Государства, зависимые от превратностей «реалполитик», выдвигают на передовую журналистов и охотников за нацистами, привлеченных запахом славы, громкой сенсации и денег. Они тоже рыщут по всему Парагваю и сочиняют легенду о сверхгнусном типе, неуловимом, как Голдфингер, поп-символе зла, непобедимом, коварном и баснословно богатом, – он-де раскидывает преследователей и выходит без единой царапины из самых опасных передряг. Сейчас, в самой середине 1960-х, с экранов триумфально улыбается Джеймс Бонд, и доктор Менгеле становится жупелом. Одно лишь упоминание его имени леденит кровь, заставляет подскакивать тиражи книг и журналов: это архетип хладнокровного нацистского убийцы, чудовища и садиста.

Вот Менгеле в рубашке с коротким рукавом, снятый для чешского документального фильма одним бразильцем, который уверяет, что тот представился ему доктором Энгвальдом, живет на границе Парагвая и Аргентины и плавает по реке Парана на борту «Викинга». Аргентинский журналист раскопал, что он прячется на ферме неподалеку от парагвайского города Альтоса в объятиях прекрасной дамы: ведь Менгеле – не знавший отказов сердцеед. Он в прекрасной форме, несмотря на возраст, любит потанцевать и не упускает случая поразвлечься. Бывший эсэсовец якобы сделал себе пластическую операцию, как и его друг Мартин Борман (умерший в Берлине в 1945-м), с которым они мирно и регулярно обедают в лучших ресторанах Асунсьона и Ла-Паса. Некий лодочник признается, что Менгеле, грубый и неразговорчивый тип, отрастил бороду и постоянно плавает туда-сюда по Паране. Бывший телохранитель Бормана откровенничает в интервью «Санди таймс»: Менгеле-де вступил в ряды парагвайской армии в чине майора в северной группировке войск, где священнодействует как медик. В мае 1966 года бразильская полиция сообщает о задержании Менгеле; личность проверили, арестованным оказался какой-то немецкий турист. Еще через два года один бывший жандарм клянется, что пристрелил его, когда плыл с ним вместе в шлюпке вниз по течению Параны. Раненный в грудь и в шею, Ангел смерти сорвался в воду и утонул.

Миф о неуловимом убийце многим обязан Симону Визенталю. Побывавший в концлагере уроженец Галиции, выходец из семьи, почти полностью уничтоженной в годы Холокоста, он сразу после войны начал собирать информацию о нацистских преступниках, сначала в Линце, а потом и в Вене, где основал небольшой центр по документированию. Визенталь обрел международную известность после выхода его автобиографической книги «Я охотился на Эйхмана», где он приписывает себе решающую роль в похищении офицера СС, хотя на самом деле его участие было второстепенным; вклад Бауэра остается неизвестным, а люди из «Моссад» хранят самую строгую секретность. Для широкой публики, особенно американской, этот хитрый и умеющий очаровывать человек, который носит твидовые пиджаки и говорит по-английски и по-немецки с еврейским акцентом, воплощает знаковую фигуру одинокого народного мстителя, привыкшего к постоянной смертельной угрозе у себя в венском бюро, где висит огромная и устрашающая карта концентрационных лагерей и нацистского истребления. Он – последний из могикан исчезнувшего мира центрально- и восточноевропейских евреев. Если Визенталь и помог вычислить убежище многих нацистов и поспособствовал продлению, а потом и отмене срока давности за военные преступления в Германии, он прежде всего гениальный краснобай, очень быстро сумевший приручить мир прессы. И ныне, когда Эйхмана уже судили и казнили, он отдает все силы и неистощимую энергию преследованию Менгеле. Визенталь, который, несмотря на разветвленную сеть информаторов, не знает, где тот прячется, то и дело будоражит мировое общественное мнение, вбрасывая невероятные байки, дабы никто не забывал о преступлениях медика в белых перчатках, служившего в Освенциме, и чтобы виновный нигде не чувствовал себя в безопасности.

В июле 1967 года Визенталь выпускает книгу «Убийцы среди нас». Он посвящает Менгеле целую главу, озаглавленную «Человек, коллекционировавший голубые глаза».

Он присваивает себе авторство легенды об убийстве нацистом шпионки «Моссад» в Барилоче и расцвечивает ее яркими нюансами: белокурая и, как водится, сексуальная шпионка была стерилизована в Освенциме самим Менгеле, который узнает ее в Барилоче; он увидел лагерную татуировку на ее предплечье, когда танцевал с ней. После этого, выследив, когда она отправилась в поход по горной тропинке, он столкнул ее в пропасть.

Менгеле выглядит элитарной фигурой из высшего общества, успевая засветиться повсюду. Визенталь отслеживает его то в Перу или в Чили, то в Бразилии и даже в самых секретных тренировочных лагерях парагвайской армии. Он, окруженный группой телохранителей, ходит в лучшие рестораны Асунсьона и водит крутой черный «мерседес». Когда Насер отказал ему во въезде в Египет, тот уплыл вместе с Мартой на яхте на греческий остров Китнос. Встревоженный Визенталь отправляет журналиста – пусть тот задержит беглецов. Управляющий отеля на жемчужине Киклад заявляет, что немец с супругой накануне сдали номер и отплыли на паруснике в неизвестном направлении. «Менгеле снова выиграл раунд», – пишет Визенталь. Как и следующий: когда он убегает от группировки выживших в Освенциме, «комитета двенадцати», приехавших похитить его из отеля «Тироль» парагвайского города Энкарнасьона «темной и жаркой ночью» марта 1964-го, Менгеле с его шестым чувством поистине исчезает как волшебник: «Был час ночи, когда люди поднялись по лестнице на второй этаж, в комнату под номером двадцать шесть. Она была пуста, и постель еще не остыла». Менгеле, предупрежденный телефонным звонком о неминуемом приходе мстителей, за десять минут до этого бежал в джунгли в одной пижаме.

Визенталь припас для своих читателей самое новое открытие: в этом, 1967-м, установлено точное местонахождение преступника. «Менгеле скрывается… в милитаризованной зоне между Пуэрто-сан-Висенте, что на большой автодороге Асунсьон – Сан-Паулу, и замком Карлоса Антонио Лопеса, стоящим у самой границы, на реке Паране. Там он живет в белом маленьком домишке прямо в джунглях, в среде немецких иммигрантов. К его уединенному домику ведут только две дороги, обе патрулируются солдатами и парагвайскими полицейскими, имеющими право обыскивать все машины и стрелять по всем, кто не подчинится их приказам. А если полиция совершит ошибку, на сей случай предусмотрены четверо личных телохранителей, вооруженных до зубов и имеющих рацию и уоки-токи; они неусыпно охраняют самого Менгеле. Он платит им из своего кармана».