Глава 8

Марина Краснова, инженер-машиностроитель

9.04.2008, среда, Ярославль

Ранним утром из подъезда жилого дома, расположенного на пересечении Ленинградского проспекта и улицы Батова, выбежала красивая, миниатюрная девушка. Её внешность, особенно после того, как она постриглась почти под ноль, оставив лишь колючий ежик практически белых от природы волос, магнитом притягивала взгляды мужчин. Большие, выразительные глаза голубого цвета, нежные, полудетские черты лица, пухлые губки и женственная «гитара» фигуры заставляли мужчин самого разного возраста буквально терять голову. Однако, в отличие от многих девушек, щедро одаренных внешними данными, Марина Краснова не вела разгульную жизнь, не была пустоголовой дурочкой. Окончив сперва школу с золотой медалью, затем институт с красным дипломом, девушка беззаветно предалась любимому делу, конструированию машин и двигателей.

К сожалению, её талант, любовь к технике и рвение к работе не устраивали работодателей. Сначала пришлось уйти с «АвтоВАЗа», проработав неполный год, потом история повторилась на местном заводе, ЯМЗ, где она продержалась ещё меньшее время. Слишком активна, слишком инициативна, слишком талантлива, и наконец, слишком умна… Чтобы не закисать в четырех стенах, пришлось устроиться в небольшой салон мобильной связи, рядом с домом. Мизерная зарплата мало беспокоила Краснову — она научилась работать удаленно, разрабатывая сложные узлы машин для заграничных заказчиков. Появились даже заманчивые предложения от известных европейских автопроизводителей, но Марина не торопилась уезжать на чужбину, пока что её всё устраивало.

Вчера вечером в городе что-то произошло — весь вечер по дорогам носились машины скорой помощи, милицейские и пожарные, слышалась стрельба. Отец, смотревший местные новости, сказал, что футбольные фанаты устроили драку возле стадиона. Марину это успокоило, и она, включив в наушники свой любимый концерт «Rising» группы Rainbow, с головой занырнула в работу над проектом нового карбюратора…

Выйдя утром на улицу, Краснова заметила, что творится что-то необычное. На Ленинградском в сторону области скопилось изрядное количество машин, многие прохожие двигались бегом, часто оглядываясь, возле продуктового магазина собралась внушительная толпа, ожидая открытия. Довольно часто слышались отдаленные выстрелы. Ещё раз посмотрев на людей, толпящихся у продуктового, Марина поднялась на крыльцо, отворила дверь своим ключом, сняла салон с сигнализации и снова закрыла замок. До начала работы оставалось ещё полчаса, можно было спокойно попить чаю, заодно посмотреть новости, узнать, что же такое ужасное случилось в городе.

Налив чашку ароматного чая с жасмином, девушка включила компьютер, дождалась загрузки и открыла новостные ленты, местные и федеральные.

Следующий час она лихорадочно перелистывала страницы новостей, форумов, просматривала видео на ютубе, напрочь позабыв про чай и необходимость открытия салона. Очнулась только после того, как в дверь начал стучать Сашка, её тощий рыжеволосый напарник, тайно вздыхавший в сторону Марины, постоянно оказывая ей мелкие знаки внимания. При этом страшно смущавшийся каждый раз, когда она заговаривала с ним о чем-то, кроме работы.

— Саша, ты чего так поздно? Полчаса уже, как открылись… — тут Краснова задумалась, поняв, что дверь была заперта. — Ты знаешь, что случилось? В интернете такие кошмары пишут, читать страшно и противно!

Краснея, Саня протиснулся мимо напарницы, переворачивавшей вывеску «Открыто/Закрыто» на витрине. Когда она закончила, парень, пытаясь отдышаться после быстрой ходьбы, объяснил, что транспорт почти не ходит, пришлось добираться пешком.

— А ещё, военные в городе! Я на Тутаевском несколько броневиков видел, в сторону центра ехали! — заявил Сашка, натягивая красную курточку с логотипом фирмы. — Ночью в интернете читал, что в Москве мертвые восстают, как в фильмах про зомби!

— Сань, я тоже это все видела. По-моему, бред! Что-то серьезное случилось, но зомби, перебор! Я смотрела ролики на ютубе, везде одно и то же. В Москве и за границей, одинаковые сюжеты. Наверное, кто-то специально панику нагоняет, не может так быть, чтобы сразу по всему миру такое началось! Ну и сам подумай, как могут мертвые вставать?

В этот момент их разговор прервал вошедший, вернее, вбежавший посетитель.

— Ребята, у вас радиостанции есть? Рации, маленькие такие! — парень сходу достал приличную пачку денег.

