Диагноз
Цитата из моего доклада: «Земля – это своего рода гомеостат, стабилизированный по сезонам, преобладающим температурам, размеру и составу атмосферы, поверхностным водам и т. д. Размеры, поддерживаемые в определённых интервалах, называются параметрами. Побочным, нежелательным результатом деятельности человечества является медленное смещение параметрических величин (из интервалов многовековой нормы), которое эти «прежние параметры» преобразует в переменные, зависимые от нашей деятельности. Пока «только биосфера» обеспечивала стабильность основных параметров, глобально и быстро ничто измениться не могло. Однако, чем более явно параметры, данные природой, человек преобразует в переменные, зависящие от его действий, тем большую он должен нести практическую ответственность за сохранение жизни в благоприятствующих условиях. Или, кратко, “растёт его ответственность за его же судьбу”» [8].
Так я писал тогда. Позже заметил, насколько был прав, и насколько мало или вообще никак человечество не заботится о процессах, которые превращают эти параметры в переменные, и это потому, что задача контроля и противодействия обычно является наднациональной и не управляется непосредственно рыночными законами, а какого-либо наднационального правительства у нас нет. Его имитация, ООН, может очень немногое; такие мероприятия, как «Саммит Земли» в Рио-де-Жанейро [9], – это история о благих намерениях, которыми вымощена дорога в ад.
1. Распад СССР преобразовал двухполярный мир (коммунизм против демократии) в многополярный мир, хаотично раздираемый конфликтами (пока локальными). Этот мир, по иным причинам ставший миром «холодной войны», также не имеет ни головы, ни средств для спасения человечества (то есть самого себя).
То, что лежит за пределами правительственных полномочий и амбиций политиков, не имеет значения так же, как и то, что лежит за биологическим пределом активных поколений в настоящее время. Après nous le déluge: после нас хоть потоп.
Биосфера планеты подвергается перегрузкам, а те, которые вызваны «демографической бомбой», создают множество дилемм и опасностей, уже признанных некоторыми экспертами как неодолимо ведущие к коллективному планетарному самоубийству в конце XXI или в XXII веке. Последними результатами конференции Римского клуба стал ряд исследований и расчётов, показывающих, что следовало бы сделать. Осознавая разрыв между «хотеть» и «мочь», то есть между тем, что необходимо, и тем, что возможно, и учитывая это, приведу свои дальнейшие выводы.
2. История развития Homo sapiens насчитывает более миллиона лет. Его разум, сформированный в ходе естественной эволюции, действительно смог выйти за рамки задач палеолита и неолита, что привело нас к атомной, космической и интеллектронной эпохам, но основным ограничением познавательных и творческих способностей этого разума является невозможность моделировать и решать такие задачи, которые являются чрезвычайно многофакторными. Историческая очерёдность достижений в познании и технологии, в теории и практике сильно зависела от того, удавалось ли поставленную перед нами задачу свести (разбить насколько возможно) к минимальному числу факторов.
Эта особенность характерна для всех областей человеческой деятельности. Например, она приводит к снижению эффективности политиков по мере того, как возрастает сложность задач, создаваемых цивилизацией. Эта наша изначальная слабость обуславливает, например, невозможность дать точные прогнозы в таких разных областях, как климатология, экономика, космология, энергетика, не говоря уже о «науке», которой считает себя политология. В физике есть законы, которые не вызывают сомнений. В политологии каждый найдёт то, что захочет. По этой причине политические события в истории (например, крах СССР), климатические и экономические явления обычно происходят неожиданно для человечества.
3. Поэтому в конце ХХ века становится актуальным создание глобалистики, то есть дисциплины, всеобъемлюще и транснационально исследующей общепланетарные и, следовательно, общечеловеческие дилеммы. Наступление эпохи наших великих помощников: компьютеров и информатики – ситуацию может постепенно на этом фронте улучшить, но в обозримом будущем мы не обеспечим радикальный прорыв. Впрочем, если бы созданное одним французским доминиканцем в 1948 году видение «машины для управления» было технически осуществимо, кто передал бы этому механическому автократу власть и всю ответственность за нашу судьбу? Однако необходимость глобалистики представляется мне бесспорной. XXI век станет величайшим историческим вызовом для человека разумного с тех пор, как он возник. Так уж случилось, что самопроизвольная, независимая от человека активность земной биосферы нас не спасёт. Либо спасём себя сами, либо ничто нас из западни не вытащит. Tertium, к сожалению, non datur.
