Слишком высокие ожидания, слишком большие требования?
«Порядка 50–70 % женщин, страдающих от депрессии, сообщают о серьезных проблемах, которые осложняли их отношения с партнером еще до начала заболевания. Особая роль здесь принадлежит, по всей видимости, острой напряженности и столкновениям, а также хронически низкому качеству отношений. 60 % женщин прямо говорят о том, что их депрессия была вызвана разладом в отношениях. В целом, судя по всему, действительно имеются указания на то, что развитию депрессии нередко предшествуют разногласия с партнером. По некоторым подсчетам, неблагополучные отношения увеличивают риск депрессивного расстройства на 30 %». Эти слова швейцарского психолога Ги Боденманна описывают явление, на котором редко останавливаются подробно при обсуждении вопроса о том, почему женщины чаще мужчин впадают в депрессию. Обманутые ожидания женщин и негативный опыт, который они получают в личных отношениях, редко привлекают внимание исследователей. Обычно этот аспект упоминают лишь мимоходом, при этом зачастую прямо или косвенно возлагая ответственность за него на самих женщин: если бы они не были такими привязчивыми, несамостоятельными или привередливыми, если бы у них не было таких завышенных ожиданий от окружающих, отношения с другими людьми – особенно с их партнерами – приносили бы им больше удовлетворения.
Согласно общепринятому объяснению, с женщинами играют злую шутку их чрезмерная потребность в участии и внимании. Так, например, философ Рихард Давид Прехт утверждает, что мужчины счастливее, чем женщины. По его мнению, это связано с тем, «что большинство женщин предъявляют куда более высокие требования к тому, что можно назвать счастьем, чем большинство мужчин». Мужчины-де счастливы уже тогда, когда пьют пиво и смотрят футбол по телевизору. Журнал Der Spiegel тоже льет воду на эту мельницу, утверждая в одной из своих статей, что «женщины по-прежнему слишком многого ждут от мужчин». Каждая женщина якобы мечтает «о преуспевающем мужчине, который приносит ей чай в постель по утрам, посылает на работу цветы, чтобы сделать сюрприз, а вечером после быстрого секса на подземной парковке интересуется, как прошла ее встреча с боссом, и в завершение безропотно идет выносить мусор».
Общий смысл подобных замечаний сводится к тому, что женщины слишком придирчивы. Им стоило бы научиться умерять свои претензии, тогда, глядишь, они были бы более счастливы в отношениях. Получается, их ощущение несчастья связано исключительно с чрезмерной ориентацией на отношения, которая интерпретируется как нездоровая «зависимость», инфантильная слабость и неуместная прилипчивость. Будь у женщин более устойчивая самооценка, им в меньшей степени требовались бы участие и одобрение окружающих. Они осознавали бы собственную ценность и без них. Но, поскольку женщины страдают от низкой самооценки, они нуждаются во внимании близких. При дефиците такого внимания отсутствие подтверждения ценности извне может вызывать у женщин сомнения в себе, а в крайних случаях – и депрессию.
Когда слушаешь, как женщины, страдающие депрессией, говорят о своем опыте отношений, действительно рискуешь увидеть в этих рассказах проявления «недостаточной самодостаточности». Однако такой подход несправедлив по отношению к этим женщинам. Причина их заболевания лежит совсем в другом измерении. Если мы хотим разобраться в том, чего хотят женщины и что они в действительности получают, нельзя позволить поверхностному впечатлению ввести нас в заблуждение.
Инге пишет письма своему мужу. Она надеется, что он их читает. Ведь по-другому достучаться до него ей не удается: когда она хочет поговорить с ним, он отбивается или злится. «То, что я пишу письма, – это вынужденная мера, – говорит Инге. – Когда мне чего-то хочется или я из-за чего-то сержусь, с моим мужем невозможно разговаривать. Стоит мне сделать какое-то критическое замечание, ситуация тут же накаляется. Это как заезженная пластинка, всегда повторяется одно и то же. Он ничего не желает слышать, и чаще всего все заканчивается тем, что он угрожает мне развестись. Я раз за разом отчаянно пытаюсь найти возможность по-другому построить диалог и быть услышанной. Но все зря! Разговор всегда происходит по одному и тому же сценарию: он просто-напросто меня не слышит, отпускает саркастичные или циничные комментарии, не оставляя никакой возможности решить проблему как равным партнерам: когда каждый имеет право сказать, чего он хочет или не хочет, выслушивает другого, а затем принимает его слова всерьез или же, если так не получается, хотя бы желания каждого исполняются по очереди. Что я испытываю чаще всего? Бессилие и беспомощность. По сути, я не могу ничего говорить и ничего решать, мои переживания и потребности не имеют значения».
Шарлотте тоже чувствует, что ее партнер не относится к ней серьезно. Ее не покидает ощущение, что она для мужа «самый незначительный человек на свете». «Все остальные для него куда важнее, чем я, для них он делает все возможное и только для меня нет. Обо мне он вспоминает в последнюю очередь, если вообще вспоминает. Он почти никогда не спросит меня, чего мне хочется, как у меня дела. При этом я-то все для него делаю: навожу красоту дома, создаю надежный тыл и всегда нахожусь рядом, если ему что-то нужно».
