Глава 6
Тюрьма, поклеп, маты за мое разгильдяйство, и придурки
Мрачный город оказывается так прозывается, не только из-за проживания в нем чиновников. Тут одна из городских тюрем.
Я туплю и на смеси мне известных слов пытаюсь подкупить стражника. Моего словарного запаса или моей убедительности, явно не хватает. Упертый осел! Ну что ему стоит?!
Вечер, темнеет, а я тут отсвечиваю, как проститутка перед Кремлем, бери не хочу.
От нечего делать я начал орать, звать Антеро. Еще один мой тупизм. Сразу скажу я тут не один такой орущий, нас тут таких около четверых, пятый уже глотку сорвал.
Когда я устал орать, я доехал до ближайшей таверны горло промочить. Взяв бутылку себе в помощь, я вернулся к тюрьме. А дальше меня озарила одна мысль.
Тупость конечно страшная, но думаю мой дегенерат поймет. Я начал петь со всей силы свой глотки, только то, что понять может мой отморозок. Только две песни на русском языке он слышал и именно эти две песни я и исполнил.
Первая Киша, «еб…ный клоун», песня с переизбытком мата и вторая «только мы с конем, по полю идем».
Хватило и первой песни. Антеро понял по звукам чуждым местным, что это я пою. Дальше был обмен криками ослабленный стенами и его советы мне.
— Хорош орать! Я слышу тебя! Найди… — раздавался от куда-то приглушенный голос бродяги.
— Кого?! — ору я в ответ.
— … — опять что-то невнятное.
— Кого?!
— Тысячника! Тысячника! Тысячника найди дурак! — наконец пробился из застенок голос Антеро.
Ну, так бы сразу и кричал бы, а то про кого-то кор Гра или кор Ара, а оказалось просто кор-сэ́ Загра. Конечно, Загра не тысячник, а только исполняет его обязанности, но думаю мне именно к нему, а не к придворному, который официально эту должность занимает. Сомнительно, что придворный вообще в курсе что у него в тысяче кого-то в застенки посадили. Хотя может и знает, мой временный перевод в девятую сотню не без его подачи проходил. Вполне возможно, что мой временный перевод и арест Антеро это звенья одной цепи…
* * *
Ехать сразу к тысячнику я не стал. Темнело и его все равно в части уже не застать, с утра поеду. Как доехал до дома Равура уже не помню. И только в кабинете у старика я понял, что на эмоциях ехал по темным улицам слишком беспечно, словно за мной и не ведется охота. Много ли надо ума и сноровки, чтобы из темного переулка выстрелить арбалетным болтом в голову?
Старик, видя мое пессимистическое настроением, мне и об этом напомнил. Капитан очевидность, блин! Но, за совет спасибо, так же как и спасибо, что в чувство меня привел.
Равур так-то умные вещи говорил. Сказал, что не верит в случайности. Сказал, что выяснит по старым связям в чем тут дело. Да и вообще обещал помочь по мере сил. Правда он тут же поправил себя, и заявил, что денег не даст, что все расходы целиком на мне.
Ну, понятно все с ним. Это он не мне или Антеро помогает, а себе. Наверняка на доле от его связей. Впрочем, хорошо что он и так помогает. Я в этом мире чужак и даже взятку «вертухаю» не смог вручить, а что уж говорить про более серьезных людей.
После старого на меня насел мой малой, интересовался как дела у старого рыцаря. А что я ему мог сказать? Так как-то нелепо от него отмахнулся, не до него.
Малой между делом меня известил, что парнишка принесший письмо уже спит в чулане, он его туда запер, как я и приказал. Парнишка-то оказывается вовсе и не рвется на свободу. Тут кормят, спать можно в тепле, даже деньги заплатили сверх уговора, в общем парнишка мечтает тут «прописаться».
Еще один на мою голову! С одним-то не знаешь, как толком быть, а тут второй ко мне просится через оруженосца. Да еще эти котята, тьфу ты песцы, ласки, а вспомнил, сайкухи. Надо бы их покормить, пока не забыл.
