Глава 48

— Фант! Фант, очнись! — голос Араэле пробивается через ватную муть беспамятства, а мозг, включившись и чувствуя боль, выдаёт разочарованную мысль:

«Ей-то никто не мешал отлежаться!».

Рот при этом ничего членораздельного выдать не мог, поэтому в ответ я помычал, порычал и попытался удержать глаза от открытия. Зря попытался — на меня навалились такие «вертолёты», что желудок сразу же вывернуло наизнанку. В нос ударил едкий запах желчи.

— Давай, Фант, поднимайся!.. Надо отползти отсюда! — потребовала Араэле. Правда, голос у неё у самой был слабый, а её попытка тянуть меня за руку была ещё слабее.

Я, наконец, открыл глаза и понял — лучше бы и дальше были «вертолётики». Зрение мутное, меня и самого мутит, а во рту, кажется, кто-то устроил гальюн. В желудке вообще запустилась сфера пустоты, а в воздухе витают такие ароматы, что недавняя газовая атака кажется просто детской шалостью…

Собрав волю в кулак, я встаю на четвереньки. Руки натыкаются на что-то липкое, но я заставляю себя не думать о том, что это за дрянь. Нельзя думать, иначе тут и останусь — дальше желчью плеваться. Рядом пытается подняться на ноги Араэле, но, видимо, тоже в какой-то момент понимает: движение на четырёх конечностях сейчас куда предпочтительнее, чем попытка устоять на своих двоих.

Мы ползём по лестнице, вываливаемся на третий этаж, как два безвольных мешка с костями… И продолжаем ползти. Чем дальше от вони, которую сами же и развели — тем лучше. Шагов через двадцать, правда, мы оба зашлись кашлем — и ещё какое-то время лежали, не в силах двигаться дальше. И только когда лёгкие окончательно избавились от всего того, что в них попало — но это не точно, конечно!.. — только тогда мы снова поползли вперёд.

В конце этого пути нас ожидала небольшая комната, в которую мы и ввалились, помогая друг другу. Через небольшое окно под потолком внутрь проникал свежий ночной воздух. На наше счастье, по пути нам не попались автоматоны, а ещё нас так и не засекли орудия бастионов. Да и, если честно, системе обороны города сейчас было чем заняться. Не знаю уж как, но чудовища поверхности всё-таки почувствовали наше ночное присутствие внутри стен. И теперь внешние бастионы активно пластали на подступах всех желающих отведать человеческого мяса.

— Изначальные… Как же плохо… — простонала Араэле, лёжа на полу.

Я хотя бы заставил себя принять сидячее положение… Хотя вообще-то рывок с места, где мы переживали последствия химической атаки, высосал из меня все силы. И даже мыслей в голове не было — только лёгкая зависть к моей спутнице, которая в таком состоянии ещё может хоть что-то говорить.

— Вода есть? — хрипло спросила девушка.

Вода… Вода у меня была — целая фляга. К сожалению, основные запасы воды и провианта остались вместе с Диком и Риком на улице. А парни явно отправились на перерождение — вряд ли им удалось пережить этот богатый на приключения вечер. Скорее всего, их мы увидим уже на Меланге, потому что подать знак Рубари было некому. Впрочем, наш механик должен был сообразить, что отсутствие знака — это веский повод срочно проверить ближайший круг возрождения. Всё-таки мы договаривались о системе оповещений…

— Вода? — напомнила мне Араэле.

Собравшись с силами, я скинул с плеч рюкзак, который так и таскал с собой, развязал горловину и вытащил флягу, протянув её девушке. И очень надеясь, что она додумается оставить немного воды и мне…

— Если сумеем достать рюкзаки братьев… — это были мои первые слова после газовой атаки, и я с удивлением прислушивался к собственному хриплому голосу. — Найдём ещё припасы…

Я снова залез в рюкзак. Немного порывшись, я достал подсохшие за сутки бутерброды, внимательно на них посмотрел и убрал назад… Есть мне хотелось просто безумно, но я понимал, что стоит проглотить хоть кусочек, как организм сразу же отправит его назад. Надо было всё-таки отлежаться, дождавшись конца интоксикации…

— Фант, только пожалуйста… Не говори, что это я виновата… Я и так знаю, — очень серьёзно попросила Араэле. — Напомнишь — прибью…

— Не прибьёшь… — ответил я не менее серьёзно. — Тебе до меня ползти далеко…

— Всё равно не говори! — буркнула девушка.

