5

В большом торговом центре, как и говорила баба Света, действительно отыскался уголок с женскими нарядами внушительных размеров достаточно уважаемой немецкой марки.

— Басинг сьют, плиз, — попросила я показать мне что у них есть из купальных костюмов.

— Yes, one minute.

К моему облегчению, продавщица не замахала на меня руками, мол, идите себе по холодку, нет у нас на вас ничего, никогда не было и не будет, а вынесла самое настоящее чудо как раз подходящего размера. В нужных местах отвлекающе темный, вверху тропически розовый с невероятными цветами и с сияющими вертикальными полосками по бокам, купальный костюм был просто прекрасен. Я поняла, что сколько бы он ни стоил — за этот шедевр легкой промышленности я готова отдать хоть коня, хоть полцарства.

— Беру! И можете даже не озвучивать цену! Бай! Покупаю!

Продавщица улыбнулась, но не презрительно-насмешливо, как улыбаются у нас на родине, а очень тепло, глазами человека, который только что осчастливил своего клиента.

Я не утерпела до дома, и тут же натянула новый наряд в примерочной. Знали бы вы, как тяжело большой женщине найти что-то действительно ее украшающее, а не палатку на десять персон! Нет, конечно даже этот прекрасный купальник не сделал из меня длинноногую зеленоглазую восемнадцатилетнюю девственницу, но как минимум, это выглядело куда приличнее моего столетнего купального костюма, при взгляде на бюст которого мне все время хочется петь песню: «Дан приказ ему на север, ей в другую сторону», именно так выглядит большая грудь в плохо поддерживающем белье. Старый мой пляжный наряд, бедолага, когда-то синий, но теперь сизый уже от старости, выполнял единственную функцию — прикрывать от посторонних глаз срам. Хотя, говорят, срам — это у мужчин, а у женщин, наоборот — прелести. Ну да. Вот в этом новом костюме — это совершенно точно прелести, а в старом был именно срам.

В отличном настроении, подпрыгивая и даже пританцовывая — вот что шоппинг животворящий делает — я пошла обозревать разнообразные витрины.

Самое скучное место в любом европейском городе — это торговые центры. Я обычно посещаю их целенаправленно, за каким-то рекомендованным магазином — вот как сейчас. А если просто пошататься — те же бренды, те же товары что и в Москве, тоска смертная. Меня лично надолго не хватает. Два-три отдела и я плюхаюсь в кафе поработать. Я вообще, надо сказать — писатель-эксгибиционист. Люблю знаете-ли в общественных местах это самое. Ну, в смысле, резко распахнуть свой ноутбук, заказать вкусный кофеечек с тортиком и, из песни слова не выкинешь — пописывать в свое удовольствие. Гул большого магазина мне не мешает, а напротив, даже как-то настраивает на рабочий лад.

— Плиз кофе, ну и ложку сливочного масла побольше.

Чего только мне после этой просьбы не приносили… И столовую ложку отдельно, и сливочное масло в большой пачке, и обязательную булку — официанты не верили своим ушам, что я всего лишь прошу добавить в мой напиток столовую ложку замерзшего животного жира. А в Европе вдобавок ко всему еще наверно думали, что странная русская хочет получить к кофе бесплатный бутерброд и чтобы непременно масло намазывать ложкой от борща.

Добившись от официанта всех необходимых мне ингредиентов, я, щедро отхлебнув, приступила к работе над романом.

Так. Бедного портье жестокая убийца уже прикончила, как вы помните, оглоушив того статуэткой. А что он ей, кстати, сделал? Надо, блин, записывать свои идеи, а то напишу сцену, а потом не могу вспомнить, откуда что взялось. А! С ним она расправилась за то, что он стал невольным свидетелем другого ее преступления.

Мне, кстати, как-то сон ужасный привиделся. В том сне я сидела поперек старинной железной кровати со страшным полосатым матрасом и размышляла: ну вот что бы мне вовремя не остановиться? Зачем я совершила второе убийство, чтобы скрыть первое? Теперь придется снова лишать человека жизни — убирать свидетеля второго преступления. Не знаю, к чему это было, но этот сон как нельзя лучше подходил теперь к моему роману.

