Ключи к человеческой природе

Мы, люди, убеждены, что каждый из нас обладает цельной и зрелой натурой и в разумных пределах контролирует свою жизнь. Мы принимаем решения, исходя из рациональных соображений или просто ориентируясь на то, что принесет нам наибольшую выгоду. Мы обладаем свободой воли. Мы, пусть лучше или хуже, знаем, кто мы такие. Но в жизни есть особая область, где все наши представления о себе с легкостью разбиваются вдребезги. Речь идет о периодах, когда мы влюблены.

Влюбившись, мы становимся добычей эмоций, которые не в состоянии контролировать. Мы не можем рационально объяснить, почему выбрали именно этого партнера, и такой выбор часто оказывается неудачным. Многие из нас хотя бы раз в жизни переживают успешные близкие отношения, но наши влюбленности гораздо чаще бывают неудачными и заканчиваются не слишком радостно. И часто мы вновь и вновь повторяем однотипный неверный выбор партнера, словно нас подталкивает к этому бес, сидящий у нас внутри.

Нам нравится уже постфактум, задним числом уверять себя, что, когда мы были влюблены, нас охватывало нечто вроде временного помешательства. Мы предпочитаем думать, что подобные моменты – исключение, что они нетипичны для нашего характера. Но попробуем рассмотреть диаметрально противоположную возможность: это в нашей сознательной повседневной жизни мы ведем себя как сомнамбулы, толком не осознавая, кто мы такие на самом деле, и демонстрируем всему миру фасад разумности, принимая эту маску за реальность. Влюбившись же, мы на самом деле становимся в большей степени собой. Маска, которую мы все время носили, сползает. Тогда-то мы и начинаем понимать, насколько глубоко воздействие бессознательных сил на многие наши действия. В такие моменты мы становимся сильнее связаны с фундаментальной иррациональностью своей натуры и понимаем, что она реально существует.

Рассмотрим некоторые широко распространенные изменения, которые происходят, когда мы влюблены.

Обычно наше сознание пребывает в состоянии рассеянности, часто отвлекается на разного рода мелочи. Но чем сильнее мы влюбляемся, тем больше наше внимание сосредоточивается на одном-единственном человеке. Можно сказать, что мы одержимы этим человеком.

Мы предпочитаем являть миру определенный образ, подчеркивающий наши сильные стороны. Но, когда мы влюблены, на передний план нередко выходят противоположные черты. Человек, который обычно ведет себя как сильная и независимая личность, может вдруг стать достаточно беспомощным, зависимым, даже истеричным, а заботливый, сострадательный человек может вдруг сделаться требовательным и эгоистичным тираном.

Будучи взрослыми, мы чувствуем себя относительно зрелыми и прагматичными. Влюбившись же, мы можем внезапно откатиться к поведению, которое не назовешь иначе как детским. Мы испытываем страхи и неуверенность, причем то и другое на самом деле очень сильно преувеличено. Нас ужасает сама мысль о том, что нас покинут навсегда: такие ощущения возникают у младенца, которого всего на несколько минут оставили одного. Настроение у нас меняется стремительно – от любви к ненависти, от доверия к параноидальной подозрительности. Этот эмоциональный маятник постоянно раскачивается от полюса к полюсу.

Обычно нам нравится воображать, будто мы хорошо умеем судить о характере других. Влюбившись же (или просто увлекшись), мы принимаем нарцисса за гения, душителя личной свободы – за невероятно заботливую личность, лодыря – за интересного бунтаря, а властолюбца, одержимого маниакальным стремлением контролировать все и вся, – за трогательного защитника. Окружающие часто видят истину и пытаются развеять наши фантазии, но мы в таких случаях никогда не прислушиваемся к тем, кто хочет нас разуверить. Хуже того, мы часто продолжаем снова и снова выносить ошибочные суждения одного и того же типа.

Изучая эти измененные состояния, мы можем поддаться искушению назвать их формой помешательства. Обычно вы вполне рациональная личность А, но под влиянием влюбленности начинает проступать иррациональная личность Б. Поначалу А и Б колеблются и сменяют друг друга, на первый план выходит то А, то Б, они могут даже переплетаться друг с другом, но чем сильнее мы влюбляемся, тем сильнее доминирование личности Б. Эта личность видит в людях качества, которыми они в действительности не обладают, ведет себя непродуктивно и даже саморазрушительно, отличается порядочной незрелостью, питает нереалистичные надежды, принимает решения, которые впоследствии покажутся личности А совершенно загадочными.

