоть и кости рук — в сторону разлома, сплетаясь по пути в сложнейший узор. Джаана успела достаточно хорошо изучить его за прошедшее время, чтобы воссоздать без малейшей ошибки.
А разлом тускнел.
Позади слышались чьи-то голоса, но Джаана не слушала их. Лишь мельком она отмечала потрясённые возгласы Гирта Торкельсона, мрачный тон Тостига — прозвучало имя Гарольда Торкельсона, они что-то обсуждали, но не мешали Джаане. Её дело — закрывать дыру между мирами.
Потом она услышала голос Кенельма, говорившего с какой-то женщиной — это вызвало лёгкий укол удивления, но лишь на мгновение. Ей больше не нужен телохранитель, всё верно.
Затем к голосам добавился стук копыт по слежавшемуся снегу, потом — голос Багровой. Его Джаана тоже запомнила, как и все голоса до него, и теперь узнала без труда. Что ж, она давно ждала их. Теперь Красный король получит по заслугам, и она тоже.
Но всё это будет потом. А сейчас поток магии продолжал струиться через её плоть и кровь, и разлом продолжал тускнеть.