Так уйдя в свои мысли, я наскоро покормил малышей и отрубился. Последней мыслью перед сном мелькнуло, что надо мелким уже блюдце с молоком ставить. Научатся пить с блюдца, то поживут еще, а не научится, то и топить их не придется.
* * *
Едва только рассвело, я стремительно умчался в тысячу. Мелкий семенил вслед за моим конем по полной выкладке. Бахтерец, тесак, сюрко с белой совой, но картину от его боевого вида портило отсутствие у него шлема, наручей, поножей… Да и что греха таить, босяком он бежит мне в след!
Пипец мой рыцарской чести! Своего оруженосца обуть так и не удосужился!
Кстати, а тут мне за это могут и предъявить. Дескать, оборванца какого-то подобрал! А уж не бродягу ли ты с улицы в оруженосцы взял?!
Хотя! Здравствуй паранойя! Что это я на пустом месте на себя возвожу. Не скажут мне такого. Тут такая глупость, чтобы принять оборванца в оруженосцы, кроме меня никому в голову и придти не может. Привычка мышления у местных. Местные скорее посчитают, что мелкий совсем из нищего рода или то, что я его так наказал за что-либо.
В голову постоянно лезет какой-то бред, воспоминание как паренек принесший письмо с утра, рвался ко мне поговорить, а я от него только отмахнулся. Не до него, вечером поговорим, а он от этого лицом просветлел, еще один день сытый и в тепле. Вспоминался и кор Равур с утра собиравшийся в дорогу, ну точнее его слуги карету запрягали. Вспоминались белые крысята. Малыши все-таки научились пить молоко из блюдца.
В общем, я не был собран в дороге. Убивай — не хочу. Уже у части я немного пришел в себя. Собрался. Сейчас у тысячника начнется.
К кор-сэ́ Загра нас с мелким провели незамедлительно. А как же! Он мой оруженосец, моя тень, куда я туда и он. За нашими спинами тихо хлопнула закрывшаяся дверь и тысячник за меня принялся.
— А-а! Явился! Ты что, сукин сын! Дезертировать! — во всю луженую глотку разорался Загра. Меня чуть звуковой волной от его вопля не выкинуло за дверь. — Тысячу позоришь! Самовольное оставление боевого поста! Где бумага о нападении?!
Ну началось! Что же я попу с утра вазелином не смазал?! А еще лучше бы вазелином себе уши бы залепил бы! Один фиг меня снощать будут в особо извращенной форме: через уши, потом через мозг и так по спинному мозгу до самого анала.
— Распустились у меня! Вылетишь у меня из тысячи, как дерьмо у сопляка при виде орка! — не останавливаясь орал тысячник, и это самое цензурное что можно передать.
Эти крики даже меня ввели в ступор, а что говорить про моего мелкого, стоит дрожит, чуть не писается. Я же поймал себя на мысли что «вытянулся во фунт», ну в смысле вытянулся, щелкнул каблуками и «стою по уставу Российской армии». Как оказываются, привычки глубоко в спинной мозг проникают, даже спустя годы привычка неожиданно вылезла. Я даже по привычке стал пучить глаза как у блудливого, виноватого пса.
Какой там рескрипт на полном серьезе издал Петр Первый? «У подчиненного вид должен быть усердный, лиховатый и глупый, чтобы разумением своим не смущать начальство». Ну вот я по это старому рескрипту сейчас и позирую нечто похожее в меру своих усилий.
— Что не новобранец, то отбросы! Чести как у сраки, а ума как говна у младенца! — продолжал орать Загра, но вовсе не его крик заставил меня шевелить извилинами.
Загра прооравшись начал семафорить руками. Прикладывал ладонь к уху и в перерывах между руганью открывал рот как рыба, которая вылезла на берег.
Ну, ты и фокусник, кор-сэ́ Загра! А раньше не мог намекнуть, что нас подслушивают! У меня от твоих воплей чуть сердце не остановилось, а это оказывается в расчете на прослушку!
