На этаже, где полностью убрали все перегородки, была расставлена антикварная мебель.

Сонэ Тосия, выпрямившись, смотрел на буфет из грецкого ореха. Тот был двухстворчатым, его четыре ножки — такими тонкими, что казались совершенно ненадёжными, а столешница — настолько длинной, что это вызывало ощущение несоответствия. Некоторое время Тосия с удовольствием представлял, что, наверное, она идеально подойдёт для того, чтобы разложить на ней рубашки.

Три года назад, занимаясь перестройкой ателье, он пришёл сюда, и хозяин магазина Хорита Синдзи объяснил ему, в чём очарование антикварной мебели: «То, что сохранилось и существует больше нескольких десятков или даже сотен лет, может рассказать обо всём». Только настоящие вещи не подвластны времени. То же можно сказать и об одежде. Костюм, который ты изготовил, вложив в него свою душу, не будет пылиться в шкафу.

— Извините за ожидание.

К нему подошёл Хорита, с зачёсанными назад волосами с проседью, в костюме, превосходно сидящем даже на взгляд непрофессионала. Он был одноклассником отца, поэтому в этом году ему должен исполниться 61 год, но выглядел он очень молодо.

— У вас, как всегда, вещи со вкусом. — Тосия показал на буфет, на что Хорита произнёс, улыбнувшись: «Я уступлю».

Магазину, все эти годы существовавшему в районе Сакё, в следующем году исполнится тридцать лет. На первом этаже была представлена английская антикварная мебель, на втором — мебель, произведённая в Японии. Снаружи здание было выложено кирпичом, что выглядело очень стильно.

Занявшись перестройкой ателье, Тосия, конечно же, обратился к Хорите, поскольку давно знал его; но было также нечто, что объединяло этих двух людей, — Англия. Тамошней мебели была присуща некая чопорность и в то же время грациозность, и такие же требования Тосия предъявлял к костюму.

— Пойдём со мной.

Тосия последовал за Хоритой в приёмную, находившуюся в глубине магазина. Из-за приглушённого света люстр было довольно темно, но он шёл и чувствовал, как бьётся его сердце.

Низкий стол, стоящий в приёмной размером примерно в шесть татами, был маленьким в соответствии с её размером, но выглядел новым и ярким. И стоящий перед ним диван тоже был настолько сочного цвета зелёных яблок, что слепил глаза.

— Здесь всё совсем не так, как в магазине.

В ответ на эти слова Тосии Хорита сделал удивлённое лицо.

— Тосия-кун, а ты разве никогда не был здесь?

— Вообще-то, я здесь первый раз. Три года назад вы показали мне магазин и склад.

— Вот как… Ну, ты доволен покупкой?

— Да. Некоторые приходят только для того, чтобы посмотреть на письменный стол.

Хорита, улыбаясь, наливал кофе в больше подходящие для чая веджвудовские чашки.

— Прости, что предлагаю тебе это в жару. Льда у меня нет.

Отец Тосии и Хорита были друзьями детства, вместе учились с начальной до старшей школы. Сохранили близкие отношения, когда начали работать, и Тосия не один раз видел Хориту, который приходил в гости в «Костюмы на заказ Сонэ». Это был воспитанный и спокойный человек, что полностью соответствовало его облику джентльмена.

— Тосия-кун, как твоё ателье?

— Более-менее, но последнее время стало больше молодых клиентов.

— Похоже, новая стратегия оказалась эффективной.

— Да я не назвал бы это стратегией…

Прошло пять лет с тех пор, как умер отец. За год до его смерти Тосия получил в наследство ателье, а через год женился на своей невесте Ами. Он пытался худо-бедно вести дела, но, оставив всё как есть, кормить семью было сложно. Поэтому три года назад Тосия изменил стратегию управления, вслед за этим избавился от покрытых катышками ковров и превратил ателье в европейский салон с налётом старины.

— Как Маюми-тян себя чувствует?

Хорита относился к той категории людей, которые чувствуют себя некомфортно, пока не скажут всё, что считают нужным; к тому же, будучи другом детства отца, он хорошо знал маму.

— Да тоже более-менее.

Мама Тосии, Маюми, видимо, не была в восторге от перемен, которые затеял её единственный сын, и, увидев обновлённое ателье, нахмурилась: «Если в том, что ты создал, отсутствует душа, это не имеет смысла». А уж стоило Ами заговорить о том, что она хотела бы сделать ремонт и в жилой части, как отношения свекрови и невестки обострились, и возникла проблема, которая, как до этого был твёрдо уверен Тосия, существует исключительно в сериалах. Два года назад родилась их дочь, и хотя внешне разногласия утихли, но Тосия теперь постоянно находился меж двух огней.

— В торговле сложно добиться того, чтобы никогда не отклоняться от определённого курса, но если всё разрушить и пойти совершенно в другом направлении, будет ещё тяжелее. Однако если есть главное — решимость «хорошо выполнять свою работу», — то всё будет нормально. Как бы то ни было, ты — сын Мицуо, поэтому я буду тебя поддерживать. Если нужно будет отремонтировать мебель, можешь обращаться, не стесняйся.

Хотя Тосии было неловко от того, что Хорита, похоже, угадал, что происходит в его семье, с другой стороны, он почувствовал облегчение, потому что ему было на чью помощь рассчитывать. Всё-таки решение прийти сюда оказалось правильным, подумал Тосия, отхлебнув кофе. Однако, когда он собрался уже перейти к главному вопросу, мысль о том, что обратной дороги не будет, заставила его напрячься.

Хорита, сидя напротив с чашкой в руках, посмотрел на Тосию и, улыбнувшись, сказал:

— Конечно, это касается не только работы.

