Глава 16

Все оказалось куда хуже, чем я думал. Не только атаки «тени» отнимали у меня силы, еще больше резерв выносливости просаживали попадания по самому фантому — стоило нарушить его целостность при помощи любого физического объекта, как на меня моментально накатывала усталость. При таком раскладе ценность «тени», как тренировочного партнера, также ставится под вопрос, если защитные действия я еще могу с ней отрабатывать, то атакующие или контратакующие уже нет — парочка неплохих попаданий по «тени» и я в отключке. Но даже не это главное — при нарушении целостности оболочки фантома я чувствую болезненный импульс в том же самом месте, на собственном теле, словно удар получил я сам. Благо, при этом нет никаких физических повреждений, лишь фантомная боль. Складывается ощущение, что мы с «тенью» каким–то образом синхронизированы.

Исходя из этого, куда сподручней и безопасней использовать визуализацию для тренировочных целей. Это странно и немного обидно, неужели техника на которую я возлагал основные надежды оказалась дефективной или я попросту чего–то не понимаю? Возможно, стоило рассмотреть ее под другим углом или провести больше тестов, чтобы изучить бой с тенью досконально, но на данный момент у меня не так много свободного времени, чтобы тратить его на научные изыскания.

Остаток дня провожу в визуализации, чередуя между собой жалкие потуги в преодолении несокрушимой обороны Гото и провальные попытки скрыться от карающего меча Акихико. Ни в том, ни в другом я не добиваюсь особых успехов, но это меня не особо огорчает. Ведь, мне есть с чем сравнивать. По сравнению со своей прошлой бойцовской карьерой, сейчас я двигаюсь семимильными шагами. Уверен, будь у меня хоть десять лет в запасе там — на Земле я бы один черт не смог преодолеть ту пропасть, что разделяет нас с Акихико или с тем же Гото. Но здесь, с этими новыми, поразительными возможностями я обязательно стану лучшим и превзойду их всех…

Сам не замечаю, как во время очередного перерыва отключаюсь, прямо за столом.

Следующим утром решаю немного сбавить темп, вчерашнее внезапное отключение говорит о многом — тело не вывозит. Поэтому распорядок на сегодня меняется: сразу после тренировки со своим кохаем отправлюсь на пробежку, а затем в тренажеру к дядьке Сато. Изменение типа нагрузки пойдет организму лишь на пользу, а смена обстановки немного расслабит психику и нервную систему. С тех пор, как визуализация стала основой моей тренировочной программы, я все больше ощущаю себя тем старым Тон–Тоном — неудачником и затворником, что целыми днями не покидал пределов собственной комнаты. Дерьмовое чувство, может из–за этого я и стал чаще вести себя, как сорвиголова — сработал механизм гиперкомпенсации.

Мое самокопание прерывает вежливый стук в дверь — Мичи, легок на помине. Тренировка с мальчишкой проходит в штатном режиме я не форсирую события — это пока ни к чему, для начала ему нужно привыкнуть к тем нагрузкам, что я ему даю и созреть ментально. С последним я как раз планирую ему сегодня помочь.

— Закончили. — команду я и Мичи обессилено валится на травку, прямо на детской площадке. — Молодец, хорошая работа.

— Спасибо… — переводит он дух. — Семпай.

— Отдохни немного, а после — устроим небольшой стресс–тест.

— А это не опасно?

— Разве что немного.

— Семпай, не слышу уверенности в вашем голосе. — а ее там и нет, парень, ведь этот стресс–тест для нас обоих.

Кажется, Мичи начинает что–то подозревать, хорошо, что приседания и спринт я оставил на конец тренировки — с дрожащими коленками этот трусишка далеко не убежит.

— Ну, начнем пожалуй.

Присаживаюсь рядом — так, чтобы наши лица оказались примерно на одном уровне и пристально всматриваюсь Мичи в глаза, как ни раз делал до этого, будучи профессиональным бойцом ММА. Наш импровизированный стердаун начинается с того, что Мичи пытается увести взгляд, но я не даю — удерживаю мальчишку за подбородок. Мгновения сливаются в секунды и я понимаю, что ничего не происходит. Чего–то не хватает. Пытаюсь вызвать в себе давно позабытые чувства: азарт, голод до победы и желание снести голову сопернику. Мичи враз бледнеет, его зрачки расширяются, после чего мальчишку начинает потряхивать. Заметив эти изменения, я тут же разрываю зрительный контакт.

