Макс вел свой «истребитель» прочь от ущелья.

Послушная машина словно чувствовала, что все ее баки до отказа заполнены превосходным горючим и еще несколько канистр бережно уложены в салоне на крайний случай. Она как будто ощущала это всем своим двигателем и радостно бежала по дороге, унося своего владельца в неизвестность. Опять в неизвестность. Вдаль по его бессмысленному пути.

Одинокий Воин Дороги?

Пусть так. Пусть даже Сумасшедший Одинокий Воин Дороги! Это абсолютно неважно. Так спокойней и привычней. Так надо. А если так надо, то Макс будет продолжать свой бессмысленный путь.

В конце концов все эти умники во главе с Джудом противоречат сами себе. Они надрывались от возмущения; мол, со всеми произошло несчастье, со всей Землей! Нечего, мол, ныть о себе и строить из себя одиночку, когда умирает вся планета! Но если это так. если все ближайшие поколения будут жить так же, как и они, не жить даже, а каждую секунду бороться за существование, будто вчера только от обезьяны произошли, если это гак, кому, к чертям, нужна их философия братства и нового общества? Чем в таком случае Джуд отличается от презираемого им старикашки Ли? А чем их новое общество будет отличаться от того, которое только несколько лет назад уничтожило себя? Нет, с меня хватит! Вы слышали, господа, о теории Чарльза Дарвина и о естественном отборе? Выживает тот, кто приспособился к существующим условиям. Вот что там сказано. А о том, что легче гуртом, скопом, там ничего не сказано.

Движение — жизнь. Вот и вся философия!..

Макс поймал себя на мысли, что оправдывается. Он словно убеждал сам себя, что поступает совершенно правильно.

А суть была в том, что на самом деле он начал сомневаться в этом с некоторых пор. А если точнее, то сомневаться он начал с тех самых пор, как на его пути повстречался Том-Авиатор. Именно тогда Макс впервые за восемь лет задумался о смысле своего движения. И в тот момент, когда он задумался об этом, его спокойная уверенность в собственных силах дала порядочную трещину, которая с тех пор лишь увеличивалась…

Пропади они все пропадом!

Макс остановил «истребитель» и, достав карточку, оставшуюся от Кота, взглянул на нес. Вот с нее-то все, и началось, подумал Макс.

Он еще не осознал в полной мере, что было причиной таких изменений в нем. Достав карточку из «монополии», Макс потянул за верную ниточку в клубке его чувств, ио пока только лишь смутно догадывался, не находя нужных объяснений.

Макс Рокатински, бывший полицейский Кэтрин-спрингской дорожной полиции, потерял все, что наполняло его жизнь перед самым Ударом, перед самой кончиной цивилизации. Его душа умерла раньше, чем окружавшая его привычная действительность. Поэтому все, что в нем еще оставалось и было запрятано под семью замками в глубине его выжженного сердца, все было связано с прошлым. Все произошедшие на Земле с тех пор катастрофы абсолютно никак не затронули Макса. Эта была уже другая действительность, в которую он вошел автоматически, как маленькая беспилотная станция на Луну. И все, что было в этой действительности, не трогало его. Он шатался по новой Австралии, как эта лунная станция по поверхности Луны, и этой станции глубоко наплевать, Море Спокойствия она пересекает или Море Радости…

Но вот неожиданно Макс встретил людей из той, прошлой реальности, почти забытой. Воспоминания настойчиво, хотя и слабо, вставали перед ним, душа незаметно оживала. Однако панцирь безразлична и спокойствия был еще слишком прочен, чтобы быстро разрушиться.

Эти люди — Джуд. Том, Банни… Они в сущности никогда не были близки Максу, но они были последними и, по всей видимости, единственными оставшимися из прошлой жизни людьми, которых Макс знал и мог бы считать «своими», а подобные вещи имеют свойство очень сильно действовать на человека…

Быть может, сын Макса, пропавший без вести, оставил в душе его какую-то возможность вернуться назад, которая только ждала удобного случая. Кто знает?

Макс еще не осознал всего этого. Он только остановился и взглянул на карточку, но у него пока что не было ни сил, ни времени разбить панцирь Одинокого Воина Дороги, надетый на него новой действительностью.

Пока Макс предавался созерцанию детской карточки и размышлениям, сзади показалось несколько машин мотобанды. Когда наконец до ушей Макса долетел шум их двигателей, он резко обернулся, выругался, раздосадованный своей задержкой, и резко рванул «истребитель» с места, желая побыстрее оторваться от преследователей.