4. Не будучи, конечно, сверхчеловеком, я не могу охватить и систематизировать все угрозы и опасности, которые нас ожидают (также и за моим жизненным горизонтом). Я должен опустить всё, что кажется менее существенным, а то, что важно, включить в понятие, всё решающее. Речь идёт, конечно же, о проблеме демографии, то есть увеличении числа людей на планете, которая не растягивается. Возраст человечества – более миллиона лет – это крошечная часть почти четырёх миллиардов лет существования жизни на Земле. В этом масштабе увеличение народонаселения за последние сто лет является необычным феноменом и становится опасным. Конечно, расчёты, согласно которым через тысячу лет при двух процентах ежегодного прироста наша планета будет «разбухать» от человеческих тел со скоростью света – это забавы математиков. Смирившиеся демографы говорят, что рост смертности, вызванный голодом в третьем мире, болезнями и т. д., попросту замедлит рост продолжительности жизни. Вот здесь уже и пришло время объяснить, что я понимаю под названием SEX WARS.
5. Во-первых, так можно понимать сражение, которое ведёт ВИЧ – вирус иммунодефицита человека – с нашим видом в мировом масштабе. Думаю, что каждый может признаться, что (по крайней мере) три явления последней четверти ХХ века превратили горы футурологической литературы в горы макулатуры. Представьте себе, что кто-то в 1981 году утверждал бы, что:
а) Через 10 лет без войны, без масштабных кровавых битв и фактически без видимых и гигантских потрясений исчезнет Советская империя.
b) Что среди всего человечества начнёт распространяться такой вирус, который даёт 100-процентную смертность (но только после «инкубационного» периода продолжительностью до 10 лет после заражения), против которого нельзя создать вакцину, и спустя 10 лет работы крупнейших лабораторий и учёных никакое лекарство не будет создано, будь то формирующее иммунитет против вируса или излечивающее СПИД.
c) Что Римская церковь, объединяющая миллиард людей на Земле, будет de facto действовать в качестве союзника этого смертоносного на 100 % вируса, признавая грехом применение презерватива, единственного до сих пор способа уменьшить риск заражения при копуляции, и никакие аргументы не смогут исключить её из альянса.
Кто огласил бы вышеприведённую троицу, был бы из футуролога переименован в сумасшедшего, но ведь именно эти события и произошли.
Доктор Якоб Сигал из Берлина времён ГДР пытался доказать тезис, что вирус был «браком» в работе американских биологов, у которых это синтезированное ими «биологическое оружие» ускользнуло: я получил от него в Вене обширный реферат, написанный в подобном духе, но уже известно, что некоторые протовирусы, от которых произошёл ВИЧ, существовали 100–200 лет назад. Тем не менее, усиленно и усердно пренебрегаемый, а в прессе и в правительственных кругах иногда даже отрицаемый вирус теперь распространился настолько, что «Time» в номере о конференции по СПИДу на обложке пишет: «Losing the battle».
Что значит поражение в битве с вирусом? На 2000 год пессимистические прогнозы дают более ста миллионов инфицированных. Если бы кто-то захотел сократить количество живущих людей, то, конечно же, начал бы «войну с плодовитостью человека» там, где темпы демографического роста самые высокие (например, 2,8 % на Филиппинах), а не там, где темпы низкие или, как в Германии, уже колеблются около нуля (или даже ниже). И действительно, вирус в Таиланде, в дальневосточной Азии, в Африке имеет чёткую тенденцию к снижению темпов демографического роста до нуля! И раз так, то что будет лет через 50? В 1984 году в мировых лабораториях нам обещали создать вакцину или лекарства в течение четырёх или наибольшее пяти лет. Теперь о сроках ничего не слышно.
