Глава 25
Виктория-авеню была застроена жилыми домами, дуплексами в испанском стиле и зданиями, построенными до Второй мировой войны. В воздухе витал аромат обрезанных кустов роз и жимолости, смешанный с марихуаной и жареной курицей. Легкий ветерок шелестел по ветвям магнолии и сосен, и Грей могла слышать как отголоски африканских барабанов, доносящиеся из барабанного кружка в парке, так и закадровый смех из сериала «Король Квинса», доносящийся из-за спины соседки Омара Невилла по комнате, которая теперь стояла в дверном проема дуплекса.
— Да, Омара здесь нет.
Это была женщина с кожей карамельного цвета и лицом, покрытым рубцами от прыщей. Ее спортивный костюм цвета фуксии потемнел от пота.
— Вы не знаете, во сколько он обычно возвращается домой? — спросила Грей.
— Без понятия. Я всего лишь его соседка по комнате, а не секретарь.
— Как вас зовут? — спросила Грей, улыбаясь. — Я Майя. Очень приятно.
— Тойя. — У нее были бицепсы как у тяжелоатлета и задница как у стриптизерши.
— Простите за беспокойство, но Омар встречается с моей подругой.
— Ну и что?
— И всего несколько часов назад она попала в аварию. Мы пытались позвонить ему, но его автоответчик заполнен.
— Да уж… — входная дверь со скрипом приоткрылась, и маленький йорк высунул свою мордочку. — Он сейчас работает за пределами штата и не отвечает на звонки. Поверьте, я пыталась до него дозвониться. Через две недели нужно оплатить аренду.
— Ой, как это все сложно. Может, я могу позвонить его боссу? Я бы не стала настаивать, но так как она… не в порядке, и мне бы не хотелось, чтобы он узнал об этом через социальные сети. На кого он работает?
Тойя взглянула на нее с подозрением.
— Это очень важно. Она ведь может… — Глаза Грей наполнились слезами, а улыбка исчезла с губ, и в конце концов одна слеза скатилась по ее щеке. — Я даже не могу это сказать вслух. Я не готова ее отпустить.
Тойя вытащила телефон из кармана легинсов.
Грей вытерла свою фальшивую слезу — отличный совет от Дженнифер.
— Я действительно ценю это. Я бы не стала просить, но… И я дам вам свой номер, на всякий случай, если вдруг он позвонит.
— «Аллан Констракшн», — сказала Тойя, найдя номер на своем телефоне.
— Они строят дома в одном городке в трех часах езды к югу от Вегаса. Они отстают от графика, поэтому Оз игнорирует все звонки, кроме тех, что по работе. Но если его девушка ранена… Как ее зовут еще раз?
— Изабель Линкольн. По-моему, они встретились в Корке.
— Ну и что?
Тойя пожала плечами.
— С кем он только не встречался в Корке. Не хочу обижать твою подругу, но у Омара полно женщин.
… У Иана О’Доннела тоже было полно женщин.
А такие женщины, как Тринити Бьянки, редко бывали медсестрами. Нет, такие женщины, как она, тоже отправляли мужчин в отделение неотложной помощи — и в могилу. Грей думала, что она выглядит, как актриса Пфайффер в костюме горячей медсестры, потому что у нее дымчато-голубые глаза и опухшие от ядовитой лжи губы. У нее было такое тело, которому не требовалась большая грудь или задница, чтобы выглядеть безупречно. У нее была походка женщины, которая топтала разбитые сердца и ни разу не поскользнулась, ни разу.
Тринити Бьянки ухмыльнулась Грей, сидевшей на скамейке возле кафе «Флетчер».
— Я знала, что этот разговор рано или поздно состоялся бы. Так что я просто подумала… покончить с этим, да? Выложить всю правду и разобраться с этим.
— Конечно, — сказала Грей.
— Мудро с моей стороны, а? — Эти дымчато-голубые глаза сверкали самодовольством — единственное, что можно было увидеть в ее взгляде.
— Несомненно, — ответила Грей. — Пойдем?
У барменов волосы были убраны в пучок, а женщины были одеты во фланелевые рубашки и джинсовые шорты. Коктейли стоили двенадцать долларов, и все закуски в меню выглядели аппетитно.
Не место, а какая-то хипстерская фигня. Вот такой была первая мысль Грей.
Обедающие во дворике курили вейп и массивные клубы дыма вырывались из их ртов, слишком чувствительных к мясу и арахису.
Они с Тринити заняли столик во внутреннем дворике.
Медсестра заказала веганский мохито с маракуйей.
Грей заказала «Пеллегрино» с лаймом и увидела, что в сумочке медсестры лежит револьвер.
— Это мое любимое место. — Тринити достала капустные чипсы из корзины, которую оставила официантка.
Крошечные ножи вонзились в сердце Грей. Не место, а… Она старалась не обращать внимание на капустные чипсы — В целом мире не найдется такое количество сыра, соли, масла или кокаина, чтобы убедить ее насладиться веганскими чипсами. «Итак… ты и Иан О’Доннелл».
Тринити хрустела капустой.
— Ну, здесь все просто: мы любовники.