Дорога ровно тянулась по чахлой равнине, «истребитель» шел мощно, радуясь хорошему бензину, но преследователи не отставали от Макса. Похоже, опять придется воевать с ними, подумал Макс. Господи, как они ему надоели!

Впереди скоро должны были появиться развалины Сент-Джорджа, если Макс не ошибался. Там он сможет запутать следы и уйти от них. Главное — оторваться как можно дальше.

Сидящие в двух автороллерах и одном чудовищном багги, похожем на доисторического монстра, видимо не сомневались в успехе своей погони. Они держали наготове оружие, но пока не стреляли. Удивившись их самонадеянности, Макс проверил на всякий случай свой боезапас и на что можно с ним рассчитывать. Но вот впереди показались останки Сент-Джорджа, и он весь переключился на дорогу.

Неожиданно сверху донесся рокочущий гул авиационного мотора. Макс выглянул из машины и увидел появившийся в небе биплан Тома. Самолет летел достаточно низко и направлялся в сторону ущелья. Макс усмехнулся.

Люди никогда не прислушиваются к советам, подумал он, но большого раздражения по этому поводу не испытал.

Заметив, что погоня не отстает, Макс тотчас же забыл о биплане и не уловил дальнейших его перемещений над собой. А Том тем временем, заметив, по всей видимости, под собой Рокатински, стал плавно разворачивать самолет.

Макс был совершенно спокоен и не предчувствовал каких-либо изменений в ходе погони, когда неуклюжее багги, ухнув к дернувшись, вдруг стало быстро нагонять его «истребитель», оставляя за собой шлейф дыма. Такое было впечатление, что они включили форсаж и перешли звуковой барьер…

На самом деле, поставив на этот напоминающий «грейдер» аппарат импровизированный турбонаддув, бойцы мотобанды решили его использовать, что с успехом и продемонстрировали. Через считанные секунды машина догнала «истребитель» Макса и на полкорпуса обошла его. Удивленный Рокатински успел только повернуть голову в их сторону и заметить, как один из бойцов поднял автоматическую винтовку и всадил одну за другой три пули в лобовое стекло «истребителя». Резко пригнувшись, чтобы не попасть под обстрел, Макс потерял власть над собственной Мишиной, и та, завиляв, выскочила с дороги. Перевернувшись, «истребитель» с грохотом завалился на крышу, чуть было не въехав в огромный угловатый валун, рядом с которым она замерла.

Чувствуя, что голова и руки его пострадали от осколков стекла и ударов о корпус при перевороте, но кости все-таки целы, Макс принялся как можно быстрее выкарабкиваться из машины. Он знал сейчас только одно, что надо очень быстро спрятаться за валун.

Пока три машины мотобанды разворачивались и подъезжали к месту аварии, Максу удалось переползти за валун и остаться незамеченным.

Его спасет только жадность бойцов банды. Если они первым делом полезут за бензином — Максу крупно повезет и, может быть, он даже останется жить…

Предчувствие Макса не обмануло. Подъехав к «истребителю», бойцы сразу же бросились к машине и, мешая друг другу, принялись копаться в ней. Кто-то уже доставал канистры, кто-то нашел двуствольный обрез… Один из бойцов, вскинув ружье, осматривался по сторонам и уже хотел было направиться к валуну. Макс проклинал этих недоумков, которые еще не догадались залезть в бензобаки! Наконец кто-то радостно заорал, что в «истребителе» до отказа забитые бензином ба́ки, и все отвлеклись на это замечание, позвав своего товарища побыстрее перелить его. К тому же призывал его и Макс. Через какие-то мгновения бензин начал переливаться в канистры мотобанды, и Макс почувствовал его острый запах. При этом он зажмурился и накрыл голову руками.

Через секунду грянул мощный взрыв, разметая по земле куски автомобиля и незадачливых бойцов мотобанды. Бензин ярко вспыхнул, и пламя очень скоро перекинулось на стоявшие слишком близко машины. Полностью загруженный бензином «истребитель» выполнил свою последнюю задачу, оправдывая название. Пламя было настолько сильным, что не оставило целым ничего и никого на этом пятачке земли.

