Глава 11
Дейра. Это название во Фьёрмгарде упоминали слишком часто, и Рона всегда хотела побывать там. Увидеть всё вживую, а не просто слушать рассказы. Увидеть вживую… она усмехнулась про себя. Увидеть она могла теперь только через мёртвый камень.
Но Гирт был прав. Это лучше, чем кромешная тьма.
А ещё она впервые нашла в нынешнем положении нечто новое, то, что было недоступно прежним глазам. Например, ей не требовалось поворачивать голову, чтобы смотреть по сторонам: камень давал полноценный обзор всюду, откуда можно было увидеть его блеск. Рона просто ехала на лошади, держа жезл перед собой, и могла видеть всё, что хотела. Даже то, что осталось за спиной.
Она поделилась этим с Гиртом — за время путешествия тот не раз учтиво интересовался её здоровьем, и теперь казался ближе родной сестры, которая почти не общалась с Роной. Этелинг воспринял её слова с энтузиазмом.
— Это прекрасная новость, — сказал он. — Я не сомневаюсь, что вы сумеете овладеть способностью видеть сквозь камень как настоящая ведьма. И если так, то вы сможете видеть даже лучше, чем обычный человек.
— Альма говорит, я не смогу различать цвета.
— Да, но взамен получите глаза на затылке. Тут ещё поспорить можно, что важнее.
Рона считала, что важнее всё-таки цвета. Но возражать не стала.
А потом и вовсе забыла обо всём, потому что в донжоне их ждал Магнус Эриксон.
О прибытии джумарского гостя Гирту сообщили сразу, едва он спешился. И тот, оставив поводья конюху, тут же потребовал позвать колдуна к себе — даже не отдохнув с дороги.
Они встретились в гостиной, где Гирт, как был, в дорожной одежде, вежливо поприветствовал некроманта и тут же извинился за скромное гостеприимство, потому как Дейра вовсе не была предназначена для пышных приёмов. Палача Багрового ордена он воспринял куда как холоднее, но всё же нашёл пару слов и для неё.
Проклятую это не впечатлило.
— Не утруждайте себя дипломатией, — сказала она. — Я вижу, как трудно вам это даётся, так что предпочту общаться прямо. Так будет удобно и мне, и вам.
— Зачем вы здесь? — спросил Гирт, видимо, решив тут же последовать её совету.
— У нас много дел в этой стране. Как оказалось, куда больше, чем мы думали.
— Я знаю, чего вы хотите, — добавил Магнус, глядя на молчащую Альму — норна стояла за плечом Гирта, и выглядела невероятно усталой. — Но за последние несколько дней случилось достаточно такого, что может изменить ваше мнение.
— О да. Йольская ночь.
— Не только. Но это долгий разговор.
— Понимаю, — этелинг поднялся с кресла. — Что ж, в таком случае чувствуйте себя как дома. Стражник должен был вам передать эти слова, но я на всякий случай повторю их — эти люди плохо знакомы с искусством дипломатии, знаете ли. К вам, госпожа палач, приглашение тоже относится. Как я понимаю, вы здесь не просто сопровождаете мейстера Эриксона.
— Именно так, — кивнула Проклятая.
— Чудесно. А теперь прошу меня извинить… я должен привести себя в порядок. Мейстрес Веллер, если вам что-нибудь понадобится, просто скажите слугам. И — тоже чувствуйте себя как дома.
Он встал и потянулся, раскинув руки и глубоко вздохнув. Рона крепче стиснула рукоять жезла, сконцентрировавшись настолько, насколько могла. Сейчас она видела всё очень чётко, до мельчайших деталей, но чёрно-белым, словно искусный гравер набросал картину тончайшим пером. Она ясно видела лицо и плечи Магнуса, а дальше всё мутнело, расплывалось. Но и этого хватало, чтобы она не могла узнать его.
Некромант изменился. Нет, лицо осталось прежним, но изменились оттенки и тона, а может, это потому, что видела она его последний раз ещё собственными глазами. Но с Альмой ведь такого не было. Что же тогда не так?..
— Дождя и теней, учитель, — сказала Альма.