Или логичнее, наверное, этому бедолаге портье Анну шантажировать! Да, точно! Пусть портье окажется красивым, но корыстным и недалеким малым, так глупо и бесславно окончившим свою молодую жизнь.

Тогда надо будет придумать, что же он такого увидел, за что поплатился светлой головой.

Ну, Анне-то точно надо старого мужа убить. Он ей только мешает. Убьет, бабки заграбастает и была такова, на какие-нибудь Мальдивы с молодым жеребцом. Я сейчас, конечно, не коня в виду имею, ну в смысле коня, но не в этом смысле. Ну, в общем, вы поняли. Как же мне, то есть убийце, это сделать? Способов навсегда лишить человека возможности дышать история знает немало, но все дело в том, что я лично как-то никого до сих пор не убивала и даже никогда не планировала. А посему имею весьма смутное о том представление, да и то, в основном из детективных историй разной степени достоверности. Одно дело, в человека выстрелили из пистолета — тут все понятно, и совершенно другое, если скончался он в результате облучения зелеными человечками через розетку.

Мне же хочется написать качественную книжку, а не вот это все: «Следователь прижался к дереву и вытащил пистолет». Это цитата из одного прочитанного мной детектива, где высмеивалось абсолютное незнание некоторыми писателями материальной части. В той истории оперативник в засаде читал глупый детективный роман. Засыпая от усталости, он следил за человеком, жмущимся к дереву, и человек этот в конце концов в это дерево врос.

Значит, чтобы не повторять подобных ошибок я должна заранее четко представлять, что и как произойдет.

Как там травят людей? Ага. Вспомним, к примеру, «Десять негритят» Агаты Кристи. Несчастный что-то выпивает, резко подносит обе руки к горлу, задыхается и сползает на пол.

И сразу в связи с этим вопрос: а как именно убитый должен упасть? Завалиться прямо, накрениться набок, грохнуться на спину? Понятно, что тут одной моей фантазии решительно не хватит — нужно проводить эксперименты. Я решила отложить дальнейшую работу над книгой до утра. Пока все нормальные люди спят — у меня будет возможность воссоздать в столовой полную картину отравления.

Я вовремя захлопнула ноутбук. Задумайся я над монитором хоть на одну секунду дольше, сладкая парочка — Анна с Виктором, успела бы пройти мимо незамеченной. Женщина роняла слезы и вытирала их салфеткой, торчащей из рукава эффектного пальто. Ее спутник насупленно молчал, лишь слегка морщась.

Я повторно восхитилась чужой бурной личной жизнью. Познакомиться, пойти на свидание, и вот уже первый скандал! Так вообще бывает? Но не могу же я не верить собственным глазам, согласитесь?

Чего на этой планете только не бывает. Расследовала я в своем агентстве недвижимости одну квартирную аферу… Когда мне в руки криминальные документы попадают — тут я, как заправский частный сыщик и действую. Узнаю, что и как произошло, а потом пишу об этом статьи и книги. Так вот, была у меня история, что сейчас как раз к месту пришлась. Там один уголовник за шестнадцать лет отсидки успел ребенка родить, изменить своей жене в переписке, развестись с женой, вступить в брак с виртуальной любовницей, прожить с ней в законном браке… Ну, в смысле как, прожить? Скорее пробыть — так оно точнее будет, не сойтись характерами и получить официальный развод.

Что я вам скажу? Я эти шестнадцать лет, что какой-то уголовник жил полной жизнью, куда спокойней провела.

Хотя… Ну, и чему тут завидовать? Анна — паразитка такая, обманывает старого мужа. Это же какого размера на эти все приключения ресурс нужен? Скрываться от супруга, прелюбодействовать с молодым мачо — тут будь красивой для мужа, там ухоженной — для любовника. С этим поплачь навзрыд, с тем отношения с битьем посуды повыясняй… Я бы точно так не смогла, я для этого слишком ленива. Раньше бы я сказала: «Ну нет — я лучше в это время книжку почитаю», а теперь: «Ну нет — я в это время лучше книжку напишу».