— Не скажу… Сил нет злорадствовать… — не стал скрывать я истинные причины своего гуманизма и всепрощения.

Впрочем, возможно, я и так бы не стал этого говорить. Какой смысл? Сказать: «Ну я же предупреждал!» — несомненно, очень приятно, но лишь в момент произнесения фразы. Ответ собеседника, который и так страдает от совершённой ошибки — и теперь просто нашёл, куда выплеснуть злость на самого себя, но так, чтобы не на самого себя — гарантированно и вам самим не понравится. Пускай человек страдает молча, переваривая внутри свою огромную вину. А заодно и глубоко страдая от этого морального несварения. Возможно, потом вы оба ещё будете вспоминать с юмором всё, что произошло. Возможно… Я не знаю. Обе моих жизни были слишком короткими для того, чтобы узнать, что будет потом.

— Вина каждого измеряется мерой его внутренней наивности, — шепнули в темноте.

Я уже собрался открыть рот и высказать всё, что думаю про философствующих аристократок, но Араэле меня опередила:

— Фант, лучше уж обвиняй меня, чем такую глупость нести!.. — слабым, но сердитым голосом заметила она.

— Как интересно… Я как раз собирался и сам тебе отругать за эти неуместные придирки, — нашёлся я через пару секунд. — Так это что, не ты сказала?

— Каждый слышит то, что хочет услышать, — шепнула темнота.

Наступила тишина — буквально на пару секунд. А потом девушка старательно завозилась на полу, да и я, преодолевая слабость, начал подниматься на ноги, опираясь спиной о стену. Над Араэле внезапно вспыхнула золотистая искорка, освещая помещение. Девушка стояла на грязном полу, на одном колене, и внимательно оглядывалась. Но комната была пуста.

— Этого, как я понимаю, ты тоже не говорила… — заметил я. — И как ты, наверно, понимаешь, этого не говорил и я. Тогда кто вообще здесь шепчет?

— Кто бы это ни делал, мне уже противно! — заметила Араэле, брезгливо оглядываясь по сторонам.

— Противен не шёпот, а то, что извергнуто было вами из самих себя! — обиделся неизвестный и невидимый шептун.

— Вот пойди и убери! — нашёлся я, хотя к этому моменту от ужаса у меня всё внутри сжалось в холодный ком. — А то ходит тут, шепчет…

Я вцепился в жезл на поясе, внимательно слушая темноту, сгустившуюся за пределами светлого пятна. И готовясь в любой момент нанести удар. Я продолжал водить глазами из стороны в сторону, чтобы в какой-то момент столкнуться взглядом с ужасающим бледным лицом с чёрными провалами вместо глаз… Лицо, собственно, ничего не делало — просто смотрело, но жутко было аж до дрожи в коленях…

Я не успел среагировать. Араэле опередила меня. Короткий пасс руками — и в темноту отправился небольшой огненный шарик. Он пролетел сквозь бледное лицо, будто стирая его, а потом на минуту высветил комнату, где мы оказались — и разбился фонтанчиком брызг на стене, оставив после себя лишь язык пламени, который тоже вскоре потух, не имея топлива.

— Каждый страх отображает лишь глубину невежества, — обиженно шепнула темнота. — Молчание — это наказание для болтунов!

Самое смешное, что к концу новой порции шёпота я понял, что мы с Араэле уже стоим вместе: я — прижимаясь спиной к стене, а девушка — спиной ко мне. Как и когда она добежала до меня, и как я успел её одной рукой обнять, прикрывая от страшных ликов в темноте — оставалось загадкой. Я вообще всего этого не помнил. И даже понимал сквозь сковывающий члены ужас, что более действенным сейчас было бы встать спиной к спине — потому что призрачное лицо в темноте казалось достаточно нематериальным, чтобы проходить сквозь стены. Правда, и спина за моей спиной вряд ли была бы достаточной преградой для призрачного лица… От паники меня удерживало лишь осознание, что, возможно, его нематериальность — это и есть залог нашей с Араэле безопасности. От шёпота из темноты пока ещё никто не умирал, а вот от страха — да, такое бывало…

