Ричард Чизмар
«Девушка на крыльце»
Для Ноя, короля детективных историй, с безмерной любовью от старика отца
Пятница.
Достигнув лестницы, Кенни Такер почувствовал запах бекона, а когда вошел в кухню, у него в желудке разыгралась буря.
Его жена Сара — их браку в следующем месяце исполнялось двадцать два года — суетилась возле стойки, одной рукой управляясь со сковородой, а второй набирая что-то на мобильном.
— Доброе утро, соня, — проговорила она, улыбаясь через плечо.
Кенни зевнул и чмокнул ее в щеку, после чего, усевшись за завтрак, отхлебнул горячего кофе из чашки, что уже ждала его на столе. Он проследил за тем, как Сара, так и не отрывая глаз от телефона, разбила три яйца во вторую сковороду.
Едва дотягивая до пяти футов ростом, в футболке и штанах для йоги, с завязанными в конский хвост длинными каштановыми волосами, Сара даже в столь ранний час являла собой настоящий сгусток энергии. Не говоря уже о том, какой она все эти годы обладала красотой. Кенни с ней повезло.
— Во сколько же ты лег? — спросила она, беря лопатку и готовя яичницу-болтунью.
Он подавил очередной зевок.
— Точно не помню. Кажется, в начале первого.
Она покачала головой:
— Будешь сегодня на тренировке как зомби.
— Я не виноват, что кикер, идиот, дал маху и пришлось играть овертайм. Хорошо хоть «Стилерз» в этот раз выиграли.
Кенни был болельщиком питтсбургских команд — хоккейной, бейсбольной, но прежде всего футбольной — в третьем поколении, поэтому давно научился довольствоваться малым.
Он потер глаза.
— Как вкусно пахнет, милая.
— Через пару минут будет готово.
— Спасибо. Сегодня мне нельзя опаздывать. Я обещал помочь Такеру Бенджамину с эссе перед классным часом.
— Это безумно мило с твоей стороны. — Она положила на тарелку несколько ломтиков хрустящего бекона. — Только вот мне интересно, ты бы так же стремился ему помочь, не будь Такер таким хорошим нападающим?
Кенни поднял глаза над газетой, которую только что начал читать.
— Слушай, я прежде всего учитель английского и только потом футбольный тренер. Ты же знаешь.
— Конечно знаю, глупенький. Я просто пошутила. — Она переложила яичницу на тарелку и, подойдя к столу, уселась напротив мужа. — Бедняжка мой. Ты становишься таким ранимым, когда устаешь.
Он отхватил большой кусок яичницы, пожевал пару раз и широко открыл рот, чтобы она увидела в нем еду.
Сара рассмеялась:
— Ты омерзителен.
— Натали проснулась? — спросил он, захватывая следующий кусок.
— Уже в душе. Сказала, хочет сегодня прокатиться на автобусе.
Сара встала из-за стола, подошла к плите и снова стала тыкать в свой телефон.
— Блин, это можно как-то перемотать? — пробормотала она.
Кенни пристально на нее посмотрел.
— По поводу чего ты там так суетишься? Обычно в такую рань ты телефон в руки боишься взять. И не дай бог, если я возьму свой.
Она подняла на него глаза.
— Энджи написала. Ночью кто-то раз десять звонил в дверь. Весь дом разбудили. А когда Фрэнк, наконец, вышел посмотреть, там никого не было.
Энджи и Фрэнк Урбан жили в соседнем доме. Они были хорошими людьми, пусть Энджи, по мнению Кенни, немного перегибала с драматизмом и любовью к сплетням. Зато она приходилась Саре хорошей подругой, и этого было достаточно.
— Наверное, кто-то решил их разыграть, — ответил Кенни. — Мы детьми постоянно так развлекались.
— В ночь на четверг?
— Черт, я не помню уже, чем занимался на прошлой неделе, не то что тридцать лет назад. Наверняка какие-нибудь пьяные студенты.
— Слышал, как Бандит ночью лаял?
Бандитом звали их трехлетнего корги, который в тот момент сторожил Сарин огород на заднем дворе.
Кенни покачал головой:
— Я вообще ничего не слышал после того, как выключил телевизор и моя голова коснулась подушки. Меня просто вырубило.
Она сосредоточенно посмотрела на экран телефона.
— Он меня разбудил где-то в полчетвертого. Я думала, он опять следит из окна за енотами, и не придавала этому значения, пока утром мне не написала Энджи.
Думаешь, он услышал кого-то у соседей?
— Возможно. Или кого-то рядом с нашим домом. Наш-то звонок уже несколько месяцев как сломался, если помнишь.
