Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Однажды в дождливую и ветреную октябрьскую пятницу мы с моим другом Пером зарезервировали столик в популярном ресторане Ulla Winbladh. Дело было в Стокгольме, на острове Юргорден, известном своими музеями и пасторальными пейзажами. Я пришла в 11:30, а Пер уже сидел за столиком. Мы радостно обменялись приветствиями, и я присоединилась к другу.
Через некоторое время мы заговорили об автомобилях. Я недавно сдавала свою машину на техосмотр, и все было в порядке, но, очевидно, уже пора было задуматься о необходимости более серьезного ремонта. Я спросила Пера, есть ли у него на примете хорошая автомастерская. По лицу Пера я поняла, что он вспомнил что-то забавное. И вместо того чтобы ответить прямо на мой вопрос, он начал рассказывать о временах, когда снимал офис рядом с автомагазином.
— Это было на престижном острове Лидингё, где не так уж редко встретишь классную тачку. Но эти роскошные авто еще и очень дороги в обслуживании, — начал Пер.
Я едва успела выдавить из себя озадаченное «Ну да…», как Пер продолжил:
— Как думаешь, тот, кто способен купить дорогую машину, может позволить себе и сервис?
— Да, это вполне очевидно, — ответила я.
— На самом деле часто бывает как раз наоборот, — возразил он. — Пока кредит за машину еще не погашен, техобслуживание не в приоритете.
Принесли фрикадельки Пера, и он поспешил с объяснениями.
— Так вот, Анджела… Это безумие, но часто владелец не может позволить себе плановое техобслуживание. Некоторые приезжали в автомагазин на лысых покрышках, потому что не могли позволить себе новые. Машина выглядела великолепно — отполирована до блеска. Издалека смотрелось потрясающе. Но, стремясь всех превзойти, покупатели брали максимальные кредиты, и денег на нормальное техобслуживание у них не оставалось. А все почему? Да потому, что многие считают: если сосед купил новую машину, то позволить себе что-то попроще они сами уже просто не могут, — заключил он.
Мы так сильно влияем друг на друга, что порой это выглядит комично. Недавно я была на дне рождения племянницы, дочери моей сестры Марианы. Там была ее коллега Магдалена с тремя детьми, и она рассказала мне о другом празднике, на который их недавно приглашали.
Детские дни рождения — часто дело относительно простое, но к вечеринке, на которой побывали дети Магдалены, это не относилось. Родители не просто раскошелились, они, кажется, просто выскребли все до донышка. На празднике выступал профессиональный клоун, а настоящей вишенкой на торте стало появление звезды шведской эстрады. Дети, конечно, были вне себя от радости, получив автографы знаменитости, и прожужжали все уши родителям о «лучшей в их жизни вечеринке!». Так была установлена новая планка. Отныне все вечеринки в обозримом будущем станут сравнивать с этой. Она задала новый стандарт.
Соревнуются не только взрослые. У детей тоже есть своя иерархия. Они сравнивают рюкзаки, ластики или, может быть, заколки для волос. У кого они самые-самые: большие, сверкающие или необычные? Разумеется, в приведенном выше примере соревновались именно родители. Им хотелось устроить настоящую сенсацию, чтобы впечатлений у детей хватило надолго. А может быть, дело в другом? Возможно, они желали продемонстрировать перед другими родителями, что многое могут себе позволить.
Выживание не дается нам просто так: над ним приходится потрудиться, совершая правильные действия. С первого до последнего вздоха ваш мозг отвечает на вопрос: «Каким должен быть мой следующий шаг? Что мне сейчас делать?»
Чаще всего нас не очень-то волнует, что произошло вчера, потому что все зависит от настоящего и будущего — что лучше сделать дальше?
В повседневной жизни мы получаем информацию с помощью пяти органов чувств. Также нам помогают воспоминания и опыт. Но проявляются эти воспоминания и сенсорные впечатления, как правило, как эмоции. Наши чувства помогают проложить курс и ответить на вопрос «Как лучше всего поступить?».
Три мотива, про которые мы говорим в этой книге, тесно связаны с эмоциями. Эмоции, в свою очередь, связаны с нейрохимией.
Родители, устроившие невероятную вечеринку, наверняка испытали прилив удовольствия, когда смогли организовать такое на день рождения своего ребенка. Но иерархии и сравнения есть везде. У писателей своя иерархия. У профессиональных спортсменов своя. Даже у фермеров. Нравится вам это или нет, как только собирается группа людей, спонтанно возникает иерархия. Мы автоматически сравниваем себя с другими: у кого самый дорогой костюм или лучшая подача в игре, кто чемпион вечеринки по количеству выпитых шотов или по армрестлингу?
