В России много людей, до мелочей знающих все, что произошло со 2-й Тихоокеанской эскадрой от ее отправки из Либавы до гибели в Цусимском проливе. И прежде всего, это капитан 1-го ранга профессор Владимир Юльевич Грибовский, согласившийся стать консультантом этой книги. Согласившийся – и обнаруживший в первоначальном тексте много чего флотским реалиям не соответствовавшее.

Ему – моя глубокая благодарность и уважение.

Если, несмотря на его усилия, в книге проскочила какая-то мелкая глупость, то это в любом случае вина автора, а не консультанта.

Откуда взялись исходные факты: существует проект «Крейсер “Дмитрий Донской”. Во славу Русского флага!», опубликовавший ценнейший сборник документов и фотографий. И существуют интернет-сообщества, включая такие, что вполне убедительно объясняют, как Цусиму можно было бы выиграть и изменить этим ход нашей и мировой истории.

Из громадного множества книг и документов на эту тему я бы отметил три классические – это отчет капитана 2-го ранга К. П. Блохина о последнем бое «Дмитрия Донского», а также мемуарно-дневниковые хроники Владимира Костенко и Алексея Новикова-Прибоя, соответственно «На “Орле” в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.» и «Цусима».

Тут интересная история: они служили вместе на броненосце «Орел», постоянно общались, описывали одни и те же события. Но люди это были разные; я бы порекомендовал читать прежде всего Костенко, лично мне он как человек, если судить по тексту, симпатичнее. Хотя классическую советскую версию Цусимы как приговора самодержавию проводили оба, у Костенко это получалось не так назойливо. При этом отличный глаз на подробности и ценные мелочи оказался у обоих. Часть этих подробностей я у них с глубокой благодарностью заимствовал.

Почти полная документированность судьбы эскадры, в частности, означает, что мне было не очень уютно вставлять в сохранившиеся до сего дня списки команд (с должностью каждого моряка) никогда не существовавших Илью Перепелкина или Веру Селезневу, не говоря о пассажирах, которых, насколько я знаю, в эскадре не значилось никаких.

Авторы исторических романов давно взяли на себя самопровозглашенную привилегию заставлять реальных исторических персонажей говорить и делать то, что они никогда не говорили и не делали, и общаться с людьми, которых в природе не было. Достаточно сказать, что настоящий Шарль Ожье де Бац де Кастельмор, рожденный графом д’Артаньян, по фактам и особенно датам своей биографии имеет мало общего с бедным дворянином, которого Александр Дюма прислал в Париж на позорной кляче. Но мы на Дюма за это не обижаемся.

Другое дело, что никто не помешает мне хотя бы в послесловии сказать пару слов о том, где в романе чуть-чуть искажена историческая реальность.

Например, заметки капитана 2-го ранга Николая Лаврентьевича Кладо (под псевдонимом Прибой) публиковались не в «Ниве», а в «Новом времени». Главное же, что они попали на эскадру не осенью 1904-го, а в 1905 году, уже у Мадагаскара.

Кстати, стихотворение Блока «Девушка пела…» тоже, видимо, публиковалось впервые не в «Ниве» (источники здесь расходятся), хотя написано в августе 1905 года.

Эпизод с сестрой милосердия с белого «Орла», которая была приглашена на поздний ужин на крейсер, действительно был – и попал в грозный адмиральский приказ, но фамилия этой сестры была Клемм, а не Селезнева.

Пострадавший от белой горячки или других бедствий офицер на Мадагаскаре действительно нападал на коллег, но все-таки не кусал их.

Бунта на «Донском» не было – подробности этой истории взяты из описаний «сухарного мятежа» на крейсере «Адмирал Нахимов» той же эскадры, хотя бунтовали в те дни и на других кораблях. Увидевшие тут нечто общее с похожими событиями, примерно в то же время, на броненосце «Потемкин» тоже не ошибутся.

Так же не ошибутся увидевшие в биографии Федора Шкуры какие-то детали из реальной жизни потрясающего писателя Александра Гриневского (Грина).

Насчет имен демонов: кто такие Коба и возможно даже Камо, читателям просто положено знать. А вот Винтер – это менее известная история. То был один из псевдонимов Леонида Борисовича Красина, руководителя «боевой группы» при ЦК РКПБ. Закончил жизнь Красин на должности полпреда СССР в Лондоне.

У этой книги есть один как бы не очень заметный герой – это русский язык. Люди 1905 года говорили не совсем на том русском языке, что мы сегодня. Кстати, и прокламации или журнальные страницы того года в исходном варианте выглядели чуть по-другому – с «ятями» и прочим.

Свое досье на эту тему я начал, понятно, с Чехова и Куприна, здесь поучаствовали также письма Александра Блока, даже пара строчек Набокова, не говоря о Новикове-Прибое; но был еще один замечательный человек, буквально купавшийся в тогдашнем стиле говорить и жить – его зовут Анатолий Каменский, сегодня почти забытый. Все эти синие огни спиртовок, бегающие под кофейниками, и «начало всех нас раздирать пополам» – от Каменского.

О поэзии: корявые и не лишенные обаяния сочинения невеликих стихотворцев того времени действительно пришли из тогдашней периодики – со страниц, постепенно приобретающих в наши дни чайный цвет. Бальмонт и Блок – с ними все понятно, а вот три стихотворения, которые Алексей Немоляев так и не смог зарифмовать, – это посложнее.

Ангел, летящий спиной назад, которого несет беспощадный ветер прогресса, – это замечательная нью-йоркская жительница Лори Андерсен. Баллада про три корабля, на одном из которых та, которая губит людей, – это с диска Натальи О’Шей, она же Хелависа (группа «Мельница»). Диск называется «Химера». А вот история о двух башнях – это Алексей Немоляев и больше никто.

Теперь о том, как родилась идея этой книги. Надо сказать большое спасибо Алексею Волину, который позвал в свой кабинет заместителя министра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций меня – и кинопродюсера, очаровательную женщину, которую я назову только по имени: Марина. Сказал ей, что есть человек, который напишет прекрасный сценарий боевика, связанного с модной в тот момент идеей золотого груза на «Донском». По сути, это Волин прорисовал тремя фразами основные идеи столкновения разных сил и людей вокруг этого золота. И упомянул, что заодно сценарист может написать еще и роман, одно другому уж точно не помешает.

И сценарии, и романы начинаются с создания, буквально из воздуха, трех-четырех человек, чья встреча будет высекать искры. А вот когда этих людей начинаешь видеть буквально до каждой черточки, тут уже остановиться невозможно – фильм ли, роман ли просто должен появиться, да он тогда уже и есть.

Кино – штука сложная, пока что его не прослеживается, а вот роман написан. И в нем есть также идея Волина насчет того, что в том конфликте у каждого была своя правда. Я добавлю к ней – и всех их жалко.

Алексею и Марине – моя искренняя благодарность.

Спасибо руководителю Российского сигарного союза Андрею Лоскутову, подсказавшему, какую сигару подарить командиру «Дмитрия Донского» перед последним боем.

И наконец: разговоры о «золотом кладе», так и лежащем на борту «Донского» под толщей воды, начали, видимо, южнокорейские охотники за сокровищами. Большого доверия пущенный ими слух не вызывает. Надеюсь, что моя версия того, как могла возникнуть эта история, тоже имеет право на существование. Но в любом случае здесь у нас – волшебная сказка, авторский вымысел. А вот подвиг моряков крейсера «Дмитрий Донской» – тут никаких сказок. Это правда. Это было.