* * *
Йон собирался — неторопливо, спокойно, чтобы ничего не забыть. Видя, как теург мается от скуки, Тостиг предложил ему отправиться с первым же полком — и Вампир немедленно согласился, правда, по иным причинам. Последние несколько дней королевский дворец всё больше напоминал ему мышеловку, которая вот-вот захлопнется. Вздумай король арестовать его, сбежать из лагеря будет куда проще, чем из столицы, где у Йона не осталось союзников. А там, за городом, у него были снег и ветер — инструменты, которых так не хватало прежде.
Он должен был отправиться вскоре после рассвета, так что решил, что вполне успеет собрать немногочисленные пожитки с утра. И хотя никаких проволочек на этом пути не возникло, так просто уехать из города ему не удалось — в замке снова поднялся шум.
Сбежала Гита.
В душе Йон порадовался за норну, хотя, вообще говоря, их почти ничего не связывало. Он так и не смог придумать, как помочь ей, и теперь, когда проблема разрешилась сама, то и дело испытывал какое-то странное облегчение — а потом вспоминал о собственных проблемах и снова возвращался в реальность.
Личина доброго октафидента давила на него как никогда прежде. Во время жизни на юге он вжился в роль, но здесь эта маскировка работала куда хуже. В отличие от Ранкорна. Эльфгар почти не общался с ним и, кажется, что-то подозревал, Деоринг то и дело встречался — будто бы случайно — в залах дворца, и следил за Йоном тяжёлым взглядом голубых глаз. Каждую минуту теург ждал, что за ним придут, и уже которую ночь не мог выспаться.
Больше всего ему хотелось убраться, наконец, в Дейру, и заняться наукой. Но осуществить это было куда сложнее, чем Гите — даже несмотря на отсутствие иттриевых кандалов.
Никто так и не понял, как норна сумела освободиться от них. Но, так или иначе, она вернула себе способность колдовать и тут же ею воспользовалась, усыпив патруль ночной стражи и украв коня, а потом проделав тот же фокус с часовыми у ворот. Спящих ведьма заботливо оттащила с мороза в комнату, наверняка тоже с помощью магии — Гита хоть и не выглядела совсем уж хрупкой девчонкой, но и таскать беспамятные тела у неё сил тоже не хватило бы. А потом просто уехала в ночь.
Тостиг был в бешенстве. Не столько потому, что сбежала пленная ведьма: он резонно предполагал, что в случае победы выбора у неё всё равно не будет, а в случае поражения ему уже окажется всё равно. Дело было в другом, а именно в том, что по всем предположениям ведьме помог кто-то извне. Скорее всего, тот же самый лазутчик, который убил Эдмунда.
Йон знал наверняка, что это неправда, но благоразумно промолчал.
— Медлить нельзя, — сказал ему Красный король после завтрака. — Кто бы это ни был, я не позволю ему сорвать нашу кампанию. Как я и говорил, сегодня вы отправляетесь.
— Ну разумеется, — ответил Йон.
А ведь если его арестуют, то вполне могут обвинить и в этом, подумал Вампир. И никто не поверит, что он тут ни при чём. Скорее пытать начнут.
Так что отъезда он ждал с нетерпением. И был очень разочарован, узнав, что передовой отряд возглавит Эльфгар, и что Деоринг тоже едет с ними.
* * *
Они снова шли узкими улочками Дейры туда, где ещё вчера Магнус нашёл нужного человека. Запрос весьма удивил мастера-ювелира, но в конце концов тот согласился и даже не стал заламывать цену — у него было хорошее чутьё на грядущую прибыль. Оставалось только дождаться Альмы, которая владела материалом. Норна не забыла своё обещание и взяла то, что требовалось: два куска обсидиана, каждый размером с небольшой абрикос.
Рона не знала об этом. Альма не стала ей говорить, но так и не смогла ответить на вопрос Магнуса, почему. Что-то надломилось в ней в ту ночь, когда колдун вернулся живым. Она по-прежнему хотела искупить вину, но это было механическое желание, лишённое эмоций, просто короткая строка в списке того, что следует сделать. Роне этого хватало, она и сама лишилась частички души в ту ночь, когда ей выжигали глаза. И Магнус не вмешивался.