— Что молчишь! Дурак! Нечего сказать в свое оправдание! — продолжал орать тысячник, активно семафоря руками.
Ну, понял! Надо что-то вякать в свое оправдание. И я что-то завыл себе в оправдание про ранение, удар головой об землю, яд, лечение, да и про то что до сих пор болею.
Загра, впрочем, не давал мне сказать больше одного, двух предложений в свое оправдание. Постоянно орал на меня, и словно в гневе у него лишние временами прорывалось.
— Ты дурак! Дурак учил, дурак и получился! Один пост оставляет! Другой караваны грабит!
Ну, понятно теперь хоть за что Антеро взяли. Зная немного его биографию, я не удивляюсь такому повороту событий. Вопрос только в том, а как на него вышли? Откуда ноги растут в этой истории? Случайно нашелся свидетель из разграбленного каравана и на него показал?
Чушь! Бродяга мне уже объяснял, что слово купца или его помощника ниже слова рыцаря. Слова охранников вообще никто в расчет не берет. Слово купца весит больше, только если купцов несколько, а это уже не мелкий караван, а средний или большой караван. Не настолько мой отморозок дурак, что в такую аферу соваться. Значит, его оговорили.
Как там Равур говорил: мой перевод в девятую сотню, нападение, арест Антеро, это звенья одной цепи. Вот граф сволота! Бьет меня на взлете, пока я не встал на крыло! Браконьер чертов!
От моих мыслей меня отвлек едва слышный шепот тысячника: — Не молчи дурак! Говори.
Я опять начал что-то мямлить в свое оправдание, а он шептал пока я говорил. Немного можно прошептать между двумя предложениями моих оправданий до новой порции ругани, но основное тысячник мне прошептал.
Надо искать дознавателя Шакара, помощника купца Марута и решать вопрос с арестом еще до суда. Суд гарантированно приговорит бродягу к смерти. Не важно, виноват он или нет, тут такие силы поднялись, что сомнений в его гибели нет. Сам Загра ничем помочь не может. Не его уровень, да и «большой брат» за ним следит. В общем, режь подставных свидетелей и подкупай дознавателя. И за своей спиной внимание не ослабляй, тебя тоже ищут, но по законам тебе ничего не предъявить.
Признаться, когда он прошептал, что мне по законам нечего предъявить, я невольно ощутил пот по позвоночнику. Еще как есть что, мне въявить в вину. Самозванец, взял в оруженосцы другого самозванца, если это вскроется, то меня ждет даже не легкая смерть от топора на плахе, а куча незабываемых впечатлений до самой моей смерти.
Загра орал еще долго. Потом устав глотку рвать, прервался на то что бы налить себе вина, да и мне заодно налил, и жестом указал чтобы я не терялся.
Хороший он все же мужик! Зря на него наговаривают. Должность у него такая, стращать по мелочам, чтобы по крупному бойцы не залетели…
Тысячника я покидал в смешанных чувствах. Мне в след ухмылялся писарчук при кор-сэ́ Загра. Вот ты какой оказывается, пушной зверек! Это из-за тебя крысы я чуть не оглох! Пипец, что творится! Это из-за этого что ли дрища тут такой маскарад? Загра оказывается даже в своей прислуге не волен. Траванул бы его что ли крысиным ядом! Или может правильно, что не меняет его на нового. Этот уже засвеченный, а вот новый может оказаться не таким дураком, не поведется на дешевые крики.
* * *
Перед отъездом из части я заглянул к сотнику Гижеку. Сотник ничего мне нового не сказал. Единственное что он меня поздравил с обретением оруженосца и заверил, что за мое самовольное оставление караула у меня проблем особых не произойдет. Мои бумаги опять переводят в пятую сотню.
После нападения на меня и моего дезертирства, все заболевшие в девятой сотне вдруг резко выздоровели. Меня ждут на службе, но Гижек меня уверил, что две недели у меня по больничному от старой загноившейся раны, он мне обеспечит. Больше двух недель не советовал пропускать, проблемы из-за этого могут вылезти.