Сашка принялся беседовать с гостем, объясняя тому, что раций нету, но их можно купить в торговом центре дальше по проспекту. Марина, оставив мужчин разговаривать, вернулась к компьютеру, листать новости, допивая остывший чай. В сети ничего другого, кроме суеты вокруг беспорядков, не появлялось, хотя ленты обновлялись ежеминутно. На городском портале форум бурлил, одни паниковали, другие от души развлекались, зубоскаля по поводу «зомби», заодно издеваясь над теми, кто поверил в «голимый вброс».

В конце концов ей надоело, она подошла к окну, выходящему на проспект. Машин меньше не стало, наоборот, поток уплотнился. В сторону центра промчались военные машины, Краснова узнала в них разведывательные БРДМ-2. Прокрутив в голове технические характеристики броневиков, она вздохнула. Давно хотелось поковыряться в чреве этих монстров, привлекавших своей мощью и брутальностью… Марина любила всё крупное и мощное, заглядываясь не только на большие машины, но и на мужчин крепкого телосложения.

Раздавшийся за окном протяжный вой сирен гражданской обороны заставил Краснову вздрогнуть, мгновенно вырвав из мечтательной задумчивости. Прохожие на тротуаре застыли, подняв головы, тревожно вглядываясь в ревущие небеса, затих напарник, гремевший чем-то в подсобке. Оцепенение продолжалось, пока сирены не стихли на какое-то время.

— Марина, что это? — с паникой в голосе спросил Саша, выбежав из кладовки.

— Тревогу объявили… Надеюсь, учебную… — тихо произнесла девушка, вспомнив учения по гражданской обороне во время работы на заводах. — Включи радио, Саш, должны сообщить причину тревоги.

Несколько минут коллеги сидели, вслушиваясь в монотонный голос диктора, сопровождаемый воем сирен, доносящимся с улицы. Прослушав сообщение, призывавшее граждан сохранять спокойствие, разойтись по домам и не выходить на улицу, Марина набрала мобильный номер отца, рано утром уехавшего в свой автосервис на окружной дороге. Каждые выходные она ездила к нему на работу, чтобы полностью отдаться во власть своего любимого хобби — починке механизмов. Часто Краснова вносила какие-то улучшения в конструкцию машин, отчего их мастерская пользовалась популярностью, особенно у владельцев «чудес» отечественного автопрома. Дозвониться удалось только по городскому телефону, мобильная связь оказалась перегруженной.

— Алло, пааап! — почти закричала Марина в трубку, когда на том конце зазвучал отцовский голос. — Пап, у вас все в порядке?! В новостях такое пишут, просто ужас! А ещё сирены эти… Пап, ты не знаешь, что происходит?!

— Доча, всё хорошо! — Никита Игнатьевич, отец девушки, ответил как всегда спокойно. — Токмо Васька, молодой, хворый приперся, а мож с похмела… Пацаны с ним в бытовке сидят. Чё творится, не знаю, к нам никто не заезжал, а радио я не слушаю, там одну ерунду говорят. Закончу с бухгалтерией этой клятой, пойду с пацанами погутарю, мож они чё ведают.

Положив трубку, Марина почувствовала себя немного спокойнее. Хотя бы с отцом всё в порядке. Может, эта суета до завтра уляжется, утихнет? Там и выходные подойдут, можно будет заняться установкой модернизированного двигателя в «ремку», их семейную гордость, мини-мастерскую на колесах, сделанную на базе старой «буханки». Над этой машиной Красновы работали с прошлого лета, по винтику перебрав древнюю машину и установив в кузов целую кучу оборудования, даже небольшому токарному станку место нашлось. Оставалось только поставить на место уже готовый движок, после прокачки выдающий целых сто двадцать лошадок вместо родных девяносто восьми, при этом потребляя топлива на целый литр меньше стандартного.

— Марин, можно я домой пойду? У меня там мама, одна… — робкий голос напарника выдернул девушку из мыслей о переделках в двигателе «ремки».

— Саша, ну почему ты у меня отпрашиваешься? Позвони Гене, он ведь директор!

— Он это… Не отвечает… Ну… Сеть перегружена… — парень залился краской до кончиков ушей.

— Давай, беги, если Гена придет, скажу, что ты отпросился. Все равно клиентов нет, и наверное, не будет… — ответила Краснова, разглядывая суматоху за окном.

Людей стало больше, все куда-то бежали или шли скорым шагом. Одни тащили огромные пакеты с покупками, другие мчались в сторону магазина, какие-то мужики на дороге жарко спорили, размахивая руками. По другую сторону проспекта, у небольшой церквушки, скопилась большая толпа, на расстоянии похожая на суетливый муравейник.

