26
Я предвкушала неприятный разговор. По телефону я не смогла толком объяснить Буйтору, на кой черт мне понадобился адрес квартиры, где меня держали после покушения, а главное, зачем мне крайне необходим телефон соседа. Удивительно, что такая простая задача отнимает так много времени.
К счастью, майор оказался на месте. Я ни в коем случае не хотела спугнуть его звонком. Когда я в прошлый раз собиралась получить от него эту информацию по телефону, он орал как сумасшедший. Следовало проявить осторожность и изобретательность!
Я сделала хитрый ход:
— Майор, я потеряла свой кошелек. Лост май валлет.
Буйтор уже прекрасно знал, на что я способна, потому ничуть не удивился. Ну потеряла кошелек и потеряла. Что тут сделаешь? Майор планировал как можно быстрее от меня отвязаться, но на всякий случай переспросил, где это могло случиться и когда я его в последний раз видела.
— В квартире, где меня заперли! — из меня бы вышла неплохая актриса! Кто еще так старательно может отыграть расстройство? Конечно, в той самой квартире мой кошелек и остался.
Майор отверг мои инсинуации мгновенно, заявив, что его сотрудники самым тщательным образом проверили помещение.
Я продолжала гнуть свою линию.
— Ну конечно, значит, сосед его подобрал! Нашел мой кошелечек и молчит себе. Надо скорее дать мне его телефон, и нужная вещица будет возвращена хозяйке!
На самом деле, прием с кошельком — работающий лайфхак! Как-то, не найдя в себе сил согласиться на свидание с симпатичным мужчиной вот так сразу, тем же вечером я организовала поиски своего кошелька в его машине. Два года потом прожили вместе.
Вовремя же мне этот прием припомнился!
То ли Буйтор не выспался, то ли ему вообще не до меня было сегодня, а только ровно через пять секунд он написал заветный номер Шандора на какой-то бумажке и протянул мне.
— И адрес, плиз! — моя наглость не раз меня выручала.
Идти было совсем недалеко. Что это за странная мода — похищать людей под носом у управления полиции?
Меня беспокоило, как избавиться от не отступавшего ни на шаг «моего мужика» — дражайшая Вероника должна мне стоимость как минимум трех пузырьков сердечных капель за то, что представила Шандору бодигарда в этом качестве. Хоть мне и придется опять ослушаться майора, но присутствие Усатого при романтической (ну, я надеюсь) встрече — совершенно исключено. Иначе это будет не свидание, а черт знает что. При всей моей наглости, это явно не тот случай, чтобы на серьезный разговор притащить с собой мужское тело, что давеча лежало у меня в комнате при крайне компрометирующих обстоятельствах.
Хорошо хоть Андраш не настолько умен, чтобы операция по избавлению от его персоны заняла у меня длительное время.
Одно меня печалило — он видел записанный майором адрес, и он все-таки тупой, а не сумасшедший, чтобы не догадаться, в какую сторону мы направляемся.
Придется его как-то обмануть.
На мое счастье, прямо перед нами возникла вывеска салона красоты. Маникюр, педикюр, наращивание волос и ресниц, массаж. Массаж! Идеально! Никто же не раздевает клиентов прямо в общем зале. Для этой услуги в салонах всегда есть закрытое помещение.
В маленьком кабинете в конце коридора я схватила массажистку за руки, на плохом английском умоляя о содействии.
— Вы должны мне помочь! Муж застал меня с любовником и теперь одну вообще никуда не отпускает, а мне необходимо увидеться с миленьким!
Хорошенькая мадьярка захохотала и осуждающе покачала головой, погрозив мне пальцем. Купюра, прижатая к этому пальцу, мгновенно исправила положение. Массажистка поманила меня за собой к черному входу. Андраш же, сидя в холле, увлеченно спал. Волноваться было нечего. Собственно, не никто не мешал выйти и через главный вход.
Кто бы мог подумать, что мысли о потенциальном сексе не с Омулем сделают меня спортсменом-спринтером? Не бегом конечно, но в очень быстром темпе я в миг осилила расстояние, разделявшее меня с объектом моей страсти.
Понятия не имею, что в таких ситуациях положено говорить — дожила до седых волос, а так ни разу еще и оправдывалась перед мужчиной, заставшим меня в неловком положении.
«Привет! Мужик в моей спальне ничего не значит, просто не обращай на него никакого внимания», — звучит, мягко говоря, глупо.
«Это мой охранник, страдающий летаргией», — ну, это вообще ни в какие ворота.
Эх, жаль что мы сейчас не в бразильском сериале — там такого насмотришься! Бразильские сценаристы (рука почему-то сама собой написала «террористы») решили бы этот вопрос так. Героиня ворвалась бы без стука, дала бы ему пощечину, жарко поцеловала, а потом бы еще серий тридцать пряталась от него в доме своей крестной. Но увы. У меня тут ни крестной, ни поцелуев незнакомым мужикам.