— Помню, помню, я починю.
— Меня не это волнует, милый. Здесь просто со временем непонятно. Энджи говорит, Фрэнк вернулся в постель после половины четвертого. И Бандит начал лаять в это же время.
Кенни отодвинул пустую тарелку.
— Наверное, услышал шум у соседей. Ну и что?
— Есть! — воскликнула она, с гордостью протягивая ему телефон.
— Есть что?
— Послушай, — сказала она, отрываясь от телефона и переводя взгляд на Кенни. — Помнишь, ты в прошлом году поставил камеру, когда в районе с веранд стали пропадать вещи?
Кенни кивнул.
— Где-то на День благодарения было дело, да.
— Я все утро пыталась разобраться, как скачать запись этой ночи на телефон. Наконец-то получилось.
— Так что именно тебя взволновало, милая?
Сара пожала плечами:
— Думаю, сама мысль, что кто-то мог слоняться вокруг нашего дома посреди ночи. Помнишь, как несколько месяцев назад подруга Карли заметила, что за ней кто-то следил, когда она бегала? Это же было поздно вечером и всего в двух кварталах отсюда.
— Мне кажется, ты чересчур подозрительна, — отозвался Кенни, вставая из-за стола и кладя грязные тарелки в раковину.
Сара, вздохнув, вернулась к перемотке записи. Когда временной код высветил «3:28», она замедлила скорость и коснулась стрелки воспроизведения. На экране появилось черно-белое изображение их пустой веранды.
Кении задержался у раковины, чтобы разглядеть свое отражение в окне кухни и поправить галстук.
— Передай Нат, что я желаю ей хорошего дня и что мы все можем выйти съесть по мороженому, когда...
Сара у него за спиной изумленно ахнула.
Он повернулся к ней.
— Что такое?
С широко раскрытыми глазами, она яростно нажала несколько раз на экран и повернула телефон так, чтобы Кенни тоже было видно. Затем снова коснулась пальцем стрелки воспроизведения. Возникло то же зернистое изображение веранды.
— Так что? — спросил он, сбитый с толку.
— Ты подожди.
Прошло еще несколько секунд...
...и на крыльцо торопливо взошла девушка и позвонила в дверь. Она была босиком, в не по размеру большой футболке и нижнем белье. Волосы спутались. На правом запястье висело что-то напоминающее кандалы. Она встревоженно нажимала на звонок, снова и снова, то и дело оглядываясь через плечо на лужайку перед домом и на улицу, словно опасалась, что за ней кто-то идет. Это продолжалось двадцать три секунды, пока девушка не сдалась и, все так же озираясь, не отступила от двери, чтобы исчезнуть из виду.
Сара устремила взгляд на мужа.
— И что ты теперь думаешь?
Окончательно проснувшись, Кенни ответил:
— Я думаю, Такеру Бенджамину сегодня придется писать эссе самому.
Детектива звали Дженкинс, и Кенни с трудом удавалось не пялиться на нее из-за того, что та как две капли воды была похожа на учительницу, которая в восьмом классе вела у него рисование, миссис Крэбтри.
Мэри Бет Крэбтри, с ее добродушной улыбкой, южным акцентом и переполненной конфетницей на краю стола, Кенни всегда считал любимой учительницей. Она была у Кенни и Сары на свадьбе, и они до сих пор обменивались электронными письмами. И сейчас он никак не мог отстраниться от поразительного сходства.
Афроамериканка со сравнительно светлой кожей, слегка полная, с россыпью веснушек на широком носу и обманчиво мягким голосом, детектив Дженкинс сидела в потрепанном кресле Кенни и записывала что-то в блокнот, пока Кенни с Сарой, на диване напротив, старались как можно точнее отвечать на ее вопросы. Оба заметно нервничали.
Детектив беседовала с ними уже почти час. Кенни сразу заметил: она обладала тем, что писатели, чьи книги он изучал в рамках курса по современной литературе, назвали бы «наблюдательным взглядом». Дженкинс незаметно скользила взглядом вокруг, запоминая детали. Кенни не сомневался, что она в считаные мгновения сохранила всю гостиную у себя в памяти, вместе с маркой и размером телевизора, висящего на стене над камином, и стоящими на полках книгами и безделушками.
Последние несколько минут она изучала записи в блокноте, медленно листая страницу за страницей, то и дело возвращаясь назад и время от времени нарушая молчание, чтобы прояснить предыдущий вопрос. Сара не знала, что беспокоило ее больше: эти долгие паузы или повторяющиеся вопросы, из-за которых складывалось впечатление, будто детектив не верит ни единому их слову.