Следующие часа три Марина не находила себе места. Новости из сети становились все страшнее, только официальные каналы сообщали о взятии ситуации под контроль, остальные же наперебой говорили о том, что зомби становится все больше. Звуки стрельбы с улицы не затихали, наоборот стали чаще и ближе. Пару раз попытавшись вернуться к проекту, Краснова рассеянно смотрела на чертежи, закрывала их, в конце концов не выдержала и потянулась к телефону, снова позвонить отцу. Стоило ей протянуть руку к аппарату, как тот зазвонил сам.

— Алло, доча! — раздался в трубке взволнованный голос отца. — Тут чё-то лихое творится! Пацаны с ума сошли! Я к ним в бытовку пошел, а они все там, бледные, зенки позакатывали, покусанные, морды страшные! Меня увидели, погнались, еле ноги унес!

— Паааап! — прокричала в ответ Марина, вспомнив кадры из просмотренных роликов. — паап, они больные, бешенство такое! Не пускай их к себе! Держись от них подальше!

— Та не пускаю я, в конторе заперся! Токмо не выбраться отсюда, на окне решетка, а они под дверями топчутся!

— Пааап, я сейчас приеду! — крикнула в ответ девушка.

— Куды ты собралась, пигалица! Их пятеро лбов здоровых, соплей перешибуть! Сиди там, сам попробую выбраться, а мож уйдут!

Но Марина уже не слушала отца. Переняв от него упрямство и упертость, она твердо решила ехать к нему, спасать. Как? Потом решит, на месте, там видно будет. Наскоро переодевшись из фирменной курточки в уличную одежду и схватив ноутбук, Краснова выскочила из салона, не забыв перевернуть табличку на «Закрыто», заперла замок и побежала к дому. Во дворе стояла её «девятка», собственноручно восстановленная из металлолома, к тому же переделанная так, что на трассе могла дать форы иномаркам.

С трудом перебравшись через проспект, Марина прибавила газу, тут же чуть не врезавшись в бредущую к церкви троицу пьяниц, шатающихся на каждом шагу. Ругаясь, вывернула руль, колеса взвизгнули по асфальту, помчалась дальше, вдоль железки, в сторону промзоны. Быстрее, быстрее… Попетляв по лабиринту улочек, распугивая при этом редких прохожих, вылетела к границе промзоны, свернула налево и домчалась до проспекта Дзержинского, чуть не завязнув в потоке движущихся с черепашьей скоростью машин в сторону окружной дороги. Положение спасла колонна военных грузовиков, во главе с милицейским «козликом», едущая по осевой. УАЗик отчаянно завывал сиреной, попутно, через громкоговоритель, приказывая водителям прижаться к обочине. Краснова пристроилась в хвост колонне, прямо перед таким же сообразительным водителем дорогого седана, а спустя несколько минут перебралась через железнодорожный переезд, возле которого стоял самый настоящий БТР с солдатами, сидящими на броне. Доехав до поворота на Суринское, где и находился автосервис отца, Марина выставила в окно руку с оттопыренным средним пальцем, показывая свое отношение к сигналящему и мигающему фарами позади водителю люксовой машины.

С трудом протолкнувшись через плотную очередь машин, девушка проехала мимо безлюдного, почему-то, склада стройматериалов, свернула за угол, вплотную подкатив к огороженной сеткой «рабица» территории автосервиса.

По площадке, свесив на грудь головы, болтающиеся при каждом шаге, медленно бродили трое механиков. Марина знала каждого из них. Сашка, Васька, Серёга… Раньше они были веселыми, в меру грубоватыми ребятами, наперегонки старавшимися помочь симпатичной дочери хозяина сервиса. Аккуратно заигрывая с ней, они превращали каждый её визит в маленький праздник, Краснова с удовольствием поддерживала игру в легкий флирт. При этом отчетливо давая понять, что о чем-то большем не может быть и речи. Во-первых, никто из них не был в её вкусе, во-вторых, в царстве железок и механизмов, ну какие могут быть мысли о мужчинах?

Сейчас же, все они, в залитых кровью робах, выглядели как ожившие мертвецы. Бледные, посеревшие осунувшиеся лица, висящие плетями израненные руки, у Серёги ещё и на шее виднелась огромная рваная рана… Василия, старшего механика, а также его сына, Андрея, Марина не видела. Наверное, они как раз и топтались под дверью в контору, в маленьком тамбуре.

