Глава 52

Путь на Мелангу я проложил по прямой. Мы поднялись над облаками и полетели к скале. На поверхности моросил мелкий дождик, какие бывают преимущественно осенью, когда погода уже начинает портиться. Правда, в этих широтах, как мне объяснили, ещё будет долгое бабье лето, которое затянется до середины осени. Но потом всё-таки начнутся затяжные дожди, которые плавно сменятся снегопадами.

Настроение у меня было весьма благодушным — особенно когда я вспоминал, что в Город Молний больше мне соваться не надо. Всё-таки местечко было жутковатое и неприятное… И не только из-за призраков, которых, как я понял, хватало и во внутреннем городе — но и потому что постоянные налёты конкурентов сильно раздражали. Ну не нравился мне Бонги — вот совсем не нравился…

Что мы ему тоже не нравимся, а в особенности не нравлюсь ему я — стало понятно, едва я заметил спешившие нам наперехват точки дирижаблей. Взяв бинокль, я присмотрелся к ним повнимательней и понял, что не ошибся в своих предчувствиях — эмблема дома Сарда была на всех кораблях. И пусть я не заметил среди них дирижаблей с серьёзным вооружением — на первый взгляд, вооружён был лишь наш старый знакомый с двумя орудиями — зато их количество как бы намекало, что дела наши плохи…

— Вот как вы так быстро?! — возмутился я, пытаясь прикинуть, что делать дальше.

Раньше дирижаблям Бонги требовалось несколько дней, чтобы починиться и вернуться к руинам. Однако теперь они явно появились быстрее… Если только не предположить, что в этот раз они квартировались на скале поближе, то вывод напрашивался такой, что готовились они к тому, чтобы нас поймать, сильно заранее. К тому же, они явно не к Городу Молний летели, а фактически нам наперехват, отрезая «Шарк» от Меланги.

— Что там? — обеспокоенно буркнул Рубари, заслышав мой возмущённый голос.

— Дирижабли Дома Сарда, — ответил я. — Двенадцать штук.

— Пр-сто л-тят м-мо? — с надеждой спросил механик, заглядывая в рубку.

— Хотелось бы, чтобы так… Но для этого они слишком сильно рассредоточились!.. — ответил я. — Больше похоже, что им нужны именно мы.

— Что у вас там случилось? — поинтересовалась Араэле, привлечённая разговорами.

Я указал ей на точки дирижаблей и молча протянул бинокль. Девушка долго рассматривала противников, и лицо её по мере этого процесса становилось всё жёстче и жёстче.

— Если они не нападут, я очень сильно удивлюсь… — сказала она, оторвавшись от разглядывания открывшихся впереди мрачных перспектив. — Фант, они твой дирижабль обчистят — даже не сомневайся!..

— А я и не сомневаюсь, — согласился я с ней. — Так что если «Шарку» и придётся падать, то там, где они не смогут покопаться в нашей добыче. На Меланге орудия есть?

— Есть несколько… — девушку задумчиво накрутила рыжий локон на палец и принялась его внимательно разглядывать. — Думаешь, они нам дадут добраться до скалы?

— Ну… Мы попробуем с ними сейчас поиграть в догонялки… В любом случае, — я глянул на Рубари. — Если к тебе кто-то приближается, даже если он с эмблемой дома, ты ведь можешь считать это угрозой… Так?

— Так! — кивнул Рубари.

— Нет! — сказала Араэле.

— Противоречивые показания… — я покачал головой. — Хорошо… Делаем следующим образом: пытаемся пройти мимо, а если видим, что к нам кто-то полетел, даём предупредительный залп из корабельного орудия…

— Фант, у вас не орудие, а мусор, прости уж!.. — перебила меня девушка. — Таким только чудовищ по поверхности гонять…

— Для того мы его и ставили, — не стал я скрывать своих неамбициозных планов. — Однако у них-то орудие только на одном дирижабле. Попробуем проскочить… А всё, нужен новый план!

Пока мы обсуждали, что делать и как действовать, нас успели обнаружить. И чёрные точки резко изменили курс, наводясь на «Шарк». К сожалению, у наших противников на руках были все козыри, начиная от попутного ветра и заканчивая набранной высотой. Оставалось только развернуться и приступить к почти запланированному бегству.