Макс когда-то очень благоразумно поступил, установив на машине мощный динамитный заряд. Он сделал так, что желающий разжиться топливом из «истребителя» не спросив на то разрешения у Макса, неизбежно приводил этот заряд в действие и немедленно прощался с жизнью. Макс предполагал, что это в любом случае поможет ему. Но оказалось, что его верный «истребитель» спас ему аваль…

Том, направляя свой биплан к ущелью, чтобы узнать, что там происходит и в каком положении находится Джуд со своими овцеводами, а также надеясь подыскать удобное место для посадки поближе к ущелью, заметил поединок Макса с мотобандой. Развернув биплан и сделав пару кругов над ними, он со всеми подробностями лицезрел все, что случилось на дороге. Когда в небо взметнулось пламя и раздался взрыв, образовав над местом аварии черный гриб дыма. Том решил посадить самолет и осмотреть последствия происшедшего.

Биплан неуклюже приземлился, подскакивая на неровной земле, и остановился неподалеку от места взрыва. Рокот двигателя постепенно затих, и Том, выбравшись из самолета и сняв свои очки-консервы, быстро пошел к валуну.

Движения никакого не наблюдалось. Лишь догорали, потрескивая, машины, да дымились останки бойцов мотобанды, разбросанные в неестественных позах на пятачке перед валуном.

Том обошел поле битвы, внимательно осматривая все трупы и уже не надеясь увидеть Макса живым. Он не удивился бы, даже если вообще не узнал Рокатински в том, что от него осталось. Когда он собирался уже возвращаться к биплану, он услышал вдруг слабый стон и легкое движение у валуна. Том сначала не обратил внимания на тело, почти скрытое за валуном, лежащее у самого камня, но теперь поспешил к нему.

Макс слегка пошевелился, но так и не пришел в себя. Он потерял сознание сразу после взрыва. И хотя никаких смертельных ранений он не получил, удар головой оказался достаточно сильным. А теперь из многочисленных резаных я рваных ран от осколков стекла обильно сочилась кровь, ослабляя его организм быстрой ее потерей.

Том сделал все. что мог. Он по мере возможности перевязал раны и осторожно оттащил Макса к самолету. Там он уложил Макса на землю, подложив под голову свою куртку, и прикинул дальнейшие свои действия.

Том надеялся, что Макс придет в себя достаточно быстро, потому что одному ему не затащить его в самолет. Том не ошибся. Вскоре Макс открыл глаза и уставился на Авиатора, щурясь от яркого солнечного света и медленно соображая, что с ним.

— Ну, здравствуй, — сказал Том. — Похоже, нам никак не отделаться друг от друга.

— Том?

Авиатор улыбнулся.

— А ты думал Господь Бог? Нет, милый, ты еще на земле. А в рай вообще вряд ли когда-нибудь попадешь.

— Что ты здесь делаешь?

— Да вот, жду, когда ты подохнешь. Очень уж ты мне надоел. Ладно, попробуй встать. Некогда отдыхать. Ну, давай…

Том помог Максу подняться и повел его к самолету. Макс скривился от боли, но не проронил ни звука и держался на ногах достаточно крепко. Том подсадил его и Макс ввалился в кабину биплана, чертыхаясь и стараясь устроиться там поудобней.

Следом забрался и Авиатор.

Натянув летные очки и застегнув кожаный шлем, Том обернулся к Максу.

— Готов? Пристегнись, мы взлетаем, — и он запустил двигатель.

Сделав короткий разбег, биплан взмыл в воздух и, описав плавный круг, развернулся в сторону ущелья, быстро набирая высоту. Макс смотрел на открывающийся под самолетом вид, глубоко ощутив вдруг всю прелесть полета. Ему пришла в голову мысль, что, отрываясь от земли и глядя сверху на изуродованную поверхность некогда мирного края, ты словно оставляешь внизу все свои проблемы и всю эту борьбу и лишь снисходительно посматриваешь на сошедший с ума мир. Жаль, что нельзя вечно парить в небе…

Однообразно гудел двигатель биплана, и сильный ветер овевал лицо, заставляя прикрывать глаза.

— Что там творится? — спросил Том.

— Где? — не понял Макс.

— В ущелье.

— Не знаю. Я выполнил свои обязательства, я пригнал нм тягач для цистерны. Они закачали в мою машину столько бензина, сколько там могло поместиться, и мы распрощались. Все. больше я ничего не знаю.

— Они собираются прорываться оттуда?