Частый стук двух сердец, мелкая дрожь, что била мою спутницу, а ещё запах пота и всего того, что осело на нашей одежде, о чём и лишний раз и вспоминать не хотелось — всё это вкупе заставило меня попытаться взять себя в руки. Получилось не очень, но хоть что-то шутливое я из себя всё-таки выдавил:

— Два перепуганных, потных и облёванных человека стоят в заброшенном древнем городе и зачем-то пялятся в темноту!.. — голос у меня вовсю дрожал, а на лицо наползала истерическая улыбка. — Кажется, мы и вправду ведём себя глупо…

— Фант, заткнись! — попросила Араэле чуть более истерично, чем следовало бы. — Просто молчи!..

— Не бойся! — попытался я успокоить девушку и ожидаемо нарвался на истерику.

— Не бояться?! Ты видел эту проклятую изначальными рожу?! — девушка не оборачивалась, всё ещё продолжая спиной прижиматься ко мне.

— Может быть, видел, а, может быть, и нет, — честно признался я. — Может быть, я вообще видел совсем не ту рожу, что видела ты…

Спустя секунду девушка развернулась, всё ещё прижимаясь ко мне. И даже больше — крепко меня обняв. Девушка была красивая — впору бы порадоваться, но этому сильно мешал жезл, упирающийся мне в подбородок…

— Давай! Заканчивай свою мысль!.. — предложила Араэле очень серьёзно.

— С учётом того, что мы отравились… — осторожно продолжил я, отводя жезл девушки от своей головы. — Это всё может быть просто галлюцинацией… И существует этот шёпот, как и то лицо, только в наших головах…

С каждым словом девушка всё больше и больше позволяла мне отвести оружие в сторону. А на последней фразе вообще уронила руку вниз и всхлипнула, уткнувшись мне в грудь.

— Да что это за дерьмище-то творится?.. — спросила она сквозь слёзы и дрожь.

И вот меньше всего в этот момент она напоминала богатую наследницу влиятельного дома — скорее, просто расстроенную и испуганную девушку. Что характерно, и защиту она искала не в могущественных логосах, а на груди мужчины. Может, и не ахти какого мужчины — но других-то рядом всё равно не было…

— Может быть, просто вокруг ночь… — попытался я найти рациональное объяснение происходящему, снова увидев бледное лицо на границе тени и света. — Ты когда-нибудь оставалась на поверхности ночью?

— Нет, — ответила девушка, всхлипывая. Она попыталась обернуться, но я почти нежно придержал её голову, чтобы она снова не столкнулась взглядом с призрачным гостем.

Лицо за её спиной искривилось, выпуская изо рта длинный синий язык, а потом растворилось в воздухе.

— Так, может быть, это нормально, что ночью в таких руинах слышатся шепотки и видятся страшные рожи? — поинтересовался я.

— Нет! — уверенно заявила Араэле, шмыгнув носом.

— Нормальность — это только уровень помешательства большинства! — сообщила темнота.

— А слова — лишь сотрясание воздуха! — со злостью сообщил я слишком болтливой темноте.

— И что? — шепнула та.

— А ничего — иди вон и сотрясай его ещё где-нибудь! — посоветовал я, в то время как Араэле тихонько заскулила.

— Что толку сотрясать воздух там, где нет ушей? — удивился шёпот.

Я чуть отстранил сопротивляющуюся девушку от груди — после чего подцепил лежащий на полу рюкзак, вытащил из него фонарь и запалил фитиль. Свет разогнал пугающий мрак, вытесняя его в пустой коридор из маленькой комнаты. Густые тени отступили под давлением лучей, исходивших от моего фонаря и искорки Араэле — а вместе с ними неожиданно пропали шёпот и зловещие видения. Нет, конечно, в глубокой тени за дверью я ещё заметил проблеск уродливого лица — зато было видно, что внутрь комнаты этот шептун проникнуть больше не может.