— Араэле, орудие на тебе! — сказал я. — Рубари, готовь логосы и винты. Будем уходить! И ткните Кесана, пусть он хоть какой-нибудь щит выставит…

Я не хотел терять «Шарка» и вообще не хотел проигрывать. Что на дирижабль, что на трофеи, добытые в Городе Молний, было потрачено слишком много сил и времени. Вот так обидно проиграть — всего в шаге от победы! — было бы слишком даже для моего невезения. Хотя нет, вру — совсем даже не слишком… Но сдаваться я не собирался в любом случае. Крутанув штурвал, я развернул корабль назад и начал резво уходить от преследователей.

Поначалу мне казалось, что у нас всё-таки получится сбежать. Я решил дождаться удобного момента, сделать петлю — и снова взять курс на Мелангу. Увы, никакого удобного момента люди Бонги нам давать не собирались. Дирижабль с двумя орудиями взял правее, перекрывая подходящий для разворота сектор. А два небольших дирижабля ушли левее — с явным расчётом нас перехватить, если решим разворачиваться в другую сторону. Остальные девять выстроились сетью, напоминавшей по форме ромб — и начали преследование.

Один из дирижаблей дома Сарда оказался вполне себе быстроходным курьером с маленькой гондолой и длинным сигарообразным аэростатом. И скорость он показывал немаленькую, вскоре начав настигать наш «Шарк». Когда до остальных преследователей было ещё километров пять, этот быстроходный как раз преодолел отметку в полтора километра, и Араэле открыла стрельбу. Первые три воздушных лезвия она положила чуть в стороне — в качестве предупредительных выстрелов.

Понятное дело, что быстрый дирижабль не обратил на наше бряцание оружием никакого внимания — и продолжил идти на сближение. Впрочем, нет, всё-таки кое-какая реакция на нашу стрельбу была: в ответ нам по аэростату прилетел огненный шарик. Оказывается, небольшое орудие было и на этом дирижабле. Вреда никакого от него не было, но для Араэле это стало своеобразным водоразделом. Раз по нам выстрелили, то можно начать палить в ответ…

Я только и успевал отслеживать, как девушка истощает цифры на корабельном накопителе, пуская в ход воздушные лезвия. Зато и противник от нас явно такой прыти не ожидал. Первые же снаряды начали так активно терзать такелаж и аэростат, что не прошло и минуты, как один из удерживающих вражескую гондолу канатов лопнул. Раздосадованный преследователь предпринял манёвр уклонения (Фант знает умные слова, Фант — умный!), а потом и вовсе отстал, стараясь не входить в зону поражения нашего орудия. Сам он, правда, ещё до нас добивал, зато и эффективность такой его стрельбы была слишком мала.

— Рано или поздно он добьётся своего! — заметил Кесан, который старался выставлять свои щиты на пути снарядов противника.

— Упорные, сволочи! — в рубку вошла хмурая Араэле. — Жаль, что так быстро отошли…

— У нас есть один вариант. Взять и замедлиться, — заметил я. — Тогда он, возможно, не успеет уйти. Но тогда нас начнут догонять другие преследователи…

— Ты капитан, Фант. Тебе виднее… — Араэле устало ссутулилась.

В раздумьях прошло ещё полчаса, в течение которых наш преследователь продолжал стрелять с расстояния, которое наше старенькое орудие просто не поддерживало. Можно было попробовать увеличить дальность поражения повышенным расходом пневмы, но само орудие не было рассчитано на такие мощные снаряды. Укреплённый логосами материал мог просто не выдержать…

— Фант, решай! У тебя на накопителе скоро пневма закончится! — напомнил мне Кесан.

И я решился. Всё равно выбора особо не было — вместо того, чтобы бить в честном бою, нас явно хотели взять измором. Оставалось либо идти на прорыв, либо принимать бой. А ещё я придумал, как оторваться от большей части наших преследователей. «Шарк» как раз облетал высокий язык большого дождевого облака, протянувшегося внизу.

— Рубари, готовь паровые винты, и начинаем снижение! — крикнул я механику.

Рубари пробурчал что-то невнятное, но, судя по всему, одобрительное. Как только мы скрылись за тучей от противника, я направил дирижабль в облачную стену, одновременно начиная спуск. Простенький компас позволял ориентироваться в сплошном тумане, но страшно было случайно выскочить из укрытия. Был бы у нас мощный пневмовидец — из тех, что стоят на скалах — ещё можно было бы попытаться обнаружить врагов с его помощью, но старенькое устройство Араэле имело совсем небольшую дальность.