Постояв так минут пять, пытаясь сообразить, что делать дальше, Краснова никак не могла придумать выход из ситуации. В интернете писали, что больных можно убить только выстрелом в голову, но, во-первых, у неё не было никакого оружия, во-вторых, она не хотела убивать хороших парней. Может, придумают лекарство и всех вылечат? Хотя, как может жить Сергей с такой раной на шее? Наверняка вены вскрыты…

Не придумав ничего толкового, девушка выбралась из машины и подошла к ограде. Распахнутые ворота на территорию находились чуть дальше, если парни побегут, она успеет запереться в машине.

— Эй, ребята, я здесь! — крикнула она, испугавшись своего же голоса.

Все трое, услышав её голос, тут же развернулись, кривой походкой двинувшись в её сторону. Сашка и Васька подняли головы, уставившись на Марину страшными, помутневшими глазами. Совсем как те, в видео из Москвы, Берлина, Нью-Йорка… Только теперь это выглядело совсем иначе, не киношными страшилками, а самым настоящим кошмаром, бредущим к ней. Васька почему-то двигался шустрее остальных, быстро сокращая расстояние.

Марина подошла к распахнутой дверце машины, готовясь в любой момент запрыгнуть в спасительное железное нутро и вжать педаль в пол, двигатель она не глушила. Подошедший к ограде Вася ударился о сетку лицом, вцепился в нее скрюченными пальцами и как-то натужно засипел, пытаясь пробиться сквозь тонкую преграду. Так же и двое других, уткнувшись в забор, принялись бестолково толкаться в него, издавая свистящее шипение.

Подумав немного, Краснова отошла от машины, в другую сторону от ворот, снова позвала мертвецов. Как ни сопротивлялся её прагматичный ум инженера, но в глубине сознания она уже поняла, что парни мертвы. Исходящий от них запах мясной вони, смешанной с чем-то химическим, наверняка разлили растворитель в боксе, мертвые глаза, оплывшие лица, говорили об их состоянии слишком явно, чтобы не понимать… Когда ребята подошли совсем близко, в кармане джинсов вдруг запиликал телефон.

— Доча, ты где, дома? — волнуясь, но в то же время строго спросил отец, чудом дозвонившись.

— Нет, пап, я приехала! Ты в офисе? — ответила девушка, отступив на пару шагов назад от звенящей под руками мертвецов ограды.

— Дочь! Марина! — рявкнул в ответ отец. — Я что, непонятно сказал? Сидеть дома, не дергаться! Марш домой, быстро! Сам выберусь!

В моменты гнева, Никита Игнатьевич забывал о своей привычке притворяться неграмотной деревенщиной. Имея за спиной два высших образования и стаж работы на производстве авиадвигателей, после горбачевской перестройки он остался без работы, занявшись ради куска хлеба ремонтом машин, а в угоду частым клиентам из окрестных деревень, перенял их стиль разговора. Публика со временем стала богаче, культурнее, но привычка осталась. Пропадая только тогда, когда Игнатич, как называли его все, кроме родных, начинал злиться или волноваться.

— Паап!.. — Краснова заговорила тоном, от которого стыла кровь у всех, знающих несносную напористость девушки. — Я! Никуда! Не! Уеду! Без! Тебя!

В трубке послышалось, как Игнатич в сердцах плюнул себе под ноги, попутно назвав Марину занозой противной и язвой упрямой.

— Ладно, черт с тобой, всё равно не переспоришь! Что придумала?

— Пока ничего, пап… Но, по-моему, они реагируют на звук! Можешь как-нибудь пошуметь, позвать их? — девушка пошла к машине, мертвецы за оградой двинулись следом, беспорядочно толкаясь.

Краснов открыл форточку зарешеченного окна, высунулся в неё и заорал, кроя ядрёным мужицким матом всех, кого мог и не мог увидеть, включая любимую дочь. Она к тому времени уже спряталась от зараженных за машиной, аккуратно выглядывая через стекло.

Троица задергалась, развернулась. Чуть потоптавшись на месте, зомби поплелись в сторону кричащего, Васька снова вырвался вперед.

— Доча, тут эти, за дверью, зашевелились! В дверь скребутся! — переводя дыхание, сообщил отец.

— Пап, я заеду во двор, посигналю, может они выйдут… Потом подъеду к офису, и ты быстро запрыгнешь! Они медленные очень, успеешь!

Сев за руль, девушка заблокировала все двери, затем аккуратно въехала на площадку, постаравшись не сбить троих мертвецов, увидевших, или услышавших машину. Включив заднюю передачу, Марина, замерев от страха, наблюдала за их действиями. Троица сначала обступила «девятку», затем принялась беспорядочно в нее толкаться, пытаясь схватиться за скользкий металл. Один из зараженных пару раз ударил в окошко, совершенно без успеха. Поняв, что ей ничего не грозит, Краснова вдавила клаксон.