Что касается нашего поведения в таких ситуациях, то мы никогда толком не понимаем, что же происходит. Задействована слишком большая доля нашего бессознательного, а у нас нет доступа к этими процессам на уровне разума. Но великий психолог Карл Юнг, за свою очень долгую профессиональную жизнь проведший психоанализ тысяч мужчин и женщин, в биографии которых имелись мучительные любовные истории, предложил, быть может, самое глубокое объяснение того, что с нами происходит, когда мы влюбляемся. По Юнгу, в такие моменты мы действительно в каком-то смысле одержимы. Он дает той сущности («личности Б»), которая подчиняет нас себе, название анима (женская сущность, влияющая на мужчину) и анимус (мужская сущность, влияющая на женщину). Откуда же берутся анима и анимус? И как они действуют?

В каждом из нас есть гормоны противоположного пола. Соответствующие контрасексуальные черты находятся в меньшинстве (конкретная их доля может быть разной у разных людей), но имеются у всех нас и являются одной из составляющих нашего характера. Столь же существенно влияние, которое оказывает на нашу душу родитель противоположного пола, от которого мы невольно перенимаем, в числе прочих, типично женские или типично мужские (в зависимости от нашего пола) черты.

В первые годы жизни мы совершенно открыты по отношению к влиянию других и очень ему подвержены. Родитель противоположного пола знаменует собой нашу первую встречу с чем-то резко отличающимся от нас самих. В общении с его «чуждой» природой формируется значительная часть нашей личности, в результате чего личность делается более объемной и многогранной. (С родителем, принадлежащим к нашему собственному полу, ситуация иная: общение с ним часто создает в нас такой уровень комфорта и непосредственного отождествления, что нам не требуется затрачивать на это такое же количество адаптивной энергии.)

К примеру, маленькие мальчики зачастую, не стесняясь, выражают эмоции и черты, которые они переняли от матери: открытую привязанность, сострадание, чувствительность, а девочки чувствуют себя вполне комфортно, выказывая черты, которым научились от отца: агрессию, отвагу, четкость ума, склонность к физической активности. Каждый ребенок может обладать некоторыми чертами противоположного пола и от природы. Кроме того, в каждом из родителей таится еще и теневая сторона, с которой ребенок должен соприкасаться и которую также впитывает в себя. Например, мать может чаще проявлять нарциссизм, чем эмпатию, а отец может чаще вести себя как тиран или слабовольная личность, чем как сильный защитник.

Ребенок вынужден ко всему этому приноравливаться. В любом случае и мальчики, и девочки интернализируют положительные и отрицательные качества родителя противоположного пола бессознательным, но глубинным образом. Связи с этим родителем насыщены всевозможными эмоциями – тут и физические, даже чувственные контакты, и сильнейшие чувства возбуждения, восхищения или разочарования, вызванного тем, что нам чего-то не дают.

Но вскоре в нашей детской жизни наступает критический период, когда мы должны отделиться от родителей и начать выстраивать собственную личность. Самый простой и действенный способ состоит в формировании личности на основе гендерных ролей – мужской и женской. Как правило, у мальчика бывают неоднозначные взаимоотношения с матерью, которые во многом определяют всю его дальнейшую жизнь. С одной стороны, он жаждет ощущения безопасности, которое она ему предоставляет, и ее обожающего внимания; с другой стороны, он чувствует с ее стороны некоторую угрозу, как будто она может задушить его своей женственностью и он потеряет себя. Он страшится ее авторитета, ее власти над его жизнью. Начиная с определенного возраста, он чувствует в себе потребность сильнее отличаться от нее. Ему нужно утвердить в себе чувство «мужской идентичности». Разумеется, физические изменения, происходящие с ним по мере взросления, способствуют его самоотождествлению с мужским началом, но при этом он, как правило, слишком тесно сживается с этой гендерной ролью (если только не принимает на себя женскую, что также случается), выпячивая свою твердость и независимость, чтобы подчеркнуть свою отдельность от матери. Другие стороны его характера (эмпатия, мягкость, потребность в эмоциональной связи), которые он перенял от матери или которые были присущи ему от рождения, теперь, как правило, оказываются подавлены и уходят вглубь бессознательного.