— Так значит... вы говорите, что переехали сюда четыре года назад из округа Ланкастер?
— Верно, — подтвердил Кенни.
— А до этого вы каждый день ездили на работу в Харфордскую дневную школу?
— Нет, я тогда работал в обычной средней школе. Когда я прошел собеседование в Харфордской и подписал контракт на работу учителем и тренером, мы и решили переехать в Фолстон.
Она записала что-то и переключила внимание на Сару.
— А вы сейчас не работаете, верно, миссис Такер?
— Последние полтора года нет. А до этого работала в Кернанской больнице физиотерапевтом, но в 2016-м у меня умер отец и оставил кое-какие деньги. — Она покосилась на Кенни, осознавая, что говорит лишнее, и сожалея, что не может остановиться. — После этого мы с мужем подумали и решили, что мне лучше сделать перерыв, пока Натали не окончит школу. И это прекрасно, хотя на самом деле я жду не дождусь, когда смогу продолжить практику.
Еще одна бесконечно долгая пауза — Сара слышала, как старинные напольные часы тикают в соседней комнате, — после чего вопрос:
— Вы точно уверены, что никто из вас не видел эту женщину ранее?
— Точно, — заверила Сара.
Кенни кивнул:
— Да.
— Даже случайно? В магазине, в парке, в коридоре больницы в школе?
— На видео ее сложно хорошо разглядеть, — заметила Сара стараясь звучать убедительно. — Но я точно уверена.
Детектив Дженкинс на этот раз не стала дожидаться ответа от Кенни.
— А ваша дочь... — Она сверилась с записями. — Натали. Вы можете показать ей видео, когда она вернется из школы, и дать мне знать, если ей будет что добавить?
Кенни с тревогой посмотрел па жену.
— Мы покажем, — пообещал он. — Сара немного беспокоится, что видео может испугать Натали — ей только исполнилось тринадцать, и у нее довольно бурное воображение, — но, если вы считаете, что это важно, мы попросим ее посмотреть и свяжемся с вами.
— Буду признательна, — сказала детектив, опуская глаза к блокноту.
— Теперь полиция будет обыскивать все дома в районе? — спросила Сара.
— Нет, таких радикальных мер не будет, но мы уже опрашиваем многих ваших соседей, и мой коллега сейчас общается с вашими друзьями, Урбанами. Не забывайте, миссис Такер, мы еще не знаем точно, пришла ли эта женщина к вам из дома неподалеку. Она могла выпрыгнуть из проезжавшей мимо машины, или ее вообще могли здесь бросить. Или... все это может быть просто недоразумением.
— Недоразумением, — повторила Сара.
— О, вы удивились бы, если бы узнали, с какими вещами мы порой сталкиваемся, даже здесь, в предместье. Поэтому сейчас важно как можно скорее донести это видео до общественности с помощью местных каналов и социальных сетей. Может быть, кто-нибудь ее узнает или она сама это увидит и покажется, чтобы разъяснить ситуацию.
— Разумеется, — поддержал Кенни. — Распространяйте его так, как считаете нужным.
Детектив Дженкинс перелистнула страницу.
— Вы упоминали соседа через дорогу, Тома Карпентера. Можете добавить что-либо к тому, что рассказали?
— Не особо, — ответил Кенни. — Том в основном держится сам по себе. Я знаю, что он работает в банке где-то в центре города, но не знаю, в каком именно. А так он тихий, к нему редко кто заходит. Я упомянул его только потому, что вы спросили, знаю ли я кого-нибудь, кто живет здесь один. Он сразу пришел мне в голову, плюс Пол в соседнем доме и женщина, которая...
— Вы имеете в виду Пола Блонера? — спросила детектив, сверяясь с заметками.
— Да. Чудесный старик. Раньше работал в городской полиции. У него жена умерла от рака за год до того, как мы сюда переехали. Ему лет семьдесят пять, и он стал нам с Сарой как отец. И наша дочка его обожает.
— Еще вы упомянули женщину?
— Кери как-то там. Я вам уже о ней рассказывал. Она переехала в большой дом на углу в прошлом месяце. Но ходят слухи... — Кенни указал большим пальцем в сторону Сары. — Есть основания полагать, что она помолвлена с каким-то крутым юристом и они уже живут вместе.
Сара шлепнула Кенни по ноге и смущенно рассмеялась.
— Пол просто душка, Том Карпентер — хороший парень, — проговорила она. — Я уверена, никто из них не имеет никакого отношения к женщине на нашем крыльце.