Три мотива, про которые мы говорим в этой книге, тесно связаны с эмоциями. Эмоции, в свою очередь, связаны с нейрохимией.
В прошлом — до появления социальных сетей — мы не всегда узнавали о чужих успехах. Тогда было легче запрыгнуть на ступеньку выше, признать свои отличные качества и подумать: «Черт… У меня все получилось!» Сегодня мы соревнуемся со всем миром, и это немного удручает. Внезапно я теряю в выбранной мной иерархии, скажем, девятое место. Неожиданно, проверив трансляцию в Instagram, я обнаруживаю, что оказалась на 409-й позиции.
Итальянский историк Франческо Гвиччардини однажды сказал:
«Занимаясь важными делами, вы всегда должны скрывать свои неудачи и преувеличивать успехи. Это обман, но, поскольку ваша судьба часто больше зависит от мнения других, чем от фактов, неплохо создать впечатление, что все в порядке».
Я вовсе не утверждаю, что так и надо делать. Но часто мы поступаем именно так.
Мы можем считать статус человека за доли секунды. Но если динамика власти неоднозначна и мы не совсем уверены, кто какое место занимает в иерархии, ситуация немного усложняется.
Но почему? Миндалевидное тело, древняя структура мозга, реагирует примитивно и импульсивно. Одновременно с ней, но совершенно иным способом, работает кора головного мозга, развившаяся не так давно, — она отвечает у нас за анализ и контроль. Обе эти структуры играют важную роль в оценке статуса окружающих. Кора головного мозга развивалась по мере роста сложности внутривидовых статусных различий и социальных отношений. По сути, большой и достаточно мощный мозг нам был необходим, чтобы различать нюансы динамики власти. Знание своего положения в зависимости от ситуации и группы может означать разное, а успешный выход на высокое положение требует усилий. Необходимо уметь менять точку зрения и видеть себя со стороны, глазами других. Нам нужен контроль импульсов, чтобы регулировать эмоции. И возможно, время от времени даже стоит прибегать к запугиванию и обману, если кажется, что требуется именно это.
Высокая важность статуса для нас отражается в разговорах. Часто это так называемые сплетни. А они в основном касаются статуса: кто потерял свое положение или поднялся по служебной лестнице, кто получил наследство, а кто что-то выиграл. И это логичное следствие наших личных интересов, не стоит этого стыдиться. Кто хорошо знает иерархический ландшафт, тот сумеет проложить верный курс.
Как показали исследования, в первую очередь нас интересуют мысли людей, наделенных властью. Их мнения имеют больший вес. Именно людей с высоким статусом мы хотели бы видеть среди своих друзей: союз с влиятельными людьми поднимает наш собственный статус, и мы склонны разделять их идеи и мнения.
Важные системы, которые регулируют (среди прочего) ощущение счастья, энтузиазм, мотивацию, внимание, моторику и бодрствование, задействует дофамин. Это ключевой игрок в системе вознаграждения нашего мозга и решающий фактор выживания человека как вида. Без этого наиважнейшего гормона мы не смогли бы ни размножаться, ни добывать пищу.
Когда макака поднимается в иерархии, ее дофаминовая система активируется, и обезьяна чувствует себя хорошо. То же самое происходит и у людей. Статус награждает нас дофамином. Когда мы успешно проходим тест, произносим отличный тост, получаем от босса похвалу за хорошую работу, покупаем новую машину или, может быть, открываем собственное дело — все это дает нам хорошую дозу дофамина.
Я знаю одного прекрасного доброго семьянина, у которого вот уже восемь лет свой бизнес. К сожалению, его дела идут не очень хорошо. Он много работает и пытается вовремя оплачивать счета, но вечно хоть один, да ускользнет от своевременной оплаты, а коллекторы постоянно дышат в спину. Наш бизнесмен никак не может от них оторваться. Счета, налоги и клиенты непрерывно конкурируют за его внимание, и он продолжает работать все усерднее и усерднее. Наверное, вы удивляетесь: «Так почему же он не бросит бизнес, если после восьми лет борьбы все еще не начал получать прибыль?»
Совершенно закономерный вопрос. Но это еще не вся история. Четыре месяца назад он снял офис за внушительную сумму, что еще сильнее повысило его расходы. И стресс. Однако и статус: «Посмотрите, какой у меня большой шикарный офис!» Уровень дофамина приятно повышается. И вот во всем этом финансовом хаосе ему внезапно становится хорошо, а в голове, вероятно, фоном проносятся мысли: «Ну вот, я снял большой офис. И это не просто офис, а настоящая мужская берлога. Это впечатлит моих друзей, и я поднимусь в иерархии. Конечно, потом мне придется заплатить кучу денег, но пока я не буду об этом думать».