Василий-старший, вместе с сыном, чуть потолкавшись в слишком узкой для двоих двери, всё же смогли выйти из тамбура, устремившись к отчаянно сигналящему автомобилю. Вглядевшись в их серовато-белые глаза, Марина ощутила, как по спине ползет предательская волна паники, бельма покойников, казалось, сочились потусторонней жутью, липкой, вязкой… Наконец, они подошли вплотную, а девушка кое-как справилась со своим испугом и начала неторопливо сдавать назад, к воротам. Когда расстояние до офиса увеличилось метров до двадцати, она резко оторвалась от преследовавшей её пятерки зомби, вывернула руль, переключила передачу и резко утопила педаль в пол, объехав мертвецов. Ваську-младшего, резво погнавшегося за ней, зацепила задним крылом, он упал на покрытую мелким гравием землю, сразу же начав подниматься, словно и не было удара.

— Папа выходи! — закричала Марина в лежащий на «торпеде» мобильник, почти вплотную подъехав ко входу в контору.

Отец живо выскочил из своей комнатушки, рыбкой нырнул в заблаговременно открытую дочерью заднюю дверь, моментально захлопнув её. Марина снова дала по газам, разворачиваясь в сторону ворот, но остановилась, растерянно глядя вперед.

— Паап! Смотри туда! Откуда они? Что делать? — Краснова испуганно смотрела вперед, вцепившись пальчиками в руль.

По дороге, ведущей к площадке, брела группа таких же мертвецов, как работники автосервиса. Изорванные одежда, руки, темные пятна запекшейся крови, измазанные бурыми разводами истерзанные лица… Некоторые из них остановились перед сеткой, бестолково пиная её руками, другие дошли до ворот.

— Со стройбазы идут… Не давить же их! Завтра-послезавтра это всё закончится, за убийство посадят, ты сама знаешь, как у нас… Не выедем, дочка!

Марина надавила на газ, направив машину в ограду, между столбиками.

— Стой! За забором двутавр лежит, вчера завезли! — одернул дочку Игнатич.

— Куда, папа? — чуть не закричала та в ответ, наблюдая, как шатающиеся фигуры приближаются к машине.

— Назад! Разворачивайся, в бокс заедем!

Краснов начал лихорадочно ощупывать карманы, в конце концов вытащив брелок для открытия ворот ангара. Нажав на кнопку, он почти перестал дышать, глядя как поднимается штора. Когда расстояние между землей и воротами увеличилось настолько, что в него могла проехать «девятка», Марина влетела в бокс задним ходом, едва не врезавшись в стену. Отец, прямо на ходу, нажал на кнопку закрытия, из-за чего нижняя кромка ворот с противным скрежетом оцарапала крышу машины.

— Ух… Успели… — с облегчением выдохнул Игнатич.

Осмотревшись, отец с дочерью выбрались из машины, настороженно прислушиваясь к топоту за пределами ангара, к глухим ударам в ворота и неприятному царапанью ногтей о металл. Марина, бросившись к двери, заперла замок, чтобы зомби случайно не повернули ручку.

— Что теперь, папа? — все ещё испуганно спросила девушка.

— Не знаю, доч… Тут хоть туалет есть, и холодильник. Переждем до ночи, или до завтра, может придумаем чего, или власти разгонят… этих…

Заглянув в бытовку, Марина едва не закричала — внутри царил полнейший разгром, лавки, шкафчики, тумбочки, все было перевернуто и разломано, валялись в беспорядке одежда и какой-то инструмент, осколки стекла. Но самое страшное — вся комната была залита кровью. В углу скопились бурые комки, на стене красным отпечатались чьи-то ладони… С трудом сдерживая подкативший комок тошноты, Краснова захлопнула дверь и тяжело оперлась на нее спиной, глубоко дыша.

— Не ходи туда, па… Там… — новый спазм в желудке оказался сильнее предыдущих, и девушка едва успела добежать до умывальника.

Ещё раз тщательно осмотрев ангар и заблокировав штору ворот, Красновы расположились за маленьким столом на тесной кухне, соседствующей с душевой комнатой. Игнатич налил дочери валерьянки, затем заварил чай из пакетиков.

— В общем так, девочка моя… Продуктов в холодильнике нету, только два бутерброда. Остальное, наверное, в быт… — увидев, как дочь начала зеленеть, отец замолчал на полуслове. — Короче, не протянем долго. Надо думать, как выбираться.

