Глава 34
Дягилев придумал всем рассказать, что Эльвира пропала при невыясненных, чрезвычайных обстоятельствах. В понедельник утром этот слух запустили в офис. Весть разнеслась быстро, слух разбухал, разрастался по экспоненте. Уже к обеду новость знали все. Все только и обсуждали эту тему, каждый нашел что сказать.
Местом обсуждения служила комната приема пищи, где стоял больших размеров холодильник, кухонный уголок с микроволновкой и чайником, кулер, посудомойка, несколько столов. За этими столами сотрудники собирались попить чаю и обсудить последние новости, и сегодня на повестке дня было исчезновение Эльвиры. Находились те, кто в глаза ее не видел и до сегодняшнего дня не подозревал о ее существовании и деятельности в компании, но не было никого, кто бы не знал, что она пропала. Сейчас в кухне-столовой почти в полном составе находились сотрудники бухгалтерии, не хватало только Тамары Яковлевны и Николая Васильченко.
— Я давно подозревала, что что-то неладное творится, — авторитетно заявила Мария Викторовна — та дама, у который был вялотекущий конфликт со всеми членами коллектива.
— С чего вдруг? — поинтересовалась Лена, молодой специалист. — Я, например, ничего не замечала.
— Ну, это ты не видишь ничего, — огрызнулась Мария Викторовна. — Не равняй всех по себе.
— Не хватало еще поругаться, хватит уже, — примирительно пропела расчетчица Юлия с выражением детской наивности на лице, которое, казалось, навсегда на нем поселилось.
— Эльвира эта неспроста здесь появилась. Она никакой не аудитор, — сообщила прямолинейная Светлана.
— А кто? — Ира Коновалова в полном изумлении поднялась с места. Однако, чтобы скрыть свое удивление, она сделала вид, что встала для того, чтобы налить себе еще кипятка в чашку.
— Не знаю. Зато точно знаю, кто знает.
— Кто?
— Федосеев.
Баранцев, на этих словах заглянувший в помещение в поисках Вадима, заинтересовался:
— О чем таком знает Федосеев, девочки?
Немного смутившись, Светлана все же сказала, твердо мотнув головой:
— Об Эльвире. О том, зачем она в компании появилась.
— Понятно.
Баранцев исчез в дверях так же стремительно, как и появился. Он решил проведать Федосеева.
— Геннадий Викторович, а где наша нервная блондинка? — начал он.
— Не понял…
— Где наша выскочка-вундеркинд?
— Какая выскочка?
— Какая-какая — Эльвира, конечно! — взорвался Баранцев. — Весь офис гудит, и не делайте вид, будто вы не в курсе ничего!
— А-аа, ничего я не делаю, в самом деле не понял, — безмятежно ответил Федосеев.
— Нужно же что-то предпринимать! Вы так не считаете?
— А что предпринимать? Я попросил Вадима установить геолокацию. Он в этих делах большой мастак, но даже он тут оказался бессилен. Абонент не выходит на связь, телефон выключен, местоположение определить нельзя. В последний раз она звонила около офисного центра в пятницу вечером. Это все, что удалось узнать. На данный момент мы сделали все, что могли.
— За старания очков не дают.
— Эка ты распетушился. Чего так?
— Переживаю, что я, не человек, что ли?
— Я замер в восхищении.
— Ладно. Я к вам ненадолго заходил и сейчас ухожу.
Ольга еще не успела войти в здание, как уже на входе была проинформирована по поводу исчезновения Эльвиры. О том, что Эльвира пропала, ей поведала Марина из договорного отдела.
В это время мимо них прошел тот самый незнакомый, но смутно припоминаемый ею мужчина из прошлого. Он кивнул женщинам и вышел из офиса.
— Кто это? Ты его знаешь? — отрывисто спросила Ольга у Марины.
— Это племянник Тамары Яковлевны. Он работает у нас по договору с физическими лицами.
Вот так поворот. Вот, оказывается, это кто. Откуда же он ей знаком? Ей необходимо было это вспомнить. Но память — капризная дама, никак не хотела подкидывать ей ответ.