Ну, что тут сказать. Спасибо и на том, что прикрыл меня от произвола администрации по мере своих сил. Сочтемся как-нибудь…
На выезде из части меня ожидал новый сюрприз.
— Вы только посмотрите господа на этих деревенщин! Привыкли у себя по деревням по коровьим лепешках босыми бегать! — довольного громко чуть ли не проорал кто-то в компании двух таких.
Твари! Зацепились словами за моего оруженосца!
По виду, так сами полная рвань. Сапоги у всех поношенные, а у одного и вовсе рваные. Грязные, потасканные рубахи торчащие из замызганных камзолов. Лошадей рядом с ними не видно. Пешком что ли пришли? Но все туда даже! Дворяне! По крайней мере серебряные цепи таскают поверх камзолов. Увешаны оружием как будто на войну собрались.
Все с вами понятно. Вот меня и нашли бретёры. Подкараулили у части и сейчас петушатся. Им не важно что я скажу. Итог будет одним и тем же. Вряд ли все трое по мою душу, скорее кто-то один из них. Двое так, за компанию. Я не верю, что всем троим заплатили за мою тушку.
— Этих деревенщин даже речи не учат. А может они от страха языки потеряли. — не унимался петушной. — Спорю на золотой, что они даже своих имен не помнят! Такие они тупые! Как пса нацепил, так про свою фамильную честь забыл!
Это уже конкретно в мой адрес. Типа снимай сюрко с гербом короля.
Стараюсь не обращать внимания на придурков. Они меня специально провоцируют и надо быть полным дебилом чтобы на детские подначки повестись.
Так-то про фамильную честь слова, это уже перебор. Тут за такое вступаются заведомо на смерть против более сильного соперника. А я вот не повелся, чем выбесил до предела всех троих.
— Да у них все в роду трусы! Как таких уродов в ряды армии берут?! У короля в войсках только трусы служат! — заорал еще один из троицы.
Ну, он дурак! Это ж надо быть таким дебилом! Дураком родился, дураком и помрет! У части королевских войск орать, что королевские войска отбросы и трусы! Даже два других из троицы, на дебила посмотрели с ужасом.
Хочешь, не хочешь, а на дуэль с ними надо нарываться. Не поймут меня в войсках, если я им не отвечу. Только это большая разница биться на дуэли по чести рода и биться за честь тысячи.
В первом случае это глухое место без лишних свидетелей, где я не удивился бы, если меня все втроем попытались бы толпой окучить или еще какая-то подлость вылезла бы. Второй случай это интереснее. За честь полка надо и можно биться в любом месте, даже если это людное место.
Не поеду я с вами в подворотни дебилы! Забудьте про свою западню, вы сами нарвались. Учите устав придурки!
— Я не понял! Ты что поносишь короля и его войска! — заорал я со всей дури. — На смерть! Сейчас! Вы дерьмо мытаря! Все трое! Всех вас вызываю!
Не сочтите меня дураком за то, что вызвал на дуэль всех троих. Как говорили в армии: — Учи устав! Устав это не только способ задрочить солдата, но и способ спасти свою жопу от дисбата!
Что во внутреннем уставе для тысячи написано: — Отдать свою жизнь за честь тысячи.
Что написано во всех дуэльных кодексах: — Если дуэлей больше чем одна в день, то вызываемый вправе требовать замены.
То есть, я могу позвать еще два человека себе в помощь, и биться мы будем не в подворотне, а тут у входа в часть, на плацу.
Надо признаться, мои сослуживцы и случайные прохожие с самого начала «уши грели» и ждали, когда я подпишусь на дуэль. Я своим пофигизмом на честь рода подарил им возможность не только посмотреть, но и поучаствовать в дуэли.
И откуда все понабежали? Крутятся рядом со мной, а самые нетерпеливые уже просят меня выбрать их отстоять честь тысячи.