Пока Марина отходила от стресса, Игнатич вышел в бокс, названивая кому-то. Почти каждый звонок срывался, смог дозвониться только жене, Людмиле Ивановне, находившейся в Рыбинске, на даче, бывшей когда-то домом её родителей. Уезжая туда с приходом тепла, она возвращалась к семье лишь поздней осенью. Впрочем, это устраивало всех, характер у Красновой-старшей был не из лёгких. К тому же, с дочерью она общалась с большой неохотой, с раннего детства Марины переложив заботы о ребенке на плечи мужа.

— Люда кажет, у ней всё хорошо. — сказал Игнатич, вернувшись на кухню. — На острове военных много, больных нету, токмо в городе шибко шумять, пальба и взрывы.

Марина, забравшаяся на стул с ногами, держала чашку с чаем, обняв ладошками горячий сосуд и смотрела в одну точку. Услышав отца, начавшего коверкать речь на деревенский лад, она оживилась.

— Пап, а если к маме поехать? Дом большой, втроем поместимся. Военные остров охраняют, переждем там, пока порядок наведут. Продуктов у нас нету, в магазинах, наверное, тоже все вымели, из маркета возле дома мешками выносили…

— Так-то оно так, доча, но Люда… — грустно вздохнул отец, усаживаясь за стол.

— А что Люда? Потерпит! Тут такое творится! — вспыхнула Марина. — Может, на работу временно устроимся, чтоб не пилила без конца!

Отец хмыкнул, однако, возражать не стал. Хоть и подумал с тоской о том, что придется терпеть постоянные скандалы с супругой, но деваться, в самом деле, некуда.

Налив ещё по кружке чая, Красновы принялись обсуждать возможные варианты бегства из города. Пришли к тому, что сначала следовало бы заехать домой, собрать какие-нибудь вещи и продукты в дорогу, тем более что до дома совсем недалеко. Только для начала следовало выбраться из ловушки. Давить больных отец по-прежнему не хотел, опасаясь возможности попасть в тюрьму, а эти самые больные, как назло, столпились перед воротами и во дворе, медленно вышагивая своими непослушными ногами. Пару раз Марина влезала на стеллаж, чтобы выглянуть во двор из окошка под самым потолком, каждый раз убеждаясь в присутствии полутора десятков мертвецов возле бокса.

Лишь когда стемнело, Игнатич, бродивший по ангару с задумчивым видом, вдруг хлопнул себя по голове:

— Дурак я старый! За боксом же пустырь, там твоя «лада» проедет! Надо только стену разобрать! Доча, а ну, помогай!

Отогнав машину к самим воротам, Марина прислушалась к оживившимся из-за шума в ангаре мертвецам на улице, затем схватила кофр с инструментом и бросилась к отцу. Довольно быстро сняли сайдинг, затем листы пенопласта, оголив металлическую стену, отделявшую их от свободы.

— Пап, здесь придется болгаркой резать! А там эти… больные! На шум могут пойти!

— Доча, так ты по воротам постучи, шобы им тама нескучно было! А я тута сам управлюся. Лучше в окошко глянь, нема кого за ангаром?

Когда отец начал резать стену, Марина от души лупила молотком по железным направляющим шторы, попутно выкрикивая всё, что приходило на ум. Зомби скреблись в металл, шумно топтались у ворот, пинали тонкую препону, отделявшую их от вожделенной добычи. Когда Игнатич закончил, дочка помогла ему убрать куски стены, расчистив дорогу. Теперь между ними и свободой оставалась только тонкая сетка ограждения, вплотную примыкавшая к стене ангара. Осветив фонарем пустырь, Красновы ещё раз убедились, что никто не встанет у них на дороге.

— Пап, я соберу инструмент, какой есть! А ты, найди какое-нибудь оружие, вдруг понадобится!

Марина забегала по боксу, хватая отвертки, ключи и прочие инструменты, способные понадобиться в дороге. Собрав все в брезентовую сумку, забросила её в багажник и побежала на кухню, налить воды в пустые бутылки. Отец тем временем отправил в машину пару свежих аккумуляторов, насос и снятый с пожарного щита топор. Нашлись также четыре канистры с бензином, слитым со стоящего на ремонте «опеля».

— Доча, давай за руль! Я сейчас по сетке болгаркой пройдусь, шобы столбы не корчевать!

Краснова прыгнула за руль, чуть прогрела двигатель, отец тем временем окончательно освободил дорогу. Закончив, аккуратно уложил резак на стеллаж и отключил рубильник, подающий питание на все помещение.

— Так-то справнее будя! — грустно сказал Игнатич, устраиваясь в пассажирском кресле. — Ходу, доча, ходу!

