Раньше или позже, но даже Лондон не смог игнорировать волну политических разногласий, поднимавшуюся, хотя и неуверенно, после Великой французской революции. Невозможно было защищать парламент, в котором не было представителей от ведущих промышленных городов – Бирмингема, Манчестера, Шеффилда, Лидса, – в то время как шесть юго-западных графств имели 168 представителей. Представителей от Лондона было всего десять; по справедливости их должно было бы быть около семидесяти. По вопросу реформы разгорелись публичные споры; ее считали неизбежной вожди вигов и даже значительное число тори.

На выборах 1830 года, вызванных смертью Георга IV, ведущими вопросами на повестке дня были реформы как избирательного права, так и распределения избирательных округов. Премьер-министр герцог Веллингтон, тори и ветеран-полководец, заявил: «Доколе я буду занимать какой бы то ни было пост… я всегда буду считать своим долгом сопротивляться» любым переменам. Эта была та искра, из которой разгорелось пламя. В ответ на заявление Веллингтона массы вновь вышли на улицы. Веллингтон подал в отставку, оставив пост премьер-министра вигам, которых возглавляли граф Чарльз Грей и лорд Джон Рассел. Палата общин приняла предложенный ими проект закона о реформе, но палата лордов его заблокировала. После следующих выборов в 1831 году в палате общин снова собрались сторонники реформ, и вновь законопроект Рассела не прошел палату лордов, в которой большинство получило место по наследству и, очевидно, твердо вознамерилось совершить коллективное политическое самоубийство.

В 1832 году Британия как никогда близко подошла к революционной ситуации. Лидер радикалов Фрэнсис Плейс как мог рассудительно писал вождям вигов, предупреждая, что протесты вскоре станут неуправляемыми. Особняк Веллингтона на площади Гайд-парк-корнер был осажден толпой. Он остался в истории как «железный герцог», и не за полководческие успехи, а за решетки, которые ему пришлось установить на оконные ставни. У правительства не было постоянной армии, хоть в какой-то степени способной защитить столицу.

Эхо 1789 года во Франции наконец отдалось в Британии. Для разрешения кризиса от нового короля Вильгельма IV (1830–1837) потребовали пожаловать в пэры достаточное количество сторонников реформ, чтобы тупиковой ситуации был положен конец. Веллингтон и лорды капитулировали. Правда, Великий акт о реформе 1832 года увеличил число избирателей всего на 60 %, к глубокому разочарованию реформаторов. Особенно несправедливо обошлись с Лондоном: число членов парламента от него выросло всего лишь до двадцати двух. Но лед уже тронулся. Поток новых реформ было не остановить.