Самый умный среди троицы попытался слиться от вызова, типа он не при делах, а просто рядом стоял. Но куда там?! Двадцать армейских рыл гнобили его за трусость, так, что мне даже говорить ничего не пришлось.
Само собой начали раздаваться первые ставки на бои, поначалу мелочные на серебро, небогато живут мои сослуживцы.
Народ на бои начал подтягиваться как алкаши к открытию магазина. Появилось все начальство что было на месте в части, десятники, сотники, даже кор-сэ́ Загра и стукачок при нем подтянулись.
Шум, гомон, споры.
Все ждут кого я выберу себе в помощники успокоить пришлых. Ко мне пробился десятник моей сотни, ну один из дружков авторитета сотни и потребовал чтобы я его взял в помощники или кого-то из его десятка. Моего десятника, Юдуса, не было, он на посту, но почему бы не уважить его кореша. Я единственное потребовал, чтобы десятник сам показал на лучших в его десятке, а то как бы не облажаться, честь тысячи на кону.
Мы между делом кочевали всей толпой на плац. Благо идти всего недалеко. Вокруг троицы такой шлейф бодрых вояк, что смыться у них нет никакой возможности.
Ну кто вас с Небес к нам на район звал?! «Улетите сейчас на небеса», между прочим это не я придумал, а тут в ходу такая поговорка.
За третьего в моей связке, чуть ли не драка произошла. Вы представьте себе больше двадцати орущих друг на друга десятников доказывающих, что их орлы самые лучшие. Потом подключились и сотники. Сотников всего ничего, четыре из десяти в тысяче, но шума они делали больше, чем все десятники вместе взятые.
В какой-то момент мне кто-то тихо прошептал на ухо, что мне проставят два золотых, чтобы человек из нужного десятка поучаствовал.
Вы не подумайте ничего лишнего. Но тут дуэль за честь тысячи, это все равно что участвовать в армейских соревнованиях. Бойцу слава, почет, возможность себя показать, десятку и сотне способ похвастаться своими орлами. А сколько начальству можно под этим соусом себе вкусных плюшек выбить…
Несмотря на то, что пришлось биться без заковки, чтобы уровнять шансы с бездоспешными, как вы думаете, были ли у этих петухов шансы выжить?
Бой решили проводить сразу трое на трое. Ну как решили?! Решал я, но мне настойчиво советовали такой расклад. Шли ставки: кто первый убьет своего противника, за какое время первый поляжет, спорили даже на количество ран от которых подохнут залетные.
Мне навязали за шесть золотых кого-то из третьей сотни. Вторым я взял десятника Варта из четвертого десятка, пятой сотни. Уж очень сильно он просился, а мне поддержка в своей сотне не помешает.
По какому дуэльному кодексу решили провести бой, я не особо вникал. Понял основное. Бьемся тем оружием, что при себе. Ну и ладушки.
Я взял себе в противники того дурака, который орал что все в моей тысяче трусы. По дуэльному кодексу я так был обязан поступить, да и мне, если честно, от этого легче. Крикливый дурак, явно не самый опасный боец.
* * *
Бой особо долго не затянулся. Я сходу пластовал воздух своим фальшем. У крикливого каролинг, а какой может быть блок у каролинга против инерционного оружия?
Хрясь! Это полетели искры от каролинга. Крикливый пытается не потерять инициативу, но куда ему.
Поначалу он наверное ждал, пока я выложусь по полной, запыхаюсь, но я же тоже не первый день на свете живу. За последние несколько месяцев я значительно восстановил свою прежнею форму, правда, в перерывах между пьянками. Однако и опыт никуда не денешь. Ага жди! Как же, поведусь я выкладывать по полной!
Связки шли не постоянным шелестом рассекаемого воздуха, а рывками. Связка другая. Пауза. Опять связка, опять проверка, поиск бреши в обороне противника.