Все эти восемь дней были мучительными для Тосии. Как истолковать то, что содержится на кассете и в тетради? Невозможно представить, чтобы молчаливый, посвятивший всю свою жизнь портновскому делу отец мог быть замешан в таком деле. Но с другой стороны, наличие «вещей», имеющих отношение к делу «Гин-Ман», не давало возможности исключить это.

Естественно, Тосия не мог говорить об этом с больной матерью, да и жена, утомлённая заботами о ребёнке, к тому же испытывающая стресс из-за отношений со свекровью, вряд ли будет хорошим советчиком, и это только расстроит её. А довериться чужим людям было бы слишком рискованно. Если вдруг окажется, что отец как-то связан с эти делом, на него, Тосию, всю жизнь будут показывать пальцем как на «ребёнка с той кассеты», и, возможно, даже его дочь может быть оклеветана и опорочена. Чего бы это ни стоило, но Сиори он должен защитить.

Тосия попытался прочитать английский текст в тетради, воспользовавшись словарём, но не смог понять идиоматические выражения и то, как связаны между собой предложения. Он также попробовал обратиться к онлайн-переводчику, но получился неестественный японский текст, и в результате Тосии ничего не оставалось, как выкинуть белый флаг.

Нужен был кто-то, умеющий хранить секреты и при этом владеющий английским. Тосия знал только одного такого. Другого подходящего человека, кроме Хориты Синдзи, близкого друга отца, регулярно посещающего Англию с целью покупки антикварной мебели, не было.

— Хорита-сан, вы помните дело «Гин-Ман»?

— «Гин-Ман»? Парень с лисьими глазами? Он распространял сладости с синильной кислотой?

— Да, точно. А вы случайно не помните, интересовался ли этим отец?

— Даже не знаю… Слушай, это же случилось, когда ты был маленьким.

— Тридцать один год назад.

— Получается, мне было тогда тридцать лет… До того, как я открыл собственный бизнес. Это дело ведь гремело на весь Кансай, поэтому, возможно, мы его обсуждали, но точно я не помню.

Глядя на Тосию, сидевшего в нерешительности, Хорита поставил чашку на стол.

— Тосия-кун, я не хочу давить на тебя, но если тебя что-то беспокоит, скажи. Ведь Мицуо поручил мне заботиться о тебе.

Тосия вспомнил ласковый голос Хориты, который, стоя у кровати отца, скончавшегося в больничной палате городской больницы Киото, произнёс: «Твой отец попросил меня позаботиться о тебе». Воспоминание об этих словах придало уверенность, и Тосия достал из сумки плеер с кассетой и чёрную кожаную тетрадь. Хотя он уже принял решение, сердце его забилось быстрее.

— Вчера мама попросила меня найти кое-что, и я зашёл в её комнату…

Тосия объяснил, что в ящике телефонного столика он обнаружил вещи, принадлежащие отцу; среди них была картонная коробка, где лежали плеер и тетрадь.

— Какая старая кассета! — Хорита, взяв в руки плеер, с ностальгией рассматривал вставленную в него кассету.

— Сначала идёт запись того, как я пою в детстве. Но потом всё меняется…

— Меняется?

— Да. В районе Фусими ведь есть храм Дзёнангу, да? Так вот, дальше на кассете мой голос объясняет что-то про скамейку на автобусной остановке около него.

— Странно… И что тебя так беспокоит?

Тосия открыл чёрную кожаную тетрадь.

— Всё, кроме этой страницы, написано по-английски, поэтому я почти ничего не понимаю, — и только это по-японски.

— «Гинга» и «Мандо»…

— Одну минуту…

Тосия взял смартфон и вывел на экран документальную программу, посвящённую делу «Гин-Ман». Затем нажал на кнопку воспроизведения.

— «В направлении Киото проехать по линии Итиго… два километра, автобусная остановка, Дзёнангу, скамейка, сесть сзади».

С лица Хориты исчезло выражение спокойствия. Он поднял взгляд от экрана смартфона и проницательно посмотрел на Тосию. Тот опять нажал на кнопку воспроизведения. Раздался тот же голос. Хорита глубоко вздохнул и со словами: «Я вспомнил. Они же действительно использовали голос ребёнка», схватился обеими руками за голову.

Некоторое время стояла тишина. Хорита, уставившись на стол, не двигался, потом медленно протянул руку к тетради.

— Это было среди вещей Мицуо?

— Да. Мама болеет, жене довериться я не могу; не знал, с кем мог бы посоветоваться…

— Ты абсолютно прав. Пока не нужно говорить им об этом.

Листая пожелтевшие страницы тетради, Хорита периодически кивал. Похоже, он обнаружил нечто, чего не удалось понять Тосии.

— Есть какие-то подсказки?

— Меня смущает даже не содержание, а кое-что другое…

— Что? Пожалуйста, скажите!

Сдержав взволнованного Тосию, Хорита показал ему на текст в тетради.

— Смотри, вот здесь, например, написано centre. Это британский английский.

— Британский английский?

— Да. В американском английском, который все мы учили, последние буквы «r» и «e» идут в другом порядке, и получается center.

— Американский и британский английский отличаются?

— Ну да, так же, как диалекты Тохоку и Кансая. Здесь есть ещё много других примеров… в общем, можно сделать вывод, что писал кто-то, говорящий на британском английском.

«Вот уж, что называется, человек использует английский в бизнесе», — не мог не восхититься Тосия. Тем не менее всё это совершенно не приблизило его к пониманию сути дела.

Взглянув на задумавшегося Тосию, Хорита закрыл тетрадь и произнёс:

— Я могу оставить её у себя на некоторое время?

— Да, конечно. У вас есть какие-то мысли?

Хорита встретился взглядом с протянувшим тетрадь Тосией и мрачно кивнул.