Девочка может от рождения быть искательницей приключений, а от отца перенять и включить в свой характер его силу воли, решительность и целеустремленность. Но с годами она, скорее всего, все сильнее будет испытывать на себе социальное давление, требующее от нее соблюдения определенных культурных норм и выстраивания личности на основе качеств, которые считаются женскими. Девочки должны быть приветливыми, доброжелательными, покорными. Им следует ставить интересы других выше своих собственных. Им надлежит смирять свои «необузданные» черты, всегда выглядеть привлекательно, служить объектом желания. И почти для каждой девочки эти ожидания превращаются, по сути, в голоса, звучащие у нее в голове, постоянно оценивающие ее и заставляющие ее сомневаться в собственной значимости. Возможно, в наши дни это давление не столь очевидно, однако оно все же оказывает мощное влияние. Жажда приключений, агрессивность и более темные стороны характера, как врожденные, так и перенятые от отца, как правило, подавляются и уходят в бессознательное, если девочка и в самом деле примет сугубо «женственную» роль.

По Юнгу, бессознательная женская составляющая мальчика и мужчины – это анима. Бессознательная мужская составляющая девочки и женщины – анимус. Поскольку эти компоненты скрыты в глубинах бессознательного, мы никогда по-настоящему не осознаем их присутствия в нашей повседневной жизни. Но, как только нас покоряет представитель противоположного пола, анима или анимус пробуждаются. Влечение, которое мы испытываем к этому человеку, может быть чисто физическим, но чаще этот объект нашего внимания имеет некоторое внешнее или психологическое сходство с нашими матерью или отцом. Напомним: эти изначальные взаимоотношения с родителем противоположного пола полны скрытой энергии, возбуждения, страстей, все это подавляется, но жаждет вырваться наружу. Человек, который вызывает в нас эти ассоциации, станет магнитом для нашего внимания, пусть даже мы и не отдаем себе отчета в природе этой тяги.

Если наши взаимоотношения с матерью или отцом складывались по большей части позитивно, мы склонны проецировать на объект нашего теперешнего внимания те «желательные» качества, которыми обладал наш родитель, в тайной надежде как будто снова попасть в рай детства. Представьте себе молодого человека, которого в детстве мать окружала заботой и обожанием. Возможно, он был очень милым и любящим мальчиком, преданным своей матери и по-своему отражавшим энергию ее заботы, но по мере взросления он подавлял в себе эти черты, чтобы вырасти независимым мужчиной, обязанным поддерживать в себе типично мужской образ. В женщине, которая ассоциируется у него с матерью, он увидит ту же склонность обожать его, которой он втайне жаждет. Это ощущение, что он получает желаемое, лишь усилит его возбуждение и физическое влечение. Она снабдит его качествами, которые он так никогда и не развил в себе самом. Он влюбляется в собственную аниму, принявшую форму этой желанной женщины.

Если в детстве наши чувства к матери или отцу были по большей части амбивалентными, а их внимание к нам – непоследовательным, мы часто пытаемся задним числом исправить те давние взаимоотношения, влюбляясь в человека, напоминающего нам этого несовершенного родителя, в надежде, что мы сумеем исключить негативные черты и получить именно то, чего нам не хватало в раннем детстве. Если же отношения с инакополым родителем носили по большей части негативный характер, в дальнейшем мы можем начать искать носителя противоположных качеств, возможно, темной, теневой природы. К примеру, если отец девочки был чересчур строгим и холодным, слишком часто ее ругал, в ней могло возникать тайное желание взбунтоваться, но она так никогда и не решилась на бунт. Став взрослой, она может ощутить влечение к бунтарю-нонконформисту, который служит воплощением необузданной стороны ее характера, которую она никогда не могла проявить, и полной противоположностью ее отца. Этот бунтарь – ее анимус, экстернализованный в виде этого молодого человека.

В любом случае, вне зависимости от того, было ли наше отношение позитивным, негативным или двойственным, теперь, когда в нас разбужены мощные эмоции и мы словно возвращаемся в эти изначальные детские отношения, мы зачастую действуем вразрез с образом, который обычно являем миру. Мы делаемся истеричными, капризно-требовательными, навязчивыми, властными. У анимы и анимуса имеется собственная личность, и, когда они пробуждаются, мы ведем себя как личность Б. Поскольку мы имеем дело не столько с реальными мужчиной или женщиной, сколько с проекцией нашего «я», то в конце концов разочаровываемся в них, словно это они виноваты в том, что не соответствуют воображаемому образу. Отношения часто распадаются именно из-за неправильного понимания и неправильных форм общения с обеих сторон, и мы, не осознавая, почему это произошло, повторяем тот же цикл со следующим объектом нашего интереса.

