43
Я добился своего. Обычно так и бывает. Как я хочу. Но прежде позвонил Джош Тейлор.
— Можешь говорить? — спросил он.
— В принципе да, — сказал я, намекая на микроскопический риск, что нас прослушивают.
— В принципе так в принципе, — сказал Тейлор. — Твой приезд в город, похоже, взбудоражил всех и вся.
— Правда?
— Правда. Так что будь осторожен. Это все, что я хотел сказать.
— Погоди. Кого мне надо опасаться? Полиции? Людей Люцифера?
— Многие полицейские помнят твой первый визит, Беннер. Тебя настоятельно просили уехать и не возвращаться. А ты не послушал. Этого достаточно.
— Откуда они вообще знают, что я здесь? Я…
— У тебя не было проблем с въездом в страну, потому что твой паспорт не заблокирован. Однако он помечен. Шерифу доложили, что ты снова здесь, меньше чем через пятнадцать минут после того, как ты прошел паспортный контроль.
Я вспотел.
— Чисто юридически они не могут чинить мне препятствия. Чисто юридически…
— Чисто юридически ты полный идиот. Будь осторожен. С тебя глаз не спускают.
Он положил трубку. Я обдумывал его слова. Насчет слежки. Я сидел в гостиничном номере, в голове роились мысли и бурлила энергия. Не в силах усидеть на месте, я подошел к окну. Слишком высоко, слишком далеко, чтобы разглядеть кого-нибудь или что-нибудь интересное. Если внизу дежурят хвосты, их не увидишь.
Я сел на кровать. Пожалуй, надо позвонить Люси. До сих пор ей приходилось довольствоваться эсэмэсками. Скоро, наверно, сама позвонит. Но мысль о звонке Люси тотчас улетучилась. Так как в эту минуту я получил сообщение, изменившее план игры:
“Я слышал, вы приходили ко мне домой, искали меня. Неудачно и дерзко. Но будь по-вашему. Встретимся сегодня вечером там, где похоронен Пастор Парсон. В девять. Приходите один”.
Я снова и снова перечитывал эти строчки. Пульс с каждым разом все учащался, а потом резко замедлился. Я соскользнул на пол, чувствуя, как дрожат руки, сжимающие телефон.
Сообщение явно пришло от Винсента. Но не на тот номер, какой я оставил Саймону. Нет, оно пришло на мобильник, по которому я раньше имел контакт с Люцифером. Страх растекся по телу за долю секунды.
Я снова перечитал короткие строчки.
Винсент Бейкер…
…и есть Люцифер.
Иной вывод сделать невозможно. Хотя, конечно, существовала возможность, что Бейкер просто один из приспешников Люцифера. Что он получил мой номер и приказ им воспользоваться. Но это уж слишком притянуто за волосы. Я снова перечитал сообщение. Винсент Бейкер, приславший, как я полагал, эти несколько слов, в отличие от своего брата без колебаний сослался на смертельный выстрел, который, как я воображал, стал для Люцифера (и явно для всего семейства Тони) поводом неприязни ко мне. Меня покоробило, что он назвал тот инцидент так, как только мы трое называли его между собой. Похороны Пастора Парсона. Если я в какой-то мере мог понять, что Тони испытывал потребность рассказать брату о случившемся, то совершенно не понимал, зачем было открывать кодовое название.
Впрочем, это мелочь, и сейчас не до нее. Надо справиться с шоком. Ведь я же затем и приехал. Именно этого хотел, зная, что рискую жизнью. Надо решить, как отнестись к загадочному приглашению. В требовании прийти одному отчетливо сквозила угроза. Прийти на то место, где я когда-то похоронил застреленного мною человека. Бесконечные кошмары, терзавшие меня по возвращении из Техаса, оказались поистине вещими. Снова и снова предостерегали меня. Так что же? Все-таки рискнуть? Одному, без защиты?
Мне вдруг подумалось, что я даже не знаю, как теперь выглядит тот заброшенный нефтепромысел. Американцы — народ предприимчивый, вполне могли выстроить там новый город. Время близилось к четырем. В моем распоряжении оставалось пять часов, чтобы составить план на вечер.
Я понимал, надо немного отдохнуть. Но понимал и другое: я нипочем не усну. А потому поступил так, как обычно, когда меня мучают усталость и стресс, то бишь чисто импульсивно. Мне необходимо увидеть это окаянное место. Вот и все. Иначе я буду не в силах встретиться с Люцифером именно там. Ехать туда примерно час. Вполне успею обернуться, туда, обратно и еще раз туда. Если выехать позже, есть риск, что Люцифер подумает о том же и сам явится раньше. Но если выехать прямо сейчас, я почти наверняка буду там один.
