В 1951 году наступило в некотором роде перемирие. Это была лебединая песня послевоенных лейбористов, кульминацией которой стал фестиваль Британии на южном берегу Темзы. Фестивальная площадка была разбита вокруг нового концертного зала; творцами идеала Британии выступали не модернисты, а довоенный либеральный истеблишмент. Сатирик Майкл Фрейн назвал эту Британию «травоядной», в противовес «плотоядным» модернистам. Последователи Ле Корбюзье и Аберкромби были оставлены, хотя желание последнего обустроить на реке квартал, посвященный культуре, исполнилось. Фестиваль был веселым и живописным. В ярко освещенных павильонах в сердце столицы выставлялись чудеса британской науки и промышленности. Эшер описал путь на фестиваль от Трафальгарской площади «вниз по мрачному ущелью Нортумберленд-авеню», через временный мост над Темзой – в уголок фантазий и эксцентричности. Везде были «викторианские воздушные шары, велосипеды-“пауки”, чудо-поезда Роуланда Эметта… все это представляло, говоря словами Майкла Фрейна, уходящую эпоху сладостей по талонам и комедий студии “Илинг”».

Я помню эту выставку по комиксу в детском журнале Eagle, вымокшем от дождей того лета (оно выдалось самым влажным в истории наблюдений). Двадцать пять лет спустя я интервьюировал многих из доживших авторов для юбилейного документального фильма Би-би-си. Раз за разом они вспоминали, как хотелось им казаться оптимистичными и полными энтузиазма – им, чьи мечты юности разбила в прах война. Мне, представителю младшего поколения, было трудно осознать глубину травмы, которую они пытались залатать и к которой порой примешивалось опасение, что модернисты еще могут одержать верх.

Черчилль считал фестиваль Британии социалистической пропагандой. Когда уже после закрытия фестиваля, в конце 1951 года, он вернулся на пост премьер-министра, то приказал полностью снести павильоны, Купол открытий и скульптуру «Скайлон»; остался стоять только Фестивальный зал. Место, где он проводился, быстро начало страдать от «постфестивального упадка» – проклятия всех локаций, предназначенных для разовых мероприятий. Несмотря на высокую стоимость земли в этом районе, фестивальная зона становилась все более запущенной, пока ее не конфисковал архитектурный отдел Совета графства Лондон. В 1968 году Совет возвел рядом с Фестивальным залом бетонное здание художественной галереи «Хейворд» (Hayward Gallery); уверяют, что анонимная «творческая группа» упивалась его уродством. Две скульптурные галереи под открытым небом так и не были использованы по прямому назначению, но, несмотря на неприглядный вид, снести все это так до сих пор и не удалось. Наряду с расположенным рядом более стильным Национальным театром работы Дениса Лэсдена, открытым в 1976 году, комплекс «Хейворд» стоит как памятник одному из революционных эпизодов в истории культуры Лондона. Остальная фестивальная зона выше по реке стала автостоянкой и по большей части до сих пор используется в этом качестве. Радует, что хотя бы столь же экстравагантный Купол тысячелетия после 2000 года смог выжить и возродиться как популярный развлекательный центр.