Глава 23, в которой кольцо
— Не кажется ли вам… уфф… — пыхтел Лекарь рядом со мной, — что наш танк… уфф… всё время падает первым?!
— Есть такое, да, — я под другим плечом Бобра тоже надрывался.
Наш здоровяк в полном облачении весил ещё больше, а он и так не был пушинкой.
После атаки незнакомца мы сразу же попытались влить в танка зелье здоровья, от этого его лицо и сейчас было страшно-красного цвета. Вот только Бобр очухиваться не спешил, а времени читать свиток воскрешения у нас точно не было.
Кажется, в темноте даже почудилось движение, когда мы, кое-как подняв Борю, поковыляли в пещеру. Его шипастая булава чудом запихнулась ко мне в кошель.
— Толя… уф-ф, давай песню.
— Ты издеваешься?! — круглые глаза Лекаря было отлично видно в темноте.
Позади Биби со своей рогаткой без устали посылала за спину снаряды один за другим, а впереди кошка Блонди, то исчезая в темноте, то появляясь, разведывала маршрут в тёмной пещере.
— А-а-а!
Молот вылетел из темноты ещё раз, когда мы едва успели завернуть за угол. Биби испуганно пригнулась, орудие пронеслось прямо над ней, влепилось в стену, и Манюрову накрыло крошкой от ударной волны.
— Кому бы треснуть нам кольцо? — голос донёсся совсем близко, под ногами преследователя захрустели камешки.
Пыль разошлась, и я увидел, что Биби вся в пыли, и лежит без сознания. Чертыхаясь, я выпустил Бобра, от чего Лекарь вместе с ним чуть не сверзился на пол.
— Ку-у-уда?! — Толя беспомощно смотрел, как я подскочил к Биби.
Не сразу я рассмотрел, что накрытое обломками тело Биби слишком большое… для Биби. Что-то зашевелилось под слоем грязи, встряхнулось, и оказалось, что на плечах Манюровой свернулся каменный ёж.
Я облегчённо выдохнул — он защитил её от основного удара по голове. Зафырчав, каменный ёж закрутился, принюхиваясь.
Возле стены что-то проскрежетало, подволакивая камни, начало сдвигаться. С криком я схватил Биби за руки и рванул на себя, вытаскивая из под камней — через то место, где она лежала, проскользил молот, решивший вернуться в руки хозяину. Ёжик, к счастью, тоже откатился, и снова недовольно зафырчал, обнюхивая воздух.
— А не треснуть нам кольцо? — скрипучий голос рассмеялся.
— Пипец, твою за ногу! — я сидел на острых камнях, Биби лежала у меня на коленях, а моя рука ёрзала в кошеле, пытаясь разыскать зелье здоровья.
Вот рука нащупала бутылёк, я вытянул его наружу, и, прищурившись, приблизил бутылёк к глазам, откупорил пробку, принюхиваясь. Среди обычных зелий здоровья у меня в кошельке ещё болталось то самое, от Кента, в котором он что-то намудрил с кожей ящерицы.
Не хотелось бы тащить Биби по частям…
Нога преследователя расколола камешек совсем рядом, кажется, в двух шагах всего, я вздрогнул, и бутылёк вылетел. Тёмное пятно жидкости расплескалось по грязи, я выругался:
— Да, ну твою…
Ёжик Биби, зафырчав, подскочил к лужице, со стуком упёр в неё каменную морду и разом втянул в себя вместе с камнями и пылью. А потом благодарно глянул на меня, с ужасным скрипом облизав довольную морду.
В этот момент совсем рядом показалась тёмная массивная фигура, матово блеснул в руке молот. Я ощутил, как ко мне протягивается рука, и задержав дыхание, кувыркнулся назад. С Биби на коленях ничего толком не получилось, и я просто долбанулся затылком об пол.
А вот ёжик, издав боевой «фыр-фыр», вдруг бросился на показавшиеся грязные пальцы, клацнул зубами.
— А! — вполне бодрый крик резанул по ушам, — Дай ты треснуть… А-а-а!.. нам кольцо!
— Георги-и-ий! — жалобно проблеял с другой стороны Лекарь, — Ты где?!
— Да здесь я! — кое-как мне удалось вскочить, подхватив Биби на плечо.
