Глава 14
Было ли это проведением самой судьбы или банальной случайностью, но факт остается фактом — загадочный сталкер оказался учеником старшей Ивакуры. Поначалу я хотел просто ограбить вырубленного стрелой Хоши говнюка, но затем мне в голову пришла прелюбопытная идея. А что, если завербовать падкого до денег сталкера на свою сторону? Судя по тому, как парень с тонфами пропустил обычный хай–кик от «тени», он явно не ровня Акихико, Шоте или троице из Тосэн. Этот боец лигой пониже, не Ивао конечно, но и до вышеперечисленных монстров ему далеко. А значит, у меня есть шанс, нужно только правильно обыграть ситуацию.
— Спасибо.
— А? — вынырнув из собственных размышлений не сразу понимаю, чего от меня хочет, шагающая рядом Хоши Ито.
— Б! — надувает та щеки и резко ускоряет шаг, вырываясь вперед. — Придурок!
Хочу догнать и объясниться, но замечаю мнущегося неподалеку от моего дома Мичи. Черт, с этим сталкером я совсем позабыл о том, что у моего новоявленного ученика сегодня второе занятие.
— Извини, давно ждешь? — приветствую мальчишку.
— Не особо. Семпай, а это ваша девушка? — кивает он вслед Хоши.
— Не приведи Ками, сплюнь! — сплевываю через левое плечо — от греха.
После этой фразы Хоши оборачивается на ходу и испепеляет меня взглядом — ну и слух у этой дамочки.
— Почему? — удивляется Мичи. — Такая красивая!
— Ох, парень, знаешь, что главное в девушках?
— Что, семпай? — наивно хлопает глазенками Мичи.
— Когда они не знают о том, что красивы. — тыкаю пальцем в скрывающуюся за углом девчонку. — А эта — знает.
— Семпай, а как она может об этом не знать? — Мичи смотрит на меня так, будто сомневается в моих умственных способностях. — Наверняка у нее дома есть хотя бы одно зеркало, а еще ей мог об этом кто–то рассказать.
— Ты че, дофига умный? — не сильно пинаю его под зад. — Бегом на площадку.
Тренировка проходит в штатном режиме. Все по накатанной схеме, сначала общая физическая подготовка и полоса препятствий на детской площадке, а затем пара часов жополазанья у меня дома. Уходил от меня Мичи едва живой, но довольный — научил его делать простенький рычаг локтя. Парень талантливый и схватывает азы бразильского джиу–джитсу на лету, главное, чтобы запала хватило и его энтузиазм быстро не угас.
Отправив пацана домой, не откладываю в долгий ящик и сразу звоню Шоте. Собирался сделать это еще вчера, но визит «госпожи Ито» помешал моим планам.
— Да? — доносится хриплый, заспанный голос из трубки после череды гудков.
— Приветствую, господин Шота, это Недзуми ваш номер дал мне…
— Не тарахти. Акихико уже звонил. Я сейчас не в городе, наберешь меня через пару дней. — обламывает меня Шота и сбрасывает вызов.
Что за дурная привычка у этих парней из босодзоку — постоянно бросать трубку.
Встреча с Шотой откладывается на неопределенное время, других планов на сегодня у меня нет, а значит, пора заняться собственными развитием. К моему удивлению, вчерашнее злоупотребление визуализацией никак особо не сказалась на моем организме, присутствовала лишь раздражающая мышечная боль, как после обычной тренировки. Поэтому сегодня решаю не изобретать велосипед и вновь погружаюсь в свой внутренний мир. Но на этот раз хочу поработать не столько над атакующими действиями и физическими кондициями, сколько над скоростью реакции и поможет мне в этом тот самый «пылающий» выпад Акихико — пока что это самый быстрый прием, который на мне испытывали. Если смогу привыкнуть к его скорости, то цуки Гото или тем более Ивао не станут для меня проблемой.
Первая сотня попыток разглядеть стремительный выпад ничего мне не дает, увернуться даже не пытаюсь — пока это бесполезно. Моя скорость реакции и нейромышечная связь пасуют перед такими скоростями. Можно было начать с приема помедленнее, например с того же цуки Гото, но в случае с развитием реакции — это тупиковая стратегия. Лучше сразу шокировать свой мозг, чтобы он начал подстраиваться под новые реалии окружающего пространства — это куда эффективнее медленного наращивания темпа. Мозг — это не мышцы, его адаптационные возможности куда выше.
