«Гея» погружалась в атмосферу планеты BGD 1169—2; корпус звездолета дрожал в потоках разреженного газа.

Обращаясь к микрофону виталископа, Эмерсон отметил, что космический корабль повис над участком, ранее наблюдавшимся с орбиты, и вскоре должен был приземлиться.

Амортизаторы столкнулись с плотной поверхностью; вслед за первоначальным сотрясением в течение нескольких секунд корабль покачивался – но сработали стабилизаторы, и возникло ощущение устойчивости. Импульсные двигатели автоматически отключились – быстро понижаясь, характерный для них едва слышный подвывающий звук сменился полной тишиной. Астронавты стояли у смотровых иллюминаторов, глядя на прогалину.

В центре открытого пространства возвышался дворец: огромные плоскости, блестящие, как металл. Даже теперь, вблизи, в них не было заметно никаких окон или дверей – вообще никаких отверстий.

Несомненно, кто-то внимательно ухаживал за территорией, окружавшей дворец. Рядами выстроились белоствольные деревья с большими, как подносы, прямоугольными черными листьями, обращенными перпендикулярно к солнечным лучам. Несимметричными, но аккуратными грядками выделялись черный мох, перистые красновато-коричневые папоротники, а также пушистые розовые и белые поросли, консистенцией напоминавшие сахарную вату. Поодаль начиналась стена дикого леса – чаща сине-зеленых деревьев и кустарников с красными, черными, серыми и желтыми широкими листьями.

В салоне «Геи» команда продолжала напряженно следить за происходящим снаружи, готовая взлететь при появлении первых признаков враждебности.

Тишина во дворце и вокруг него ничем не нарушалась.

Примерно через полчаса под стеной дворца ненадолго появилась небольшая фигура. Первым ее заметил молодой второй помощник капитана – повернувшись к Эмерсону, он протянул руку: «Смотрите!»

Эмерсон сфокусировал в этом направлении корабельный макроскоп: «Это ребенок – человеческий ребенок!»

Астронавты замерли, широко открыв глаза. Разумная жизнь на планетах далеких звезд встречалась исключительно редко; обнаружение такой жизни в человеческом облике представлялось невероятным.

Эмерсон дополнительно увеличил изображение: «Мальчик, лет семи или восьми. Он на нас смотрит – но возникает впечатление, что мы ему не слишком интересны».

Ребенок повернулся к дворцу и пропал. Эмерсон отозвался тихим удивленным возгласом: «Вы это видели?»

«Что именно?» – спросил первый помощник Вильгельм, высокий широкоплечий блондин.

«Он прошел сквозь стену! Как через воздух!»

Шло время; вокруг больше не было никаких признаков движения. Астронавты начинали беспокоиться. «Почему никто не любопытствует по поводу прибытия корабля? – пожаловался стюард Светт. – Даже дети уходят и не возвращаются».

Эмерсон недоуменно покачал головой: «Не думаю, что здесь ежедневно приземляются звездолеты».

Вильгельм неожиданно позвал его: «Вот они! Два, три человека, шестеро… целое чертово племя!»

Люди выходили из леса – боязливо, почти крадучись – поодиночке и парами, пока к звездолету не приблизилась дюжина туземцев. На них были длинные рубахи из грубой волокнистой ткани и примитивные кожаные башмаки с раструбами сверху. На поясных ремнях у них висели кинжалы различных размеров и сложные маленькие устройства из дерева и перекрученных жил. Люди эти, со скуластыми грубыми лицами и прищуренными блестящими глазами, явно привыкли к не слишком цивилизованным условиям существования. Они ходили осторожно, слегка подгибая колени на каждом шагу, что, по-видимому, свидетельствовало о скрытности. При этом они постоянно держались таким образом, чтобы звездолет находился между ними и дворцом, то есть явно старались не попадаться на глаза обитателям дворца.