Я сделал шаг, успев зайти за угол, и тут…
БА-БАХ!
Сзади рвануло так, что меня просто, как пушинку, толкнуло вперёд, и через миг удивлённое лицо Лекаря заняло весь мой обзор. Он только-только смог выпрямиться, подтягивая себе на спину Борю, как мы вместе с Биби снесли их обратно на пол.
— Спешу донести… о-о-о… что это… больно, — где-то подо мной глухо прозвучал голос Толи.
В голове гудело, звенело, свистело, я пытался обнаружить, в каком положении и в какой точке пространства нахожусь.
Всё-таки взрыв в коридоре — вещь оглушительная.
— Лекарь! — я едва услышал свой голос, — Надо выбираться.
Тряхнув головой пару раз, я кое-как поднялся. Затылок и спина словно онемели, ноги не сразу стали слушаться меня. Подо мной в куче лежали и Бобр, и Биби, и Лекарь под ними кое-как ворочался, зачем-то зажав в руках помятый бубен.
Я обернулся.
Стена перед поворотом, от которого меня отнесло волной, была изрешечена мелкими осколками, как после выстрела шрапнелью. Что-то отсвечивало там, за углом, на дырявой кладке шатнулась тень.
— Вот это… треснули… кольцо… — послышалось удивлённое ворчание.
Тут я заметил рогатку Биби, она лежала прямо возле угла среди обломков. Да ну пипец!
Пошатываясь, и разок ширкнув по стене плечом, я пошёл за рогаткой. Кое-как нагнулся, протянул руку…
Огромный ботинок выступил из-за угла, похрустывая камешками. Типа гриндерса, только усиленного латными заклёпками.
Замерев, я поднял голову…
Это был гном, вот только по комплекции в себя вмещал двоих Молчарей, не меньше.
Всклокоченная грязная борода, в которой застряла длинная металлическая стружка, поднятое забрало маски на лбу, кожаный передник с обугленными пятнами, и огромный молот. Своё орудие гном держал в потрёпанных рукавицах.
— Пипец, — вырвалось у меня.
Массивный молот, боевая часть которого была в три раза больше моей головы, стал подниматься вверх. Глаза гнома сверкнули недобрым огнём, а меня охватила какая-то оторопь, словно магией приковали к полу.
— Коле-ечко, коле-ечко, кольцо-о! — сдавленный голос Лекаря прозвучал под сводами, — Гонча-ар, ну-ка двигай мясцо-о-о!!!
Гном чуть отклячил бороду, заинтересованно подняв глаза. И в этот момент всё вокруг пришло в движение. Стены, пол, потолок — словно зароились мириады песчинок, камешков, обломков.
Шрапнель, воткнутая в камни, стала вываливаться, перекатываться по полу, и стекаться к единому центру. Бородатый незнакомец обернулся, совсем по обыденному шмыгнул, утерев рукавицей нос, и растерянно спросил:
— Так ведь треснуло кольцо?
А месиво обломков, пыли и камешков, закрутившись на полу невысоким смерчем, вдруг схлопнулось… и на его месте, сделав пару оборотов по инерции, снова оказался каменный ёжик Биби.
— Фыр-фыр, — кажется, эти звуки сильно напугали гнома, потому что он отскочил за угол, снова выставив перед собой молот.
А ёжик, недолго думая, мимоходом кивнул мне и унёсся за ним. Что будет дальше, и гоблину понятно.
— Да твою ж… — я подхватил рогатку и, ошалело отскочив от угла, подлетел к Лекарю, который только-только смог вытащить ноги из-под наших бедняг.
— Давай, — я прокряхтел, поднимая Биби, — Сейчас рванёт!
— Что? — Лекарь непонимающе закрутил головой.
БА-БАХ!
Новая волна оглушения прокатилась по коридору, нас кинуло на пол, но в этот раз мы оклемались быстрее.
Я всё же закинул Биби на плечо и глянул на Лекаря. Тот растерянно смотрел то на меня, то на Бобра. Того так легко на себя не взвалишь.
Тут из темноты вылетела Блонди, вопросительно рыча, потом чуть не сбила меня с ног, поднырнув под колени. Биби свалилась ей на спину, кошка для надёжности подхватила её за рукав, а потом, сделав шаг в темноту, требовательно на нас посмотрела.