— Она быстро учится, — проронила норна, когда очередной поворот вывел их в глухой переулок, где не было ни единого человека. — Гораздо быстрее, чем я думала.
— У неё хорошие способности?
— Не для того, чтобы стать сейдконой или заняться теургией. Какие-то мелочи, не больше. Может, удастся научить её зажигать огонь без трута и огнива, — она взмахнула рукой, и с кончиков пальцев посыпались искры. — Для этого не требуется много сил.
— Да, нужно лишь уметь собирать эти силы в тонкую иглу, что куда сложнее, — усмехнулся колдун. — Но если она управляется с жезлом, то уже умеет это.
— Я не хочу её учить. Не хочу даже видеть… прости, что говорю такое, но лучше я скажу правду, чем буду лгать в глаза и мучиться от этого.
— Что ж, вряд ли я смогу это изменить.
— По крайней мере, я держу обещание, — невесело добавила Альма. — Надеюсь, этот мастер заслуживает своей славы.
— Не имею ни малейшего представления, насколько он известен. Но он работал со стеклянными камнями и даже показал изделия. На мой взгляд, он справится.
— Будем надеяться, — она пожала плечами.
— Это здесь.
Мастерская ювелира Дейры не отличалась напыщенностью и богатством, да и расположена была не на главной улице, а глубоко в лабиринте улочек города-замка. Ей не требовалось привлекать клиентов, да и занимался хозяин не столько украшениями, сколько оружием — именно такой вывод сделал Магнус, познакомившись с этим человеком. Но вслух высказывать эти предположения, конечно, не стал.
На стук бронзового кольца выглянул хмурый слуга, внимательно изучил лицо гостя, после чего так же тщательно осмотрел Альму. Затем, не проронив ни слова, открыл дверь и сделал знак рукой, приглашая войти.
Так же молча Магнус перешагнул порог.
Вторая дверь привела его в кабинет, такой же скромный, как и всё здание. Простая мебель, простой стол, заваленный бумагами и инструментами. Висевшая на стене яркая картина выглядела чужеродно среди всего этого аскетизма, к тому же это была не просто картина, а роспись на шёлке. Воины, облачённые в причудливые доспехи с масками демонов на шлемах, шли в бой, подняв длинные изогнутые мечи. А с другой стороны их встречал не иначе как сам Харс, если жители таинственного восточного архипелага вообще верили в него.
Просто так эта картина сюда попасть не могла, подобные вещи можно найти только там, где они создаются.
— А, это вы, — мастер поднял голову от какого-то сложного прибора, которым занимался, и прищурил глаза. Кожа у него была сухая, потрескавшаяся, но взгляд — живой, юркий. — Этелинг Гирт прислал человека с повелением содействовать вам во всём. Буквально только что ушёл. Кто вы такой?
— Это так важно? — Магнус остановился у стола.
— Более чем. Вы не просто клиент со странным запросом.
Магнус пожал плечами.
— Некромант Империи Джумар при крепости Фец, девятое звено, — сказал он. — А это моя ученица, норна Альма Веллер, глава ковена Фьёрмгарда. С недавних пор мы сотрудничаем с Гиртом Торкельсоном по части науки.
— Трудно было сказать сразу? — проворчал мастер, взглянув на Альму. — Садитесь, мейстрес. Терпеть не могу, если даме приходится стоять.
— Мы ненадолго, — проронила та.
— Если я прав, то вы здесь ещё побываете. Но как хотите. Принесли, мейстер Эриксон?
— Да.
Повинуясь жесту Магнуса, Альма вытащила мешочек и, развязав его, осторожно достала скрытое там сокровище. Два камня, чёрные, как ночь, чистые, как вода горного ручья. Обсидиан Исолльских островов часто бывал порченым, с трещинами внутри или вкраплениями других материалов, но Альма знала, как выбирать, и отлично постаралась. Магнус же положил рядом деревянный образец, который сделал только что, обработав Тлением буковый брусок.
— Хм-хм, — высказал мастер, изучая камни. — Не сочтёте ли за дерзость, если я всё-таки спрошу, для чего это нужно?
— Эмпирическая наука, — улыбнулся некромант. — Если у нас получится, вы наверняка получите ещё заказы на такое же.