Детектив Дженкинс оторвала взгляд от блокнота, и Сара удивилась тому, как пристально женщина на нее посмотрела.
— Знаете, миссис Такер, будь у вас волосы чуточку короче, вы были бы очень похожи на нашу загадочную посетительницу.
Сара заставила себя взглянуть детективу в глаза.
— Вы правда так думаете?
— Правда. — Детектив Дженкинс кивнула.
Кенни пристально посмотрел на жену и пожал плечами.
— Простите. Я бы не сказал.
— Не извиняйтесь. — Детектив Дженкинс перелистнула страницу блокнота, провела пальцем вдоль пары строк, после чего вернулась к тому месту, откуда начала. — И последний вопрос, уж простите, что снова об этом спрашиваю, мистер Такер, но мне нужно, чтобы вы были уверены на сто процентов.
— Хорошо.
— Вы уверены, что никогда не видели эту женщину раньше? Вообще нигде и никогда?
Ощущая на себе взгляд Сары, Кенни покачал головой. У него уже начинал выступать пот. Почему, черт возьми, детектив ему не верила?
— Уверен, детектив. Я никогда ее не видел.
Детектив Дженкинс захлопнула блокнот и поднялась с кресла.
— В таком случае не буду больше вас донимать. — Она направилась к выходу. — Пожалуйста, дайте знать, что скажет ваша дочь, когда у нее появится возможность посмотреть запись.
— Будет сделано, заверил Кенни, — ощущая облегчение от того, что все закончилось.
Сара проводила детектива наружу.
— Поверь, я поговорила почти со всеми в нашем квартале, — заявила Энджи. — Ее слышали только в наших двух домах. Она как будто появилась из ниоткуда, а потом растворилась в воздухе.
Даже в выцветших джинсах и бейсболке с логотипом Пенсильванского университета Энджи Урбан выглядела совершенно собранной. Серебряные сережки прекрасно дополняли ожерелье, а то в свою очередь гармонировало с браслетами — и все вместе сочеталось, чтобы подчеркнуть модный шипованный пояс, который красовался у нее на талии. Макияж ее при этом был, как обычно, безупречен.
— Или, может, она успела постучаться только к нам, прежде чем ее отыскали и вернули обратно, — предположила Сара.
Они сидели в старомодных креслах-качалках на веранде Энджи. Пили горячий чай и обменивались последними новостями. Их мобильники жужжали от входящих текстовых и голосовых сообщений от любопытных подруг, но большинство из них они игнорировали.
Как только детектив Дженкинс ушла, Кенни перекусил и отправился в школу, чтобы успеть хотя бы на вторую половину занятий. Футбольная команда на этих выходных не играла, но ребята отрабатывали новые приемы, готовясь к матчу в следующую субботу, и Кенни не хотел пропускать тренировку.
Сара не самым терпеливым образом — расхаживая взад-вперед по собственному крыльцу — дожидалась, когда напарник Дженкинс, детектив Джамбанко, закончит опрашивать Фрэнка и Энджи, и, как только седан без опознавательных знаков отъехал от обочины, сразу бросилась к соседям.
Энджи скорчила гримасу.
— Даже думать об этом не могу. И так чувствую себя виноватой.
— Я тоже, — призналась Сара. — Бедная девушка.
— У вас хотя бы есть оправдание. Вы же ничего не слышали. А мы слышали, как она звонила, и не помогли.
— Но вы попытались. — Сара похлопала подругу по колену. — Это важно.
— Не будь еще Фрэнк таким копушей...
Из-за угла повернул черный внедорожник и сбавил скорость перед домом.
— Кто-то знакомый? — спросила Сара, вытягиваясь, чтобы разглядеть получше.
— Не думаю.
Внедорожник снова ускорился и скрылся в конце улицы.
Сара содрогнулась.
— У меня от всего этого мурашки по коже. Аж боюсь сегодня спать ложиться.
— Я Фрэнку то же самое сказала.
— И что он ответил?
— А ты как думаешь что? — И, имитируя низкий голос Фрэнка, сама ответила: — «Не веди себя как ребенок, Эндж. У нас в районе никогда не было так безопасно, как сейчас стало из-за всей этой шумихи. Днем тут всюду полиция ходит и задает вопросы, ночью — патрули».
— Я об этом и не думала, — сказала Сара. — Кстати о копах, как тебе ваш детектив?
— Знаешь, такой лапочка. — Энджи улыбнулась.
— Господи, я не в этом смысле.
Она рассмеялась:
— Ну, я же поклялась говорить правду, только правду и ничего, кроме правды.