Сзади снова захрустели камни, покатились по полу обломки — гном пытался дойти до нас, а каменный ёжик снова собирался в единое целое.
Переглянувшись с Лекарем, мы подскочили к Бобру, рывком закинули того на плечи и, ругаясь на чём свет стоит, поковыляли за Ланой.
— Какого… уф-ф… вы уж извините меня, тут происходит? — спросил Лекарь, пытаясь оглянуться.
— Ёжик…
Я не успел договорить.
БА-БАХ!
Меня кинуло на колено, я успел выкинуть другую ногу, упереться. Рядом Толя станцевал смесь нижнего брейка с зажигательным тверком, но всё же устоял на ногах. Боря, даже не думая очухиваться, уронил голову мне на ухо и выдал издевательский храп.
— Ёжик выпил зелье Кента! — наконец выпалил я, и, чуть подкинув нашего здоровяка, рывком вскочил.
Мы поковыляли дальше.
Где же кошка?! Только что её хвост мелькал впереди, в темноте.
— Ты слышишь их, Толя?
— Я? — Лекарь, кажется, уже ничего особо не понимал.
Тут же львиная морда вынырнула, схватила меня за рукав, и через миг втянула в какой-то проём.
Мелькнули вокруг радужные всполохи, но мы с Лекарем всё же не удержали Борю и свалились на пол. Обычный пол, сбитый из плотно подогнанных камней.
Я шумно выдохнул, поднимая облачко вековой пыли.
Новый «ба-бах», уже не такой грандиозный, прилетел из проёма, послышались ругательства гнома.
Не лежи, Гончар! Вставай! Все живы, целы, надо действовать. Вставай!
— Ух, — я отжался, поднялся на ладонях. Залез в кошель, вытянул, наконец, своё кельт-тесло.
Массивная ручка плотницкой тяпки легла в рукоять, придавая больше уверенности. Покрутив головой, я огляделся.
Природная пещера, стены и потолок утыканы светящимися кристаллами. Излучают слабый свет, переливаясь радужными пятнами, будто бензин.
Впереди, в центре комнаты, портал. Это может быть только он — ровный круглый постамент, а вокруг в качестве столбов невысокие статуи гномов. Все они держат в руках кто кружку, кто бутылку, а кто и целый бочонок вливает в горло.
Обернувшись, я наконец увидел, что на косяке проёма, в который мы влетели, висит массивная дверь. Створка была толщиной сантиметров десять, не меньше.
Из коридора донеслось:
— Охренели, в печень стружку, задолбали вы с кольцом!!! — старик-гном, кажется, разозлился уже не на шутку.
Ёжик Биби, кажется, уже терял способность собираться. Зелье Кента постепенно ослабевало.
— О-ох! — я подскочил к створке, упёрся.
Тяжёлая, мать её за ногу! Ну же!
Ноги забуксовали, мышцы завыли от непомерных издевательств. Есть, сдвинулась.
Тут же рядом в ухо ударил рык, когтистые лапы бухнули по створке — Лана встала на задние лапы, помогая мне.
— Я бард, — захрипел Толя, который тоже подполз и пытался помочь, подпирая внизу доски лбом. Помятый бубен он так и не выпускал из рук, позвякивая в такт нашим стонам.
Наконец, дверь гулко вошла в косяк, и я, нащупав толстенный железный засов, с криком вогнал его в паз.
— О-о-о, — я сполз спиной по дубовым доскам, — Да это похлеще, чем у орков.
Гном, которого взрывы Бибиного ежа не могли пробить, внушал настоящий страх. Я прекрасно помнил, как ёжик разворотил бугая из Забвения в саду Баттонскилла. А этому бородачу в переднике хоть бы хны.
БА-А-АМ!
По черепушке прилетело, когда в дверь с той стороны шарахнули словно тараном. Меня откинуло вперёд, к лежащим без сознания Боре и Биби. Вся комната наполнилась звёздами, звоном, и жалобным рыком Блонди.
— Задолбали, стружку в печень! Дайте треснуть же кольцо! — послышалось из-за двери.
И новый удар по доскам, они жалобно заскрипели, створка заметно выгнулась. Но держит, ядрён батон, она всё же держит.
