Грейсон Сайкс знала, что в конце концов все наладится. Поспособствует сама она, Шон Диксон и ее Небесный Отец. Она знала, это всего лишь шахматы, и, несмотря на настойчивые попытки отца научить ее играть, ничего не менялось. Зато в тетрисе и компьютерных играх ей не было равных; там, где на нее отовсюду набрасывались пауки и в нее бросали бомбы, где с каждым раундом ракеты ускорялись и становились все больше, пока они не сжигали все вокруг и не взрывались, а пауки и обломки разлетались по всему экрану.

В тот день он поднялся с кресла. На нем была футболка, которую он заправил в штаны, хоть и не выходил из дома, в руке пиво.

— Да уж, — выдохнул отец.

— Ловко, — ответила Натали, улыбаясь.

Его любовь, как свежая клубника и теплые носки, такая обволакивающая и такая чистая, чистая, как речная вода. Папина дочка. Все-таки.

— Признайся, — сказала Фэй, отрывая взгляд от журнала. — Ты проиграл, дорогой.

— У тебя совсем не получается, — начала хвастаться дочка, — зато я королева.

Виктор поцеловал Натали в макушку, затем приоткрыл дверь в сад. Аромат грудинки на гриле разнесся по всему дому.

— Здесь ты королева, Нэтти. А вот шахматы — это игра…

— Да, да, игра королей.

Натали потянулась под журнальный столик за доской. Она увидела этот набор на Елисейских Полях. Серебряные и голубые фигуры из стали, точно никогда не поржавеют. Они с родителями ели блины. Натали с сыром и черным перцем, мама — с лимоном и сахаром, папа — с ветчиной. Шел третий день каникул в Париже…

Именно об этом думала Грей, засыпая: о жизни с Виктором и Фэй, аппетитных блинчиках в Париже, компьютерных играх, шахматах. Она не думала ни о каком Шоне, Хэнке, правиле пяти секунд. Очередной период жизни, который скоро исчезнет, как и все предыдущие. Сытная еда из забегаловки у моря и насыщенная жизнь тянули ее все ниже, ниже и ниже. Она уснула и проспала до глубокой субботы.

Даже тогда Грей не встала с постели, настолько она устала. Она была не… в порядке. Болел живот, но чувство тревоги было гораздо сильнее. Переборов усталость, она дотащилась до ванной, выпила очередное обезболивающее и потащилась обратно в кровать.

На улице Лос-Анджелес казался слишком ярким, при таком свете выйти из дома невозможно. Грей уснула, измотанная. Снова проснулась. Закат завораживал. Она слышала звуки пожарной сирены, перебивающийся с шумом шоссе. Слышала гудение холодильника. Телефонные уведомления о сообщениях, звонках, письмах с почты. Она прислушивалась к своему телу. Тебе нужно поспать, отдохнуть, отпустить ситуацию. Ничего не ела, не хотелось. Душевной пищи хватило бы на целый месяц.

И все-таки Грей включила телевизор, показывали «Властелин колец».

В часа четыре ей позвонили, и она ответила на звонок.

— Ты как? — спросил Ник взволнованно.

Она присела на кровати, в фильме назгулы окружили братство кольца.

— Ну… восстанавливаюсь во всех смыслах.

Она взяла телефон и посмотрела на пропущенные звонки.

Два от Ти, один от Изабель, Клариссы, Дженнифер, Тои, еще два раза Тэа.

— После операции? — уточнил он. — Или…

— Да, да (и после дозы, подумала она). Мне просто нужно побездельничать какое-то время.

Это дело с пропажей Изабель — полный кошмар. Никак не выходит, одно тянет за собой другое. И теперь герою нужно передохнуть и набраться сил, чтобы вновь взяться за дело.

— Может, тебе вызвать врача?

— Может.

— У меня самолет домой вечером, но ты звони, если что понадобится.

Он замолчал на мгновение, а затем спросил:

— Ты в итоге узнала, от кого розы?

От страха (что скажет Дом, когда узнает? Как ее выследил Шон?) у нее схватило в животе. Она почесала подбородок.

— Ну да…

— И от кого же?

— А ты как думаешь?

Молчит. Повторяет:

— От кого?

— От Шона.

Вновь молчание, а затем:

— Ты серьезно?

От волнения она почесала лицо и тихо сказала:

— Любимая девушка исчезает, парень ищет ее, находит, шлет ей сообщения с угрозами, цветы. История стара как мир.

— Попробую прилететь ранним рейсом.

— Не надо. Со мной все хорошо.

— Как он вообще нашел тебя?

— Без понятия. Я попробовала поискать что-нибудь о предыдущей меня в интернете — ничего. Но знаешь? Успокойся.

— Нет, не хорошо. И не собираюсь я успокаиваться.

Он повысил голос. Грей представила, как он, недовольный, бродит туда-сюда, где бы он сейчас ни находился, как закрывает ладонью лицо, трогает волосы.

— Как я могу помочь всем вам, если…

— Дом, успокойся.

— Черт побери, я должен присматривать за вами. За тобой, за Лорен, Кристиной… Вы доверяете мне, надеетесь, что со мной вы в безопасности, а теперь этот ублюдок посылает тебе цветы? Да какого вообще?

Она поджала губы. Доминик был прав.

— Пистолет у тебя?

Она заглянула под подушку. Пистолет лежал на месте.

— Да, у меня.