В общем, я не зарывался. Осторожно так напирал и теснил крикливого. Вплотную к себе не подпускал, что для местных несколько необычно. Я, если что, только кончиком фальша могу врубиться в тело противника, а вовсе не серединой клинка как многие тут привыкли. Да, так дольше, но так оно и надежнее.
Кто не понимает, поясню. Я меня фальш, а не шпага или каролинг. Масса клинка больше, отражать удары сложнее. У меня преимущество в том, что любой прямой блок от противника это ему смерть. Просто сломаю на прямом блоке каролинг. Впрочем, я и резкий удар по себе устану отражать, и потому постоянный шелест связок и дистанция.
Метр руки, плюс метр меча, плюс полтора метра по максимуму в движении. В среднем дистанция между мной и крикливым была около двух метров. То есть он при обычной атаке даже до меня не дотянется, а если дотянется, то мне и мечом пользоваться не надо чтобы уйти от удара.
Чуть прогнул спину назад и противнику надо дополнительно еще двадцать сантиметров, чтобы достать меня. Или сделал «отшаг по круговой» — ушел с линии удара, и сам начинаю наседать.
Манор, горизонталь, левая нижняя диагональ, переход на правую верхнею диагональ. По круговой провел клинок к левому бедру, на кисти левая верхняя диагональ. Выход на Конрад. На Конраде немного занесло, но я компенсировал инерцию сразу выходом на кисти на левую верхнею диагональ.
Кстати самая подлая связка, всего два элемента, но против правши самое-то. На эту связку крикливый и попался. Может он и неплох, но мой фальш, явно был лишним элементом против которого он не привык отбиваться.
Блок. Он еще на Конраде пытался сбить мой фальш вниз по круговой, а после этого из неклассического правого переката выйти на левый перекат.
Дебил! Пошел бы в скольжение, и мне бы пришлось левой ногой заступать за свою правую и уходить в отрыв.
Вместо этого крикливый сбил свой блок от инерции Конрада. Был бы у меня каролинг, то даже инерции каролинга бы хватило бы чтобы сбить его блок. Это один из двух самых сильных ударов. Их не блокировать надо, а рвать дистанцию от них или отводить по круговой.
В общем, я каролинг крикливого сбил вверх фальшем. По привычке провернул кисть и врубился в правое плечо.
Специально сделал короткий подшаг, пусть даже подшаг это не шаг, а короткий шаг вперед не с опорной, задней ноги, а с передней. Зря что ли я весь бой на носочках качаюсь и балансирую. Чуть голову вперед и меня инерцией тянет вперед, чуть голову назад и меня тянет назад от удара.
Что тут сказать. Врубился я в ключицу. Знаю что косяк!
Надо было немного руку довернуть и сразу в голову зарядить, но привычка девяностых. Мы специально никогда в голову не били. Шлемов на всех не хватало, а с каждой второй — третьей тренировки, кто-то пропадал на лечение.
Правая рука у крикливого опала. Нет, сама рука на месте, но кровь на губах, выроненный меч. По ходу я ему до середины грудной мышцы все рассек. Достал до легкого. Не жилец при местной медицине с кровопусканиями вместо лечения. Впрочем, недооценивать местных тоже не надо. У местных ведь есть еще маги, хоть их и мало, чем они и пользуются — на оплате услуг магов можно разориться.
Смотрю на своих партнеров. Они еще кружат в поединках.
Я что, самый первый?! Кажется, что времени прошло много, но это не так. Весь поединок не больше чем полминуты.
По правилам я могу вмешаться в любой поединок, помочь своим партнерам. Смотрю.
Варт из четвертого десятка сотни уверенно кружит, пока ничья. Боец из третьей сотни явно переоценил свои силы. Уже пропустил царапину и понемногу заливает плац кровью, но и противник ему попался самый крутой среди всей троицы. Ему и помогу.
Влез в бой под углом сто десять с левой стороны, а на больший угол и рассчитывать нельзя. Противник тоже не дурак, угол сто восемьдесят при бое двоих на одного невозможен в принципе, даже против новичка.
