Глава 23
Изабель должна была лететь в Белиз?
Но ей, вероятно, пришлось поменять свой первоначальный план покинуть Лос-Анджелес. Вот почему она не сделала ни тех фотографий, ни сняла копию со свидетельства о рождении. Просто не было времени. Измученная и напуганная, она побросала вещи в чемодан. Ее сердце колотилось в горле, когда она бросилась к черному грузовику и умчалась прочь, а пульс все еще отдавался в костях, когда самолет вырулил на взлетную полосу и спустя несколько часов приземлился в Белиз-Сити.
Вероятно.
Грей въехала на стоянку у торгового центра, но по-прежнему сомневалась.
Почему же ей не верилось в правдивость этой истории?
Потому что Кевин Томпкинс, возможно, убил Изабель и сейчас просто выдает себя за нее.
Призывной пункт вооруженных сил находился в нескольких шагах от «Панда-Экспресса». От любителя говядины с брокколи до гордого морского пехотинца около восемнадцати метров.
После похорон матери Грей долго обдумывала идею присоединиться к ВВС — Виктор был летчиком, пока не стал работать в Бюро. Грей пошла в подобный призывной пункт и сидела напротив сурового на вид белого мужчины с челюстью Чарльтона Хестона. Он разглагольствовал о патриотизме, преданности делу и мужестве и думал, что лучше всего ей будет в армии, будет легче, ведь она сможет получить результаты тестов и образование. Но потом она показала ему свой диплом по истории от университета во Фресно, а затем и свои высокие баллы на квалификационном тесте Вооруженных Сил. Уж квалификации-то ей хватало, чтобы попасть на любую чертову службу, какую бы она ни захотела. Но ей не хотелось — потерянность и одиночество снова стали для Грей «нормой» жизни.
А как бы повернулась ее жизнь, если бы она все-таки поступила на службу? Был бы у нее муж-летчик по имени Джейк? Сын по имени Зак и дочь Фэй? А звезды на погонах? Ленты на груди?
В военкомате не было ни одного новобранца, стоящего перед компьютерами, на которых крепкие парни выпрыгивают из больших самолетов.
Кевин Томпкинс, на этот раз в камуфляже, заметил стоящую в дверях Грей и глаза его расширились от удивления.
Грей улыбнулась.
— Майя. Подруга Изабель, помнишь? Твоя мама просила передать тебе это, — она протянула ему пакет с завтраком.
— О нет, — он покачал головой и взял у нее сумку. — Спасибо.
Грей кивнула на один из компьютеров:
— Что, тесты теперь так сдают?
— А ты-то откуда об этом знаешь?
— Я набрала восемьдесят восемь баллов по тесту на профпригодность к военной службе.
Он приподнял бровь.
— И?
— И передумала, — она пожала плечами, пока Кевин ждал продолжения. — Конец истории.
Он вернулся на свое рабочее место за короткую стенку кабинки; Грей последовала за ним.
— Сожалею, что она вынудила тебя прийти сюда.
— О, ничего.
На столе была бутылка кока-колы, пакет картофельных чипсов и разблокированный телефон.
— Я все равно собиралась наведаться сюда. Сколько она там прожила?
— С девяносто второго, — ответил Кевин. — У них с моим отцом был дом чуть выше по холму, но после его смерти она решила продать его и купить что-нибудь поменьше. Пока я мотался по миру, мне хотелось, чтобы она была не одна, а в чьей-нибудь компании. Сначала с ней были Гарднеры, но потом они переехали в Аризону и сдали квартиру. И вот тогда въехала Изабель, и она… Она была послана небом.
Была?
— Я собираюсь пообедать в Воккано, не присоединишься? — спросила Грей. — Можешь сделать вид, что съел мамин обед, и отложить его на завтра.
Кевин сел в свое кресло.
— Спасибо, но я откажусь.
— Уговорил, никакого чеснока, — она устроилась в соседнем кресле для гостей.
— Не могу я.
— Дядя Сэм не отпустит тебя на обед?
Он переплел пальцы на животе.
— Я могу закрыться на обед, если захочу.
— Так пойдем со мной. Возьмем миску вонтонов на двоих.
— Пойми, я не хочу, чтобы ты неверно меня поняла…
— Ты о чем это?
— Я… Занят.
Грей склонила голову набок.
— Это просто обед, а не секс. И не то, чтобы в сексе было что-то плохое.
Сама мысль об этом — о сексе с Кевином Томпкинсом — встрепенулась в ней, словно встревоженный павлин. Но затем она сделала то, что обычно делают женщины, и надела самую обольстительную улыбку из своего арсенала.
Его глаза оставались пустыми и равнодушными.
— У меня роман с Изабель.
— Чего?
Действительно: чего? Ничего из того, что слышала или видела Грей, не указывало на то, что Изабель интересовалась этим человеком.
— Мы держим это в тайне, раз уж она с доктором. Ну, официально, — он посмотрел Грей в глаза и добавил: — Надеюсь, ты поймешь.
И хотя он не нашел в них ни капли понимания, она ему кивнула.
— Давно ты разговаривал с Иззи?
— Несколько дней назад.
Она прищурилась. Он почувствовал ее скептицизм.
— Я имею в виду, что мы переписывались.
— Сегодня особенный день, — сказала Грей, вспомнив про день рождения пропавшей женщины.
— Так и есть.
Солдат одарил ее улыбкой — он понятия не имел, о чем она.
На столе зазвонил его телефон, и Кевин нажал на экран — тогда входная дверь распахнулась, и молодые люди начали заполнять призывной пункт. Он поднялся со стула.