На лифте я спустился в гараж, сел в машину. Врубил движок и вырулил на улицу. Люси позвонила, когда я был уже в пути. Вот и хорошо, что она позвонила. Нам надо поговорить. Больше чем когда-либо.
— Ты где? — спросила она.
Голос звенел, как натянутая скрипичная струна.
Только бы никаких неприятных вестей.
Только бы не Белла, думал я, душой и телом цепенея от страха. Не Белла. Только не Белла.
— Я в машине, — сказал я. — Что случилось?
— Мартин, кончай городить чепуху. Где ты?
Сколько я могу рассказать? Что можно ей рассказать? Вообще-то всё. Если я умру нынче вечером в пустыне, кто-то должен знать, куда я направлялся. И логично, чтобы знала именно Люси, а не кто-то другой.
Я медлил с ответом, и она сказала:
— Здесь была полиция. С приказом о твоем аресте, Мартин.
— Аресте?
— Похоже, нашлись новые свидетели.
Перед глазами мельтешили огненные искры. Я-то думал, что договорился с Дидриком. Купил себе время.
— Ты прекрасно знаешь, это полная белиберда, — сказал я так резко, что в телефоне загудело. — Нет у них никаких свидетелей. Ты отдала им запись из гаража?
— Да, и дала понять, что есть копии, на случай, если кто-то ее испортит.
По голосу Люси я слышал, что рассказала она не все. Если бы мне сейчас предложили дозу героина, я бы, пожалуй, согласился, просто чтобы успокоиться.
— Что еще стряслось, детка?
Голос у нее дрожал, когда она ответила:
— Они считают, я тоже замешана, и потому связались со службой опеки. Мартин, они хотят забрать Беллу.
Этой новости я уже вынести не мог.
— Она пока не у них?
— Мартин, я…
— Они пока не забрали ее?
Я закричал так громко, что наверняка было слышно за пределами машины.
— Нет-нет. Они сказали про опеку, когда снова явились в контору за тобой. Думали, опека уже успела вмешаться, но после их ухода я позвонила в садик, и Белла по-прежнему была там. Я боялась, что за мной следят, позвонила Сигне, сказала, чтобы она все бросила и немедля забрала Беллу.
Сердце забилось спокойнее.
— Где вы сейчас?
— На пути в летний домик Мадлен Россандер, который сейчас явно пустует. Прости, я не знала, на кого могу положиться. Она не хотела ввязываться, но…
— Ты поступила правильно, Люси, совершенно правильно.
Мне было наплевать на безопасность Мадлен Россандер и на цену, какую она могла заплатить за помощь нам. Я думал только о Белле и Люси. И Мадлен это знала. Если бы не хотела, она бы не стала помогать Люси.
— За тобой слежка? — спросил я.
— Вряд ли. Я же была на велосипеде, рулила на красный и раз сто проехала навстречу движению по односторонним улицам по дороге к Сигне.
— Значит, в квартире вы вообще не были? Только у Сигне?
— Да.
От облегчения я едва не заплакал.
— Мартин, ты должен вернуться домой. Так больше нельзя.
Я попытался хорошенько сформулировать ответ на эту мольбу:
— Вернусь самое позднее через двое суток.
— Двое суток? Мартин, у нас нет двух суток. Ты должен прижать Дидрика, где бы он ни был. И если дом в Дании пуст, надо искать его в другом месте. Например, здесь, в Стокгольме.
— Детка, дом не был пуст.
— Прости?
— Я встречался с Дидриком. И думал, мне даны три дня, чтобы покончить со всей этой заварухой. Сожалею.
“Сожалею” — слабое утешение в нашей ситуации. Люси тоже так считала.
— Черт побери, ты просто невозможен. Ты солгал. Мне. Опять. После всего случившегося. После разговора, который состоялся у нас, после того как ты звонил своей давней партнерше и намеревался снова встретиться с ней, хотя мы жили вместе. Ты знаешь, как больно слышать такое?
О да, конечно. Страх потерять Люси захлестнул меня, и я забормотал:
— Я просто хотел защитить тебя и Беллу. Неужели непонятно? Не хотел, чтобы ты слишком много знала, если явится полиция и начнет задавать вопросы.
— Боже мой, какая забота! Где ты? Отвечай и не лги.
Я затормозил на красный.
— В Хьюстоне.
В трубке воцарилось молчание.
— Люси?
Я слышал, как Белла что-то сказала. Люси вроде бы шмыгнула носом. Так бывает, когда она плачет.
— Прости, детка. Прости.
— Не называй меня деткой. Как ты мог уехать без нас. Не сказав ни слова. Пропади ты пропадом!
Она плакала. Вне всякого сомнения.
— Я хотел рассказать, но не мог.
— Почему?
— Я же сказал. Чтобы ты знала как можно меньше, если спросит полиция. Потому что боялся поссориться. Не мог. Но я бы позвонил, Люси, попозже сегодня вечером. Клянусь, я не собирался лгать дальше.