«Ничего не понимаю! – сказал Эмерсон. – Это не просто гуманоиды, это люди – во всех отношениях!» Он взглянул на биолога Бойда, производившего окончательный анализ: «Каковы результаты?»

«Все в полном порядке, – ответил Бойд. – Никакой опасной пыльцы, никаких взвешенных в воздухе вредоносных одноклеточных, вообще ничего достопримечательного».

«Тогда я к ним выйду», – решил Эмерсон.

Вильгельм возразил: «Судя по внешнему виду, им нельзя доверять. Кроме того, они вооружены».

«Придется рискнуть, – сказал Эмерсон. – Если бы они были настроены враждебно, вряд ли они подошли бы так близко».

Вильгельм не соглашался: «Никогда не знаешь, чтó на уме у неизвестного племени».

«Тем не менее, – пожал плечами Эмерсон. – я к ним выйду. А вы прикрывайте меня корабельными орудиями. Кроме того, приведите в готовность двигатели – на тот случай, если нам придется поспешно ретироваться».

«Вы пойдете туда один?» – с сомнением спросил Вильгельм.

«Зачем рисковать двумя жизнями вместо одной?»

На угловатом лице Вильгельма застыло выражение ослиного упрямства: «Я выйду с вами. Две пары глаз лучше, чем одна».

Эмерсон рассмеялся: «Моих двух вполне достаточно. Кроме того, вы остаетесь за главного – ваше место на корабле».

Второй помощник Коуп, худощавый темноволосый юноша двадцати с чем-то лет, вызвался: «Тогда с вами пойду я, капитан».

«Ладно, Коуп! – уступил Эмерсон. – Пойдем!»

Через десять минут оба астронавта спустились по наклонному трапу звездолета и вступили на землю планеты BGD 1169—2. Мужчины и женщины, вышедшие из леса, все еще стояли под прикрытием корабля, время от времени выглядывая в сторону дворца. Когда к ним приблизились Эмерсон и Коуп, лесные жители сплотились, очевидно готовые напасть, обороняться или бежать. Двое схватились за деревянные устройства на поясах – теперь Эмерсон понял, что это были миниатюрные катапульты, выпускавшие дротики. Аборигены не делали никаких других движений – ни приветственных, ни угрожающих.

Астронавты остановились метрах в семи от лесных людей. Эмерсон поднял руку и улыбнулся, пытаясь изобразить дружелюбие: «Привет!»

Туземцы уставились на него, после чего стали обмениваться бормочущими замечаниями. Эмерсон и Коуп подошли еще на пару шагов; теперь они могли расслышать голоса аборигенов. Высокий худощавый мужчина с седеющей гривой волос, очевидно пользовавшийся авторитетом среди соплеменников, энергично и раздраженно возражал – так, словно его пытались убедить в какой-то глупости: «Нет-нет! Они никак не могут быть свободными людьми!»

Другой – старик с узловатыми конечностями и глазами-пуговками, язвительно отозвался: «Не могут? А за кого ты их принимаешь, если они – не свободные люди?»

Эмерсон и Коуп застыли в изумлении. Лесные люди говорили по-английски!

Кто-то другой заметил: «Это не домашние господа! Кто-нибудь когда-нибудь видел таких господ?»

Четвертый голос не менее убежденно прибавил: «На служителей они не похожи – это уж точно!»

«Болтаете без толку! – прикрикнула на соплеменников одна из женщин. – Почему вы их самих не спросите, кто они такие?»

Английский язык! Произношение изменилось, интонации стали необычными, но язык как таковой был тем же языком, на котором изъяснялись астронавты! Эмерсон и Коуп приблизились еще на шаг – лесные люди замолчали, нервно переминаясь с ноги на ногу.

«Меня зовут Ричард Эмерсон, – сказал капитан. – Мой помощник – Ховард Коуп. А вы кто такие?»

Седовласый вождь посматривал на астронавтов с лукавым, дерзким прищуром: «Кто мы такие? Мы – свободные люди, как вам должно быть хорошо известно. Что вы здесь делаете? Из какого вы дома?»