— Эмпирическая… — он положил обсидиановый кругляш на стол. — Что ж, больше вопросов нет. Займусь сейчас же, заберёте завтра. И передайте этелингу Гирту, что я уже давно прошу дать мне ещё пару помощников, да посмышлёней.
— Всенепременно. Возможно, мне даже удастся его убедить в этом.
— Поэтому и прошу. А теперь, если позволите…
— Благодарю, — Магнус повернулся и шагнул в сторону, пропуская Альму. Слуга молча проводил их до двери.
— Хозяин сообщит, когда будет готово, — скрипучим голосом проронил он.
* * *
В цитадели Дейры было жарко, когда они вернулись.
С одной стороны выступала Ситилла, сбросившая багровый плащ — комнаты замка хорошо отапливались, и нужды в нём не было. Но даже в обычной одежде в ней легко узнавалась одна из Ордена.
С другой в мягком кресле сидел Гирт с кружкой пива в руке, из которой он время от времени делал хороший глоток. Этелинг выглядел благодушно и расслабленно, хотя явно было заметно, что палач раздражает его.
— Возможно, это всё ещё не очевидно, но демоны — куда более серьёзная угроза, чем Тостиг Торкельсон и Окта, — ядовито сказала Проклятая. — Я понимаю ваши разногласия, но если вы все сейчас не поймёте, что войну начинать нельзя, Хельвег канет во тьму.
— Сколько пафоса, — проворчал Гирт. — Садитесь, мейстер Эриксон. Мейстрес Веллер… у нас тут дискуссия о политике, как видите.
— Багровый Орден вне политики, — отрезала Ситилла.
— Да, я знаю. Если бы не это, мы бы давно погнали вас обратно на юг. Но война неизбежна, это понятно любому. Даже если я соглашусь с вами, Тостиг всё равно выступит.
— С ним тоже разговаривают.
— Пустые слова! — этелинг отхлебнул пива. — Зря вы отказались, к слову, у нас варят…
— Я не хочу говорить о пиве, — поморщилась Ситилла. — Мне надо раскрыть вам глаза, и только.
— А я не идиот, госпожа Багровая. Я и сам прекрасно понимаю опасность того, о чём вы говорите. Ну так опасность эта, знаете ли, исходит от Красного короля. Вот кого надо устранить, и мы разом решим все проблемы.
— Вот только он этого не хочет.
— Да, и поэтому Гарольд собирает армию. И Тостиг тоже.
— А потом вы схлестнётесь, начнут гореть города, и кто тогда будет сражаться с демонами? Не мы, господин этелинг, не мы. Орден сворачивает присутствие на землях, где идёт война. Многие люди не разбирают, какого цвета плащ на человеке, и стреляют во всех подряд.
— Значит, мы закончим эту войну побыстрее, — вздохнул Гирт. — Послушайте, Ситилла, я прекрасно понимаю всё, что вы говорите. Но даже я не могу ничего изменить. Вам надо дождаться, пока армии сойдутся, встать между ними и крикнуть: «Стойте!». Чтобы вас услышали сразу и Чёрный король, и Красный, и чтобы они согласились переговорить между собой. Тогда будет толк.
Ситилла задумалась. Конечно, Гирт слегка утрировал суть, но в целом, на взгляд Магнуса, говорил всё верно. Нет никакого толку общаться с королями по отдельности, никто не сложит оружие, не зная наверняка, что противник сделает то же самое. Остаётся единственный вариант — дождаться, пока они не столкнутся.
— Гарольд возглавит армию? — наконец спросила она.
— Да. И, насколько я знаю, Тостиг собирается сделать то же самое.
— Значит, мне придётся пойти с вами.
— Ну, против этого я ничего не имею. А что вы скажете, мэтр? — он посмотрел на Магнуса. — С удовольствием выслушаю и ваше мнение.
— В таких условиях ваше предложение — единственный вариант, — ответил некромант. — Недоверие естественно для людей, ни Гарольд, ни Тостиг не сложат оружие, потому что вооружиться обоим — самый выгодный вариант. Не для Хельвега, для королей. Так что выбирать тут не из чего.