Он круговую по ногам и я круговую по ногам. Блокируй его руку паренек из третьей, я его дожму, когда он с тобой на долю секунды завязнет.
Бретёр вытащил кинжал. Ну блокируй, только не все блоки у тебя будут удачны.
К слову сказать, блокировать кинжалом в чем-то проще, а в чем-то сложнее. Кинжал — более короткое лезвие, рычажная сила меньше на приемку моего клинка, надо просто кисть провернуть и в сторону мой фальшь увести.
С другой стороны и кинжалом блокировать тоже уметь надо. Сложнее использовать глазомер и подставить кинжал под удар. Ножом блокировать в принципе вообще невозможно, что бы Сигал в Голливуде не показывал. Это такой глазомер надо иметь, что я даже не знаю.
Кинжал не особо помог бретеру. Я, как теряющий девственность ниндзя, быстрый и осторожный. Кто сказал, что только у тебя есть кинжал?
Мой кинжал на твой меч. Что-то совсем поплыл мой партнер, уже не особо напирает на бретёра. Ну, будешь тогда вторым номером.
Бретёр разрывается между нами двумя. Блок меча бретёра по мечу моего партнера с третьей сотни. Скрежет моего фальша по кинжалу бретёра, но я проваливаюсь в пустоту от его постоянных уходов в сторону.
Твою мать! Я-то думал что мы его легко уделаем, а по ходу мы и вдвоем его не достанем. Бретёр по навыкам явно лучше меня. Врать не буду. Один на один я бы его не уделал бы, о чем мне говорит мой чуйка, сработавшая с первых секунд столкновения.
Достал ты меня! В смысле, надоело возиться с тобой. Ну, если относительно по честному нельзя, то будет по относительно нечестному. А так не хотел светить кистень.
Фальш улетел на землю. Да, так вот. Кинул оружие на землю. Уже инстинктивно сгибаю затылок от подзатыльника моего учителя. Оскорбил оружие! Какое там жирными пальцами по стали провести! Я такой косяк сделал! Меч выкинул!
Левая с кинжалом меня страхует, пока я вытягивал кистень. Лови дурачок! Нечего отвлекаться на парня из третьей.
Приятно?! Сейчас добавлю. По-своему бы не попасть, а то било у кистеня вещь непредсказуемая.
Поймал?! Вкусно?! А ты как думал?! Блокировать цепь кистеня кинжалом? От кистеня можно уберечься только разрывом дистанции или наоборот сближением, но ты то связан боем с двумя, если ты на секунду завязнешь в ближнем бою со мной, то это верный заход тебе в спину от подранка из третьей. Да и оружие для тебя незнакомое.
В общем, пришлось выложиться в бою со вторым. В этом бою я уже почуял, что стал задыхаться. Шустрого дважды отоварил по хребту. Не повезло ему. Осколки ребер наверняка легкие проткнули. Улетай на небеса противный!
Третьего и без нашей помощи убил десятник. А вот нечего ему было отвлекаться на смерти корешей, в итоге третий зазевался.
Красиво их сделали. Ну, по крайней мере без потерь. Честь тысячи отстояли.
Нас лезут поздравлять. Хлопают по плечам. Кто-то недоволен, проспорил. Перед Загрой и сотниками все расступаются.
— Считай, что ты отстоял честь тысячи! Свои проступки ты искупил кровью! — кратко и по существу на публику громко произнес Загра.
На деле он этим не только себя пропиарил, но и нашел формальный повод отмазать меня от административного гнета. Ну как же! Моего орла, что живота своего не щадил за честь полка, отдать на расправу крючкотворам?! Меня мои же офицеры не поймут!
По ходу, сегодня не только третья и пятая сотни себя пропиарили, но и вся третья тысяча. Что там я говорил про Российскую армию? Да я косипор, но полезный косипор. Тут по ходу та же самая действительность любой армии, наработаешь авторитет и потом авторитет начнет тебя прикрывать.