Существуют бесчисленные вариации этого паттерна, поскольку каждый живет в своих конкретных обстоятельствах и обладает своим уникальным сочетанием мужских и женских черт. Так, некоторые мужчины с психологической точки зрения более женственны, чем средняя женщина. Также есть женщины, в психике которых имеются более ярко выраженные мужские качества, чем у среднего мужчины. При гетеросексуальной ориентации «женственный» мужчина будет испытывать влечение к «мужественным» женщинам, обладающим чертами, которые он так и не развил в себе самом. Женщину же с выраженным мужским началом будет тянуть к «женственным» мужчинам. Таких контрасексуальных пар множество, у некоторых это проявляется отчетливее, чем у других, и отношения при этом могут развиваться успешно, если обе стороны получают в них желаемое. Знаменитый пример из истории – композитор Фредерик Шопен и писательница Жорж Санд, пара, в которой Санд скорее исполняла роль мужа, а Шопен – жены. Если же речь идет о человеке гомосексуальной ориентации, то такие мужчина или женщина все равно будут искать в других те контрасексуальные качества, которые им самим не удалось развить в себе. В целом, человек в этом смысле не слишком сбалансирован – он чересчур отождествляет себя с мужским или женским началом, но его тянет к диаметрально противоположному.

Ваша задача как исследователя человеческой природы носит в данном случае троякий характер. Прежде всего попробуйте понаблюдать за проявлениями анимы и анимуса в окружающих, особенно в их романтических и любовных отношениях. Обращая внимание на паттерны поведения человека в таких ситуациях, вы получите доступ к его бессознательному, в которое вы обычно не в состоянии проникнуть. Вы разглядите компоненты личности, которые человек в себе подавляет, и сможете использовать полученные знания с большой пользой. Особенно пристально следите за теми, кто проявляет подчеркнутую мужественность или женственность. Можете быть уверены: под этой поверхностью у мужчины таится весьма женственная анима, а у женщины – весьма мужественный анимус. Когда человек слишком сильно подавляет свои женские или мужские качества, обычно они просачиваются наружу, принимая карикатурные формы.

Так, «чрезмерно мужественный» мужчина зачастую втайне одержим одеждой и собственной внешностью. Он проявляет необычный интерес к тому, как выглядят другие люди, в том числе мужчины, и достаточно язвительно и резко судит об этом. Ричард Никсон в бытность президентом отчаянно пытался представать перед своим окружением в образе мачо, но при этом постоянно высказывался о цвете костюмов подчиненных и об оттенке штор в кабинете: то и другое его явно очень занимало. Чрезмерно мужественный мужчина часто высказывает непререкаемые, но невежественные мнения об автомобилях, высоких технологиях и политике, а когда его на этом ловят, он почти истерично оправдывается, впадает в бешенство или обиженно дуется, словно ребенок. В целом он всегда пытается сдерживать эмоции, но они часто начинают жить своей жизнью. Например, порой он, сам того не желая, вдруг делается исключительно сентиментальным.

«Чрезмерно женственная» женщина часто таит в себе немалую обиду и гнев на роль, навязываемую ей обществом. Ее обольщающее, по-девичьи игривое поведение с мужчинами – на самом деле интрига, сплетаемая ради власти: подразнить, заманить в ловушку и причинить боль. Ее мужская сторона просачивается наружу в форме пассивно-агрессивного поведения, попыток доминировать над партнером исподволь, неявными путями. Под маской приветливости и покорности она может быть достаточно своенравной, склонной выносить весьма резкие и предвзятые суждения о других. Ее своенравие, всегда скрытое, нередко прорывается в форме крайне иррационального упрямства в мелочах.

Вторая ваша задача – научиться осознавать действие этого «проекционного механизма» в самих себе. (В следующем разделе мы перечислим некоторые распространенные разновидности таких проекций.) Собственно говоря, подобного рода проекции призваны играть позитивную роль в вашей жизни, и вы не сумеете прекратить проецирование, даже если очень захотите, поскольку оно происходит бессознательно и почти автоматически. Без этого проецирования вы оказались бы неспособны обращать пристальное внимание на какого-то человека, постепенно приходить от него в восторг, идеализировать его и влюбляться в него. Но, когда ваши отношения уже начинают складываться и развиваться, вы должны уметь осознанно «отключать» эти проекции, чтобы в конце концов увидеть этих женщину или мужчину такими, какие они есть. Быть может, при этом вы поймете, что на самом деле вы совершенно несовместимы. Но может случиться и обратное – вы найдете подтверждение, что этот человек по-настоящему подходит вам, а вы ему. Получив доступ к реальной личности объекта своей влюбленности, вы можете продолжать его идеализировать, но уже на основе положительных качеств, которыми он в действительности обладает. А может быть, и некоторые его недостатки покажутся вам очаровательными. Но в полной мере этого можно достичь, лишь научившись осознавать свои собственные поведенческие паттерны и природу качеств, которые вы склонны проецировать на других.