Предположение о том, что если не человеческий замысел, то некая биосферная реакция привела к появлению этого вируса, настолько сильно утвердилось, что в Вене я спросил профессора Манфреда Эйгена, можно ли такого рода связь (например, промискуитизм с созданием-синтезом вируса) считать вообще возможной. Конечно, не в том смысле, что «биосфера пошла в контратаку» (человеком nota bene постепенно уничтожаемая, потому что ежедневно многие виды растений и животных исчезают навсегда), ибо она не является «размышляющей стороной». Только в том смысле, в котором могут сойтись две комплексные независимые переменные. (Сказать, что подобно тому, как оттолкнутый маятник, возвратившись, может разбить голову, – это было бы символической примитивизацией явления.) Эйген категорически отрицал возможность какой-либо причинно-следственной связи. Если кто-то во сне увидел дорожную аварию, в которой был ранен при столкновении автомобилей, а утром это и происходит, причинно-следственная связь будет считаться фикцией, если только жертва не чувствовала себя плохо и во сне, и наяву во время управления автомобилем…
Однако если взять географическую карту мира и одним цветом раскрасить страны с самой высокой долей населения, заражённого ВИЧ, а другим цветом – с самым низким уровнем жизни, наложение цветов будет на удивление частым. Вирус убивает третий мир по-своему, так как это первая неизлечимая пандемия в истории, вызванная ретровирусом рода lentivirinae. В мире нет области, куда бы не проникала порочность, даже значимых политиков. Когда споры о первенстве в открытии ВИЧ между американцем Галло и французом Монтанье были в разгаре, Министерство здравоохранения США своим давлением сделало невозможным издание уже готовой к печати книги о СПИДе под авторством доктора М. Коха, в то время эксперта по вопросам вируса в баварском правительстве при министре Гаувайлере. Вся переписка, вместе с ксероксами американских угроз, у меня есть. Но не будем о подлости.
Вирус действует так, как если бы вёл SEX WAR с видом Homo sapiens, потому что он передаётся главным образом половым путём. Можно брать на исследование кровь, которую переливают больным гемофилией, но без секса наш вид существовать не может. Поэтому Церкви в области натурализма (и пренатальных тестов) придётся изменить свою позицию, вопрос только когда (а не «да» или «нет»). Речь идёт о разнице в количестве жертв, а не о самой проблеме. Существует грех бездействия, тяжёлый, когда бездействие имеет смертельные последствия.
Предотвращение заражения всеобщим безбрачием, естественно, невозможно. «Кондомизация» замедляет экспансию вируса, но на длительном временном промежутке от распространения пандемии не спасает. Математические модели показывают, что СПИД не расширяется по гиперболе, то есть не демонстрируют чисто экспоненциальный рост, но, однако, эпидемия ускоряется, и если в 2000 году количество заболевших будет больше 100 миллионов, то к концу ХХI века их число может превзойти 400 миллионов.
Точные прогнозы невозможны по двум причинам:
– Вакцина не будет создана в ближайшее время главным образом благодаря свойству, называемому антигенным дрейфом вируса, его мутабельности. Как правило, ежегодные эпидемии гриппа вызывают два или три его разных вируса: поэтому разными должны быть и вакцины. Мутируемые антигенные оболочки ВИЧ обычно каждый раз различны, и потому вакцина должна быть в некой мере «прогностически всесторонней», то есть защищать от вирусов, которые быть может когда-нибудь возникнут. Это невозможно так же, как создание системы, гарантирующей выигрыши в Монте-Карло.
– Лекарство, определённым способом разрывающее цепь вирусных изменений там, где работает так называемая обратная транскриптаза, может быть создано с эффективностью порядка 85–90 % (то есть не как азидотимидин с чудовищными побочными эффектами и эффективностью, возникающей только вследствие его конкурирования с вирусом на «очередном шаге синтеза»). В этом случае, разумеется, была бы возможна благословенная победа, может быть, с помощью нескольких разных препаратов именно с эффективностью «в победе над вирусом» в 85–90 % случаев. Тогда бы и вирусное уничтожение вида Homo ушло бы с повестки дня. Однако мы не можем предсказать, когда таким путём мы победим этот вирус, потому что на самом деле фармакология вместе с медициной почти с любыми видами вирусов ещё справиться не в состоянии.