— Ты в порядке?

— Д-да, ч-что эт–то было? — заикается пацан, кажется, я немного переборщил.

— Специальная техника для борьбы с хулиганами, будешь хорошо тренироваться, я тебя научу. — вешаю ему лапшу на уши — ох, если бы я сам понимал как вся эта мистическая хрень работает. — Как ощущения? Было страшно?

— Нет. — качает он головой. — Не страшно, а «тяжело». Не могу объяснить, меня словно сдавило со всех сторон, а еще я слышал, как бьется мое сердце — это было так громко и странно. Из–за этого стука я ни о чем не мог думать. А еще сильный шум в ушах.

— Спасибо, Мичи, ты очень помог.

Нужно обмозговать его слова. Судя по описанию, у него в организме произошел резкий скачок артериального давления. Как же я скучаю по интернету. С ним было бы куда проще найти ответы на любые интересующие меня вопросы.

Немного приободрив паренька и проверив его самочувствие, я отправляюсь к себе домой, чтобы немного перекусить перед предстоящей тренировкой. Не успеваю открыть входную дверь, как ушей достигает трель телефонного звонка — кто бы это мог быть, неужто Кохей?

— Эй, хафу, я вернулся пораньше. — выдает Шота, без всяких прелюдий, стоит мне снять трубку. — В течении часа буду на Акихабаре, подскакивай к «Храму».

Разговор обрывается столь же стремительно, как начался — это уже входит в привычку. Похоже, поход в тренажерный зал откладывается на неопределенный срок. Я мечтал смотаться на Акихабару с тех самых пор, как занял тело Тон–Тона. Моей целью являлся «техно–город» — крупнейшая Японская ярмарка различного рода электронных комплектующих, в том числе и для ПК. Дорогое местечко, по меркам обычного японского школьника, к счастью, текущих финансов как раз должно хватить на то, чтобы собрать себе неплохой комп на черном рынке. Если буду хорошо торговаться, то может и на покупку сотового телефона йена–другая останется.

Место встречи, выбранное Шотой, знаменитый «Храм» — это сленговое название многоэтажного, развлекательного комплекса, снизу до верху забитого разного рода игровыми автоматами. Популярное тусовочное место среди молодежи районов Тайто и Тиёда, куда после трудового дня захаживают даже офисные работники из тех, что помоложе.

Не знаю, чего там забыл Шота, возможно решил немного развлечься, но мне это только на руку — совмещу полезное с приятным.

Не прошло и сорока минут, как я был у оговоренного места. Несмотря на разгар рабочего дня народу было полно. Всюду шныряла молодежь. Шум, гам, громкие разговоры и смех смешивались с электронным звуком игровых автоматов и задорным музыкальным сопровождением. Чертовски крутая атмосфера, напомнившая мне о старом мире.

— Не стой столбом. — прихватывает меня за шкирку Шота, протаранивший толпу школоты трущуюся неподалёку. — Пойдем, постоишь на шухере.

Вместо привычной токкофуку на нем цветастая футболка, длинные шорты в стиле милитари и привычные уже шлепки. Ощущение такое, будто каратеку кто–то выдернул с отпуска.

— Стой, чего… — как пить дать меня опять втягивают в какой–то блудняк.

— Хафу, не ной, делов на пару минут. У меня стрелка с каким–то мудаком из Ёкайдо*.

— Ёкайдо?

— Да, банда каких–то новеньких. Несколько дней назад они подмяли Тиёду и сейчас быкуют по поводу Акихабары.

Понятно, хотя Акихабара официально относится к району Тайто, но по факту принадлежит торговому кварталу Сото–Канда, который является неотъемлемой частью района Тиёда. Из–за этой спорной ситуации между местными гопниками и ребятами калибром покрупнее постоянно возникают трения.