Не все наши решения рациональны. На нас влияют чувства и мотивы. Нейрохимия выполняет важные функции, но плохо приспособлена к современному образу жизни и слишком уж примитивна, чтобы служить нам хорошую службу.
Когда карьера нашего соседа идет в гору или знакомый приобретает популярность, мы можем почувствовать неудовлетворенность. Чужой успех как будто означает, что сами мы стали менее успешными, по крайней мере относительно конкретного человека. Это воспринимается так, будто мы опустились на ступеньку ниже, и при этом в организме выделяются вещества, от которых мы чувствуем себя хуже.
Чужой успех как будто означает, что сами мы стали менее успешными.
В моем понимании просто осознать это — уже маленькая победа, которая позволяет нам объяснить себе такую свою реакцию. Мы можем почувствовать себя менее полноценными, завидовать или злиться. Но не обязательно. Вместо этого можно гордиться тем, что у нас есть друг или сосед, который делает большие успехи в карьере.
Сейчас мы говорим о структурах и моделях, а стремление к успеху — это одна из основных наших движущих сил. Это не означает, что все люди в любых обстоятельствах будут реагировать именно так. Философ Ален де Боттон в своей работе «Озабоченность статусом» (Status Anxiety) пишет, что экономический спад, безработица, выход на пенсию, продвижение по службе и дискуссии с коллегами часто вызывают у нас беспокойство и определенную тревожность в отношении статуса. Тревога возникает оттого, что в этот момент мы оказываемся слишком низко на тотемном столбе или чувствуем угрозу потери даже этой позиции.
Наша самооценка в удручающе высокой степени зависит от того, что о нас думают другие. В большинстве случаев. Мы полагаемся на сигналы уважения и признания из окружающего мира, как будто уже были рождены с неуверенностью в собственной ценности. Это могло бы объяснить, почему одобрение и внимание извне играют столь решающую роль в том, как мы себя воспринимаем. Наша идентичность частично находится в руках других. Образно, эго или самооценка подобны проколотому мячу, который постоянно нуждается в подкачке любовью других людей. Нас ранит критика, игнорирование и ощущение собственной незначительности. И наоборот, мы испытываем огромную радость, когда кто-то помнит наше имя, день рождения или то, что нам нравятся чипсы со вкусом укропа!
Едва родившись, мы уже прекрасны — такие, как есть. Но чем старше становимся, тем сильнее связь между интересом, который проявляют к нам другие, и нашими достижениями — как в школе, так и на футбольном поле. И если статуса так сложно добиться, то поддерживать его на протяжении жизни еще труднее. Мы сохраняем высокое положение лишь до тех пор, пока продолжаем достигать высот (за исключением тех обществ, где статус человека уже определен при рождении).
Склонность сравнивать всех между собой также приводит к другому явлению. Она заставляет нас быть избирательными в отношении информации: одну мы принимаем, а на другую закрываем глаза. Мы более открыты к получению сведений о людях, у которых дела обстоят хуже, чем у нас.
В одном исследовании участникам была предоставлена возможность ознакомиться с результатами тестов других: и тех, кто справился лучше, и тех, кто показал себя хуже. Вы догадались, что произошло? Участники проигнорировали тесты тех, кто справился лучше, вместо этого потратив время на изучение худших результатов. Так что, похоже, мы думаем так: «Если я получил тройку, все не так уж плохо, если сравнить себя с тем, кто получил двойку».
Как мы можем управлять этими чувствами?
Лучше всего начать с осознания того, что именно так мы и функционируем: чувствуем себя хуже, когда у других дела идут лучше. Одно это может помочь немного расслабиться, раз уж это чувство возникает автоматически. Мы можем поставить это чувство себе на службу и повышать с его помощью производительность («Ты погляди, все вкалывают и делают великие дела, похоже, пора и мне поднажать»). Естественно, это зависит и от того, чего вы сами пытаетесь достичь, например в карьере. Другой способ справиться с ситуацией — это подумать: «Мне стоит порадоваться, что у меня настолько амбициозный и успешный сосед. Такие люди поднимают рейтинг всего района. Как здорово, что он мой сосед!» Тогда успех и счастье этого соседа могут стать трамплином для каждого, кто проводит с ним время.
Но в конце концов большинству из нас, вероятно, нужно поработать над самооценкой. Тот, кто доволен собой, не так легко впадает в чувство дискомфорта из-за чужого успеха. И в то же время стоит осознавать, что и наш собственный успех может заставить остальных чувствовать себя хуже. Нам следует помнить об этом.
Войти с помощью соц. сетей: