80
– Комната с архивом? – беспечно переспрашивает Лукас, отодвигая чашку с кофе. – Там же ничего нет.
Элин чувствует исходящее от него напряжение – зажатые плечи, крепко стиснутая челюсть.
Лукаса беспокоит не то, что его разбудили, а то, что она поступила вопреки его советам. По-прежнему занимается расследованием.
– Вы уверены? И там нет других дверей? Другого выхода?
– Нет, – резко отвечает Лукас. Он захлопывает крышку ноутбука и бросает на Элин вызывающий взгляд. – Почему вы так уверены, что она там?
– Интуиция.
Элин мысленно дает себе пинка.
«Интуиция». Звучит по-дилетантски.
– Вы хотите рискнуть только из-за интуиции? – Покривив губы, он обменивается взглядом с Сесиль. – Полиция, возможно, поднимется к нам уже сегодня. Погода налаживается. Я бы предпочел пересидеть здесь, как мы и советовали.
Он не упоминает о том, что узнал про ее работу, про ее ложь, но в этом нет необходимости – невысказанное повисает между ними тяжким грузом.
– Пересидеть может и не выйти. – Элин тщательно подбирает слова, стараясь говорить ровным тоном профессионала. – Боюсь, она теряет над собой контроль. Стычка с Уиллом не была запланирована. Весьма вероятно, что нечто подобное повторится снова. Как только она узнает, что приехала полиция, положение может усугубиться.
Конец фразы тонет в завываниях ветра.
В кармане у Элин гудит мобильный. Она вытаскивает его и видит, что это Айзек. Элин сбрасывает звонок – перезвонит позже.
– Вы правда считаете, что Марго на это способна? – спрашивает Сесиль.
Слегка дрожащей рукой Элин кладет перед ней конверт. Вот чего она ждала – их реакции на снимки.
– Думаю, что способна, – мягко произносит Элин. – Из-за этого. – Вытаскивая первую фотографию, она кладет ее на стол. – Вот мотив Марго. Трудно представить более серьезный.
Сесиль отшатывается от фотографии, закрывая рот ладонью. Реакцию Лукаса понять сложнее, выражение его лица не меняется.
– Что это?
Он потирает рукой подбородок, взъерошивая бороду.
– Этот снимок сделали здесь. Мы считаем, что одна из этих женщин – родственница Марго. – Элин переворачивает фотографию. – Один из номеров на обратной стороне совпадает с номером пациента в истории болезни, которую мы нашли в том же конверте, и с номером на одном из браслетов.
– Но что делают с этими женщинами? – Сесиль с остекленевшим взглядом показывает на фотографию. – Не похоже на обычную операцию.
– Вряд ли это обычная операция. Эти женщины приехали из немецкой психиатрической лечебницы. Насколько я могу судить, не было никаких медицинских оснований переводить их сюда, в туберкулезный санаторий. – Элин достает из конверта историю болезни родственницы Марго. – Отсюда можно почерпнуть больше. Но я не понимаю по-немецки.
– Я могу перевести. – Сначала Сесиль читает молча, а потом говорит: – Здесь сказано, что она попала в больницу из-за психических проблем после рождения четвертого ребенка. Семейный врач сообщил, что госпитализировал ее по просьбе мужа. Еще здесь записаны подробности лечения. – Она хмурится. – Но ни слова о переводе сюда.
– Вряд ли там могло быть это написано. Думаю, это сделали тайно. Не внося в записи. – Элин переворачивает фотографию. – Надпись четкая – «Санаторий дю Плюмаши».
Она снова берет конверт, вытаскивает фотографию могилы и протягивает им.
– Это мы тоже нашли среди фотографий. Похоже, снимок тоже сделали здесь. Рядом с отелем.
– Могила… – медленно произносит Сесиль. – Вы думаете, что те женщины похоронены здесь?
Элин кивает:
– Вы не в курсе ничего подобного?
– Нет. – Лицо Сесиль мрачнеет. – В архиве об этом ни слова.
– Лукас? – Элин ждет его реакции. Какой-нибудь уловки. – У вас не было информации о могилах, когда вы занимались строительством?
Отвернувшись от фотографий, Лукас качает головой. Есть что-то странное в его реакции – выражение лица слишком безразличное, слишком отстраненное.
Сосредоточившись на Лукасе и размышляя о нем, она не слышит обращенных к ней слов Сесиль.
– Что-что?
– Я хочу сказать, что все это было давным-давно, – хмурится Сесиль. – Какое это имеет отношение к Адель и Лоре? К Даниэлю? Зачем их убивать?
– Не знаю, – признается Элин. – Об этом может рассказать только Марго.
Взгляд Сесиль возвращается к фотографии.
– Судя по снимку, думаю, вы правы. Если все случилось из-за того, что происходит на этих снимках, кто знает, каков ее следующий шаг? Вы должны ее найти. И схватить.
– Я не уверен… – ерзает Лукас.
Элин перехватывает его взгляд и решительно смотрит ему в глаза.
– Возможно, это наш единственный шанс перехватить инициативу, застать Марго врасплох. До сих пор она была на шаг впереди. Если начнем действовать немедленно, у нас будет преимущество, мы сможем застать ее врасплох.
Лукас кивает и поворачивается к Сесиль.
– Можешь сходить в столовую и присмотреть, все ли в порядке за завтраком? А я пойду с Элин.
– А может… – Элин умолкает, потому что телефон в кармане снова вибрирует. Она вытаскивает его. – Я только отвечу на звонок, – говорит она и идет в угол комнаты. – Алло.
– Куда ты подевалась? Ты не ответила на звонок.
– Я показывала Лукасу и Сесиль фотографии.
– Ты должна отвечать на звонки, Элин. Сама понимаешь.
Элин уже собирается ответить, но осекается, осознав, насколько мрачен тон Айзека.
– Что-то случилось?
Айзек молчит.
– Айзек? Это Уилл?
– Его давление… – Айзек не заканчивает фразу, словно не знает, как подобрать слова. Внезапно Элин чувствует слабость и жар. – Немного снизилось. Сара точно не знает, то ли это от инфекции, то ли от внутреннего кровотечения. Она говорит, что кровотечение маловероятно, учитывая место ранения, но считает, что его нужно отвезти в больницу.
Голову Элин словно сжимают тисками.
Так не должно быть. Она не позволит. Не в этот раз.
– Но как? Мы же застряли в отеле. – Элин понимает, что ее голос срывается. – Нам никак не выбраться.
Лукас смотрит на нее:
– Я знаю. Просто хотел передать тебе ее слова.
Элин понимает, что ему стоит определенных усилий говорить спокойно. Айзек не знает, что делать с этими сведениями, как на них реагировать, не говоря уже о том, как сказать ей.
– Я поднимусь. Навещу его, прежде чем идти с Лукасом.
– Хорошо.
Элин объясняет Лукасу, в чем дело, и с колотящимся сердцем выходит из кабинета.
Держи себя в руках, твердит она себе, но способна думать только об одном – как не потерять Уилла.
Она просто не может потерять еще одного близкого человека.