«Мы с Земли», – ответил Эмерсон.

«С Земли?»

Эмерсон переводил взгляд с одного непонимающего лица на другое: «Вы не знаете, что такое Земля?»

«Нет».

«Но вы говорите на нашем языке!»

Вождь ухмыльнулся: «А как еще могут говорить люди?»

Эмерсон удивленно рассмеялся: «Есть множество других языков».

Вождь скептически покачал головой: «В это трудно поверить».

Эмерсон и Коуп обменялись насмешливо-изумленными взглядами. «Кто живет в этом здании?» – Эмерсон указал на дворец.

Невежество Эмерсона поразило вождя: «Домашние господа, конечно. Дженарро, Хесфор и другие».

Эмерсон смерил глазами высокие стены, на первый взгляд плохо соответствовавшие человеческим потребностям: «И они – люди, такие же, как вы?»

Вождь разразился издевательским хохотом: «Если этих изнеженных тварей можно назвать людьми! Мы их терпим только потому, что крадем их девиц». Из группы мужчин помоложе послышался похотливый полушепот: «О да! Свежих, нежных домашних девушек!»

Лесные женщины зашипели от негодования. «Они еще бестолковее домашних мужчин!» – воскликнула старуха с задубевшей морщинистой кожей.

На краю группы лесных людей возникло тревожное движение: «Они идут сюда! Домашние господа!»

Быстрыми длинными шагами на полусогнутых ногах дикари отступили и скрылись в лесу.

Эмерсон и Коуп обошли звездолет. По прогалине к кораблю направлялись, неторопливо и беззаботно, юноша, молодая женщина, девочка и тот мальчик, которого они заметили раньше. Земляне никогда еще не видели людей столь великолепной внешности. Юноша носил плотно облегающее кожу одеяние из изумрудно-зеленых блесток и сложно устроенный головной убор из серебряных спиц; на мальчике были красные штаны, темно-синий жилет и синяя кепка с длинным козырьком. Молодая женщина и девочка обернули себя чем-то вроде простых белых покрывал с голубыми узорами – но эти покрывала эластично растягивались, приспосабливаясь к каждому движению при ходьбе. Девочка и женщина не носили никаких платков или головных уборов; их бледные волосы спускались на плечи волнистыми прядями.

Остановившись в нескольких шагах от звездолета, обитатели дворца принялись серьезно, с любопытством разглядывать астронавтов. На их одинаково сосредоточенных умных лицах сохранялось какое-то подспудное неопределенно-высокомерное выражение. Юноша как бы невзначай взглянул в сторону леса и поднял небольшой стержень. Стержень испустил черное облачко, плывущее в сторону леса и мало-помалу расширявшееся, превращаясь в огромный черный пузырь.

Из леса послышались вопли ужаса и торопливый топот множества ног. Черный пузырь взорвался среди деревьев, разбрасывая сотни черных пузырей поменьше – новые пузыри тоже расширялись и взрывались в свою очередь.

Голоса улепетывавших лесных людей замерли вдали. Небрежно улыбаясь, четверо домашних господ снова обратили внимание на Эмерсона и Коупа.

«И кто же вы такие? Конечно, не дикие люди?» – спросил юноша.

«Нет, мы не дикие люди», – заверил его Эмерсон.

Мальчик сказал: «Но вы – не домашние господа».

«И во всяком случае не служители», – прибавила девочка, на несколько лет старше мальчика – ей было, пожалуй, четырнадцать или пятнадцать лет.

Эмерсон терпеливо объяснил: «Мы – астрографы, ученые с Земли».

Так же, как у лесных людей, у домашних господ это заявление вызвало замешательство: «С Земли?»

«Черт побери! – воскликнул Эмерсон. – Вы тоже никогда не слышали о Земле?»

Домашние господа покачали головами.

«Но вы же – человеческие существа, люди с Земли!»

«Нет, – ответил юноша. – Мы – домашние господа. Мы ничего не знаем ни о какой Земле».

«Но вы говорите на нашем языке, по-английски!»

Домашние господа пожимали плечами и улыбались: «Вы могли когда-то научиться нашему языку, для этого существуют сотни способов».

По всей видимости, вопрос о своем происхождении мало интересовал туземцев. Молодая женщина обернулась к лесу: «Будьте осторожны с дикарями – если они осмелеют, вам не поздоровится». Она направилась ко дворцу: «Вернемся домой».

«Подождите!» – воскликнул Эмерсон.

Домашние господа обернулись – вежливо, но сурово: «Да?»

«Неужели вас не интересует, кто мы такие и откуда мы прибыли?»

Юноша улыбнулся и покачал головой – серебряные спицы его головного убора тихо звенели, как колокольчики: «Почему бы это нас интересовало?»

Испытывая изумление, смешанное с раздражением, Эмерсон рассмеялся: «Мы – незнакомцы, прилетевшие из космоса, с Земли! Причем вы заявляете, что никогда ничего не слышали о Земле».

«Совершенно верно. Мы никогда ничего о вас не слышали – почему бы мы вами интересовались?»

Эмерсон развел руками: «Как вам угодно. Тем не менее, мы интересуемся вами».

Юноша кивнул, воспринимая такое утверждение как нечто само собой разумеющееся. Мальчик и девочка уже уходили; молодая женщина задержалась, ожидая спутника.

«Пойдем, Хесфор!» – тихо позвала она.

«Я хотел бы с вами поговорить, – сказал Эмерсон. – Здесь скрывается какая-то тайна – нечто, нуждающееся в разъяснении».

«Никакой тайны здесь нет. Мы – домашние господа, и это наш дом».

«Могли бы мы зайти к вам в дом?»

Юноша колебался, взглянул на свою молодую спутницу. Та поджала губы и покачала головой: «Господин Дженарро не разрешит».

Юноша поморщился: «Служители в отлучке. Дженарро спит. Они могли бы ненадолго зайти».

Молодая женщина пожала плечами: «Если Дженарро проснется, ему это не понравится».

«Да, но Дженарро…»

«Дженарро, – поспешно прервала его женщина, – старший домашний господин!»

На мгновение показалось, что Хесфор обиделся: «Дженарро спит, а служители в отлучке. Пусть эти чужеземные дикари к нам зайдут».

Он подал знак Эмерсону и Коупу: «Пойдем!»

Домашние господа прошлись по парку ко дворцу, тихо о чем-то переговариваясь. Эмерсон и Коуп последовали за ними, наполовину разгневанные, наполовину смущенные. «Просто невероятно! – бормотал Эмерсон. – Через полчаса после прибытия нас уже поставили на место какие-то аристократы!»

«Боюсь, нам придется с этим смириться, – отозвался Коуп. – Им известны вещи, о которых мы не имеем представления. Например, этот черный пузырь…»

Мальчик и девочка дошли до стены дворца. Не задерживаясь, они прошли сквозь блестящую поверхность. Юноша и молодая женщина прошли за ними. Когда Эмерсон и Коуп достигли той же стены, она оказалась твердой, непроницаемой и неожиданно холодной. Ощупывая гладкую поверхность, они безуспешно пытались протолкнуть ее внутрь или раздвинуть.

Сквозь стену вернулся мальчик: «Так вы заходите или нет?»

«Мы хотели бы зайти», – откликнулся Эмерсон.

«Там, где вы толкаетесь, стена сплошная, – мальчик насмешливо смотрел на астронавтов. – Вы что, не видите, где через нее можно пройти?»

«Нет, не видим», – признался Эмерсон.

«Дикие люди тоже не видят, – заметил мальчик и показал пальцем. – Пройдите здесь».

Эмерсон и Коуп проникли сквозь стену, как через тонкую пленку прохладной воды.

Они стояли на тускло-голубом полу с серебристыми петлеобразными прожилками. Со всех сторон возвышались отвесные стены. Метрах в тридцати над головой из стен выступали какие-то брусья или перекладины из черного материала; воздух вокруг концов перекладин дрожал, как над раскаленным дорожным покрытием.

В помещении не было никакой мебели, никаких признаков человеческого обитания.

«Пойдем!» – позвал астронавтов мальчик. Он пересек помещение и прошел сквозь противоположную стену. Эмерсон и Коуп последовали за ним. «Надеюсь, мы сможем отсюда выйти, – пробормотал Коуп. – Не хотелось бы карабкаться по этим стенам».

Они остановились в зале – почти таком же, как первое помещение, хотя в нем пол состоял из упругого белого материала. Здесь каждый шаг переносил их на большее расстояние, чем раньше – астронавты почувствовали, что их вес уменьшился. Юноша и женщина ждали их. Мальчик вернулся сквозь стену в предыдущее помещение; девочки нигде не было видно.

«Мы можем остаться с вами, но ненадолго, – сказал юноша. – Служители ушли, в доме тихо. Может быть, вы желаете подкрепиться?» Не ожидая ответа, он протянул руки вперед – они исчезли по локоть в воздухе. Юноша вынул «из воздуха» стойку с лотками и мисками, предлагая на выбор закуски и напитки: клиновидные ломтики красного желе, узкие белые конусы, черные вафли, небольшие зеленые сферические фрукты, фляжки с разноцветными жидкостями.

«Ешьте!» – молодая женщина пригласила их жестом.

«Спасибо!» – Эмерсон и Коуп осторожно попробовали несколько блюд. Местные закуски отличались странным насыщенным вкусом и пощипывали язык, как газированная вода.

«Откуда вы берете эти продукты? – спросил Эмерсон. – И как вы их вытаскиваете, казалось бы, просто из воздуха?»

Молодой домашний господин взглянул на свои руки: «Я беру их там, где их оставили служители».

«А откуда их берут служители?»

Юноша пожал плечами: «Зачем задаваться такими вопросами, если все и так уже приготовлено?»

Коуп приподнял брови: «Что бы вы стали делать, если бы вас не обслуживали?»

«Такого не может быть».

«Я хотел бы взглянуть на ваших служителей», – заметил Эмерсон.

«Сейчас их нет, – юноша снял серебристый головной убор и спрятал его в невидимой нише. – Расскажите нам о Земле».

«Земля – планета, похожая на вашу, – объяснил Эмерсон. – Хотя на Земле мужчины и женщины живут совсем по-другому».

«У вас есть служители?»

«Теперь ни у кого из нас нет никаких слуг».

«Ммф! – молодая женщина фыркнула, едва скрывая презрение. – Вы живете, как дикие люди!»

Коуп спросил: «Как давно вы здесь живете?»

Этот вопрос, по-видимому, привел господ в замешательство: «Как давно? Что вы имеете в виду?»

«Сколько лет?»

«Что такое „лет“?»

«Это продолжительность периода времени. Каждый раз, когда планета совершает оборот вокруг солнца, проходит год. Количество таких оборотов называют количеством лет. Так же, как оборот планеты вокруг своей оси называют сутками».

Домашних господ эти пояснения явно забавляли: «У вас какие-то странные представления, изумительно беспорядочные. Кому пришло бы в голову измерять время, и зачем?»

«Мы находим измерение времени полезным», – сухо отозвался Эмерсон.

Домашние господа обменялись улыбкам. «Вполне может быть», – заметил Хесфор.

«Кто такие „дикие люди“?» – спросил Коуп.

«Просто бродяги, – неприязненно повела плечами молодая женщина. – Те, кого выгнали из домов, когда там не осталось места».

«Они на нас охотятся – хотят украсть наших женщин», – сообщил юноша. Он поднял руку предупреждающим жестом: «Слушайте!» Домашние господа переглянулись.

Эмерсон и Коуп ничего не слышали.