Сара покачала головой:
— Ты невыносима.
— Да нормальный детектив, — ответила Энджи, отмахиваясь. — Задал кучу вопросов и ушел своей дорогой.
— У нас то же, только она была более...
Энджи взглянула на подругу.
— Какой?
— Не знаю. Просто спрашивала одно и то же по несколько раз, но всегда немного по-разному. Будто не верила нам и хотела поймать на лжи или типа того.
— Я видела по телику, что детективы так делают. Это у них просто такой метод работы.
— А детектив Джамбанко тоже так себя вел?
Энджи на мгновение задумалась.
— Вроде нет.
— Вот видишь, это меня и беспокоит.
— Ты просто себя накручиваешь, — ответила Энджи, вставая и потягиваясь. — Я бы не стала из-за этого переживать.
— Легко тебе говорить.
— Пора мне возвращаться и готовить ужин. — Она скривилась. — Сегодня заедут родители Фрэнка.
— Ох божечки, ну удачи тогда. — Сара встала и принялась спускаться с крыльца.
— Ах да, и еще кое-что, — вставила Энджи.
Сара обернулась и посмотрела на подругу.
— Про детектива Джамбанко. Видела бы ты его упругую задницу!
— Говорю же, невыносима, — ответила Сара и, смеясь, направилась домой.
Кенни прополоскал рот и выплюнул жидкость со вкусом мяты в раковину. Затем выключил свет в ванной и забрался в постель к жене. Она закрыла книжку, которую читала.
— Натали сегодня была очень молчаливой, ты заметил? — спросила она.
— Я бы сказал, она... задумалась. Видео хоть и идет всего полминуты, но потом долго не отпускает.
— Сама знаю. — И, поколебавшись, Сара продолжила: — Часть меня еще сердится на детектива Дженкинс за то, что та попросила нас это сделать. Она же еще ребенок!
Кенни положил голову жене на плечо.
— Детектив просто делает свою работу, милая.
— Энджи мне то же сказала.
— Отметь этот день в календаре. Пятое октября. У Кенни и Энджи совпали мнения.
— Остряк. — Сара хихикнула.
— Я отправил детективу сообщение, когда выводил Бандита в туалет. Написал, что Натали девушку не узнала.
— Как мы ей сразу и сказали.
— И еще я перепроверил замки, как ты просила.
— Спасибо, милый. — Сара повернула к нему голову и чмокнула в щеку. — Можешь сделать еще кое-что?
— Конечно.
— Выглянешь в окно?
— Прямо сейчас?
— Если не трудно.
Кенни стащил с себя одеяло и встал с постели.
— Что я должен там увидеть?
— Не знаю. Что угодно... что-нибудь необычное, наверное.
Он подошел к окну. Одним пальцем сдвинул штору.
Лужайка перед домом, как и вся улица, терялась в паутине теней. Высоко в небе нависал осколок октябрьского месяца. Ветра совсем не было. Ничто не шевелилось, даже ветви деревьев.
— Вроде все нормально, — сообщил он, возвращаясь в кровать.
— Спасибо, что проверил. — Сара положила книгу на тумбочку. — Она не идет у меня из головы. Перед глазами постоянно ее лицо. Такое напуганное.
Кенни выключил ночник.
— А сейчас постарайся уснуть. Завтра будет день получше, обещаю.
Шепот в темноте:
— Кенни?
— Да, милая.
— Ты правда раньше не видел эту девушку?
Он перевернулся на другой бок, чтобы оказаться к жене лицом.
— Никогда. Ты же слышала, что я сказал детективу.
— Но сейчас спрашиваю я. Ты уверен?
Кенни пошарил в темноте и нашел руку жены.
— Да, любимая. Я уверен.
— Я люблю тебя.
— И я тебя.
Прошло немало времени, прежде чем они смогли уснуть.
Мужчина уже собирался покинуть свое укрытие за старым дубом, когда в окне на втором этаже дома, за которым он наблюдал, вдруг возникла фигура. Он мигом отпрянул обратно в тень.
Лицо в окне мужчина узнал. Он проследил за тем, как человек постоял там немного, вглядываясь в ночь, а потом снова сомкнул шторы. Через некоторое время свет в окне погас.
Мужчина наблюдал за домом еще несколько минут. Убедившись, что ему ничего не грозит, вышел из-за дерева и пересек пару темных задних дворов — при этом перемахнув через заборчики и едва не угодив в купальню для птиц и пруд с золотыми рыбками, — пока не оказался в заброшенном переулке, где оставил машину.
Дальше: Суббота.