«Привет, дружище», — произнесла она в мыслях.

— Натали…

— Эй, это не мое имя.

— Прости, оговорился. Так не может…

— Я разберусь со всем этим.

— И как же, Грейсон?

— Слишком много вопросов. Сейчас только утро.

— День давно.

— Не везде.

Он глубоко вдохнул и выдохнул.

— Послушай, останься на пару деньков у меня. Я пока выясню, как он вышел на тебя.

— Ты не обязан решать мои вопросы. Сколько еще раз мне нужно это сказать?

— Всего лишь пару дней, пока я не… Ну хватит тебе уже!

— Я подумаю об этом.

Она почесала голову.

— Честно говоря, мне не терпится разобраться с ним. И у меня есть пунктик успеть приручить дракона.

— Ты же понимаешь, что я не просто так волнуюсь?

— Да, понимаю.

— Это не игра.

— Это ты мне говоришь?

— Мне очень жаль, Нэт. Я должен был огородить тебя от всего этого. Наверное, в какой-то момент ослабил хватку.

— Дом, — произнесла она тихо в трубку. — Не надо. Не кори себя. Зло может затаиться глубоко в нас. Мы как-нибудь справимся.

— Ты как-то слишком спокойно говоришь.

— Да я только встала. (И приняла дозу.) У меня пистолет под рукой, ножи. Телефон работает, да я и не маленькая девчонка. Если что пойдет не так, перееду снова. Обещаю. Я не собираюсь все терять ради одного мужчины. Я скорее в тюрьму сяду.

— До этого не дойдет. Все равно прилечу ранним рейсом. У тебя же есть ключи?

— Ага. А сейчас мне нужно немного поработать. Платят же мне за что-то.

Она пробралась через жалюзи. Из-за сумеречных лучей солнца все вокруг казалось каким-то кремово-голубым.

— Спасибо, что позвонил. Мне даже спокойнее стало, если честно.

Так и было на самом деле. Она решила особо ничем не заниматься сегодня, день и так уже почти закончился. Грей прослушала голосовые сообщения: все, кроме Тои, что-то требовали от нее.

Сообщение Тои было коротким и ясным: «У Омара нет жены. Я не знаю никакую Элиз Миллер».

Грей решила покончить с этим, Омар все равно не входил в список ее клиентов. Цирк какой-то. То, чем занимаются взрослые люди наедине у себя дома, ее не касалось. С этими мыслями она натянула любимые свободные левайсы и влезла в мягкую черную футболку. Накрасилась, уложила волосы, накинула черную куртку, влезла в кожаные конверсы и вышла на улицу.

Район Бейкори Хэлмс находился недалеко от бульвара Венеции. Основанный в 1931 году, он ничуть не изменился — все те же магазины, выпечка, которую развозят по всему Лос-Анджелесу. В настоящее время это скорее туристическое место, а все потому, что хозяева магазинов модной мебели и ресторанов начали завышать цены на какой-нибудь диван или бутерброд. Шалимар, например, торговала персидскими элементами декора. Чего у нее было только не найти: от маленьких столиков необычной формы до вычурных шезлонгов, и стоили они, как одна только машина Грей.

Митч Правин, владелец магазина и бывший парень Изабель Линкольн, сидел в беспроводных наушниках, что делало его похожим на героев из «Стартрека». Он нервно крутился в большом офисном кресле, исписанным яркими и непонятными узорами, напоминающими восточные мотивы. Это место ни с чем не спутаешь, отдавало картошкой фри и кетчупом.

Грей спросила его об отношениях с Изабель Линкольн.

Стоило ей произнести это имя, как он сразу же бросил все и спросил с насмешкой:

— С кем?

Она показала ему фотографию Мэри Энн с длинным хвостом и выраженными скулами.

Он отмахнулся рукой:

— У нас с ней ничего не было.

— Спали вы вместе, просто гуляли, без обязательств — называй как хочешь.

— Нет, ты не понимаешь. Мы не встречались, не спали. В прошлом году эта тварь подрезала меня.

По словам Митча Правина, авария произошла за четыре месяца до того, как Изабель встретила Иана О’Доннелла.

— А потом она пыталась уговорить меня не раздувать шумиху с судом. Деньги предлагала. И да, то самое, вот я и взял ее номер. У меня от нее даже расписка есть… Куда же я ее засунул?

Грей решила подождать. От волнения она не могла спокойно стоять. Ногти погрызть, зуд по всему телу. Но она заставила себя не обращать внимания, присесть подождать.

Митч открыл ящик в столе и неохотно стал рыться в каких-то бумагах, продолжая:

— Она написала, что будет платить мне шестьсот долларов в месяц. Первый раз, конечно же, выполнила свое обещание. А потом тишина, деньги не пришли. Я позвонил ей — не ответила. Перезвонила, я работал с клиентом и не успел подойти. Перезвонил после — не подошла. Потом вовсе перестала отвечать. Я все пытался с ней связаться, звонил полгода, каждый гребаный день. Без результатов. Начал писать ей сообщения. То же самое, молчит. Потом она меня заблокировала. Она дала мне адрес. Мол, где-то рядом с Вермонтом. Так он липовым оказался. Там ее и в помине не было. Мне ничего не оставалось делать, в Лос-Анджелесе полно людей с ее именем, сотни, если не больше… В любом случае дай мне знать, если выйдешь на нее. Мы с ней еще не закончили.