— Георгий, — рядом протянулась слабая рука Лекаря, у него из ушей полилась кровь.
Барду, с его отменным слухом, повезло меньше всех. Его прямо контузило от удара, и я, недолго думая, залез в кошель. Всё, пора дальше двигаться, дверь долго не выдержит.
Я вытянул зелье здоровья, в свете пещеры его было хорошо видно. Подхватил вялую голову Толи, и влил ему в горло. Тот закашлялся, а я уже подполз к Биби, без особых церемоний разомкнул ей зубы, и влил следующее зелье.
— Ой, Гера, — Биби сразу же распахнула глаза, — Что случилось?
БАМ!
Удар по двери округлил глаза рыжей Манюровой, и я сразу сунул рогатку ей в руки:
— Держи! И ёжику своему спасибо!
— Ёжику? — Биби непонимающе закрутила головой, потом уставилась но свою рогатку.
Я, шаря рукой в поисках ещё одного зелья, растерянно посмотрел на Бобра. Этому хоть пятнадцать банок вливай, при его комплекции нубские составы как… кхм… мёртвому припарка.
— А-а-а!!! — тут Боря сам распахнул глаза и вскочил, взвившись с пола в одном движении, — Где, ядрён батон?! Иди сюда, Кольцехрустый!
Он закружился, сжимая кулаками воздух, и ошалело осматривая пещеру.
— Боря, Боря, — я заорал, замахал руками.
— А? — он уставился на меня, пытаясь сфокусироваться, — Мы где?
Я вытянул из кошеля шипастую булаву, сунул ему в руки:
— На.
— Я… — голос у Бобра упал, — …опять отключился?
— И я спешу добавить, — пробурчал окрепший Лекарь, — что это не в перв…
— Ты крут, Боря, — выпалил я, перебив Толю, — Оттанковал, что надо, весь урон на себя принял.
— А? — он растерянно уставился за свою булаву, — Что?
— Да уж, принял, — вздохнул Лекарь, с грустью глядя на свой вывернутый бубен.
БАМ!
Косяки вокруг дубовой двери надорвались, вывернулись щепками вперёд.
— Дайте ж треснуть… Эй, да как же так?! — что-то удивило гнома с той стороны.
Мы разом повернулись к двери. Ещё одного удара она не выдержит.
— Опять… — обречённо пробурчал наш преследователь.
БА-БАХ!
Дверь жалобно скрипнула, ещё больше выехав из стены вместе с косяком, засов заметно выгнулся.
— Ёжик, — улыбнулась Биби.
Я, лихорадочно пытаясь сообразить, вытянул деревянный кулончик, и заёрзал взглядом по пещере. Позвать, позвать…
Мой взломщик вдруг кольнул, показал куда-то в сторону статуй. Я, повинуясь порыву, подошёл.
Один из каменных гномов, держа в руке бутылку, с улыбкой протягивал другую ладонь. На раскрытой лапище размером с лопату скульптор старательно выбил несколько грошей. Такие же монетки, с бородатыми гномиками на фоне солнышка.
Вот только одной монетки не хватало, на её месте в ладони был вырезан круглый паз.
Задержав дыхание, я вложил кругляшок. Он притянулся словно магнитом, тут же сработал мой «разбойник» и я на автомате двинул пальцами, чуть довернув монетку.
— Щебень-гребень, — голос Молчаря шарахнул так, что я отпрянул от портала, — Известь вы гашёная, зачем Эола разбудили?!
— Кого? — растерянно вырвалось у нас.
Мы сгрудились перед порталом, с которого, по-хозяйски отряхивая ладони, спрыгнул Молчарь. Он оценивающе посмотрел на едва не выпавшую створку, покачал головой, цыкнул:
— Опять новую ставить.
— Это кто, ядрён батон? — Бобр чуть не сорвался на крик, указывая булавой на дверь, — Что за Тор недоделанный?
— Это ты штольня недоделанная, щебень-гребень, — буркнул Молчарь, — А это Эол Брок, великий кузнец, который Кольцетрескому топор выковал.
Мы вытаращили глаза, чуть не присев. Враг, спрятавшийся за дверью, вдруг стал в десятки раз опаснее.