— Я согласна, — проронила Альма. — Хотя и не думаю, что из этого выйдет толк. Что с того, если вам удастся столкнуть королей лбами? Они не смогут договориться. Тостиг потребует уступок, Гарольд откажет, и закончится это сражением.
— Значит, придётся использовать всё моё красноречие, чтобы убедить их, — мрачно ответила Ситилла. — И от вас, господа, я жду того же.
— Всенепременно, — Гирт допил пиво и причмокнул. — Надеюсь, вам больше ничего не надо?
— Нет. Благодарю за содействие, — палач поднялась. — Всего хорошего, этелинг.
Не произнеся больше ни слова, та прикрыла за собой дверь.
— Пива? — спросил этелинг, наливая себе из бочонка ещё.
— Не откажусь, — ответил Магнус, изучая чучело над камином. Искусный таксидермист взялся за сложную задачу — голову лакерта, и справился с ней на высочайшем уровне. Здесь явно не обошлось без умельцев из Ордена.
— Вина, мейстрес Веллер?
Альма покачала головой.
— Что ж, как пожелаете. Наконец-то мы можем поговорить о деле! Прежде всего, мейстер Эриксон, я хотел бы услышать подробнее, что именно случилось в этот Йоль в Ранкорне. Ситилла сказала, вы были непосредственным участником событий, как, впрочем, и она. И о судьбе мейстрес Фэруолл…
Казалось, в ту ночь случилось невероятно много всего, но теперь, когда Магнус перебирал эти события, оказалось, что рассказывать толком не о чем. Гирт уже знал об их визите в мир демонов — Ситилла не стала ничего утаивать — и некроманту осталось лишь поведать о его встрече с Гитой. Но операция в полевых условиях не очень-то заинтересовала этелинга, в отличие от плети Фраата.
— Этому можно обучить новобранцев? — спросил он.
— Плеть Фраата изучают только достигшие четвёртого звена, это далеко не самое простое заклинание, — покачал головой Магнус. — Есть более простые способы убить человека, но стальные доспехи защищают от них, а для некоторых хватит и простой стёганки.
— Жаль, — вздохнул Гирт. — Я нашёл немало людей со склонностью к теургии и ещё пятерых, кто может нечто большее, но обучать их попросту некому. Да и времени нет.
— Боевые маги Джумара проходят курс в четыре года.
— Нет у нас четырёх лет. Даже месяца нет.
— Тогда, боюсь, нам будут доступны лишь самые элементарные вещи.
— Я жду вести от Гарольда. Несколько дней, думаю. Нам придётся многое обсудить.
— Для этого я сюда и приехал.
— Чудесно! — Гирт залпом выдул оставшееся пиво. — Вы действуете как частное лицо или как джумарский посланник?
— Я выполнил свою миссию и теперь полностью свободен, — ответил Магнус, и голос его был совершенно спокойным. — Так что готов предложить свои услуги, раз уж вы в них нуждаетесь. Но чуда не ждите. Один человек — это один человек, даже если он владеет теургией.
— Девятое звено — это не просто один человек, мейстер Эриксон, — заметил Гирт. — Но, думаю, я вас понял. Что ж, в таком случае дайте знать, если вам что-нибудь понадобится… и все дальнейшие условия обсудим уже с Гарольдом.
— Согласен.
— А теперь, если вас не затруднит, расскажите мне хотя бы основы того, как работает теургия. Я не маг, но знания помогут мне лучше понимать вас.
— Это займёт не один час, — предупредил Магнус.
— Начнём с малого.
Начать пришлось действительно с малого — этелинг, как и подавляющее большинство людей, не имел ни малейшего представления о том, что такое магия. Он видел лишь внешние проявления: ритуалы гоэтии, заклинания и пассы теургии — и искренне считал, что это и есть всё необходимое для сотворения колдовства. И, конечно же, дар магии.
Всё то, что происходило за кулисами, оставалось неведомым. Как часовой механизм, скрытый от пытливых глаз крышкой корпуса часов.