Грей приподняла бровь.
Тринити ожидала другую реакцию. И, так как Грей так и не показала никаких эмоций, медсестра закатила глаза.
— Если ты это и так знала, тогда зачем мы здесь?
— Почему вы любовники? — спросила Грей. — Вот зачем мы здесь.
— Все те же Она меня не понимает и Мы охладели друг к другу. — Тринити скрыла ухмылку и сделала глоток розового ледяного коктейля. — К тому же она охотница за деньгами. Если бы это было спортом, она бы стала олимпийской чемпионкой.
— Кто это сказал? Иан?
— Иан это сказал, и я говорю. — Она наклонилась вперед. — Послушай, я понимаю. Каждая женщина хочет соблазнить доктора, по очевидным причинам, ведь так? Что ж, Изабель это было еще более очевидно, чем всем нам.
— Как?
— Она заставляла его покупать ей дорогую одежду, открывала кредитные линии под его именем. По средам они обедали в дорогих ресторанах. Кто обедает в «Провиденс» или в «Мастро’с» или же в «ДжиРаффэ» по средам? А ее постоянные поездки? Она расплачивалась за них его картой. Или своей, но она привязана к его счету. Когда он ее на этом ловил, она говорила ему, что он виноват в том, что ей нужно было уехать, и поэтому было правильно, что он заплатил.
— Таким образом он знал, куда она пойдет? Потому что это отражается в выписке из счета?
Заплатил ли Иан за поездку на Кауаи… или где там пряталась Изабель?
— И она опасная, — продолжила Тринити. — Она непредсказуемая. Как бешеная собака.
Изабель тоже была чернокожей женщиной, встречавшейся с белым мужчиной, и буквально вчера вечером Грей подслушала разговор Иана о «пухленьком трансгендере частном детективе с мужским именем» — беседа, в ходе которой Тринити, возможно, обвинила Иана в том, что он застрял на «шоколадной фабрике».
— Изабель опасна.
Грей указала кивком на сумочку Тринити.
— Это поэтому ты вооружена?
— У меня есть лицензия на ношение оружия. Она меня пугает. Ее глаза… В ее глазах нет ни эмоций, ничего вообще, — сказала медсестра.
Эх. Опасная. Непредсказуемая. Пугающая. Неэмоциональная. Распространенные прилагательные, используемые для описания чернокожих женщин.
— И однажды она пришла в больницу, — продолжила Тринити.
— Да, мне сказали, что она знала о вашем романе с Ианом. И разве она не имела права прийти в больницу, раз уж она была его девушкой? И да, я бы тоже взбесилась, если бы я узнала, что мой парень спит со своей медсестрой. Возможно, это было бы неправильно, но я бы пришла в больницу и разнесла бы там всех. Просто честно говорю. Как женщина женщине, за капустными чипсами и коктейлями.
Тринити уставилась на тающий лед в своем стакане.
— Ходят слухи, что Иан ее бил, — сказала Грей.
Глаза Тринити расширились.
— Иан О’Доннелл бил… Что?
Грей отпила минеральной воды и не сводила глаз с сидевшей напротив нее женщины.
— Ты, кажется, шокирована.
Тринити наконец моргнула.
— Это самое ужасное, что я слышала за сегодня. Иан, возможно, и придурок в каком-то смысле, во многих смыслах, но он бы никогда, никогда…
Медсестра сложила руки на груди, и ее пальцы, словно тиски, сжали оба локтя.
— Этот человек работает волонтером в женских приютах по всему городу. Он платит из собственного кармана за пластические операции для женщин, подвергшихся насилию, которые не могут себе этого позволить. Он прячет женщин от их бойфрендов, мужей и отцов их детей, которые врываются в реанимацию. — Она понизила голос и добавила: — Он помогает женщинам сбежать. Вот откуда он знает твоего босса.
Горячий воздух обдал лицо Грей.
— Значит, Иан — один из консультантов… Рейдера?
— Вот уже почти семь лет.
И именно поэтому Ник настоял на том, чтобы Иан… почему он сказал ей сделать два шага назад?..
— Расскажи мне об этом. — Грей показала Тринити фотографии ран Изабель.
— Это случилось в апреле. И, честно говоря, я думала, что это его большой секрет, а не ты.
Тринити указала на телефон Грей.
— Она говорит, что он сделал это с ней?
Глаза медсестры были шире некуда. Ее лицо было бледнее некуда. Истинный ужас читался на ее лице — это был самый настоящий страх.
— Это ложь. Она врет. Она лгунья.
— Зачем ей врать?
Грей снова пролистала фотографии. Синяк над левой почкой Изабель… рана над правым глазом Изабель. Для одной этой раны потребовались бы…
Грудь Грей сжалась. Для одной этой раны потребовались бы швы. Минимум десять.
— Я не знаю, зачем она это делает, — сказала Тринити. — Я не знаю, почему она забрала Кенни Джи, чтобы отомстить Иану из-за меня? Потому что она злодейка? Я не знаю. Я знаю одно: Иан О’Доннелл… — Она снова указала на телефон Грей. — Он не такой.
