Часть IV
Общее благо

Философов с древних времен интересовал вопрос о том, как найти баланс между благополучием отдельных людей и человечества в целом. Европейское Просвещение XVIII века, опиравшееся на труды философа Джона Локка (1632–1704), отдавало предпочтение личной свободе. Переняв многие ценности Просвещения, философы-утилитаристы, включая Джереми Бентама (1748–1832) и Джона Стюарта Милля (1806–1873), считали, что благополучия совокупности отдельных лиц можно добиться, если стремиться к политике, которая приносит наибольшие блага наибольшему числу людей. Ранние социалисты – множество сторонников коммунитаризма, начиная от утопических последователей Роберта Оуэна (1771–1858) и заканчивая большевистскими преемниками и Карлом Марксом (1818–1883) – осуждали индивидуализм и считали его препятствием для коллективных действий.

Вряд ли можно построить общество, основанное на самой чистой форме одной из этих теорий, но современное здравоохранение является гибридом, отражающим множество конкурирующих ценностей. Можно предпочитать расширенную личную свободу, но в системе, где практически все граждане полагаются на ту или иную форму государственного или частного медицинского страхования, индивидуальные решения сказываются на страховых взносах и налогах всех людей. Утилитарные ценности могут привести к лучшим результатам в здравоохранении в целом, но немногие из нас согласились бы вырезать органы из случайно отобранных людей, даже если бы трансплантация этих органов могла спасти большее число жизней.

Сама природа современного общества требует сложной, постоянно меняющейся серии компромиссов между правами и обязанностями, а также между отдельным лицом и обществом. Разумеется, при определенных обстоятельствах некоторым людям приходится идти на большие жертвы ради благополучия своих соседей. Исторически сложилось так, что этот груз обычно ложится на плечи людей, имеющих наименьший доступ к политической власти и социальному капиталу. Современные специалисты по медицинской этике и политики часто спрашивают себя: какие жертвы являются слишком большими, чтобы на них пойти? Что, если отдельные лица откажутся жертвовать своими правами или интересами ради общего блага? Поскольку благодаря технологиям и глобализации мир становится более целостным, ответы на эти вопросы обретают все большую важность, однако они часто неоднозначны.