В рубке становилось всё темнее: «Шарк» приближался к поверхности и нижней кромке облака. Рубари поддал огня, выравнивая дирижабль — и мы полетели в обратном направлении, прямо на наших преследователей. Потянулись тягостные минуты ожидания. Нет ничего хуже таких минут… Может быть, и есть в мире люди, которые могут спокойно ждать развязки, но я к ним не отношусь — у меня сразу же внутри поднимается буря.

Когда впереди начало светлеть, я направил дирижабль в сторону, стараясь обойти основной отряд преследователей. По расчётам он должен был уже пройти мимо, но кто знает, что предпринял противник, когда мы исчезли в облаке? Мы ведь тоже их не видели… Зато я заметил чуть в стороне следующую тучу. И если повезёт — нам удастся нырнуть в неё незамеченными.

Но — нет, если уже моё невезение вцепилось, то будет мёртвой хваткой держаться… Заметили нас сразу, едва мы показались из облаков — те самые два вражеских дирижабля, что шли чуть в стороне, чтобы блокировать наш разворот. Они как раз летели так, что виден был разрыв, через который я пытался проскочить. Резко изменив направление, корабли противника кинулись за нами.

— Рубари, как войдём в следующую тучу — сразу включай паровые! — крикнул я. — И из логоса выжми всё, что можно. Араэле, попробуй пострелять по этим двоим!

Девушка спохватилась и кинулась к орудию. Один из преследователей тоже оказался вооружён и зарядил в нас воздушным лезвием. К счастью, Кесан практически полностью развеял снаряд на подлёте. Взревел логос огня, и зашипел спускаемый воздух из аэростата. Не самая хорошая тактика — весьма неэкономная… Зато позволяет усилить циркуляцию воздуха, который раскручивает турбины и сцепленные с ними винты.

Две сотни метров разрыва в тучах мы проскочили на полном ходу. А стоило «Шарку» нырнуть в следующую тучу, как подключились паровые винты, разгоняя нас ещё больше. Несколько раз успела выстрелить по врагу и Араэле, но результат её стрельбы мы уже не увидели. Теперь оставалось лишь бежать в сторону Меланги, сжигая пневму и воду — что мы и делали.

Выскочив из тучи и набирая высоту, я уже понимал, что наш манёвр хотя бы частично, но удался. Быстрый преследователь ещё не успел настичь даже основную группу, а дирижабль с двумя орудиями только начинал разворот, устремляясь к нам. Да и основная группа всё ещё разгонялась после разворота. И даже те два преследователя, которые нас в прошлый раз заметили, немного отстали.

Вслед нам сделали несколько залпов, от которых я «Шарк» всё-таки увёл — благо расстояние было достаточным, чтобы вовремя сманеврировать. А дальше мы на всех парах понеслись к Меланге, всё увеличивая отрыв. Осознав, что мы уходим, преследователи тоже поднажали. И их можно было понять: с учётом того, что мы везли в трюме — стоило сжечь все запасы пневмы, лишь бы нас не упустить.

Нагнали нас по чистой случайности… Впрочем, я понимал, что это как раз сработало моё невезение — лишь оно могло обернуть всё так, что практически вырванная у врага победа превращалась в поражение. На хвосте у нас плотно сидел один лишь быстрый дирижабль, который не забывал закидывать нас огненными шарами. Вот он-то и сбил нам скорость, всё-таки попав в один из канатов, соединявших гондолу с аэростатом. Ни щит Кесана, ни попытка уйти, ни логосы — ничего не помогло. Почему? Потому что не везёт мне — вот почему!.. В общем, канат лопнул…

В принципе, если бы лопнула половина канатов, ничего страшного бы не случилось — не настолько много у нас веса было. И даже запас имелся. Вот только именно этот канат — и именно в тот момент, когда лопнул — был почему-то сильно натянут. Освобождённый конец плетью хлестнул по паровому винту, и тот, вращаясь, отправился на землю, начисто отрубленный от крепежа. Ещё один обычный винт затрещал и перестал вращаться.

— Да чтоб вас, сволочи! — выругался я и услышал согласное бормотание Рубари, который принялся спешно перекрывать трубу с паром.