Добавлю, что быть может благонравные и набожные люди про себя думают, что вирус сотрёт с лица Земли всех педерастов, содомитов, порноманов, «распутников», а в живых останутся исключительно верные, благонравные супруги с такой же благонравной детворой. По сравнению с этой райской картиной коммунизм, построенный согласно учению Маркса и Ленина, был бы чем-то по-детски простым. Вирус распространяется и гомо-, и гетеросексуально, а также даёт мутированные разновидности с более высокой инфекционностью и вирулентностью, вот недавно «помог» мутациям туберкулёзной палочки (tuberculosis), усиливая её устойчивость к ранее эффективным лекарствам. Вирус не стоит на месте, ожидая убийственный для него, а для нас безвредный яд. Он будет распространяться, даже если все станут благонравными, что nota bene невозможно. Из этого следует вывод, что SEX WARS также в другом, более удивительном смысле, окажутся необходимыми в будущем.
Прогноз SEX WARS. 1. Если удастся (хотелось бы побыстрее) победить ВИЧ, то произойдёт демографический рост (в настоящее время есть районы в Африке, из-за СПИДа уже уподобившееся крупным кладбищам). Если к 2000 году вирус победит и убьёт 120 миллионов человек, кривая демографического роста всё равно будет идти вверх, поскольку ежегодно прибывает от 70 до 80 миллионов человек. Можно отметить, что две мировые войны в совокупности поглотили 60 миллионов жертв (вместе с жертвами «коммунистического строительства» и Regnum Hitlerianum). Эти потери, нанесённые на кривую роста населения, будут выглядеть как почти незаметные зубчики. Иначе говоря, репродуктивная сила нашего вида более мощная, чем гекатомбы, которые, желая или не желая, этот вид сам на себя навлекает.
2. Именно поэтому я предвижу растущую необходимость торможения рождаемости, то есть биотехнологическую деятельность, которую также буду называть SEX WARS. Её можно понимать (к сожалению) по крайней мере двояко. Сперва так, что под воздействием псевдогормональных средств рождаемость будет уменьшаться. Я бы назвал это демопрессивной деятельностью: например, путём добавок в питьевую воду, в пищу, в атмосферу и т. д. Возможны разнообразные способы для внедрения.
Только для примера, чтобы было ясно, и это никакой не прогноз, скажу: в зерна пшеницы, или риса, или маниоки и т. д. вводятся гены, которых не было в естественном состоянии. Затем эти гены (или их биохимические производные) переходят в муку, хлеб и т. д., чтобы привести, например, к сокращению периода фертильности у женщин (скажем, только с 19-го по 25–26-й год жизни) или к установлению для женщин такого же типа репродуктивной способности, которую имеют все млекопитающие (oestrus, то есть течка, например, два раза в год в течение 3 недель). При этом обычная сексуальная жизнь останется не затронутой, таким образом изменённая норма организма не повлияет на психику: просто менструация будет намного реже, чем сейчас. Или гены могли бы не затрагивать частоту периодов, но могли бы изменить процент оплодотворяемых яйцеклеток (зигот), которые способны внедриться в мембрану внутри матки. Как показали исследования, проведённые по обеим сторонам океана, post coitum около 40 % оплодотворённых яйцеклеток удаляются из женского организма. Было бы достаточно, чтобы соответствующие гормоны увеличили процент удаляемых до 60 или 70, и демографический рост уменьшился бы (там, конечно, где соответствующая демопрессия была бы массово внедрена, например, через воду и т. д.).