Никто, конечно, не против еще раза три выпить кофе, после чего милостиво разрешить себя поцеловать. Но чтобы набрасываться на мужчин самой? Это как-то не в моем духе. Естественно, мне знакома и иная женская позиция: некоторые, ну прямо завоевательницы, тащат в постель все, что плохо лежит. Но это же отдельный талант — с эдакими умениями нужно родиться.
Сердце пыталось выскочить из груди, а рука нажимала кнопку дверного звонка. Раз, другой, третий. «Никого нет дома», — сказал у меня в голове мультяшный голос.
Настроение мое упало и отдавило мне ноги. Ну почему, почему мне всегда так не везет с личной жизнью?
В отель я вернулась совершенно расстроенной.
Фатальное невезение в амурных делах лишь подчеркнуло очередное сердечко от Омуля. Вот уже пару недель он не получал никакой обратной связи, но надо отдать ему должное, не докучал мне разборками. Увидит, что сообщение прочитано, а ответа нет — значит адресат занят, и не достает меня выяснением отношений. Успокаивается до очередного смайлика.
В столовой мне довелось стать свидетелем супружеской сцены. Лидия отчаянно, но как-то странно ругалась на Майкла. Странно, потому что истерические выкрики перемежались достаточно длинными паузами: «Я отдала тебе лучшие месяцы своей жизни». Молчание. «Вот и возвращайся к своей Джулиане». Молчание. «Я с тобой развожусь». И тишина.
Подглядывать, конечно некрасиво, но я не удержалась. Оказывается новобрачная кричала на супруга опосредованно — через маленькую серебристую коробочку в руках Майкла. Выслушав очередную гневную фразу, коробочка тихим металлическим голосом выдавала английский перевод, на который Майкл что-то тихо отвечал.
До чего дошел прогресс! Супруги ругались через интерактивного электронного переводчика! Почему это мне до сих пор неизвестно о существовании такой удобной штуки? Куплю прямо сегодня. Сколько можно мучиться, без знания английского!
В кармане завибрировал телефон.
На экране высветился номер майора Буйтора.
— Alina, what the hell! Where are you? — я и без перевода поняла, что майор в ярости.
И тут мне поплохело: наверное забытый мною в салоне красоты Андраш отчаялся ждать и наябедничал майору. В прошлый раз Буйтор обещал мгновенно выслать меня из страны, если мне хоть раз еще придет в голову его ослушаться.
— Я в салоне красоты, ин бьюти салон, — пришлось врать, мучительно краснея.
Майор потребовал продиктовать ему адрес и сказал, что сейчас за нами приедет машина.
Моя изобретательность была сюрпризом даже для меня самой. Сославшись на маску во все тело, я попросила полчаса для того, чтобы успеть ее смыть. После чего пообещала немедленно предстать пред светлые очи майора самостоятельно. Буйтор нехотя согласился. А что ему оставалось делать? Волочь меня на расправу обмазанной лечебной грязью?
Свободный таксист обнаружился буквально в метре от отеля. Чем черт не шутит? Хрупкая надежда застать Андраша так и спящим в холле все же оставалась. И знаете, Усатый не подвел! Он заливисто храпел в кресле, положив раскрытый номер «Vogue» себе на лицо. Хлопнув его журналом по голове, я прервала бесконечный сон полицейского. Почти схватившись за руки, мы добежали до такси и плюхнулись на заднее сиденье.
С одной стороны — могу весело хихикать, гордясь как ловко я обвела вокруг пальца полицию, с другой — это же только преступники могут этим кичиться. Хотя, с другой стороны: разве ослушаться приказа полиции — это не самое настоящее преступление?
Буйтор, отчего-то в плаще, курил свой дежурный леденец. Он просматривал за компьютером фотографии, сделанные в каком-то темном помещении. Что же именно на них было, мне понять не удалось.
При нашем появлении майор бросил пару слов на венгерском Андрашу, и тот остался в кабинете Буйтора. Мы же с майором спустились на первый этаж и пошли через тот самый дворик, где меня на днях отоварило шлагбаумом.
Целью нашего путешествия было маленькое двухэтажное здание в углу двора с непонятной табличкой на местном языке.
В помещении остро пахло лекарствами. Похоже, это какая-то специальная полицейская больница. Вон и каталки сложены в углу. Но почему-то только лежачие. Странное учреждение, где больные только лежат.
Мое внимание привлек пробковый стенд на стене. Яркими булавками веселеньких неоновых цветов на нем была прикноплена подробная инструкция — как достать… человека из черного мешка. Крик вырвался из моего зажатого рукой рта. Знаю я это заведение, где все только лежат! Да мы же в морге!
Майор серьезно посмотрел на меня.
— Alina, you must identify the body.
Ну и шутки у этого Буйтора! Всего-то? Больше ничего сделать не нужно? Ни вскрывать, ни зашивать, просто посмотреть? Фигня какая! Ну, посмотреть-то это всегда пожалуйста! Только вот нет у меня такого хобби, покойников рассматривать. И потом, оно что, знакомо мне, тело это? Мамочки, какой ужас!