Мы начали терять скорость. И не только потому, что потеряли два винта, но и потому что мне пришлось корректировать поворотом винтов вышедшие из строя. Воодушевлённый успехом преследователь коршуном попытался накинуться на нас и, забывшись, подлетел слишком близко. Чем, к её чести, немедленно воспользовалась Араэле, закидав его снарядами.

На этот раз девушка била в одно и то же место — в пространство над верхней палубой. Туда, где гондола соединяется такелажем с аэростатом. И на этот раз, судя по расходу пневмы, наше орудие Араэле решила ни капли не щадить (ну, конечно, не своё — не жалко!). Прежде чем противник успел замедлиться и выйти из-под обстрела, девушка сделала своё чёрное дело, практически перерубив все канаты на одной из сторон его дирижабля.

Когда оставшиеся тросы начали медленно рваться, гондола преследователей резко накренилась. На палубу выскочило несколько человек, попытавшихся закрепить связку — но из-за крена двое сразу улетели за борт, в молочную пелену проплывавшего мимо облака. А остальные, к нашему счастью, просто не успели ничего сделать. Они прицепили несколько тросов к сети на аэростате — и уже начали привязывать их к гондоле, но в это время оставшиеся канаты не выдержали, и гондола оторвалась…

Я даже кинулся на корму, к окну, и приник лицом к стеклу, провожая взглядом деревянную постройку, которая стремительно неслась навстречу своей гибели. За ней — впрочем, уже не так быстро — мчался аэростат. И чем дальше он становился, тем больше напоминал подхваченный ветром газетный лист.

Увы, но другие дирижабли не собирались давать нам насладиться триумфом. Они всё ещё держали большую скорость, в то время как мы сильно сдали. Всего через несколько минут я понял, что у них есть все шансы настичь «Шарк». И пусть мы успели неплохо оторваться от основной группы преследователей, но теперь вся надежда была лишь на то, что мы доберёмся до Меланги раньше. И надежда эта таяла буквально на глазах… Рубари, ругаясь сквозь зубы, полез чинить сломавшийся винт, а я всё думал о том, как спасти добытое. Потому что мы никак не успевали долететь, и даже я это понимал.

— Прости, «Шарк»!.. — я погладил штурвал дирижабля под удивлённым взглядом Кесана. — Надо готовиться… Дик, Рик и Таби! Живо сюда!..

У нас в трюме лежали материалы для экстренного ремонта. И была там ткань аэростата. Идея, пришедшая мне в голову, была предельно проста — отправить груз на скалу. И сделать это так, чтобы он достиг её даже в том случае, если мы сами не дотянем.

— Араэле, у вас здесь никто не использует крылья? — спросил я, имея в виду нечто вроде дельтаплана.

— Не совсем поняла вопрос… — ожидаемо растерялась девушка.

— Ну такие… В общем, искусственные крылья, на которых человек как бы планирует…

— Используют, но в этом деле навык нужен! — заметила девушка. И посмотрела на меня с большим подозрением.

— Скала большая — не промахнёшься… — задумчиво ответил я.

— Что значит «не промахнусь»? Ты что задумал?! — возмутилась Араэле.

— Скинуть тебя и груз на скалу, — пояснил я. — Сделав тебе крылья.

— Я ведь разобьюсь… — серьёзно сказала девушка, а я так же серьёзно ей это подтвердил:

— Скорее всего, именно так и будет. Но рано или поздно нас догонят, — я махнул рукой в сторону приближающихся дирижаблей. — И тогда упадём мы все. А так, ты сможешь хотя бы сферы и артефакты спасти. Там не такой уж и большой вес…

— Чтоб тебе провалиться!.. — горестно вздохнула девушка. — Ладно, давайте так и сделаем…

Рубари застал нас в трюме за креплением каркаса крыльев. Он сразу понял, к чему всё идёт. Впрочем, сложно было бы не понять.

— Не здесь! На п-л-бе н-до! — хмуро заметил он.

Мы переместили каркас на палубу, я оставил Рубари и братьев доделывать конструкцию, а сам направился назад — раскочегаривать логос огня так, чтобы мы начали подниматься. Было очень страшно, но я старался не подавать виду. Вот братья особо и не старались — они постоянно, громогласно и на все лады напоминали, что не хотят умирать. Ну так и я не хотел умирать: падение с такой высоты гарантированно будет мучительным. Во всяком случае, психологически…

Благодаря тому, что самодельный дельтаплан был собран на палубе, нам сразу удалось проверить его лётные качества. Текущей скорости «Шарка» вполне хватало, чтобы понять, что наша поделка не развалится сразу — и не полетит камнем вниз вместе с грузом и Араэле. А тем временем по нам уже начали стрелять. Пока это были лишь пробные выстрелы, но скоро можно было ожидать и полноценной пальбы. Стреляли у преследователей лишь три дирижабля — старый знакомый с двумя орудиями и те двое, что прикрывали другой фланг. На наше счастье, они были пока ещё слишком далеко, чтобы палить прицельно.