Не знаю, сколько ещё мы так простояли, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Надо было бы отправить Араэле спать, но я и сам не мог заставить себя это сделать. Несмотря на напускную браваду, мне было всё ещё страшно от того непонятного и немного жуткого, что я увидел и услышал той ночью. И единственное, почему я ещё не трясся в ужасе — это древний инстинкт, требующий от мужчины защищать женщин при возникновении угрозы. Есть он такой в мужчине… Хоть многие и скажут, что в древности мужчины и женщины были равны, а значит, и страдали одинаково, но на самом деле мы, мужчины, всегда были для природы и социума расходным материалом. Напал хищник — бей, прикрывая отход слабых самок с детёнышами. Наступила ночь — сиди во внешнем охранении. Плачет ребёнок — вот тебе адреналин и беги разбираться, кто там его обидел. И когда всем страшно — тебе должно быть чуть менее страшно, чем всем. Чтобы хватило сил хотя бы на то, чтобы схватить в охапку всех остолбеневших от ужаса и неспособных пошевелиться — и свалить с ними от опасности, испуганно повизгивая.

— Надо поспать!.. — сказал я, поглаживая девушку по волосам.

— Как можно спать, когда… — девушка отстранилась и огляделась.

— Поставим два фонаря и будем спать! — предложил я. — На ночь масла внутри хватит.

Араэле прикрыла глаза и слабо закивала, соглашаясь. Мы зажгли два фонаря, постелили на пол одеяла и улеглись, подложив под голову пожитки. Может быть, надо было спать по очереди? Может быть — но сил на дежурство у нас не было. Возможно, нам не стоило разжигать огонь, ведь орудия на бастионах и автоматоны светочувствительны? Не стоило — но как тогда спать? Это была тревожная ночь… Мы оба с Араэле поочерёдно мучились кошмарами. То я, то она просыпались, вскидываясь и напряжённо глядя в темноту… И только под утро, когда из темноты перестали проступать призрачные лица, а неразборчивый шёпот, наконец, умолк, мы смогли немного отдохнуть.

При солнечном свете всё кажется иным: ночные страхи — глупыми, окружающий мир — не таким страшным, а собственные сомнения — вообще несущественными. Мы перекусили сухими бутербродами, запили их остатками воды и смело вышли на улицу. Тела наших погибших соратников так и лежали в том месте, где мы в последний раз их видели. А рядом валялись на земле оставленные ими вещи.

Наш дирижабль всё так же болтался неподалёку от города. И снизу, под его гондолой, развевался белый флаг. Первым делом мы просигналили Рубари — и вскоре тот откликнулся, убрал флаг и вывесил его снова. Я уже собирался сигналить и дальше, но не пришлось. Смотревшая в маленький бинокль Араэле дёрнула меня за рукав и указала на палубу. Взяв её бинокль, я обнаружил, что на верхней палубе дирижабля стоят пять фигур. А это означало, что Рубари всё-таки удалось подобрать Кесана, Дика и Рика. Я кивнул, вернул бинокль девушке, а та убрала его в красивый ящичек, покрытый янтарными пластинами.

Полдня мы с Араэле перетаскивали вещи наших спутников через улицу. Одежда, припасы, инструменты — всё теперь пришлось взвалить на себя. Часть пожитков, мы, конечно, брать не стали. Сложили кучей в доме — в расчёте на то, что потом сможем забрать. Попутно мы решали, что делать, но по всему выходило, что девушка собиралась идти вперёд до конца. Либо до смерти и перерождения, либо до победы. И хоть мне не очень-то и хотелось, пришлось двигаться дальше…

Но далеко мы не ушли. И не только потому, что у нас оставалось всего полдня. Но и потому что, наконец, объявились наши конкуренты. Мы только успели отсигналить на «Шарк», что с нами всё в порядке, как наш корабль неожиданно запустил винты и принялся уходить в сторону. Мы не сразу поняли, что происходит, но не прошло и двадцати минут, как заметили чужой дирижабль, вооружённый двумя пушками.

В последний раз я видел его, когда он спасался от дальнобойного орудия Города Молний. И тогда ещё у него в корме зияла немалых размеров дыра. Дыру и теперь можно было заметить — благодаря новым доскам, которые были гораздо более светлыми, чем вся остальная обшивка.

— Бонги вернулся! — со злостью произнесла девушка. — Как же он надоел-то!..