Захватить сердце Большого Токио* — так в простонародье называют район Тиёда, будучи обычной молодежной бандой? У этих парней из Ёкайдо должно быть титановые шары. Тиёда — не просто какой–то там район, это Экономический и политический центр Токио и всей Японии. Там расположен чертов Императорский дворец, Дайдзёкан — местный аналог парламента и еще целая куча министерств. Стоит этим детишкам заиграться, как их головы мигом развесят по фонарным столбам у храма Ясукуни.*

— Не ссы! — по своему трактует мою задумчивость Шота. — Просто постоишь на стреме, пока я буду выбивать дерьмо из этих ребят.

Во время нашей прошлой встречи Шота не показался мне слабаком–пустословом, поэтому особо можно не напрягаться. Если этот здоровяк в шлепках настолько уверен в собственных силах, значит все на мази.

Мы сворачиваем за «Храм» и оказываемся на пустующей строительной площадке, прикрытой от любопытных глаз и прихотей непогоды полотнами тента, поверх которых красуется объявление: «Строительные работы временно приостановлены». О том, что площадка все еще находится в стадии активной эксплуатации «говорят» лишь остатки стройматериалов и мини–завод по производству газобетонных блоков.

Шота оставляет меня у самого входа, а сам движется к одинокому парню, сидящему на вбитой в бетон металлической свае. У меня возникает дурное предчувствие на его счет — абы кого не отправят на важную стрелку в одиночку, как того же Шоту.

Выглядит представитель Ёкайдо откровенно паршиво. Темные, нечесаные волосы до самых плеч, которые так и просят, чтобы их наконец познакомили с ножницами. Бледное, даже по меркам японцев, лицо. И неухоженные ногти на руках, которые давно стоило бы подстричь. Одним словом, стрёмный персонаж. Это же относится и к его гардеробу. Мятые штаны и майка алкоголичка довершают образ бездомной шпаны.

Судя по тому, как Шота скидывает шлепки прямо на ходу, конструктивный диалог в его планы не входит. Когда до представителя Ёкайдо остается около трех метров, Шота взмывает в воздух и после предварительной разножки, выкидывает в сторону неряшливого типа переднюю ногу, целя ребром стопы тому в область горла.

На мгновение мое сознание посещает мысль о том, что я невольно стал соучастником убийства, но все обходится. Оппонент Шоты своевременно отклоняется назад, увернувшись от Тоби Ёко Гери последнего, и, сделав заднее сальто, мягко приземляется на бетонку. Вот только Шота и не думает прекращать атаку. Оттолкнувшись от сваи передней ногой, которой собирался нанести удар, и тем самым сменив траекторию полета, каратека выставляет вперед левое колено. Но его вновь поджидает неудача, страшный сон парикмахера успевает пригнуться, пропуская летящего босодзоку над своей неряшливой головой.

А дальше события понеслись вскачь. Каким–то образом, будучи в полете, Шота умудряется прихватить пальцами правой ноги скальп, пригнувшегося, представителя Ёкайдо. И удар коленом моментально трансформируется в мощный экс–кик с кувырком вперед. Неопрятный дергается, но куда там — крепкие пальцы Шоты намертво впились в его давно немытые патлы. Все, что остается бойцу Ёкайдо — это перекрываться крестообразным блоком и, стиснув покрепче зубы, молиться всем известным Ками. Впрочем блок его не особо спасает, как и молитвы, пятка Шоты, разметав в стороны поднятые в защите руки с громким хрустом ломает нос представителю конкурирующей банды и отправляет того в недолгий полет. Когда, после успешной атаки, Шота приземляется на бетонный пол, я замечаю, что на пальцах его правой ноги красуется солидный клок выдранных с корнем волос — ну и мерзость.

Тем временем, представитель Ёкайдо с окровавленной маской на лице спокойно поднимается на ноги и с громким, влажным хрустом вправляет сломанный нос на место. При этом патлатого даже не ведет, он явно не потрясен после попадания — ощущение такое, будто его не Шота приложил мощным амплитудным ударом, а просто кровь носом пошла. У меня бы от подобного удара не только носовая кость вплотную познакомилась с мозгом, но и напрочь оторвалась бы голова целиком, а этому ублюдку хоть бы хны. Зря я беспокоился за жизнь этого грязнули — на редкость живучий сукин сын.