Ближе всех к нам был дирижабль Бонги. И — вот так сюрприз! — сам Бонги тоже на нём имелся. Здоровяк стоял на палубе и нетерпеливо порыкивал на своих подчинённых, пятерых человек с посохами в руках. Видимо, они тоже планировали устроить обстрел, но я не готов был давать им такую возможность.

Впереди показалась Меланга. Наше опасное путешествие подходило к концу — к сожалению, не такому удачному, как хотелось бы. Однако хоть приключение на Терре и может закончиться смертью главного героя (а в истории моей жизни главным героем был, конечно же, я сам), но всё же продолжится дальше. Я выровнял курс дирижабля, чтобы тот продолжал лететь без моего участия, выскочил на палубу и оттащил Рубари в сторонку, искоса поглядывая на Араэле, которую вместе с грузом из трюма как раз намертво привязывали к дельтаплану.

— Когда Араэле соберётся лететь, — приказал я, — ты вытащишь корабельный накопитель и быстро передашь ей!.. Так, чтобы не успела отказаться!

— Мы шл-пн-мся! — заявил механик.

— Да, разобьёмся, но не сразу! — обречённо согласился я с ним. — Зато сохраним запасы пневмы.

— Ты? — поинтересовался Рубари.

— А я попробую пострелять… — ответил я, направляясь к орудию.

Местные орудия — вообще не самые точные. Прицелов на них нет, а направление выстрела задаётся направление «дула», которое вовсе и не дуло. Точность выстрела при этом весьма относительна. А если учесть, что дирижабли имеют свойство менять курс, изменять высоту и вообще маневрировать, то и попасть по ним бывает тяжеловато. Но я всё-таки постарался напоследок…

Бонги своим дирижаблем рисковать не стал, и тот сразу начал отставать. А вот второй, шедший следом, решил сдуру попытать счастья. Какое непередаваемое удовольствие я испытал, когда первый канат, связывавший его гондолу с аэростатом, лопнул… Я сжигал пневму со скоростью двести единиц в минуту, истощая защитные логосы на такелаже противника. Просто чтобы Бонги подгадить!.. Я всё ждал, когда же Араэле полетит, но на палубе ещё тянули с запуском.

А потом по нам попали… Дирижабль с двумя орудиями вышел на дистанцию стрельбы и начал буквально закидывать нас логосами — один снаряд за другим. Лёд и огонь проносились мимо, рискуя в любую минуту оборвать наш полёт, а я ему даже ответить не мог — слишком далеко он от нас находился…

Первое попадание было жёстким. Ледяная игла вошла в корпус пристройки, в которой как раз и находился я с нашей пушкой. Выходит, били по мне и орудию, не заметив самодельного дельтаплана на палубе. Доски пристройки, конечно, от удара изрядно потрескались, но выдержали. Зато вторая ледышка не просто пробила обшивку, но и буквально снесла одну из стенок. Либо на верфях не слишком заморачивались с защитой пристроек, либо преследователи вложили в этот выстрел очень много пневмы…

Я попытался выстрелить ещё раз, но орудие было пустым — пневмы в нём больше не было. Я только и успел, что подбежать к двери трюма, раскрыть её и проводить взглядом улетающий дельтаплан. А всего через секунду в корму прилетело уже огнём — и совсем серьёзно. Пламя захлестнуло внутрь, поджигая тюки с припасами, и только чудом не достало до меня. В трюме начинался пожар, и тушить его было особо нечем…

Я проскользнул на лестницу, где столкнулся с Рубари. Тот помог мне побыстрее подняться, отхлебнул из фляги и пояснил:

— Я логос огня и накопитель отдал. Логос огня — всё-таки штука нужная и дорогая. Жаль, сферы пустоты из аэростата мы не вытащим на лету…

— Да уже неважно… Правда… — заметил я, чувствуя запах гари, просачивающийся вместе с дымом сквозь доски.