— Извини меня, — обратился он к Грей, а затем крикнул: — Кого это я вижу? Будущих солдат!
Он отошел к небольшой группке парней, оставив свой телефон на столе.
Она схватила телефон, прежде чем он успел потухнуть и заблокироваться. Пока Кевин Томпкинс рассказывал молодым людям о военных льготах, Грей листала его фотогалерею.
Снимок окна спальни и женщины в розовых трусиках и фиолетовом лифчике, снятый издалека…
И еще один кадр — молодая женщина в штанах для йоги нагнулась, чтобы достать что-то из своего желтого «Фольксвагена-«жука».
Грей продолжала скроллить вниз, пока Кевин Томпкинс расхваливал достоинства военнослужащих. Наконец она нашла то, что искала.
Фотографии Изабель Линкольн разной степени обнаженности, стоящей у окна или во внутреннем дворике, или у своей машины, или на стоянке. Были там и фотографии эрегированного пениса и размытого лица Кевина на заднем плане.
— Ну что, парни, заинтересованы? — спросил Кевин Томпкинс на заднем плане.
Двое молодых людей закричали:
— Сэр, так точно, сэр!
И пока он рассаживал будущих новобранцев перед компьютерами для прохождения теста, Грей снова нацепила на себя ту-самую-улыбку и направилась к выходу, заставив себя помахать Кевину Томпкинсу на прощание.
— Увидимся.
Кевин улыбнулся ей в ответ.
— Еще раз спасибо.
Грей побрела обратно к машине. От преследования до похищения и убийства — один короткий шаг. Тут зазвонил ее телефон; она сжала кулаки, молясь, чтобы следующее сообщение было не от Шона.
И не от Кевина. И не от Иана…
Она выдохнула. Сообщение было от Изабель.
Мисс Сайкс?
Это я.
На кого вы работаете?
«Рейдер Консалтинг».
Солнце высосало из ее «Камри» весь прохладный воздух, и теперь по спине Грей струился пот.
У вас с Кевином Томпкинсом был роман?
Возле белого «Субару» чайки дрались из-за брошенной булочки от гамбургера. Рядом с синим «Крайслером Лебароном» мать пыталась сложить детскую коляску.
Над полем для ответа три точки вспыхивали и исчезали: первая, вторая, третья…
Тьфу, нет!! Неужели он так сказал?
Скорее намекнул, нежели сказал прямо.
Нет!! Он МЕРЗКИЙ!
Это был не Кевин.
Вы сказали, что можете мне помочь.
Но я не хочу, чтобы мне помогал детектив-мужчина.
Я им больше не доверяю.
Грей набрала панибратское: «Подруга», а потом продолжила: «Это я поняла, но для начала тебе нужно доказать, что ты — это ты».
На этот раз никаких точек от набора ответа. На этот раз никакого ответа и не последовало.
Грей уже почти добралась до Плайя-Виста и «Рейдер Консалтинг», когда ее телефон снова зазвонил.
Она получила письмо с двумя вложениями от пользователя с адресом
[email protected]. Первым вложением было отсканированное письмо с датой: 12 июля, пятница.
«Иан, я была серьезна насчет того, о чем говорила в мае. Я не хочу быть с тобой, я хочу расстаться. Я устала кричать, устала плакать. Устала от ощущения твоих рук на моем теле. Я не хочу больше там быть. Я не хочу, чтобы ты меня нашел. Я В НОРМЕ И Я ЖИВА. Сейчас 12:47 по восточному времени, пятничный полдень. А вот и ответы на твои вопросы:
Хендай Соната
Черное кружевное белье
Правда и моллюски.
Высылаю фотографию, на которой я держу в руках сегодняшний выпуск «Ю-Эс-Эй тудей». Пожалуйста, отзови ее. У нас с тобой есть секреты — так давай сохраним их. Ступай с миром.
Иззи».
Грей припарковалась на первом свободном месте, которое увидела, и кликнула по второму вложению в письме.
Это была фотография Изабель, стоящей в выложенном плиткой вестибюле с газетой «Ю-Эс-Эй тудей», прижатой к груди. Она была где-то в тропиках — на фото были пальмы и полоска голубой воды позади нее.
На заднем плане виднелась цифровая вывеска. Слова… «Вестин»… Принсвилл…
Изабель Линкольн была на Кауаи, Гавайи.
В один из своих лучших месяцев Грей и Шон останавливались на этом курорте.
Грей попыталась увеличить изображение, чтобы прочесть заголовок, но разобрать слов не смогла. Затем она сравнила ответы в письме Изабель с показаниями Иана. Все сходится. Изабель жива. Кевин Томпкинс не убивал ее — он бы не сказал, что у Иана была аллергия на «правду». Такой ответ можно было бы услышать только от разъяренного бывшего любовника.
Доказательство того, что Изабель жива, было у Грей на руках. Теперь она могла доложить доктору, что его бывшая девушка жива и здорова. Ее работа на этом завершена.
Но Изабель не прислала фотографию Кенни Джи. Она не прислала фотографию своего левого бедра с татуировкой бабочки на нем. К тому же на фотографии во вложении волосы Изабель все еще были золотисто-каштановыми, а не черными, как на коробке краски «Л’Ореаль». Да и в Лос-Анджелесе был уже час дня. В электронном письме Изабель сообщила, что в ту пятницу было 12:47 по восточному времени. Даже отметка времени в заголовке письма гласила «12:49 по восточному времени». Но это не могло быть 12:49 пополудни на Гавайях в эту пятницу, ведь на острове было только 9:47 утра по гавайскому времени.
А она сказала: «12:47 по восточному времени» и «пятничный полдень»
Эта фотография была ложью.