Как и в прошлый раз, я периодически покидаю визуализацию, чтобы оценить собственное физическое состояние и немного подкрепиться. На груди начинает вырисовываться едва заметная, красная полоса, словно от легкого раздражения кожи. Продолжаю.
Спустя тысячи попыток мозг начинает привыкать и движения Акихико хоть и смазываются, но уже становятся более различимы. А еще я замечаю кое–что необычное — то, чего раньше видеть не мог. Странная, едва уловимая аура, исходит от тела Акихико и покрывает его боккен во время приема — неужели загадочная Ки?
Пробую увернуться от выпада — неудача, но, я чувствую, что процесс сдвинулся с мертвой точки. Если раньше я пропускал момент начала атаки, то сейчас своевременно на него реагирую и пытаюсь уйти с траектории выпада. А значит — я на верном пути.
В очередной раз покинув визуализацию, понимаю, что пора завязывать. В области затылка поселилась неприятная давящая боль, а также серьезно усилилось глазное давление. Помимо этого красная полоса на груди не слабо так припекает, сигнализируя о том, что я все–таки заработал пусть слабенький, но ожог.
Перекусив и обработав ожог на груди специальной мазью отправляюсь на боковую — время как раз подходящее.
Будильником для меня становится разрывающийся в прихожей телефон. Нехотя отлипаю от футона и закутавшись в одеяло бреду снимать трубку.
— Аааааааааааааааааааааало? — зеваю в трубку.
— Это Кохей, ты, кажется хотел перетереть. Давай через час в Парке Уэно, встретимся у входа в метро.
— Дааааааааавай. — повторно зеваю и вешаю трубку.
Приняв холодный душ, дабы хоть немного взбодриться, одеваюсь и неторопливо выдвигаюсь к месту встречи. Как и было оговорено парень с тонфами встречает меня неподалеку от метро и без лишних слов увлекает за собой — подальше от любопытных глаз, вглубь Парка Уэно.
— Хорошее местечко выбрал. — одобрительно оглядываю небольшую полянку, куда меня привел Кохей. — Пересеченная местность, сбежать будет трудно. Деревьев много — это на случай, если неподалеку бродит девочка–лучница. Молодец, все продумааааааааааал. — вновь зеваю.
— Ничего, в больнице отоспишься. — Кохей стягивает балахон с тонфами, закрепленными в широких рукавах, и перевешивает тот на ветку ближайшего кедра.
Парень остается в одной майке и я наконец могу оценить его телосложение. Крепкий, очень жилистый — сразу видно, парень не привык отлынивать от работы и тяжелых тренировок. Слева на шее татуировка в виде кандзи «Немой волк», которую до этого прикрывал балахон.
— Не боишься за свою репутацию? Твои дружки из Ивакуры не оценят твою последнюю фотосессию. — никаких фоток у меня конечно же нет, я просто блефую, но делаю это весьма убедительно. — Слышал, нравы у вас там дикие, за любой косяк могут избить до кровавого поноса.
— Насрать. У меня нет друзей, я сам по себе. — растягивает он губы в хищной усмешке. — Отправлю тебя в больницу, потом займусь девчонкой. Да, ты, не ссы, ничего ей не будет, так, немного припугну.
— Да, я как–то не особо за нее беспокоюсь.
— Правильно, сейчас тебе следует беспокоиться о себе. — надвигается этот крепыш на меня.
— Может, хотя бы, тонфы возьмешь? — киваю на балахон, висящий на дереве.
— Чтобы отмудохать такого сопляка мне хватит и этого. — демонстрирует он свои крепкие кулаки.
— Ладушки.
Пробиваю по его опорной ноге лоу–кик и моментально разрываю дистанцию. Биться в ближнем бою при такой разнице в габаритах и физических кондициях — самоубийство. К тому же мне нужна дистанция, чтобы я мог натравить на Кохея свою «тень». Лоу–кик не приносит ощутимого результата и Кохей вновь бездумно летит на меня, складывается ощущение, что драться без оружия он совсем не умеет. Первый же выброшенный им удар лишь подтверждает эту теорию. Мощный и корявый замах превращается в размашистый хук от которого не смог бы увернуться только слепой. Не могу понять, то ли этот парень настолько плох в рукопашной схватке, то ли вчерашняя визуализация значительно ускорила мое восприятие, но то, что я сейчас вижу заставляет меня испытывать испанский стыд. Видимо, стиль этого парня совсем не подразумевает бой без оружия. Но это не повод расслабляться — драться он не умеет, но дури в нем хоть отбавляй. Сила, скорость, выносливость — все эти показатели у Кохея на достаточно высоком уровне.
