Стою у окна и в последний раз смотрю на нашу улицу.

Все, что мне нравилось когда-то в этом простеньком закоулке и в этом обычном городке, я теперь всей душой ненавижу. Дело не в них, а во мне. И в Нине. Будь у меня второй шанс, я бы все сделала иначе: нашла бы помощь для Нины и спасла бы внука. Из всех наших историй его — самая трагичная. Вдали от нас он жил именно той жизнью, которую я для него всегда хотела. Но он нашел дорогу домой, и круг замкнулся.

Медленно спускаюсь по лестнице на площадку второго этажа. По не известным мне причинам Нина так и не удосужилась заделать дыру, которую я проковыряла в гипсокартоне. Возможно, она просто не видит в этом смысла, потому что больше никто и никогда в дом не войдет.

Отрываю куски картона, проталкиваю их через отверстие и достаю из кармана коробок спичек. Нина так упивалась своей изуверской идеей с тортиком на годовщину заключения, что даже не заметила, как я стащила спички.

Зажигаю их по одной и проталкиваю в дырку. Потом прижимаю ухо к стене и с наслаждением слушаю, как потрескивает огонь. Ковры у нас старые, не огнестойкие. Ими застелены все лестницы вплоть до гостиной, кухни и подвала. Пройдет совсем немного времени, и займутся деревянные двери. Беру памятную шкатулку Нины, разрываю ее содержимое на куски и рассыпаю по лестнице. Зажигаю еще одну спичку и с восторгом наблюдаю, как ее прошлое медленно превращается в пепел. Теперь у нее не останется даже тех первых тринадцати лет невинности, за которые можно было цепляться.

Ухожу в свою комнату и оставляю дверь открытой. Ложусь на кровать и закрываю глаза. Меня немного успокаивает, что умереть придется от дыма, не от пламени. Несколько мгновений легкие будут гореть от угарного газа, пока я кашляю и задыхаюсь, но все быстро кончится.

Больше я ничего не могу для себя сделать. И для Нины. Она считала, что ей в жизни не хватает только ребенка, и если он появится, все встанет на свои места. Увы. На самом деле ей не хватало собственного «я». Но, даже убивая Дилана, она не смогла это признать.

Впрочем, ошибалась и я. И осознание этого дало мне наконец столь желанную свободу, пусть хотя бы душевную. Внутренне я всегда была свободной, в отличие от Нины. Скрывая от нее правду и заталкивая во тьму воспоминания, я держала дочь взаперти в ее собственной голове. Я сама создала и вырастила этого монстра — и теперь хочу вырваться из его хватки.

Впервые в жизни ставлю свои интересы выше Нининых. Беру будущее в свои руки и уничтожаю его здесь и сейчас. Делаю это для себя. В память о внуке. Глубоко вдыхаю и улыбаюсь — мне осталось совсем немного.