Мы поднялись на палубу, где стояли три брата и Кесан. Парни, откровенно говоря, пребывали на грани паники: они всё ещё не были готовы умирать, хоть им загодя и выдали пневмы на возрождение.

— Ну что, лоботрясы?! — весело подмигнул им Рубари, салютуя флягой. — Как умирать будем? Сгорим или так разобьёмся?

— Рубари! — возмутился Кесан, который ещё пытался успокоить парней.

— Гореть больно! — предупредил механик, не обратив внимания на возмущение жреца. — А падать — страшно!

Ещё две ледышки прилетели в гондолу… От силы их ударов я едва на ногах устоял. Глянул в сторону Меланги — и с трудом рассмотрел треугольник дельтаплана, на котором улетала девушка. Слишком далеко до скалы… Бонги заберёт всё и обдерёт нас как липку, мстя за поражение. И орудия Меланги нам ничем не помогут. От «Шарка» с грохотом отвалился полыхающий трюм и улетел куда-то вниз, прямо в тучи. Перед отправкой Араэле мы как раз сумели набрать высоту, но теперь стремительно её теряли. Рубари как-то смог подключить мой накопитель к сферам пустоты, поэтому они ещё работали, но воздух остывал. Пожар в салоне — огонь и туда проник — не нагревал воздух достаточно сильно.

Ещё несколько выстрелов прилетело в аэростат — и лопнуло несколько звеньев сети. Снова попадания — и снова треск канатов, ткани и деревянного корпуса. «Шарк» умирал… Как маленький, но очень гордый воздушный кит. Трещал, горел, падал, но всё ещё держался. Я почувствовал, как на глаза навернулись слёзы… Ну а следующий выстрел, наконец, довершил чёрное дело наших врагов. Гондола у меня под ногами начала крениться. Я схватился за поручень, глядя на снижающихся преследователей — и готовясь дать бой хотя бы жезлом, если подберутся слишком близко…

Лопнул ещё один канат, гондола накренилась ещё сильнее — и тут с треском высвободились трубы, по которым горячий воздух закачивался в аэростат. Я понял, что мы больше не снижаемся, а просто падаем… Оттолкнувшись от дирижабля ногами и стараясь оказаться как можно дальше от обломков, я расставил руки и ноги и полетел вниз. Перед тем как нырнуть в тучу, я успел заметить, как откуда-то снизу, ревя и шипя, прилетел зелёный огненный шар, и один из дирижаблей Бонги вмиг занялся ярким огнём. И тоже зелёным — такое я здесь в первый раз видел…

Ветер засвистел в ушах. Я камнем нёсся к земле и понимал, что сейчас будет страшно и больно. Впрочем, страшно и так было — вместе с ощущением свободного падения в животе поселился ледяной шарик. Я завороженно смотрел, как приближается поверхность — и очень надеялся, что ничто не заставит меня выжить после удара. Нет ничего хуже, чем лежать парализованным и ждать, когда тебя, наконец, сожрут чудовища…

Перед ударом я заорал — если честно, больше просто не мог молча хранить в себе этот страх. Рядом послышался ещё чей-то истошный крик. С громким треском я вошёл в кроны деревьев, ломая ветки, срывая листья, обламывая сучки… Боль пронзила тело, но длилась она куда меньше секунды… Очень скоро я увидел, как моё тело, потерявшее конечности, застряло в развилке дерева, а самого меня будто затянуло в какой-то водоворот, стирая весь мир вокруг…

Это не были буквы, это не был голос — это было понимание вопроса тем самым сознанием, что ещё осталось от меня. И я захотел возродиться на Меланге. Кстати, даже думать, как озвучить свой ответ, мне не пришлось.

Спустя секунду я снова почувствовал своё тело — вполне себе здоровое и целое. А ещё холодный камень, на котором я лежал лицом вниз.

— Не задерживайтесь в круге, гра! — оповестил меня знакомый голос служащего арха на Меланге. — Если вас там несколько таких, сверху может завалить телами!

Я поднялся и отошёл прочь от круга возрождения. Наготы своей я ещё не стеснялся — просто не успел осмыслить — а мне уже всучили штаны и рубаху, указав на дверь в раздевалку. И я поплёлся одеваться, хотя больше всего мне хотелось орать и материться от обиды и злости. Мой дирижабль безвозвратно погиб…