59

Всю дорогу от Дункера до паромной переправы в Турсвике она сидит с наушником мобильного телефона в ухе, которое болит все сильнее. Сперва пробует связаться с Эйлин, та не отвечает. Потом звонит Марике. Рассказывает о своем визите к Бу Рамнесу в адвокатской конторе и о том, что Эйлин забрала из полиции заявление. Как и ожидалось, Марике разражается невнятным потоком датских ругательств, сдобренных несколькими словечками, каких Карен, к своему удивлению, в жизни не слыхала, и обещает немедля поехать в мастерскую и поговорить с Эйлин.

— Думаешь, она пойдет на попятный?

— Не думаю. Вряд ли, когда так много людей знает. Но обещай, что позвонишь, если не застанешь ее.

— Буду там через полчаса.

— Да, во всяком случае, его коллеги теперь знают, что он избивает жену, — мрачно говорит Карен. — Может, на время это его уймет.

— Тебе за это не достанется?

— Возможно, и достанется.

Карен не ошиблась. Не успела она добраться до съезда на Равенбю, как позвонил Юнас Смеед.

— Ты совсем с ума сошла? — рычит он. — Я потратил двадцать минут отпуска на разговор с Вигго Хёугеном. Если бы я не сумел его успокоить, ты бы получила нагоняй.

— Он сволочь.

— Хёуген?

— Бу Рамнес. Да и Хёуген тоже, — добавляет она. — Ты понимаешь, что адвокат Рамнес пытался вчера ворваться ко мне в дом и избил моего друга?

— Я знаю, что он там был, позвонил в дверь и хотел поговорить со своей женой.

— Ее там не было.

— И я знаю, Рамнес утверждает, что в доме не был. Напротив, его встретили таким толчком, что он повредил колено. Скажи спасибо, что он не заявил в полицию по поводу избиения. Звонить в дверь никому пока не запрещено.

— Он пытался ворваться, говорю тебе. Лео его остановил.

— Ты имеешь в виду бомжа, который сидел за нанесение телесных повреждений? Как я понял, он живет у тебя. Чертовски серьезно, Эйкен.

— По крайней мере, он теперь не бездомный, верно?

— Надежным свидетелем его не назовешь, да и тебя дома не было, насколько я понял, так что ты не знаешь, как все было, а?

— Да, но…

Карен умолкает. Если рассказать, что дочь Смееда тоже была в доме, ситуация только ухудшится. И Лео по-прежнему отказывается заявлять в полицию. Утром она сделала новую попытку, но поняла, что его не переубедишь.

— Мне очень хочется отстранить тебя от расследования, — говорит Юнас.

— Ясное дело. Но ты не сделаешь этого, чтобы…

— Но, — продолжает он, — я понимаю, что, чем ты дальше от Дункера, тем лучше. Останешься там, пока не закончишь расследование. И больше никаких контактов с Бу Рамнесом. Ясно?

Карен не отвечает. Меняет тему:

— А когда ты намерен договориться насчет дополнительного подкрепления? Мы с Карлом вдвоем не справимся. У нас два убийства, а народ полеживает себе дома в постельке, вместо того чтобы помочь. Или на пляже, — добавляет она и тотчас жалеет.

Шеф спас ее, если не от увольнения, то, во всяком случае, от отстранения от работы. Не время сейчас еще больше портить ему и так уже скверное настроение.

— Кроме Бьёркена, на месте также Лоотс, — ледяным тоном отвечает Юнас Смеед. — Одна ты пока не там, где надо.

Когда Карен снова входит в люсвикский полицейский участок, она понимает, что начальник не обманул. За столом в комнате для совещаний сидит, помимо Карла Бьёркена, ассистент уголовного розыска Корнелис Лоотс, беседует с Турстейном Бюле и его людьми — Рёсе, Андерссоном и Сванемарк.

— Ну наконец-то, дождались! — говорит Карл, и Бюле тревожно смотрит на него.

Ему бы явно никогда в голову не пришло обращаться к начальству таким манером. Карен садится и тянется за термосом.

— Ладно, — говорит она, — давайте разбираться с делом, или вы намерены весь день трепать языком?

Десять минут спустя Карен делает вывод, что Рёсе по-прежнему выглядит недовольным, но все-таки держит себя в узде, поскольку из центра прислали дополнительную помощь. Возможно, Турстейн Бюле имел с ним разговор. Зато Андерссона и Сванемарк ситуация изрядно приободрила. Они сидят, наклонясь к столу и весело болтая с Корнелисом Лоотсом, и Карен вспоминает, что Лоотс вырос на этом острове. Кроме того, она отмечает, что группа, видимо, сделала перерыв и отнюдь не тратила время впустую. Лоотса ознакомили с состоянием расследования, результатами криминалистических экспертиз и заключениями по вскрытию обеих жертв.

Теперь, позволив Карлу Бьёркену и Турстейну Бюле продолжить подведение итогов, она сама под столом украдкой массирует колено. Но выпрямляется и внимательно слушает, когда Бюле докладывает о разговоре с секретаршей Эвой Фрамнес. Из-за всего случившегося она так и не успела просмотреть его письменный отчет, присланный по мейлу. Правда, через несколько минут с разочарованным вздохом откидывается на спинку стула. Эва Фрамнес назвала праздник чудесным, хотя и сочла, что народ пил слишком много, однако фейерверк был фантастический и супруги Трюсте действительно подвезли ее до самого дома, а вот в поведении Габриеля тем вечером она не слышала и не видела ничего странного, разве только что он жутко напился. Кстати, во время ужина она видела, как он тычет пальцами в мобильник, и подумала, что это неприлично. Хотя теперь многие так делают.

Карл Бьёркен тоже тяжело вздыхает:

— Н-да, мобильник нам нипочем не найти, но когда мы наконец получим от оператора мобильной связи распечатку звонков? А от криминалистов отчет по обыску в доме Габриеля?

— Надеюсь, что сегодня, — говорит Карен. — Сразу после совещания я свяжусь с Ларсеном. Расскажешь, что́ мы узнали в субботу?

Пока Карл Бьёркен докладывает о субботних допросах Бьёрна Грота и о том, что выяснилось в беседе с супругами Трюсте, она отпускает мысли на волю. Глядя, как Турстейн Бюле слушает и записывает, она чувствует укол совести. После того как в субботу вечером сломя голову помчалась домой, у нее не было возможности поговорить с ним. Она только успела послать эсэмэску, что возникли непредвиденные личные обстоятельства и что она вернется самое позднее в понедельник. Доверительное и тесное сотрудничество, думает Карен. На секунду мелькает мысль, не надо ли все объяснить, может, прямо перед всей группой, однако она ее отбрасывает.

Слушает, как Карл Бьёркен заканчивает отчет, а затем начинает распределять задачи.

— Мы пока не опросили участников праздника, которые не ночевали на месте, — говорит она. — В частности, те две пары, которые уехали домой еще до двенадцати, а они ведь могли что-то видеть или слышать. Вы двое можете этим заняться?

Турстейн Бюле и Корнелис Лоотс кивают.

— Мы с Карлом побеседуем с женой Габриеля, Катей. Ты с ней связался? — спрашивает она у Бьёркена.

— Да, у нее сегодня выходной, так что мы можем заехать в любое время.

— Отлично. А затем, если Ларсен даст добро, взглянем на дом Габриеля. Как знать, — она с примирительной улыбкой смотрит на Турстейна Бюле, — может, и у него есть тайник, который Ларсен и его люди проморгали.