Повесив пальто в шкаф и сняв сапоги, Ольга просунула ноги в удобные офисные туфли с подкладкой насыщенного красного цвета.
Она сидела в своем кресле и, опустив вниз голову, разглядывала черную замшу своих туфель. Но мыслями она унеслась в прошедшее лето.
Пять месяцев назад
Ольга долго упрашивала Нину и родителей, чтобы они съездили отдохнуть за ее счет. Нина, конечно же, не хотела быть обязанной сестре, но Ольга, никого не слушая и не терпя возражений, как это обычно и бывало, купила им билеты на самолет в Италию. Она оплатила итальянские каникулы своих близких: сняла им чудесную виллу в обрамлении горных пейзажей в живописной провинции Комо. Ольга многое себе могла позволить, в том числе и роскошный отдых для своих родных.
Как все это досадно и нестерпимо больно!
Нина тоже хотела с легкостью быть благодетельницей, но вместо этого была вынуждена довольствоваться подачками сестры. Ольга работала финансовым директором в крупной компании в столице, Нина же работала заместителем главного бухгалтера в небольшой фирме в своем родном городе, что тоже, в общем-то, было неплохо, но, по сравнению с успехами сестры, смотрелось плачевно. Мама по-прежнему сильно волновалась за Ольгу, даже теперь, когда та была далеко от них, в другом городе. А Нина, постоянно находясь возле матери (она все так же жила вместе с родителями в их скромной двушке), была вынуждена слушать бесконечные разговоры матери о сестре и ее успехах. Ее ожидания и надежды не сбылись. Она осталась в своем городе, надеясь получить немного материнской любви, но здесь ее опять ждало разочарование. Хотя она была еще очень молода, она уже не ждала чудес от жизни. Ревность к сестре с годами немного поутихла, но все еще продолжала разъедать ее изнутри.
Нина зажмурилась от слепящих лучей солнца. Зато она хорошо знает свою профессию. Ее ценят на работе. Возможно, она даже выберется в столицу и с помощью своей успешной сестры сможет продвинуться по карьерной лестнице. Эти мысли она вынашивала уже давно. Мозг всегда работает, он должен что-то непрестанно думать, в этом заключается его деятельность. И эти мысли теперь он обдумывал, хотела этого Нина или нет.
— Надо принять решение быть счастливой, — сказала ей мама, — и быть ею. А не идти на поводу у своей злости, негатива и, возможно, даже фрустрации.
— Легко говорить тем, кто счастлив, у кого все хорошо.
— Любой может быть как счастливым, так и несчастным при абсолютно неизменяющихся внешних обстоятельствах. Все зависит не от обстоятельств, а от того, как ты на них реагируешь и смотришь. Только ты сама вправе выбирать свой взгляд на эти обстоятельства, и никто это не может у тебя отнять. Только ты одна в состоянии придать любому событию положительный или отрицательный окрас.
— И как же это? Как стать счастливой?
— Ты должна стать счастливой. Это должно стать твоим внутренним состоянием вне зависимости от жизненных встрясок. Жизнь так коротка, что порой человек не успевает насладиться ею в полной мере, не успевает ощутить радость и удовольствие от нее. Он все куда-то спешит, что-то пытается сделать, кому-то что-то доказать, добиться поставленной цели. А надо просто жить. Живи, дочка.
За день до вылета Нина слегла с высокой температурой — подхватила какой-то вирус.
«Ну вот. Не везет, так с детства», — с досадой подумала она.
И лететь наотрез отказалась. Хотя буклеты со сказочно прекрасными пейзажами будоражили ее воображение.
— Я голову с подушки поднять не могу. Наверное, грипп, — позвонила она сестре.
Так как билеты были невозвратные и обмену не подлежали, а Ольга не хотела отпускать родителей одних, было решено, что вместо Нины с родителями полетит Ольга с паспортом сестры и с билетами на ее имя. Подмены никто ведь не заметит — они были абсолютно похожи.