Пока я поражаюсь стойкости бойца из Ёкайдо, лишившегося части скальпа. Шота не теряет времени даром и сближается с противником, в надежде поскорее закончить начатое. На этот раз, оценив реакцию патлатого и его вертлявость, каратека действует с земли. Первым в ход идет Маэ–Гэри, которым Шота несколько дней назад, прямо на моих глазах чуть не прикончил одного из Банчо, нанизав того на свою стопу, будто свинью на вертел. Вот только представитель Ёкайдо это, вам, не обычный банчо — плавным движением он смещается в сторону, пропуская мимо себя пускай опасный, но на диво прямолинейный удар ногой. А следом контратакует, наносит Иппон Нукитэ — его сжатый кулак с выставленным вперед указательным пальцем практически достигает шеи Шоты, когда тот подставляет крепкое предплечье под этот с виду не опасный выпад. Но эта безопасность оказывается обманчивой, ноготь представителя Ёкайдо вспарывает предплечье Шоты, словно столовый нож теплое масло и указательный палец патлатого погружается в мясо каратеки вплоть до основной фаланги.

Я конечно слышал, что при достаточно крепких пальцах с помощью нукитэ* можно пробивать деревянные доски, но потрошить человека — это что–то новенькое. Зато, теперь становится ясно отчего у этого бойца из Ёкайдо такие странные ногти. Помню, в одном из старинных стилей боевого карате была техника нанесения повреждений противнику при помощи ногтей, никогда бы не подумал, что увижу ее воочию.

Этим приемом патлатый буквально ловит Шоту на крючок, согнув палец в ране он цепляется за плоть босодзоку и тянет того на себя. У Шоты лишь мгновение на раздумья, из доступных вариантов: податься вперед и оказаться на ближней дистанции с парнем, который способен порезать тебя на лоскуты своими пальцами или рвануть назад на комфортную дистанцию, позволяя противнику располосовать предплечье окончательно. Кратека выбирает последнее — идиот, констатирую я его действия. Шота совершает ту же ошибку, что и Кохей — боится оказаться на чужой территории из–за недостаточной универсальности собственного стиля. Босодзоку — типичный ударник средне–дальней дистанции, предпочитающий держаться на расстоянии от соперника. Стоит такому бойцу оказаться в грязной рубке или, не дай Ками, попасть в чужой захват или клинч, как он моментально превращается в мальчика для битья. Стили делают бои и стиль патлатого мясника из Ёкайдо крайне неудобен для мастера ударов ногами из банды Красный Они.

В воздухе повисает кровавая взвесь из распоротого предплечья, свисающего безвольной плетью вдоль тела босодзоку. Шота отыграл пару метров дистанции, но бездарно просрал свой шанс на победу. Патлатому достаточно занять выжидательную позицию, кружа вокруг босодзоку, словно гиена в ожидании момента пока раненная жертва не ослабнет от кровопотери. Время играет против каратеки, с каждой секундной он теряет все больше крови и становится все слабее. Его единственный шанс — кинуться в самоубийственную атаку, ставя на кон собственную жизнь. И, судя по его дальнейшим действиям, он и сам это осознает.

Вокруг тела каратеки вырисовываются полупрозрачные очертания огромной тигриной морды. Впервые вижу чужую Рейки вживую.

Шота весь подбирается для заключительного прыжка. Представитель Ёкайдо своими необдуманными действиями пробудил в нем дремлющего доселе зверя.

* Ёкайдо — потусторонний путь

* «Большой Токио» — крупный урбанизированный регион в японском регионе Канто, объединяющий Токийский столичный округ и значительную часть префектур Тиба, Канагава и Сайтама. По–японски его называют «Столичный регион»

* Ясукуни (яп. 靖國神社 Ясукуни–дзиндзя) — синтоистское святилище («храм мира в стране»), расположенное в Токио. Выполняет функции центра религиозных церемоний религии синто. Особое положение Ясукуни определяется тем, что, в отличие от большинства храмов синто, там поклоняются не ками, а душам воинов, погибших за Японию и императора. Верховное божество храма — Император Японии.

*Экс–кик (удар сверху) — Удар пяткой сверху вниз, словно топором — довольно амплитудный удар.

*Нукитэ — удары наносятся кончиками пальцев.