Грегор начинает хлопотать о документах весной 1955-го. Несмотря на связи и кипы долларов, дело затягивается: перонистская бюрократия – лабиринт, а поскольку у Грегора есть только вид на жительство, ему предстоит собрать полное досье (рекомендации, поручительства, справки о примерном поведении, подтверждение диплома), и только потом ему разрешено будет ходатайствовать о получении паспорта негражданина. Он будет ждать его целый год или даже больше; за это время Аргентина погрузится в насилие и контрреволюцию.

16 июня 1955 года «гориллы» – антиперонистски настроенные военные – бомбят президентский дворец и Пласа-де-Майо. Перон уцелел, но его дни на посту главы Аргентины сочтены. Его шкуры требует церковь, ставшая прибежищем всех его противников: он отменил пособия для монастырских школ, узаконил разводы и проституцию, под влиянием брата Томми покровительствовал распространению сект. «Перону – да! Попам – нет!» – манифестации с противоположными призывами сменяют одна другую, Перон-антихрист приказывает бросать священников за решетку, церковь отлучает его, часовни разграблены, началась южная зима анархии. За каждого убитого перониста El Pocho клянется расстреливать по пять своих врагов. В сентябре, когда Грегор наконец получает законное удостоверение о «примерном поведении», уже вовсю ползут слухи о государственном перевороте, мятежи вспыхивают в Кордове и порту Баия-Бланка. 16-го числа Военно-морской флот блокирует Буэнос-Айрес и угрожает сбросить бомбы на нефтеперерабатывающие заводы. «Бог справедлив» – таков пароль путчистов.

Аргентина на грани гражданской войны, Перон уходит. Он бросает самые компрометирующие документы в огонь, чтобы его, как его ментора Муссолини, не вздернули на первом же фонаре, и отплывает на борту парагвайской канонерской лодки, доставляющей его в Асунсьон. Власть берет военная хунта под управлением генерала-алкоголика. Еще через несколько недель этот генерал низвергнут другим генералом, безжалостным Арамбуру, обещающим искоренить в Аргентине малейшие следы перонизма.

Усевшись у радиолы, Грегор слушает воинственный голос Арамбуру, а тот чеканит: «Наказание от полугода до трех лет тюрьмы ждет любого, кто выставит на обозрение фото или скульптурные изображения как беглого тирана, так и его покойной супруги, публично произнесет такие слова или выражения, как “Перон”, “перонизм”, “третий путь”, или примется расхваливать достоинства павшей диктатуры…» Именем освободительной революции арестованы профсоюзные лидеры, уволены тысячи чиновников. Все места, названные в честь Перона (города, кварталы, провинции, улицы, вокзалы, площади, бассейны, ипподромы, стадионы, дансинги), переименованы; малышки-Эвиты меняют имя на любое другое. Фонд закрыт, простыни сожгли, столовые приборы расплавили, статуи размонтировали, мопеды и драгоценности выставили напоказ – пусть народ полюбуется порочностью и алчностью свергнутой пары. Мумия Эвиты исчезает. Борхес назначен директором Национальной библиотеки и профессором буэнос-айресского факультета словесности. Перон обретает убежище в Панаме – золотое изгнание, кабаретки, сигаретки, виски, прелестницы и нимфетки – и втюривается в танцовщицу по имени Мария Эстела Мартинес; скоро она становится его третьей женой, но он предпочитает звать ее иначе – Изабель.

Когда покровитель упорхнул, нацисты встревожились. Арамбуру обещал сломать хребет шкурникам бывшего режима. Многим предприятиям с немецким капиталом приходится закрываться. Полиция обыскивает жилище Руделя в Кордове и берет с него подписку о невыезде. Бон и другие военные преступники уезжают из Аргентины, Дэ замечает в своем дневнике, что «горек вкус изгнанья», Грегор подумывает бежать в Парагвай, но спохватывается: он, всегда державшийся подальше от политики и никогда не принадлежавший к ближнему кругу Перона, в конце концов, просто честный предприниматель. Прекратив свои дела с незаконными прерываниями беременностей, он ждет, когда буря утихнет. Арамбуру вроде бы тоже восхищается прусскими военными традициями, он мог бы сговориться с нацистами.

Наконец Грегору выдают паспорт, действительный три месяца. Он вылетает 22 марта 1956 года на борту ДС-7 «Пан-Америкэн» и после короткой дозаправки в Нью-Йорке прилетает в Женеву.