— Им больше ничего не остается. Надеюсь, им хватит сил и воображения, чтобы осуществить это…

Том обернулся.

— Я должен добраться до этого ущелья. Надо выяснить, что собирается предпринять Джуд…

— Значит, не послушал все-таки моего совета?

— Почему не послушал? Послушал и принял к сведению. Только твой совет мне никак не подходит, ты уж извини…

— Смотри вперед, умник!

— Не беспокойся, здесь не с чем сталкиваться. Ты лучше скажи мне, можно сесть где-нибудь рядом с ущельем?

— Можно. Мотобанда заняла как раз хорошую посадочную полосу…

— Я серьезно.

— Если серьезно… — Макс задумался. — Если серьезно, я думаю, можно сесть в горах.

— Издеваешься?

— Первый раз не издеваюсь. Там, над ущельем, есть достаточно ровная площадка. Я именно с нее спускался к Джуду. Я не знаю, сможет ли твой аппарат сделать там посадку, по крайней мере, другой вариант мы вряд ли найдем…

— О’кей, я посмотрю.

Биплан добрался до ущелья.

Том сделал пару кругов над ним и прилегающим к нему плато, выглядывая вниз и что-то шепча себе под нос. Он совсем забыл про Макса, с которым только что разговаривал, погрузившись в созерцание представшей перед ним картины и пытаясь разобраться, что творится там внизу у Джуда.

Внизу у Джуда ничего особенного не происходило, поэтому Том, завершив второй круг облета, направил самолет к той площадке, о которой говорил Макс.

— Расскажи-ка мне, Макс, что ты собираешься теперь делать, — сказал Том, снова поворачиваясь к Максу, — будешь отрабатывать вместе с бензином новую машину?..

В этот момент Том заметил, что Макс, склонив голову набок, закатит глаза и снова потерял сознание.

— Черт! — проворчал Том.

— Теперь, уже не медля, он зашел на площадку, которую разыскал выше ущелья, и старался аккуратно посадить биплан на ее неровную поверхность.

Самолет опустился на землю, коснувшись ее колесами, и неуклюже поскакал. Макс отбивал неровный ритм склонившейся головой по краю кабины. Том не мог этого слышать или видеть, по когда биплан остановился и Авиатор обернулся назад, он увидел положение головы Макса и понял, какую шишку тот набил при посадке.

— М-да, — покачал головой Том, снимая очки и расстегивая шлем, — еще один удар по твоей многострадальной голове, и ты впадешь в детство…

Том вылез из кабины биплана и решил сначала осмотреть все вокруг, прежде чем ему придется оставить здесь самолет и оттащить Макса на себе в ущелье.

После беглого осмотра окрестностей Том пришел к выводу, что это самое удобное место для временного аэродрома, какое можно только придумать. Правда, площадка эта имела один недостаток: чтобы добраться отсюда к ущелью, а потом обратно к самолету, надо было проявить чудеса сообразительности и сноровки. В остальном же место было просто идеальным.

Слава Богу, подумал Том, что мне не придется тащить Макса обратно наверх. Хотя, с другой стороны, как я буду его тащить вниз, я пока тоже не знаю.

Немного поразмыслив. Авиатор решил, что благоразумно было бы сначала самому спуститься в ущелье, а там уж соображать, что делать дальше. Подумав так, Том не стал мусолить этот вопрос во всех подробностях и вернулся к самолету проверить состояние Макса. Убедившись, что оно пока не улучшилось, он захватил с собой большой моток веревки и отправился к краю площадки, круто спускавшемуся прямо к ущелью.

Спустившись немного вниз, Том оказался на узком уступе. Еще раньше он заприметил на нем одиноко торчащий куст, низенький, но с толстым стволом и, по всей видимости, достаточно крепкий. Том привязал к кусту веревку и свободный ее конец бросил вниз. Веревка повисла, достав почти до следующего уступа, от которого начинался короткий и достаточно пологий спуск непосредственно ко входу в пещеру. Одним словом, Том попадал прямиком на территорию, защищаемую Джудом.

— Только бы они меня не пристрелили, — произнес Том и начал спускаться вниз.

Вся дорога заняла у него минут десять, после чего он, скрипя осыпающимися мелкими камнями, добрался до ущелья. Его сразу, конечно, приметили снизу, и. как только он спустился, сразу двое переселенцев Джуди приставали к нему свои ружья и повели в пещеру.