— Кто-то умер? — только и смогла я пролепетать.
— Yes. No one can do it, except you!
Ну… раз больше некому и это личная просьба майора (пришлось мне быстро успокоиться) — как тут откажешь? Надо посмотреть.
По крутой лестнице мы спустились в подвал. Я шла, вцепившись в перила — свернуть шею в криминальном морге в мои планы не входило. Впрочем, в мои планы не входило вообще ничего из того, что произошло со мной в Будапеште, но кто же меня спрашивал? Человек предполагает, а Бог располагает.
Такие помещения, как то, где мы оказались, показывают в детективных сериалах — по стенам идут ряды стальных ячеек с одинаковыми модными хромированными ручками, как у ящиков комода из «Икеа». За одну такую ручку и потянул встретивший нас мужчина в голубом халате из нетканой материи. От работника морга здорово пахло алкоголем и одеколоном. Очень хорошо его понимаю — доведись мне работать в таком месте, не знаю, была бы я трезвой хотя бы раз в неделю. Из холодильника выкатился длинный ящик.
Буйтор щелкнул выключателем, загорелся яркий верхний свет. Я зажмурилась. Если честно, самое последнее, чего мне сейчас хотелось — это открывать глаза…
Звук расстегиваемой на черном пакете молнии привел меня в чувство.
— Do you know this person?
Осторожно, одним глазом, я взглянула на содержимое черного мешка. Из него на железный стол высыпались слипшиеся длинные золотистые локоны. Тело было женским.
Главное — не падать в обморок! Просто полежать без чувств в морге мы все когда-то еще успеем, не нужно ускорять естественный ход событий. Да и разбить башку при падении о холодный плиточный пол в морге — глупая и неинтересная смерть.
Я судорожно вспоминала, как можно сдержать подступающие рвотные позывы. Мой рот был полон горячей слюны.
— Воды! Пожалуйста, воды! — попросила я сдавленным загробным голосом.
Мужчина в халате понял меня без всякого перевода и сунул мне в руки белую кружку с остатками давно остывшего чая, который он, видимо, не допил во время завтрака. Никаких сил брезговать чужой посудой у меня не было, поэтому я сделала пару глотков. Мне немного полегчало.
Отдышавшись буквально пару минут, я смело повернулась к трупу и сделала шаг навстречу. Буйтор, наблюдавший всю бурю эмоций на моем лице, явно ждал от меня какого-то экстраординарного поступка. Иначе зачем бы он бросился наперерез, чтобы остановить меня? Неужели он правда мог подумать, что я брошусь трупу на грудь? Кстати, почему на грудь? А вдруг тело лежит на животе? Господи, какой бред меня занимает…
Оставшиеся пару шагов до холодильника я сделала в объятиях майора (до чего дожила… Так давно не обнималась с мужчиной, что готова была это делать уже хоть бы и в морге).
Я смотрела на покойницу и не знала, какие эмоции испытывать. С одной стороны — женщина мертва и это крайне печально. С другой — эта женщина убийца, и совсем недавно пыталась убить меня, причем не один раз.
— Это Анна, вы же сами видите…
Мать похищенного мальчика остекленевшими глазами смотрела в потолок (и почему их не закрыли?). Не пойму, к чему тут мое присутствие — майор же прекрасно знает, кто она такая, лично же ее опрашивал…
Майор сурово ответил, что он, конечно, узнал Анну, но по протоколу не может один провести опознание.
Странно… Почему это вдруг полицейскому нельзя опознать знакомый труп? Так вообще можно сказать? Человек в погонах явно лицо незаинтересованное, а вот всякие там родственники или знакомые и наврать могут с три короба.
Наконец пытка моргом закончилась. Мы втроем вышли на свежий воздух и я смогла при дневном свете рассмотреть сотрудника морга. Тот выглядел так, будто бы на своем рабочем месте ему приходится жить. Бледный как смерть (уж простите за напрашивающееся сравнение), одутловатый, с каплями пота, стекающими на голубой халат — остановиться было уже невозможно. Я едва успела забежать за угол, как содержимое моего желудка, в котором плескался чай работника мертвецкой, покинуло меня, придав желанное облегчение.
Майор протянул мне салфетку и опять обняв (мне уже начинает это нравиться), повел через дворик в здание управления полиции, в свой кабинет.
Мой бодигард отсутствовал. Заботливый как мать Буйтор заявил, что Андрашу необходимо отоспаться. Майор сделал вид, что не понял, почему мое ржание не прекращалось минут пять. Ну это ладно. Ну и слава Богу.
Теперь в провожатые мне отрядили намного более мне симпатичного Томми Мольнара, по которому я уже даже успела соскучиться — в последний раз мы виделись в больнице, когда он трепетно охранял мой покой. Против такой охраны не стала бы возражать даже самая капризная особа.
Хорошо пожившая полицейская машина (в России давно не видно столь пожилого служебного транспорта), грозя рассыпаться на ходу, скрипя и жалуясь, неспешно докатила нас с Томми до отеля.