Ольга выпросила, как умела только она, отпуск на две недели. Надо понимать, как это трудно было сделать в такой огромной компании, в которой она работала на такой значительной должности, да еще за такой короткий срок. Другие за полгода всех предупреждали о датах своего отпуска, а потом их разворачивали у трапа самолета. Она же справилась с этим за один день! По этому примеру можно сразу понять, какими способностями, невероятным везением, да и попросту харизмой обладала Ольга. Бросив все дела на заместителя, финансовый директор исчезла в неизвестном направлении, никому не сказав даже, куда едет отдыхать.
— Все так спонтанно получилось, — закатывая глаза, на следующее утро говорила ее помощница, ловя удивленные взгляды не поставленных в известность сотрудников.
Телефон, внезапно содрогнувшийся в виброрежиме, вернул ее в сегодняшний день. Ольга дернулась и поднесла трубку к уху. В телефоне — тишина. Ольга посмотрела на экран: номер неизвестный. Она сбросила вызов.
А в это время Федосеев и Завьялов разговаривали с компьютерным гением их фирмы Вадимом Пономаревым. Они хотели узнать, как обстоят дела с программой слежения за сотрудниками, установкой которой он должен был заняться. Скорее всего, результаты спрашивать было еще рано, но все же.
— Установленная DLP-система позволяет мне отфильтровывать и отслеживать все потоки информации, передаваемые сотрудниками со своих компьютеров. Информация контролируется по контекстным параметрам. Контролируется информация, передаваемая как с помощью электронных сообщений, так и неправомерно копируемая на внешние носители, будь то флешки, жесткие диски или просто смартфоны.
— Ты не томи, по-русски скажи, есть что или нет?
— Я обнаружил, что на рабочем компьютере одного сотрудника нашей компании хранится информация, не имеющая отношения к его бизнес-функциям.
— И что это значит?
— Я хочу все подробно объяснить, чтобы вы понимали весь масштаб проделанной работы и ее функциональность.
— Зачем ты сейчас все это рассказываешь, на премию набиваешься? Будет тебе премия, давай по существу! — прогремел Завьялов.
— На каждом контролируемом компьютере были установлены так называемые агенты. За счет того, что агентов мы пока устанавливали на компьютеры не всех сотрудников компании, а только ограниченного числа лиц, мы сократили время установки и настройки. Конечно, процесс был очень трудоемким, настроить корректно правила безопасности — это та еще песня с припевом. Не знаю еще, насколько грамотно все это получилось, все еще сырое, требует доведения до ума. Но уже есть некоторые плоды. Агенты эти, как вы помните, позволяют предотвратить возможность слива информации в реальном времени с контролируемых компьютеров.
— Ты нам тут ликбез решил провести? Может, презентацию еще проведешь?
— Я могу.
— Не сомневаюсь. Мы хотим картину маслом чтоб ты уж написал, а не тонкой акварелью здесь выводил.
— Это правда, Вадим, закругляйся уже, — отозвался Федосеев.
Вадим был непоколебим.
— Мною был использован контроль используемых данных, хранимых и передаваемых: data-in-use, data-in-motion, data-at-rest соответственно.
— Ну, ты вообще уже. Терминами решил нас закидать? Ты к делу давай переходи плавно и побыстрее уже, пожалуйста. — Завьялов совсем потерял терпение, но еще старался держать себя в руках.
— Ну, так вот. Повышение уровня защиты от утечек информации за счет применения агентом анализа и фильтрации контента позволило определить несанкционированное хранение данных с последующим копированием их на съемные накопители на одном из компьютеров. — Он победоносно оглядел окружающих и продолжил: — На этом же компьютере было обнаружено подозрительно частое обращение к конфиденциальным файлам. Веб-камера, отреагировавшая на эту подозрительность запрограммированным включением, начала вести запись. Запись зафиксировала, что этот человек активно делал снимки экрана с помощью камеры на телефоне. По-видимому, он сразу же и отправлял фотки адресату.
— То есть ты вычислил «крота»? — не поверил своим ушам Завьялов.
— Думаю, что да.
— И кто это?
Сидевшие подались вперед, чтобы услышать фамилию.
— Баранцев.