— Надо найти укрытие, — заметил я. — Думаю, встречаться в городе нам не стоило бы…

— Нет, Фант! Никаких укрытий! Нам нужно пробраться в ликей! — девушка нахмурилась, и стало понятно, что разубедить её никак не получится. — Если он первым доберётся до ликея — я сама его прибью!

И мы продолжили путь. Для ночёвки специально нашли себе комнату без окон, чтобы свет наших фонарей не был виден снаружи. Спать в полной темноте теперь боялись и я, и Араэле. Ликей был совсем близко — до него было рукой подать. Всего пара сотен метров, которые дались нам очень тяжело. А всё потому, что наши конкуренты пошли на прорыв, перевозбудив систему защиты города.

Чтобы пройти хотя бы пару десятков метров, приходилось ждать по часу — пока не появится окно между снующими по улицам автоматонами. И, тем не менее, мы продвигались всё дальше и дальше. И, наконец, увидели вожделенную цель. Прямоугольное здание учебного заведения было отделено от всего города широкой улицей или узкой площадью — сейчас уже не поймёшь. И как в нынешнем положении её безопасно пересечь — я вообще понятия не имел.

— Фант, нам надо в ликей! — чуть не плача, произнесла Араэле, когда я объяснил, что при попытке проскочить нас обязательно обнаружат.

— Если нам туда надо, чтобы умереть — можем пробежать хоть сейчас! — заметил я.

— Если это единственный выход, то мы побежим! — упрямо сказала девушка.

— Скоро вечер! — заметил я, стараясь отвлечь её от грустных мыслей. — Мы можем дождаться темноты. Пройдём по улице вот тут, а потом влезем во-о-он в то окно…

Мы затаились в узком переулочке, где не ходили автоматоны — и откуда нельзя было увидеть орудия бастиона, а они, к счастью, не могли «увидеть» нас. И прямо напротив, если идти по прямой, в стене ликея располагалось одно из многочисленных окон. Идти до него было метров двадцать. Надо было переждать всего пару часов, и мы смогли бы пролезть внутрь. Однако и эти несчастные два часа, как оказалось, были для Араэле непомерно долгим сроком ожидания.

— Если Бонги доберётся туда раньше, мы проиграем… — тихо сказала девушка.

— Даже если он доберётся, что с того? — поинтересовался я. — Что он успеет сделать?

— Ты просто не понимаешь… — Араэле сказала это тихо, но я услышал.

— Чего я не понимаю? — в лоб спросил я.

— Не важно… Подождём. Я готова рискнуть, — отмахнулась девушка, оставив меня теряться в догадках, почему нам настолько важно попасть внутрь первыми.

Мы спрятались внутри здания и стали ждать. Постепенно затихли близкие звуки выстрелов, а на город опустилась ночь. Нам пришлось прождать ещё полчаса, прежде чем все местные луны скрылись за облаками, и темнота стала почти абсолютной. И только тогда мы медленно — чтобы не шуметь самим, а ещё слышать, что происходит впереди — двинулись вперёд.

Совсем не таким я представлял наше триумфальное прибытие… Мы пересекли улицу, пропустив двух дежурных автоматонов, и остались незамеченными. И, прежде чем лунный свет вновь прогнал ночную тьму, оказались внутри ликея. Но Араэле этого было мало — она упорно рвалась вперёд. Отойдя от окна и засветив золотистую искорку, девушка, не обращая на меня больше никакого внимания, кинулась куда-то по тёмному коридору.

— Араэле! Стой! — громким шёпотом попытался я её остановить, но она, конечно же, не послушала. Пришлось бежать за ней, проклиная по пути и её неуёмную энергию, и упрямый характер, и любовь к приключениям на свою… В общем, на вполне симпатичную пятую точку. Да, пожалуй, и у Араэле всё-таки есть плюсы…

И я, конечно, отстал. Ведь мне приходилось бежать, ориентируясь лишь на отблески света, а ещё постоянно натыкаясь на стены и какие-то препятствия. Однако оставлять здесь девушку в одиночестве я не собирался.

— Чем глубже, тем ближе! — шепнула темнота в одном из коридоров, где мне пришлось снова продвигаться почти в полной темноте.

— Чем дальше — тем глупее! — ответил я, имея в виду высказывания, которыми одаривал меня зловещий шёпот.