— Дожили, — ворчал Том. — я его привез сюда, а он меня арестовывает!.. Эй, Джуд! — закричал он, увидев своего товарища. — Может, отбросим эти формальности?..

— Том! Как ты тут очутился? Я же тебе сказал ждать у самолета. Ты что, его бросил? — Джуд пошел навстречу.

Он был слишком озабочен борьбой с мотобандой и к шуткам расположен не был.

— Не беспокойся, я его не бросил, — сказал Том. — Последнее, что я брошу здесь, будет самолет.

— Где он?

— Здесь, наверху. Там есть такое замечательное местечко, я решил перебраться туда. Мне спокойней, да и к тебе поближе. Я вижу, у тебя пока что все в порядке?

— Относительно. — Старик осунулся за последнее время, и его вечная усмешка, говорящая о бодром и шутливом расположении духа, несколько поблекла. — Они поставили нам ультиматум. Какое-то время мы продержаться здесь, конечно, сможем, но долго не выдержим. Да и сам понимаешь, мы с тобой здесь не затем, чтобы угрохать половину людей, защищая какое-то поганое ущелье.

— Это точно. Давно пора возвращаться.

— Этим мы сейчас и заняты… Я вот что думаю, ты появился здесь очень вовремя. Нам будет необходима твоя помощь.

— Прикрытие с воздуха?

— Вот именно. Это даст нас ощутимое преимущество… Я понимаю, — Джуд положил руку Тому на плечо, — биплан твоя гордость…

— Все в порядке, Джуд. Надо, значит прикроем. Ты мне только горючего отлей немного.

— За этим дело не станет… Ты понимаешь, — Джуд принялся сворачивать себе сигарету, — когда этот Рокатински уехал и отказался помочь нам, он меня сильно подвел. Ведь грамотный человек, профессиональный. Эта работа для него. А теперь я начал сомневаться в успехе. Кто бензовоз поведет?.. Черт! Тоже мне, Неуловимый Джо!

Сделав сигарету, Джуд закурил.

Том усмехнулся, подумал про Макса, сидящего в самолете, — то-то старик обрадуется новости.

— Мне кажется, я могу тебе помочь, — сказал Том.

— Помочь?

— Да. Я ведь не один прилетел. У меня там, — Авиатор махнул рукой в сторону самолета, — дружок один сидит. Тоже большой профессионал.

— Что за дружок? — не понял Джуд. — Ты о ком?

— Его Макс зовут. Я подобрал его недалеко от ущелья, раненого в сражении с мотобандой…

— Ты что, Рокатински сюда привез!?

— По-моему, именно такая у него фамилия.

— Слушай, Том, кончай валять дурака! Ты что, действительно привез его? Какого дьявола! Зачем он мне тут нужен? То он гордо уходит, то приходит. Он только нервы треплет. Пусть проваливает к свиньям!..

— Джуд, успокойся. Он действительно ранен. Ему. по крайней мере, помочь надо. Он без сознания. Все-таки именно он помог тебе и не обманул, а странности, знаешь, у каждого есть! Пусть отлежится, придет в себя, а там посмотрим.

— А, делай как хочешь! — Джуд махнул рукой. — Что-то я устал от всего этого. Может, ты действительно прав. Не знаю…

— Ну вот и прекрасно.

— Тебе нужен кто-нибудь?

— Да, дай мне двоих. Я схожу заправлюсь и притащу сюда Макса.

— Хорошо…

Джуд распорядился заполнить несколько емкостей горючим для Тома, и тот, навьючив их на двоих поселенцев, отправился назад к биплану, приговаривая: «Давайте, давайте, это вам не овец пасти! Тренируйтесь — назад человека потащите».

Джуд смотрел, как Авиатор взбирается наверх, и думал, что, может, это и к лучшему, что Рокатински опять объявился. Нет, он пока еще не доверял ему, но у него уже созревал один неплохой план, который должен им позволить удачно выбраться отсюда. И для этого Макс совершенно необходим.

К старику незаметно подошла Банни.

— Что случилось? — спросила она.

— Макс твой вернулся! — проворчал Джуд.

— С ним все в порядке? — испугалась Банни.

— Не знаю… Слушай, что ты нашла в этом фигляре? Банни пожала плечами.

— Не знаю, Джуд. Я чувствую, что он мне нужен. Но, похоже, ему на это наплевать…