Благодарности
Моя книга могла бы так и остаться ненаписанной без поддержки и помощи моей жены Ситы. И любые достоинства, которые читатель может увидеть в этой книге, определенно существуют в ней лишь благодаря ее помощи в исследованиях, правках и терпеливому отношению ко всем нарушениям наших планов, вызванных финальной редактурой и шлифовкой текста. Я потерял счет, сколько раз она жертвовала своими интересами, исследовательскими проектами и научной работой по изучению биографии Уинстона Черчилля ради того, чтобы я мог продолжать писать. Я также не могу сосчитать количество ланчей и вечерних бесед, посвященных мне и моей книге.
И я не сумел бы преодолеть конфликты между потребностью медиакомпаний в заработках и их особой ответственностью в отношении национальной культуры, если бы мне не повезло встретить на своем пути Гертруду Химмельфарб, философа и историка, которая вместе со своим мужем, покойным Ирвингом Кристолом, сумела переубедить меня в том, что экономическая эффективность, смягченная частичкой справедливости, должна быть главным ориентиром при разработке общественной политики. Беа, как называют ее все те, у кого есть привилегия звать ее «другом», открыла для меня принцип, который мне следовало бы узнать самому из «Теории нравственных чувств» Адама Смита и ее собственных работ: до тех пор пока мы по-прежнему остаемся приличным и недеморализованным обществом, а наша культура не огрублена медийной продукцией, все остальное практически не имеет никакого значения. Беа сделала работу над книгой для меня сложнее, чем это могло бы быть прежде, за что я ей благодарен; она лишила меня уверенности в том, что существуют «скользкие склоны» за гранью контроля политиков и других людей, принимающих активное участие в экономике. Беа и Ирвинг договорились о месте в вашингтонском Американском институте предпринимательства и возможности общаться с ними и с их друзьями и коллегами на многочисленных ужинах, бранчах и семинарах. Я чрезвычайно им обязан всем этим.
Есть и другие, кто внес свой вклад в облегчение моей задачи, которая без их участия могла бы стать куда сложнее. Лейре Гонсалес более десяти лет была моим ассистентом, прежде чем вернулась в Лондон, стремясь к менее безумной жизни, чем та постоянная суматоха, которую мы могли ей предложить. То, что в итоге она устроилась на работу к другому экономисту, было для нас облегчением, поскольку дает повод думать, что ей нравился тот период жизни, когда она работала со мной и Ситой.
Гейл Дамиано, проработавшая со мной в течение большей части моей карьеры в консалтинге, согласилась вернуться к работе после ухода на пенсию, чтобы помочь мне на финальной стадии и удостовериться, что тот экземпляр, который мы направили издателю, был правильно оформлен, и читателям указывают на корректные сноски для поиска источников, с которыми они могли бы захотеть познакомиться поближе. Ее помощь на окончательных этапах подготовки рукописи можно описать не иначе как словом «бесценная».
Джефф Рабен, наш компьютерный консультант, и все остальные из тех, кто помог мне справиться со своей технофобией путем установки программ, облегчающих редактуру, внесение изменений и тому подобное, все те, кто отвечал на мои звонки в любой момент, когда бы мой компьютер ни отказывался мне подчиняться. Это не второстепенный вопрос, и любой человек, кроме опытного пользователя устройств, пришедших на замену перьевой ручке и желтому блокноту, поймет, что я по-прежнему мог бы использовать эти устаревшие вещи, если бы Чарльз Мюррей, известный политолог, не оторвался от своих политических триумфов, следующих один за другим, и не потратил бы свое время на то, чтобы направить меня на путь компьютеризации. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что я не внял призыву Джеффа Рабена и не начал использовать еще более новые методы. Возможно, я сделаю это теперь, когда работа над книгой завершена.
Майк Харпли в процессе редактуры давал ценные советы. Они помогли прояснить некоторые моменты, на которые я хотел указать, облегчив тем самым задачу читателя. Я хотел бы выразить благодарность в адрес Поппи Мостин-Оуэн за ее тщательное редактирование и исправление всех ошибок, которые закрались в ранние версии рукописи. А также Джорджине Кейпл, моему агенту, которая убедила меня в том, что эта книга в итоге увидит свет, причем на вполне приемлемых для меня условиях.
Наконец, я должен поблагодарить Руперта Мердока. Он не знал об этой книге до момента официального объявления о ее издании – для меня это был способ избежать с его стороны просьбы передать черновик на его рассмотрение, что сделало бы Руперта соучастником любых заявлений, включая те, с которыми он мог быть не согласен и которых в книге будет немало. Годы работы с Рупертом были потрясающим временем, когда я мог занять место в первом ряду, наблюдая за менявшими мир событиями и подходом к управлению проблемами, не имеющим аналогов в мире. Это позволило мне стать свидетелем революции в рабочих отношениях, которые, вероятно, позволили выжить нескольким британским газетам, и революции в британском телевещании, которая вырвала контроль над телеиндустрией из рук элиты и передала его в руки потребителей в процессе возрождения спортивного сектора. Благодаря Руперту я также стал свидетелем конца американской политической монополии в сфере телевещания и присутствовал при создании ее нового устройства, более справедливого и сбалансированного в совокупности.
Кроме того, он не раз проявлял доброту по отношению ко мне и к Сите, и количество подобных ситуаций слишком велико, чтобы я мог их все здесь перечислить.