Коридор неожиданно закончился лестницей, по которой я чуть было не скатился. Однако впереди показался знакомый золотистый свет, и в последний момент всё-таки мне удалось разглядеть ступеньки. Я осторожно спустился на пролёт, а потом ещё на один — и замер, вглядываясь вперёд. Туда, где в золотистых отблесках виднелась крупная грузная фигура. Не Араэле — Бонги…

Археолог шёл — медленно и что-то бормоча себе под нос — по длинному залу, который находился ниже, и куда вела та самая лестница, на которой я стоял. Вот он добрался до чего-то на полу… Нагнулся, радостно вскрикнул, что-то подняв — и двинулся дальше… Я осторожно прокрался вперёд, чтобы видеть, что происходит внизу.

— Имеющий глаза всё уже увидел! — поделился со мной шёпот своими ценными соображениями на этот счёт.

Я не обратил на него внимания. Я смотрел, как Бонги приближается к высокой двери, неизвестно куда ведущей — но которая явно была его целью. Его жгучее нетерпение чувствовалось даже там, где стоял я, хотя до драчуна-богатея-хама-археолога было ещё метров тридцать. Вот он сделал последний шаг, протягивая руку, а у него за спиной вспыхнула вторая звёздочка света — это обозначила себя Араэле, выставляя вперёд жезл.

Я услышал ещё какой-то странный звук и открыл было рот, но сказать ничего не успел. Бонги весь затрясся мелкой дрожью, держась за дверную ручку — и от него пошёл дым. По краям створок с треском пробегали электрические разряды, столь нелюбимые местными. Араэле уже отползала прочь — спиной вперёд, сидя на полу. А рядом с Бонги застыла призрачная фигура со страшным лицом, у которого вместо глаз были чёрные провалы. Под сводами зала пронёсся противный смех, и всё разом стихло. Исчезли электрические разряды, погасли искорки — огромный зал погрузился во тьму.

Я достал из сумки фонарь, чиркнул фитилём и продолжил спуск. Очень скоро я достиг длинного зала и двинулся в ту сторону, где видел Араэле в последний раз. Девушка лежала на полу с закрытыми глазами — она была без сознания. Я повесил фонарь на пояс, подхватил свою нанимательницу на руки и двинулся назад — к лестнице. Под сводами зала снова разносился шёпот, но о чём шептали, я так и не понял — к сожалению, мешало эхо.

Я поднялся по ступеням назад, на первый этаж, и нашёл небольшую комнатку, где удобно было переночевать. После чего пристроил на расстеленное одеяло бесчувственную девушку, а сам сел рядом. И, вместо того, чтобы уснуть, я просто сидел. Сон никак не шёл. И не только потому, что в течение дня у меня случился невообразимый переизбыток впечатлений. Но ещё и потому, что на пороге застыла призрачная фигура женщины в тоге. Она не решалась войти в круг света, что оставлял фонарь, но и никак не уходила. Стояла и смотрела на меня чёрными провалами глаз, в которых, казалось, не было и не могло быть дна…

— Что тебе надо? — спросил я, когда играть в гляделки стало уже невмоготу.

— Тебе надо… — ответила гостья. — Не мне…

Я промолчал, потому что и без неё отлично знал, что мне надо. Вот точно не зловещий шёпот и не полупрозрачные загадочные фигуры на пороге… Я бы лучше поспал и нормально поел, а ещё выбрался бы из этого проклятого места — и, может быть даже с добычей…

— Возьми ключ… — прошелестела женщина. — Возьми ключ…

— У меня есть ключ от сундука в моей каюте. Сойдёт? — внаглую спросил я.

Женщина резко вскинула руки и издала какой-то пронзительный визг, заставивший меня заткнуть уши. По всей её призрачной фигуре пронеслись сполохи электрических разрядов. И всего через секунду всё стихло.

— Возьми ключ… Открой дверь… — прошелестела она.

Но я не стал отвечать. Просто сидел и смотрел на неё. «Ключ… Дверь… Необходимость добраться до этой самой двери раньше Бонги… Во что меня втянула рыжая аристократка на этот раз?» — думал я. И уже совсем не был рад, что мы, наконец, добрались до ликея. Точнее, я был уже совсем не рад, что вообще во всё это ввязался. Ей-ей, со скамори под боком жить было куда спокойнее…