Выкатившись с бетонного пола бокса, машина запрыгала на кочках пустыря, однако, опасности застрять не было. Свернув в сторону дороги, Марина медленно повела «девятку», внимательно рассматривая освещенную фарами землю, поймать колесом осколок бутылки или случайную железку, очень не хотелось. Пешком по темноте, таящей в себе множество опасностей, далеко не уйти…

С желанием попасть домой пришлось расстаться, наткнувшись на блокпост возле переезда. Военные намертво перегородили бронемашинами дорогу, разворачивая всех желавших въехать или выехать из города. Повертевшись немного возле несговорчивых вояк, Игнатич вернулся в машину, сокрушенно мотая головой.

— Доча, поехали к маме. Не дадут нам в город попасть. Цельный майор на калитке стоит, не пущает! Кажет, другие въезды тожа закрыты, комендантский час в Ярославле. Айда через Чурилково до Никульского, тама до Тутаева повернем!

Доехав до Никульского, Красновы снова остановились перед армейским постом, в очереди за тремя такими же как они сами, желающими проехать. Проверив документы, постовые пропустили первые две машины, завернув обратно третью, джип «гранд чероки» черного цвета, в котором сидели трое крепких мужчин.

— Пап, теперь я поговорю с ними. Поулыбаюсь мальчикам, может, уговорю! — категорично заявила Марина собравшемуся выходить отцу.

Изящно выпорхнув из автомобиля, девушка подошла к солдатам, долго с ними о чем-то говорила, временами посмеиваясь вместе с вооруженными ребятами. Веселый разговор прервал некстати появившийся офицер, отправив солдат по своим местам, Краснову же, после проверки документов, отправил восвояси.

— Пап, не проедем. Пускают только местных, кто в деревнях живет. Остальных отправляют по домам. — огорченно сказала девушка, устраиваясь за рулем.

— Бардак, как всегда… Дома вообще никого никуда не пущают, здесь домой загоняют… — начал было возмущаться Игнатич, но в этот момент в окошко Марины постучали.

— Привет, красотка! Что, не пускают? Поехали с нами! — стоило окошку немного опуститься, бритый налысо парень, весьма уголовной наружности, сразу же заговорил с девушкой. — Баньку натопим, поляну накроем, отдохнем…

— Эй ты! — жестко заговорил Игнатич, наклонившись к незваному гостю. — А ну, пшел отсюда!

— Папаша, отвянь! Не с тобой базарю! Ты давай, вали, у нас для тебя места нету! — грубо ответил приставала. — Ну, красавица, поехали! Дедушка сам доберется, куда ему надо!

В ответ Марина взорвалась грязной бранью, послав молодчика по всем известным пешим эротическим маршрутам, закрыла окно, и, вдавив педаль в пол, резко вывернула руль в сторону дороги, продолжая материться.

— Доча, ты таво, спокойнее ехай! Дорога вишь какая? Неровен час, на яму наедем, диск погнем! — заявил Игнатич, когда негостеприимный поселок остался далеко позади.

Марина немного сбросила скорость, все ещё гневно сжимая губы и сердито хмуря брови.

— Давай, доча, спокойнее… Ехай до Большого села, тама и свернем на Рыбинск, с Рублёво дорога шибко худая, грузовиками битая, по мороку не проедем.

— Пап… Смотри, сзади догоняет кто-то, фарами сигналит! — встревоженно сказала Марина, поглядывая в зеркало заднего вида.

Отец развернулся, вглядываясь в темноту, однако, слепящие фары догоняющей их машины мешали рассмотреть что-либо.

— Ничё не видать, хто тама…

Когда преследователи почти догнали Красновых, отец с дочерью увидели тот самый «гранд чероки» с тремя мужиками внутри.

— Пап, пристегнись! — скомандовала Марина, прибавляя ходу. — Вот козлы, никак не отцепятся!

Стремительно рванувшая вперед «девятка», вероятно, удивила злоумышленников. Немного отстав поначалу, они тоже ускорились, потихоньку сокращая расстояние. Красновой приходилось постоянно объезжать ухабы на дороге, зато внедорожник шел по неровностям легко и быстро. Иногда расстояние между машинами сокращалось до нескольких метров, но на относительно ровных и прямых участках дистанция быстро увеличивалась. Проскочив мост через мелкую речушку, перед которым огромным костром горела автозаправка, наполняя воздух едким запахом гари, Марина отчаянно завертела рулем, петляя между глубокими рытвинами, густо покрывавшими дорогу.

— Тут грузовики из карьера часто ездят, песок в город возят. — заметил Игнатич, наблюдая за приближающимся внедорожником. — В Большом должны быть вояки, сразу к ним гони, под самые броневики!