«Господин Дженарро! – сказала молодая женщина. – Он уже идет».

Хесфор тревожно взглянул на стену, покосился на Эмерсона и Коупа, после чего упрямо занял место посередине помещения.

Послышался шорох. Сквозь стену вошел высокий человек в блестящей черной одежде и в черном шлеме. У него были волосы золотисто-медного оттенка и ледяные голубые глаза. Он сразу заметил Эмерсона и Коупа и приблизился к ним одним решительным, длинным шагом: «Что здесь делают дикие твари? Вы с ума сошли? Выгоните их сейчас же!»

Хесфор вступился за гостей: «Это чужеземцы с другой планеты, они совершенно безвредны».

«Выгоните их немедленно! Они пришли насыщаться нашей едой! И похотливо любоваться на леди Фаэльму!» Дженарро угрожающе подошел еще ближе: «Убирайтесь, дикие твари!» Эмерсон и Коуп отступили.

«Как вам будет угодно, – сказал Эмерсон. – Покажите нам, как отсюда выйти».

«Один момент! – вмешался Хесфор. – Я их пригласил, под свою ответственность».

Дженарро недовольно повернулся к молодому домашнему господину: «Ты хочешь присоединиться к дикарям?»

Хесфор неподвижно смотрел на старшего господина; тот встретился с ним непреклонным взглядом. Хесфор слегка опустил плечи и отвернулся.

«Хорошо! – пробормотал он. – Гости уйдут». Он присвистнул; сквозь стену вошел мальчик. «Отведи чужеземцев к их кораблю».

«Быстро! – взревел Дженарро. – От них воняет, они покрыты грязью!»

«Сюда!» – мальчик торопливо скрылся за стеной; Эмерсон и Коуп поспешили за ним.

Проникнув через две стены, они снова оказались под открытым небом. Коуп глубоко вздохнул: «Гостеприимство господина Дженарро оставляет желать лучшего».

Девочка вышла из дворца и присоединилась к мальчику.

«Пойдем! – сказал мальчик. – Я провожу вас до корабля. Вам лучше улететь прежде, чем вернутся служители».

Эмерсон обернулся, взглянул на дворец и пожал плечами: «Что ж, пойдем».

Следуя за мальчиком и девочкой, они прошли по саду мимо белоствольных деревьев, грядок черного мха, пучков розовой и белой «сахарной ваты». Силуэт «Геи», стоявшей в конце прогалины, казался знакомым и уютным. Когда они проходили рядом с плотной изгородью из серых стеблей, напоминавших бамбук, послышался шорох быстрого движения – их мгновенно окружила группа диких людей. Мозолистые руки схватили Эмерсона и Коупа, у них тотчас же отняли оружие.

Дикие люди схватили также мальчика и девочку – те вырывались, пинались и вопили, но их обвязали веревочными петлями и потащили к лесной чаще.

«Отпустите нас! – кричал мальчик. – Служители разорвут вас на клочки!»

«Служителей еще нет! – радостно откликнулся вождь диких людей. – А я получу то, за чем охотился много лет – свежую, красивую дочку домашних господ».

Девочка всхлипывала, кричала и пыталась сорвать веревочные путы; мальчик тоже продолжал вырываться и пинаться.

«Потише! – предупредил их вождь. – А то мы перережем вам глотки, и дело с концом!»

Руки толкали пленников; их заставляли спешить туда, где кончался сад и начинался густой лес.

«Зачем мы вам понадобились? – запыхавшись, спросил Эмерсон. – От нас вы ничего не получите».

Вождь обернулся и понимающе усмехнулся: «Получим только то, что дадут ваши друзья за то, чтобы вас вернули. Оружие! Добротную одежду! Добротную обувь!»

«У нас с собой нет ничего лишнего!»

«Придется подождать – рано или поздно вас выкупят».