Уворачиваясь от очередного богатырского замаха, захожу за его ведущую ногу и пробиваю правый прямой в задранный подбородок. Не знаю из чего сделан этот парень, даже после такого акцентированного попадания он и глазом не ведет, а продолжает размахивать руками, словно мельница. И стоит мне под эту мельницу попасть, как я сразу же окажусь на больничной койке. Еще несколько раз ловлю его на противоходе и пробую на прочность его челюсть — все без толку. Работа по корпусу также не приносит результатов, первый же мидл–кик засаженный Кохею прямиком в печень, едва не приводит меня к обидному поражению. После попадания по корпусу этот парень отмахивается от меня, словно от назойливой мухи, и я едва не ловлю лицом его кулак — в последнее мгновение успеваю отдернуть голову, уверен, если бы не вчерашние тренировки с двойником Акихико, то эта подача отправила бы меня в глухой нокаут.
Дерьмовая ситуация: вырубить Кохея без помощи «тени» у меня точно не выйдет, а выносливости ему не занимать, поэтому рассчитывать на накопительный урон от множества атак также не приходится — я банально быстрее выдохнусь. Остается лишь рвать дистанцию и уповать на помощь «тени», но этот берсерк не дает мне отдалиться достаточно далеко. Он непрестанно наседает на меня со своими колхозными ударами. При подобном давлении ни о какой концентрации на бое с тенью не может идти речи, зазеваюсь и Кохей запросто снесет мне голову. Этот парень действует, как дикарь, но такая стратегия не дает мне воспользоваться моим единственным козырем. Не думал, что он окажется настолько неудобным для меня противником.
Чувствую подступающую усталость — это плохой звоночек. Мне срочно нужно что–нибудь придумать, иначе я рискую быть битым, возможно ногами и не исключено, что по почкам.
— Стреляй! — ору я в сторону лесопосадки за его спиной. — Сейчас!
Старый трюк срабатывает безотказно. Беспокоясь за свой котелок, уже пострадавший до этого от стрелы Хоши Ито, Кохей резко оборачивается, даруя мне столь необходимую передышку.
— И? Чего ты добился? — поворачивается он обратно в мою сторону. — Надо было нападать, пока был шанс, а не убегать, как сыкло!
— «Тот, кто знает, когда он может сражаться, а когда не может, будет победителем.»* - в этот момент, появившаяся рядом с Кохеем «тень» наносит хай–кик тому в голову. — Но ты ведь тупой и все равно нихера не понял, правда?
К моему удивлению, этот увалень замечает «тень» и успевает подставить предплечье под удар. После чего отскакивает на безопасное расстояние и поднимает руки в примирительно жесте.
— Сдаюсь. Ты победил. — идет он на попятную, при этом бросая мимолетный взгляд на свой балахон с сокрытыми в нем тонфами. — Не думал, что ты можешь использовать Ки, тем более на таком уровне.
— Зубы не заговаривай и отойди подальше от дерева.
Командую я, при этом сохраняя между нами необходимую дистанцию — не более трех метров, иначе «тень», стоящая рядом с Кохеем просто развеется и я потеряю свой единственный козырь. А подпускать этого парня ближе, пусть даже он будет находиться под конвоем «тени», я не рискну.
— Как скажешь. — опускает Кохей руки и поправляет свой странный, веревочный ремень.
А в следующую секунду, я едва успеваю отдернуть голову от просвистевшего в миллиметре от моего виска металлического грузика, закрепленного на длинной веревке, противоположный конец которой зажат в правой руке ухмыляющегося Кохея. Из–за столь экстремального уклонения я моментально теряю концентрацию и «тень» развеивается, оставляя меня наедине с Кохеем, вооруженным трехметровой веревкой с закрепленными на ее концах грузиками. Благодаря памяти Тон–Тона, я с легкостью опознаю в этом странном оружие суручин* - хоть какая–то польза от его многолетнего увлечения местными комиксами.
— Когда есть возможность, надо бить наверняка, а не лясы точить, как баба. — судя по изменившемуся тону, Кохей явно кого–то цитирует.
Перехватив веревку посередине двумя руками, он принимается раскручивать ее утяжеленные концы при помощи вращения своих крепких, узловатых кистей. Делает он это до тех пор пока концы суручина не смазываются, исчезая из виду. Лишь до ушей доносится гул, словно от работающего на полную катушку вентилятора.