Все это применимо и к отношениям с противоположным полом, никак не связанным с любовью. Допустим, в офисной среде кто-то из коллег критикует вашу работу или без конца откладывает деловую встречу, о которой вы его попросили. Если это человек противоположного пола, в вас всколыхнутся самые разнообразные эмоции (обиды, страхи, разочарования, враждебность), придут в действие всевозможные проекции; если же это человек одного с вами пола, ваша реакция будет, скорее всего, куда сдержаннее. Научившись видеть такую динамику взаимоотношений в повседневной жизни, вы сумеете более эффективно контролировать ее и поддерживать более ровные отношения с представителями противоположного пола.

Ваша третья задача – вглядеться в себя, чтобы увидеть женские или мужские качества, которые вы подавляете и которые поэтому недостаточно в вас развиты. В своих отношениях с противоположным полом вы уловите проблески своей анимы или своего анимуса. Уверенность, которую вы хотите видеть в мужчине, эмпатия, которую вы хотите видеть в женщине, на самом деле представляют собой то, что вам нужно развивать в себе, выводя на поверхность эти «женственные» или «мужественные» качества, таящиеся в вашей душе. По сути, вы интегрируете в свою «повседневную личность» те черты, которые и без того в вас есть, просто до поры до времени вы их подавляли. Они больше не будут проявляться независимо от вашей сознательной воли, автоматически, в режиме «что-то на меня нашло». Они станут неотъемлемой, органичной частью вашей обыденной жизни, и окружающие будут тянуться к этой подлинности, аутентичности, которую они начнут в вас ощущать. (Подробнее об этом см. в последнем разделе данной главы.)

* * *

И, наконец, рассуждая о гендерных ролях, мы часто представляем себе непрерывную линию прогресса, ведущую к абсолютному равенству, и верим, что мы уже не так далеки от этого идеала. Едва ли это правда. Хотя на одном уровне можно заметить явный прогресс, на другом, более глубинном, заметна нарастающая межполовая напряженность и поляризация, как будто давние паттерны неравенства между мужчиной и женщиной оказывают на нас не осознаваемое нами влияние.

Эта напряженность иногда напоминает войну, а вырастает она из увеличивающейся психологической дистанции между полами. Представители противоположного пола нередко воспринимаются как чуждые существа, чьи привычки и поведенческие паттерны для нас совершенно непостижимы. У некоторых людей эта дистанция может оборачиваться враждебностью. Хотя это явление наблюдается у обоих полов, враждебность сильнее выражается у мужчин. Возможно, это связано со скрытым неприятием, которое многие мужчины испытывают по отношению к материнской фигуре, и чувством собственной зависимости и слабости, которое бессознательно пробуждается в них при встрече с такой фигурой. Мужское «чувство мужественности» зачастую носит защитный характер, что обнажает скрытую неуверенность. При сдвиге гендерных ролей эта неуверенность только обостряется и ведет к подозрительности и недружелюбию между мужчинами и женщинами.

Но этот внешний гендерный конфликт служит лишь отражением неразрешенного внутреннего конфликта. До тех пор, пока мы будем отрицать свое внутреннее женское или мужское начало, внешняя дистанция между полами будет лишь расти. Когда мы перекидываем мост через эту пропасть «изнутри», меняется и наше отношение к противоположному полу. Мы начинаем ощущать с ним более глубокую связь. Мы можем общаться с его представителями так, словно общаемся с частью самого себя. Межполовая поляризация все равно никуда не девается и по-прежнему служит причиной того, что нас влечет к представителям противоположного пола и мы влюбляемся в них, но теперь она включает в себя желание подобраться поближе к женскому или мужскому началу. Так что она очень сильно отличается от той межполовой поляризации, при которой дистанция и враждебность между полами в конечном счете выходят на первый план и отталкивают партнеров друг от друга. Внутренняя связь, о которой мы говорим, существенно упрочивает внешнюю связь и поэтому служит идеалом, к которому нам следует стремиться.