Сцепив зубы, Краснова старалась оторваться от преследователей, приблизившихся едва ли не вплотную. Фары джипа слепили глаза, отражаясь в зеркалах, колеса с неприятным стуком часто бились о края ям. Несколько раз внедорожник едва не касался бампером машины беглецов, но каждый раз девушке удавалось избежать столкновения.

Пролетев пару километров, отделявших их от центра крупного селения, Красновы увидели вместо очередного блокпоста дымящие остовы армейских грузовиков, под колесами захрустели густые россыпи стреляных гильз. В свете фар то и дело мелькали шатающиеся, похожие на призраков фигуры, хотя некоторые из них бегали довольно резво, пытаясь броситься на едущие машины. С парой медлительных, качающихся зараженных, стоящих посреди дороги, не удалось избежать столкновения, к счастью, без последствий для автомобиля.

— Дочка, в Новом сворачивай налево, к Угличу. Там электростанция, наверняка охрана хорошая! — отец опять перестал коверкать речь. — А как эти уедут, к Рыбинску двинемся, вдоль Волги.

Десяток километров, разделявших Новое и Большое, пролетел незаметно. Немного оторваться от уродов удалось лишь перед самым поселком, где планы Игнатича снова разрушились — на повороте к Угличу поперек дороги на боку лежала фура. Марина едва успела вывернуть направо, потеряв преимущество в скорости. Отставший прежде «Чероки», снова притерся бампером к багажнику «девятки».

— Пап, сколько до Рыбинска? — спросила девушка, начавшая выбиваться из сил.

— Километров восемьдесят, если по трассе. — ответил отец, оглядываясь назад.

— Пап, не выдержу… Руки болят… — вопреки своей натуре, пожаловалась Марина, обычно никто не слышал от неё жалоб.

— Дочка, рули к переправе на Мышкин! Может на причале есть военные или менты! Как Борок проедем, сразу налево на мост, за ним направо! Эх, ружье бы сейчас, я бы им!.. — Игнатич бессильно ударил кулаками по коленям.

Девушка лишь крепче вцепилась в баранку, всматриваясь в набегающую дорогу, испещренную лунками. С обеих сторон серую ленту шоссе сжимали темные стены леса, в глаза бил дальний свет преследовавшего их внедорожника. Слова отца звучали глухо, словно из бочки, смысл доходил гораздо позже. Борок… Налево… Направо… Переправа…

Проскочив мост через устье Юхоти, превратившейся из мелкого ручейка в полноводную реку, Марина свернула направо, к парому. Ей удалось немного оторваться от погони, та чуть замешкалась в деревне перед мостом, выкатившись на обочину на крутом повороте к мосту. Проскочив деревню, Красновы подъехали к заполненной машинами, но безлюдной переправе, оживленной лишь светом из распахнутой настежь двери кафе.

— Доча, быстро внутрь! — почти закричал Игнатич, отстегиваясь и хватая лежавший на заднем сидении топор. — Закроемся, может там не достанут!

Вбежав внутрь прибрежной кафешки, оказавшейся совсем пустой, отец первым делом провернул вороток замка. Затем щелкнул выключателем, потушив свет в помещении. По стенам скользнули лучи фар подъехавшей к зданию машины.

— Эй вы, там! Выходите, сильно бить не будем, девку в натуре! — заорал один из уродов, выскочивший из джипа. — Пока я добрый!

— Доча, сиди тихо! — Игнатич зашипел на Марину, нервно тершую нывшие от перегрузки запястья. — Пересидим небось!

Кто-то из нападавших начал бить в дверь ногой, второй разбил окно. К счастью, между рамами находились металлические решетки, добраться до загнанной в угол добычи распалившимся не в меру охотникам оказалось нелегко.

— Стасян, атас! Опарыши от реки идут! — срываясь на визг, закричал третий, видимо стоявший возле машины. — Дохера!

— Бросай эту манду стриженую, братан! — крикнул бандит, разбивший окно. — Валим отсюда! Доцик, в бошку стреляй! В бошку!!!

Сухо треснули пистолетные выстрелы. Один, второй, третий… Через несколько секунд внедорожник, взвыв двигателем, снова на миг осветил убежище Красновых, выворачивая на дорогу. Вскоре звук мотора растворился в ночной тишине.

— Паап… — дрожащим голосом спросила Марина, пытаясь справиться с предательски стучащими от страха зубами. — Они… Уехали?..

— Да, доченька, уехали… — ответил отец, вглядываясь в темноту за окном — Только мы опять попали… Там эти пришли… Опарыши…