— Очень великодушно с твоей стороны.
Красный сменился зеленым, я тронулся с места. Навстречу про́клятому месту, навстречу своим похороненным грехам, которые снова выбрались на поверхность.
— Есть одна чертовски логичная причина, по которой я здесь. Дидрик кое-что рассказал, и ситуация стала нестерпимой. В общем, мне бы в жизни не выбраться из этой заварухи. Люцифер знал, где Мио, когда поручил мне искать его. Понимаешь? Он просто гонял нас по кругу, меня и Дидрика. Но Дидрик, болван, похоже, доверяет ему. Думает, что сможет оставить Мио у себя, если уберет меня с дороги.
— Мио у Дидрика? Ты видел Мио?
На меня накатили воспоминания. Мио, бегущий по саду. Мио, спросивший, не я ли его папа.
— Да.
Опять тишина. На сей раз я не сумел выжать из Люси больше ни одной реплики. А когда она наконец заговорила, пожалел, что не повесил трубку.
— Наверно, я не смогу простить тебе этого, Мартин.
Ледяной холод у меня в груди.
— Люси, ты должна верить, когда я говорю, что у меня не было иного выбора, что я мог только солгать тебе.
— Как и раньше, когда ты не рассказал, что убил человека?
Ужасно, что она говорит такие вещи при Белле. Вдобавок я едва не запаниковал при мысли, что она так решительно уходит от меня именно сейчас, когда я готовлюсь к важнейшей встрече в моей жизни.
— Послушай, — сказал я. — Я понимаю, ты страшно зла. Как понимал, что ты разозлилась, когда я позвонил Веронике, или Ракель, чтобы переспать с ней. Я… я поступал неправильно. Черт знает сколько раз. Но теперь, именно теперь я думал, что действую правильно. Я же хотел защитить тебя. Не вредить тебе. И… я люблю тебя, за то, что ты заботишься о Белле. За то, что ты была со мной в этом кошмаре.
Тут пришлось сделать паузу, потому что меня душили слезы, я не мог говорить. Мы так редко говорили, что любим друг друга. Я — потому что считал, что это само собой разумеется, а Люси… н-да, я как-то не задумывался почему. И это пугало.
— Ты слышишь, Люси? Я люблю тебя.
Она опять заплакала:
— Этого недостаточно, ты же сам понимаешь. Недостаточно, когда ты ведешь себя так.
У меня тоже потекли слезы. Горячие, от них щипало глаза.
— Сегодня я встречаюсь с Люцифером.
— Ты с ума сошел.
— У меня нет выбора. Я…
— Ты в самом деле рехнулся. Если ты поедешь на эту встречу, Мартин, всему конец. Конец. Ты слышишь?
Да, ты так сказала.
— У меня нет выбора, — повторил я.
— Наверняка есть. Поезжай домой. Сдайся полиции. Мне хватит недели, чтобы прекратить расследование, заставить полицию увидеть, что натворил Дидрик.
Она верила в то, что говорит, и за это ее нельзя винить. Но она ошибалась.
— Это не решит проблемы с Люцифером, — сказал я. — Пока он жив, всем нам грозит опасность.
— И как ты поступишь? Убьешь и его тоже?
“Тоже” было совершенно излишне. Хлестнуло, как удар бича.
— Первое не было убийством, — сказал я.
Или пробормотал, как бормочут от стыда.
— Кстати, как ты умудрился отыскать Люцифера? Всего за несколько суток?
Наконец-то я мог дать вразумительный ответ.
— По правде говоря, я не знаю, Люцифер ли он. На сто процентов не знаю. Но на девяносто восемь. Этого достаточно. Запомни, Люси: его зовут Винсент Бейкер. Он полицейский в Хьюстоне и брат Тони Бейкера, с которым я патрулировал в ту ночь, когда застрелил парня, думая, что он наркодилер.
— То есть брат того, кого ты застрелил?
— Нет, я же сказал. Он брат моего бывшего напарника.
Слова третьего брата, Саймона, звенели у меня в голове, по-прежнему непонятные. Никто в семье знать меня не хочет. Никто не простит мне содеянного. Не случившегося — содеянного.
Я услышал, как Люси что-то сказала Белле.
— Мне придется заканчивать. Белла устала и проголодалась.
Я сообразил, что в Стокгольме ночь.
— Сколько ты уже за рулем? — спросил я.
— Долго, — ответила Люси. — Летний домик Мадлен не в шхерах.
— Езжай осторожно. Позаботься о Белле. Я позвоню.
Последнее я сказал сдавленным голосом.
— Попробуй только не позвони, Беннер.
С этими словами она отключила мобильник. Я остался одинок как никогда.