Проследить сейчас за ними, что ли? Только зачем это они мне сдались — время на них тратить? Конечно, в романе все может пригодится…

Но увы, Агента 007 из меня не получилось. Магазин, куда заглянули влюбленные, был пустоват и спрятаться мне было решительно негде.

Пока я размышляла, Виктор, как мне показалось страшно раздраженный, появился в дверях один, без своей спутницы — я едва успела отпрыгнуть за витрину с часами.

Ну, значит разошлись они на сегодня. За одной Анной следить было как-то вообще неинтересно — что я, женщин на шоппинге не видела? Выпученные сухие глаза и сто несочетающихся товаров в корзине я и без всякой слежки всегда описать смогу.

Я махнула рукой ближайшему таксисту на стоянке перед торговым центром, легко убедила его доставить меня на улицу Рожа и уже через пятнадцать минут беззаботно беседовала с нашим портье.

— Гуд ивнинг, Иштван!

— Hello, Alina! How are you? — вежливо поинтересовался работник отеля.

— Дела? Вери гуд! Купила вот купальный костюм, — хотела было добавить «По твоему совету», да махнула рукой: с моим знанием английского иронизировать все равно не получится.

Я, в силу своей природной общительности, хотела подробно рассказать Иштвану как я каталась по голубому Дунаю на прогулочном кораблике «Легенда», да вовремя заметила, что портье давно уже уткнулся обратно в свой телефон, и дела его мои интересуют не больше, чем труды Карла Маркса, пусть даже и переведенные на венгерский.

Надо бы еще конечно поговорить с ним о завтрашней замене труб в подвале, но напрягаться лишний раз, составляя фразы на неродном языке, мне сейчас не хотелось.

В отеле до сих пор чувствовалась повышенная влажность. Ну ладно, лишь бы сантехники завтра не подвели и с утра точно пришли ремонтировать это безобразие.

Вздохнув, я гордо ушла к себе в номер. Так бы я написала, если бы мой уход не превратился в преодоление препятствий. В холле тут и там высились баррикады из обрезков старой трубы, подлежащей утилизации. Ладно, как говорится, подумаю об этом завтра. В Москве мне для этого нужно было бы вызвать специальную платную мусорную машину. Здесь наверняка это решается примерно таким же образом. Но завтра, все завтра! Срочно спать!

В номере я еще раз примерила новый купальник и осталась весьма довольна. Его поросеночный верх идеально подходил к моей резиновой шапочке — такой же розовый, низ был идеально синим, как ночь в Барселоне или мои сланцы. Просто чистый восторг!

Внезапно рядом со мной кто-то оглушительно не то чихнул, не то пукнул. Было не разобрать.

Я заорала от неожиданности:

— Кто здесь?!

Но тут уже мне не пришлось разговаривать со стенами, как утром — я вовремя заметила, что вместо привычной трубы отопления по углам пола и потолка зияют сквозные дыры, сообщающиеся со смежными помещениями. И звуки явно доносятся из соседнего номера. Мне слегка полегчало — не хотелось бы узнать, что я тут сейчас заголялась на чьих-то глазах. Такого в моей цирковой программе не было предусмотрено.

Успокоившись, я зевнула и щелкнула клавишей выключателя верхнего света. Но он сработал как-то странно. Вместе с отключением освещения мгновенно включился орать ребенок в соседнем номере. А его родители, вместо того, чтобы его (ребенка) выключить обратно — тоже начали орать, перекрикивая друг друга. Их и без этих строительно-ремонтных дырок вчера было неплохо слышно, а тут уж вообще… Правда, слава Богу, они достаточно быстро догадались, что неприлично так шуметь в гостинице, да еще и при таких обстоятельствах, но слушать их громкий звенящий шепот тоже знаете ли, удовольствие гораздо ниже среднего.

И это же не соседи по дому — по батарее не постучишь! Платные постояльцы отеля, понимать надо… Ох, как же вы мне дороги…

Внезапно меня посетила светлая мысль: а если мне сейчас просто вызвать Анну в коридор и пообещать рассказать мужу о ее приключениях, если она немедленно и сама не заткнется, и все свое семейство не угомонит?

Но, к ее счастью, я так устала за день, что закрывая глаза слышала уже не чьи-то вопли, а пение цикад. В эту ночь я спала как убитая.