Разумеется, Магнус не стал преподавать теорию в том виде, в котором её преподносили в школах Джумара, иначе лекция затянулась бы куда дольше, чем на несколько часов. Собственно, ему и вовсе удалось уложиться в полтора: Гирт быстро понял, что именно он хочет узнать, и больше никаких заминок не возникло. Как и любой грамотный управленец, он хотел понять, что теурги могут, а что — нет, каковы особенности использования их умений и как их лучше применять, теория же его не интересовала вовсе.
С гоэтией в этом плане дело обстояло куда лучше, но ведьмы уже давно не участвовали в крупных войнах, и Гирт справедливо считал, что они потеряли хватку. Так что когда Магнус закончил, он принялся расспрашивать Альму — и норна отвечала куда менее охотно.
— Вот чего я не любил никогда в ковенах, так это их вечная таинственность, — в конце концов сказал он. — Как я могу украсть ваши тайны, если понятия не имею о ритуалах?
— Я и сама не знаю до конца, что могу, — ответила Альма. — Нам будет лучше обсудить это с двух сторон. Задавать вопросы, что можно сделать, и пытаться найти ответ.
— Это звучит лучше.
— Я, пожалуй, покину вас, — Магнус тяжело поднялся из кресла. — Хочу поговорить с госпожой палачом.
— Думаю, мы справимся, — Гирт посмотрел на Альму. Та кивнула. — Идите, мэтр.
* * *
— Так и думала, что ты придёшь, некромант.
— Мне показалось, тебе не очень понравился разговор.
Ситилла посмотрела на него. Она сидела у окна, опустив локти на прикроватный столик, и выглядела слишком усталой для человека, который весь день по большей части отдыхал. Ещё одна песчинка в дюну, подумал некромант. Не то чтобы это о многом говорило, но давало понять, что дела не очень хороши.
— Это было ожидаемо, — вздохнула она. — Пройдёмся? Хочу кое-что показать.
— Почему бы нет?
Если уж Проклятая хочет «кое-что показать», это стоит того, чтобы взглянуть. Магнус ждал, что они пойдут в город, но ошибся: вместо этого Ситилла повела его наверх, на северную башню. Причина такого выбора стала ясна сразу же, как только они поднялись: башня была самой высокой в замке, и с неё можно было увидеть землю на многие мили вокруг.
— Замечаешь что-нибудь? — спросила Ситилла.
— Нет.
— У самого горизонта, над лесом, вон там, — она показала рукой на север.
Солнце уже почти касалось верхушек деревьев, и Магнус не мог сказать наверняка, что же он видит — игру света в вечернем воздухе или же нечто иное. Хотя что-то необычное и впрямь можно было углядеть в этом зрелище. Что-то очень знакомое. Он недавно уже видел такое.
— Вижу, — наконец сказал Магнус. — Цвет междумирья.
— Называй как угодно. Там открывается портал, откуда скоро полезут демоны. Десяток миль отсюда, не меньше, и замку они не угроза, но дело не в этом. Я проверяла наши записи везде, где мы останавливались и где был штаб Ордена, пусть даже всего пара человек. По уставу они всегда ведут наблюдение, ну да ты знаешь, наверное. Так вот, то, о чём мы говорили, заставило меня подозревать, — она смахнула снег с зубца башни и села на него, подобрав плащ. — Я проверяла записи, выписывая даты, когда наблюдатели замечали сияния. Их немало, в общем-то, просто большинство разломов слишком малы, чтобы пропустить хотя бы лакерта. Но вот свет их увидеть можно.
— И насколько больше их стало за последний год?
— За последний месяц, Магнус. Много больше. Я выписывала интенсивности наблюдений за несколько лет, выстраивала их в ряд и смотрела, какой получается линия верхнего края. Она постепенно росла все эти годы, но пять недель назад пошёл совсем уж бурный рост. Очень быстрый. То, что ты видишь — крохотный разлом, он пропустит три-четыре лакерта, не больше, или кого-нибудь ещё. Такие наблюдались раз в несколько месяцев. Сейчас — раз в несколько дней.
Некромант по-новому взглянул на едва заметное сияние. Солнце уже скрылось за горизонтом, край неба быстро угасал, и теперь свет можно было различить совершенно отчётливо. Чужой, невозможный свет.
— И каковы мысли? — спросил он.
— Пока не знаю. Скорее всего, это последствия игр демониста-джумарца, а его уже не спросишь. Куда важнее то, что нам с этим делать.