40 % удаляемых яйцеклеток – это нормальное положение вещей, так как при весьма сложном процессе слияния ядра сперматозоида с ядром яйцеклетки (пишу не для экспертов) происходят «ошибки», и удаление – это результат так называемого «очищающего отбора». Тем не менее, существует почти 2000 дефектов, которым подвержен плод (почти повсеместно известен синдром Дауна: это результат дублирования хромосомы, особенно у женщин перед климаксом). Большинство из них не поддаётся излечению: отсюда необходимость проведения пренатального тестирования. Поскольку мы уже знаем, что препарат RU486 не только вызывает выкидыши, но и лечит определённые типы опухолей (груди и глиальной ткани мозга), можно рассчитывать на аналогичную многофункциональность будущих псевдогормонов. (Например, были обнаружены такие хлорированные инсектициды, которые вызывают у птиц, питающихся насекомыми, снижение фертильности, маскулинизацию самок и феминизацию самцов). Одним словом, будет можно – не знаю, на счастье или на несчастье нашего вида – сделать многое.
3. Не знаю, на несчастье ли тоже, потому что я уже упоминал о иной форме SEX WARS. А именно: общества, с такой точки зрения рассмотренные, наверняка подобной трактовкой не будут довольны. Обычаи, религиозные убеждения и, наконец, просто экономические потребности требуют увеличения численности потомства у многих народов. В то время как богатые и зажиточные разными способами уменьшают количество детей, приходящихся на супружескую пару – даже ниже минимума простого воспроизводства (2,1 ребёнка статистически на пару мужчина-женщина), бедные часто хотят иметь много детей. Иначе кто будет помогать им в работе сейчас и поддерживать в старости? Из этого могут возникнуть такие SEX WARS, которые станут противодействием, например, со стороны стран третьего мира, и будут иметь цель сделать невозможным выборочное применение демопрессии государствами, способными на это.
4. Так как в этот раз я пишу не для экспертов, то не могу полностью опустить морально-политическую сторону. По моим подсчётам (primo), всё равно, будет ли удвоение человечества происходить за 35, 40 или 60 лет. Ведь не о том идёт речь, чтобы мы себе говорили снова après nous le déluge, даже если этот потоп будет человеческим.
Secundo, если питать себя фантазиями вроде создания «внеземных колоний», то необходимо сегодня посылать в космос около 10 000 человек в час, в то время как наиболее продвинутым в астронавтике американцам удаётся отправить в космическое путешествие около дюжины человек в год.
Tertio, в XXI веке исчезнут практически чуть ли не все неодомашненные виды животных – в результате побочных эффектов роста населения.
Quarto, контратака сообщества, подвергшегося демопрессии, может иметь губительные последствия для всех живущих. Богатые не будут себя чувствовать уверенно в крепостях стран, строящих стены для защиты от «беженцев». Теоретически можно совершить экоцид в тысячу раз больший, чем поджог Саддамом нефтяных скважин Кувейта. Можно «брать в заложники» зелёные растения, без которых не будет кислорода, а без кислорода не будет жизни на планете. (Каким образом? Основным поставщиком кислорода является не зелёная мантия континентов, а океанические водоросли, или фитопланктон. Кто сможет угрожать уничтожением планктона, окажется в сильнейшей позиции для шантажа и торговли. Как убить планктон? Пусть об этом думают любители описания и смакования «конца света». Я к ним не принадлежу.)
Quinto, или last but not least, коллапс цивилизации наступит не тогда, когда два миллиарда человек заболеют СПИДом, но намного раньше. Точно так же, как бессмысленно объявлять, что через 100 лет на каждого будет приходиться только полтора квадратных метра земли, бессмысленно провозглашать, что мировая медицина «выдержит» лечение миллиардов пациентов, больных СПИДом. Уже сейчас во многих странах взрыв стоимости поражает медицину. Не многие люди в состоянии оплатить всё более дорогостоящее, всё более современное лечение.
В конце этого пункта я должен подчеркнуть, что сторона, способная биотехнологически приступить к операции демопрессии, не сможет её сегодня реализовать, поскольку это будет в корне противоречить морально-политическим канонам современного мира. Сторона, «вооружённая демопрессийно», не осмелится начать SEX WARS из-за морального сопротивления, социальных последствий не только атакованной стороны, но и собственного общества. Операция криптодемопрессийная, если возможна, после обнаружения может вызвать непредсказуемые последствия, шок может привести вплоть до «обычной» войны или упомянутого экоцида.