Плохо дело, кажется я догадываюсь, что последует за этой подготовкой. В последнее мгновение отклоняю корпус, но действую недостаточно быстро, поэтому металлический грузик, прилетевший со стороны Кохея, по касательной задевает плечо, левая рука моментально отсыхает. Но это еще не конец атаки — Кохей хитрым движением крутит кистью, отчего по веревке идет вибрация и та изгибаясь, словно змея, пытается захлестнуть мою шею. На этот раз увернуться не успеваю, поэтому просовываю правое предплечье под эту импровизированную удавку. Веревка плотно захлестывает шею и притягивает к ней мою же конечность, при этом грузик после захлеста больно попадает мне по затылку, отчего на пару мгновений я теряю всякую связь с реальностью. Кохей этим пользуется и резким рывком опрокидывает меня на землю.
Лежу на боку, в последний момент перед падением удалось немного извернуться, чтобы минимизировать урон. Картинка немного плывет, но нижняя часть тела Кохея все еще в моем поле зрения. Пытаюсь сосредоточиться, но ни хрена не выходит — мешает головокружение. Мне нужно время, чтобы восстановиться, хотя бы полминуты.
— Ну, ты и сыкло, договаривались же без оружия. — хриплю я передавленным горлом, из последних сил задирая голову, чтобы кровь немного отлила. — Ты, не волк, ты, мелкий, пиздлявый пудель.
— На войне все средства хороши. — скалится Кохей, примеряясь для броска второго, все еще раскрученного конца суручина.
— Тут ты прав. — соглашаюсь с ним, картинка перед глазами наконец–то устаканивается.
Появившаяся на пути, летящей в мою сторону, веревки «тень» вооруженная боккеном исполняет коронный выпад Акихико. Подожженные обрывки суручина разлетаются в разные сторону. Кохей принимается с остервенением тушить горящий конец веревки, оставшийся у него в руках, и это становится для него роковой ошибкой. Страшась остаться без оружия, Кохей упускает «тень» из виду, за что моментально расплачивается — цуки Гото отправляет его в полет к ближайшему кедру. В последний момент Кохей успевает перекрыться руками, частично гася импульс чудовищного по своей силе удара, но это ему не особо помогает. Во время столкновения с кедром, Кохей неслабо прикладывается головой об дерево и моментально отрубается.
Впрочем, я и сам ненадолго задерживаюсь в сознании — примененный «тенью» цуки Гото отнимает последние силы и я проваливаюсь в небытие, вслед за своим противником.
* Цитата из «Искусство войны» Сунь–Цзы
* Суручин — верёвка или цепь с укреплёнными по обоим концам металлическими или каменными грузилами. Приспособление для причаливания и крепления лодок к пристани. Существует два вида: нага суручин (длиной 3 м.) и тан суручин (1,5 м.).Используется в Окинавском Кобудо.
Ниже перечислены остальные виды оружия ОКИНАВСКОГО КОБУДО:
Бо — (другие названия: рокусяку бо, кон, кун) — наиболее распространённое оружие, деревянный шест (бо) длиной шесть сяку (року сяку). Японская мера длины сяку составляла около 30,3 см. То есть длина шеста составляла около 182 см. Окинавские названия шеста «кон» или «кун».
Тонфа (тунфа, туйфа, туйха, тункуа) — палка длиной около 40 см с поперечной рукоятью, первоначально рычаг для вращения жернова ручной мельницы. Парное оружие.
Сай — металлический трезубец, прообразом которого служила ваджра — один из символов буддизма. Другая версия относит происхождение саи к вилам для рыхления почвы, прообразу человека, а также кактусу или заколки для волос. Парное оружие.
Нунчаку — две палки длиной около 30 см, соединённые верёвкой длиной около 10 см. Прообразом нунчаку послужили, по различным версиям, конские удила или цеп для обмолота риса.
Кама — серп, сельскохозяйственное орудие для сбора риса. Применяется в одиночном и парном вариантах. При использовании в парном варианте — нитёгама (два серпа).
Еку — (эку, уэку, иэку, кай) — весло.
Нунтибо — острога, шест длиной около 210 см с нунти на одном конце.
Сансецу кон — деревянный трёхзвенный цеп со звеньями длиной около 65 см, соединёнными верёвками или цепью длиной около 5–7 см.
Тинбэ–рочин или тинбэ–сэйрюто — непарное оружие, изначально представляющее собой крышку от большой кастрюли (то хай) в сочетании с лопаткой для перемешивания риса (хэра). То хай использовали как щит, хэрато хай — как дубинку.