— Но… как же… спешу заметить… — Лекарь только мямлил, — Тысячи лет, и всё такое.
— Точно, братан, и я про то же.
— Да не сам же Брок, ну жила вы тупиковая, — гном засмеялся, — Дух Эола вселился в нашего Гвоздаря, беднягу. Давно это было, а он до сих пор всё кольцами бредит.
Молчарь, сложив руки на груди, покивал своим мыслям, потом бросил весёлый взгляд на Биби:
— А ты молодец, Гимлева кровь, — он покачал пальцем, — Не каждый плеер может убежать от Брока-Гвоздаря, а уж отпугнуть его… умница.
— Чтоб вас треснуло… о-о-о-ох… кольцо… — донеслось из-за двери.
Молчарь сразу подорвался, дёрнув себя за бороду:
— Всё, щебень-гребень, по вагонеткам! — он, похлопал себя по карманам, по груди, — Где ж ты был-то…
Подпихивая нас в спину, гном затолкал всех на постамент, успев почесать за ухом львицу.
— Обожаю друидов, — покряхтел Молчарь, — Молчат, лишнего не болтают.
— Дядька Молчарь, — подал я, наконец, голос, — А что мы…
— И ты молодец, кровь Чекана, — перебил гном, — Ай, молодец.
БАМ!
Я не успел ничего сказать, как дверь вылетела из косяка и с грохотом обрушилась на пол.
— Опять к дриадам тащиться, — вздохнул Молчарь.
— Ща как тресну, печень в щебень, по кольцу! — разъярённый Гвоздарь тряс молотом.
Другой рукой он рвал стружку из бороды и запихивал в рот, перемалывая зубами.
— Тьфу!!! — и кузнец вытаращил безумные глаза, уставившись на Молчаря, — А х ты ж… Где кольцо?!
— Нет кольца, уж тысячу лет как, — весело крикнул Молчарь, и всё потонуло во вспышке.
***
Я всё ещё плохо переносил перелёты на длинные расстояния, хотя головокружение уже не было таким сильным. Тем более, когда темнота резко меняется на яркий свет, глаза так и так жмурятся до слёз.
— О-о-ой, мои пешки, — рядом завыл Бобр.
Тут же ударил за шиворот ледяной ветер, заскочили хлопья снега, и я поёжился. Через секунду я осознал себя лежащим на чём-то холодном и склизком.
— Э-э-э… — я кое-как проморгался и стал тянуть руку из вонючей каши, — Это что?
— Фу-у-у, — протянула рядом Блонди.
— А НУ-У-У!!! — голос грохнул по ушам, непреодолимая сила подхватила меня за шкирку, — Нубяры зелёные!
Две секунды полёта, и я оказался в сугробе. Правда, сразу же выскочил, готовясь к схватке.
Глаза попытались охватить картину вокруг.
Впереди портал, вокруг которого лежали все мои тиммейты. На сбитом из толстых брёвен постаменте стоял, пошатываясь, огромный орк в сияющих, но заляпанных пятнами, серебристых доспехах.
Вот он потерял равновесие, ухватился за один из столбов и прижал ладонь к клыкастому рту:
— Бу-а! — он секунду подождал, прислушиваясь, как дальше поведёт себя желудок, — Ух, абыр-абыр, не пошёл цыплёнок…
Он мощно постучал себя в грудь, потом смачно срыгнул. Затем, пошатываясь и пытаясь поймать ближайший столб в фокус пьяных глаз, звонко хлопнул себя по щеке и исчез в голубой вспышке.
Кое-как усевшись в сугробе, я повернул голову. Вокруг, насколько хватало глаз, было молочное, закрытое туманом, небо. Горизонта не было видно, всё исчезало в дымке в нескольких шагах.
— Братва-а, — прокряхтел Бобр, — Где мы?!
— Где-где, — проворчал я, вставая и отряхиваясь, — Вывеску не видишь?
Туман впереди матово светился на высоте нескольких метров большими горящими буквами: «Белый г…ом». И, кажется, у одной из букв перегорели лампочки.
Бобр, уставившись на вывеску, вдруг захохотал и опять откинулся, стукнувшись затылком об столб портала:
— Ой, ядрён батон! Эту букву надо же сразу чинить!