— Нужно поговорить с Джааной. Быть может, Фируз что-то упомянул об этом в своих записях.
— Нужно, — согласилась Проклятая. — Вот только твоя Джаана сейчас у Тостига, а ты помнишь, при каких обстоятельствах мы уехали из его города. И это ещё не всё. Здесь, на башне, нас не послушают. Ты знаешь, для чего нужны джумарские голубые кристаллы?
Вопрос был странным. Магнус мог назвать с десяток возможных применений минералу, который добывался в глубине Феззе-Кавир и таил в себе огромную силу. Жезлы-накопители, магические импланты, позволяющие колдовать обычному человеку, проводники силы, чтобы формировать мощный поток. Но речь шла о демонах, и в конце концов он покачал головой.
— То, что я о них знаю, не даёт ответа, — сказал некромант. — В некоторых условиях они могут светиться так же, как пространственные разломы, но это всё, что приходит на ум.
— Ты близок к ответу, — Проклятая вздохнула. — Его используют демонисты из тех, кто способен позволить себе такие траты. Сила, заключённая в кристаллах, поддерживает разлом и не даёт ему закрыться.
— Любопытно.
— Куда любопытней то, что Гирт заказал целую партию этой дряни.
— Считаешь, он связан с демонистами?
— Я — палач, Магнус. Я подозреваю всех.
— Кристаллы нужны теургам для накопителей, и много для чего ещё. Вовсе не обязательно…
— Может быть, — оборвала его Проклятая. — Я пока не обвиняю этелинга ни в чём, но, согласись, это повод присмотреться к нему.
— Да, пожалуй. Но и делать поспешные выводы не стоит.
— Уж насчёт этого не беспокойся.
* * *
Удар. Тяжёлый дубовый клинок со стоном рассёк воздух. Деоринг выпрямился, вернулся в стойку и снова взмахнул оружием, кажется, представляя, как ломает кости Альме. А может, и нет. Эльфгар давно уже перестал понимать, что творится в голове у его сына.
Деоринг слушался его, хоть иногда и через силу, и это было единственной победой шерифа. Во всём остальном он проигрывал.
Старший сын всегда был странным, с самых малых лет, и не сразу Эльфгар узнал, почему. Лишь когда нездоровая страсть к сырому мясу начала перерастать в явную агрессию, он зашевелился, нашёл ведунью, а та уже дала ответ: Деоринг попал под проклятие волка. Как, никто так и не понял, но Эльфгара это уже не интересовало. Его наследник медленно, но верно превращался в зверя — вот что было главным.
В какой-то мере ему повезло. Деоринг от природы обладал способностью отторгать магию — он не мог даже зажечь свечи, но и на него куда хуже действовали заклятья. Если бы не это, пожалуй, было бы слишком поздно. И этим воспользовалась ведунья: взявшись за иглы и краски, она покрыла тело Деоринга рунами, доведя отторжение магии до высшей точки — и остановив течение болезни.
Деоринг остался человеком, но руны лишь остановили трансформацию, а не повернули её вспять. Какая-то частица зверя всё же осталась в его теле, иногда прорываясь наружу. Пугала слуг, порождала нелепые слухи. Покойного Дунстана, младшего сына, во Фьёрмгарде любили куда больше, и теперь Эльфгар даже знал, почему — благодаря Эдмунду. Жаль, что священник смог признаться лишь после смерти. Эльфгар с удовольствием убил бы его ещё раз.
Куда бы ни повела кривая дорожка Дунстана, святоша не имел права вершить самосуд.
И теперь у него остался только один сын. Не тот, которому шериф готов был передать власть, когда захочет уйти на покой.
Удар. Деоринг шумно выдохнул, снова поднимая меч.
Он тренировался все эти дни, раз за разом взмахивая оружием — старый способ держать себя в руках, который Эльфгар и сам применял когда-то давно. Просто не думай ни о чём и бей, монотонно, равнодушно. Отличный способ для такого, как Деоринг.
— Нам пора, — сказал шериф.
— Ну наконец-то, — Деоринг опустил меч и повернулся к нему. В глазах его стыл лёд.