До леса оставалось каких-нибудь пятьдесят метров. Мальчик кинулся плашмя на землю, лицом вниз. Девочка сделала то же самое. Эмерсон почувствовал, что хватка державших его рук ослабела, вырвался, размахивая кулаками, и ударил дикого человека – тот упал. Вождь выхватил из-за пояса катапульту и прицелился: «Еще одно движение, и я тебя пристрелю!»

Эмерсон застыл. Дикие люди подхватили детей домашних господ, и вся группа двинулась вперед.

Но похищение уже заметили во дворце; в воздухе разнесся странный пульсирующий свист. Дикие люди стали лихорадочно торопиться.

Из дворца над садом разлетелось веером что-то черное, быстро растущее и спускавшееся по диагонали подобно темной лопасти – лопасть эта вонзилась в землю перед краем леса.

Дикие люди тут же остановились. Впереди путь был закрыт. Они повернули и побежали параллельно кромке прогалины.

Из дворца вышли Дженарро и Хесфор, вслед за ними – Фаэльма и еще одна женщина. По всему саду разнесся рев Дженарро, страстный и угрожающий.

Дикие люди начинали задыхаться. «Скорее, скорее! – хрипло кричал вождь. – Это Дженарро, старший домашний господин».

«Убьем их! – воскликнул другой дикий человек. – Убьем их всех и убежим!»

Эмерсон снова вырвался и набросился на вождя. Они стали кувыркаться по траве, схватившись друг за друга, как пара дерущихся жуков.

Коуп тоже вырвался – державший его человек отбежал задом наперед и выхватил катапульту. Коуп упал ничком – дротик просвистел у него над головой.

Другие дикари нерешительно остановились, переминаясь с ноги на ногу.

Дженарро и Хесфор приближались; дикие люди подняли катапульты и выпустили залп дротиков. Дженарро пошатнулся и схватился за шею. Хесфор прицелился из какого-то ручного оружия, но не решился его использовать, опасаясь попасть в мальчика или в девочку. Дженарро опустился на колени и медленно упал головой вперед. Хесфор с удивлением воззрился на него.

Дикие люди зарядили катапульты новыми дротиками и приготовились стрелять, но тут же бессильно опустили руки. Их лица исказились испугом и отчаянием: «Служители!»

Дикари бросились под прикрытие леса. Эмерсон поднялся, оставив на траве неподвижное тело вождя, и обернулся в сторону дворца.

Над стенами дворца мелькали какие-то чудовищные тени.

Эмерсон схватил Коупа за плечо: «Пора убираться!»

«И чем скорее, тем лучше!»

Они припустили со всех ног к звездолету – до него уже было недалеко. Воздух дрожал у них за спиной, наполненный каким-то яростным бормочущим трепетом.

Эмерсон отважился оглянуться только однажды – он успел заметить диких людей, разбегавшихся кто куда. Один из дикарей вдруг превратился в кровавую лепешку, словно вдавленный в землю ударом гигантской кувалды. Преследуемые этим кошмарным зрелищем, Эмерсон и Коуп побежали еще быстрее. Звездолет уже высился над ними – они бросились вверх по трапу, в салон.

«В космос! – кричал Эмерсон. – Скорее, спасайтесь!»

Побледневшая от тревоги команда ожидала этого приказа – задержки не было. Люки захлопнулись, в дюзах взревело пламя – «Гея» поднялась над прогалиной.

Черная тень заволокла иллюминаторы; корабль задрожал, его стало трясти и раскачивать из стороны в сторону – так, словно он летел одновременно в нескольких невозможных направлениях. Астронавтов пронзила ослепительная, отупляющая боль, сжимавшая мозг раскаленными тисками.

Боль внезапно сменилась ощущением безопасного покоя.

«Гея» дрейфовала в космосе, далеко в межзвездном пространстве.

Бледные астронавты мало-помалу собрались с мыслями, настороженно глядя друг на друга.

Эмерсон сориентировался по звездам. Они оказались далеко – очень далеко – от звезды BGD 1169.

Не высказывая никаких замечаний, капитан взял курс на Землю.