Хельга замужем за Хельмутом, это ее первый брак. Вскоре после свадьбы она родила одного за другим двух детей, а недавно еще и третьего. Для того чтобы посвятить себя заботе о детях, она с готовностью отказалась от карьеры, хотя ей очень нравилась ее работа в социальном центре для людей с инвалидностью. Хельмут – специалист по рекламе и хорошо обеспечивает семью, так что в материальном плане Хельга ни в чем не нуждается. Однако муж редко бывает дома, а когда это случается, он чаще всего подавлен, раздражен или погружен в себя. Хельга видит, что он отстраняется от нее, она не может достучаться до него, не может говорить с ним о себе и своих мыслях и потребностях. Единственная форма близости между ними – секс, но это не может заменить Хельге ни нежности, ни разговоров. Долгое время она пыталась, по ее словам, «выманить мужа из пещеры», но он ее оттолкнул. «Не пойму, чего ты хочешь, у тебя ведь все хорошо. Нет, я ничего против тебя не имею, но я тебя не понимаю. Ну что тебе нужно?». «У нас не отношения, а непонятно что, – жалуется Хельга. – Он занимается своими делами, а я своими, и у нас практически нет никаких точек соприкосновения. Когда в отпуске мы сидим на пляже и я любуюсь закатом, он не разделяет моих восторгов. Он такой приземленный и совсем не романтичный. Он не умеет и не хочет говорить о чувствах – даже положительных. Я часто ощущаю себя очень одинокой в этих отношениях».
Сара надеется, что семейная терапия может помочь ей понять и простить внебрачную связь мужа. Она осознает, что отчасти виновата в его измене, говорит она в самом начале сеанса. Ведь после рождения сына она очень сильно сконцентрировалась на ребенке и не уделяла достаточно внимания мужу. Сара готова признать свою мнимую долю ответственности. И Томас, ее муж, разделяет это мнение. Он рассказывает, как сильно ждал их первого общего ребенка и каким изолированным чувствует себя после его рождения. «Больше мне нечего сказать, – жалуется он. – И в сексе тоже ничего не ладится. Вот я и погрузился с головой в работу». Томас все дольше задерживался на работе и возвращался домой, лишь когда ребенок давно уже был в кроватке, а его жена, будучи совершенно измотанной, засыпала у телевизора. Он считает вполне понятным, что в такой ситуации поддался чарам привлекательной коллеги. И Сара готова с ним согласиться. Для нее очень важно спасти их брак. Она хочет понять его, хочет показать ему, что она лучше, чем другая женщина.
«Я бы так хотела поговорить с ним иногда – о себе, о наших отношениях, – говорит Дагмар. – Но это невозможно. Когда я на днях снова попыталась сделать это и сказала ему, что чувствую себя несчастной, что мне не хватает его внимания, он сказал только: «Опять ты отношения выясняешь. Не знаю, чего тебе надо, я ведь всегда рядом». Это правда, он всегда рядом. Однако он присутствует лишь физически: лежит на диване и читает, смотрит телевизор или часами напролет разъезжает по окрестностям на гоночном велосипеде. Но чтобы он спросил у меня, как прошел день, как у меня дела, что меня беспокоит, – такого не бывает. Я часто задаюсь вопросом: что я делаю не так? Не слишком ли я эгоистично себя веду? Не знаю, сколько уже разных книжек с советами я прочитала, чтобы наконец разобраться в этом».
Женщины, которые впадают в депрессию, зачастую несчастливы в отношениях, они нередко воспринимают партнера как равнодушного, холодного, отстраненного, отвергающего или даже враждебного. Они чувствуют себя брошенными на произвол судьбы, лишенными внимания и уважения. Если попытка преодолеть мучительную для них пропасть, отделяющую их от партнера, терпит неудачу, они испытывают глубокое разочарование и опасную беспомощность. Осознание того факта, что другой человек эмоционально недоступен и что от него нельзя получить то, в чем они нуждаются – безопасную близость и интимность, запускает механизм депрессии. Исследования подтверждают, что женщины не выдумывают недостатки в отношениях: многие из них действительно не получают от мужа надлежащей поддержки в стрессовых ситуациях. И, как уже упоминалось выше, несчастные в браке женщины впадают в депрессию в три раза чаще, чем мужчины, – от этого заболевания страдает почти половина из них. В счастливых отношениях депрессия встречается гораздо реже.
Если партнер эмоционально недоступен, это усиливает у женщины ощущение нестабильности связи. А чем неувереннее женщина в отношениях, тем больше падает самооценка. Когда ее чувства игнорируются, а возможность выразить их самой отсутствует, женщина рискует начать оценивать себя как «неправильную». С ней, должно быть, что-то не так, иначе она заслужила бы внимание и участие. То, что происходит в отношениях, которые приводят женщину к депрессивному заболеванию, обычно очень незаметно и ею самой до конца не осмысляется. Вот пример.
Бригитте уже очень давно страдает от загадочных и мучительных приступов боли. До недавнего времени она ограничивалась таблетками, но они перестали помогать, и она обратилась к врачу. После встречи с ним, Бригитте возвращается домой, потрясенная поставленным диагнозом – ревматизм! Разумеется, она хочет обсудить это со своим мужем Фредом. Тот поначалу реагирует заинтересованно, выслушивает рассказ супруги, а затем спрашивает: «Что с этим можно сделать?» Но ее объяснения его не устраивают, и он говорит: «Тебе нужно получить второе мнение». И, поскольку Бригитте не отвечает сразу, добавляет: «Кстати, я сегодня разговаривал с боссом. Наверное, мне поручат новый проект. Он придет к нам на ужин на днях. Придумаешь, что приготовить?»
Состояние Бригитте Фреда больше не интересует. Для него вопрос временно закрыт: ей нужно получить второе мнение. А еще ей нужно кое-что для него сделать. В этот момент Бригитте ощущает себя словно отрезанной от мужа – она не находит с ним никакого контакта. Она растеряна, так как не может сформулировать свои чувства и не знает, уместны ли они вообще. Может быть, нет, ведь иначе Фред обратил бы на них внимание? Почему он завел разговор о своем проекте и боссе тогда, когда она так нуждается в его участии? Это вызывает у Бригитте стресс. Когда она предпринимает еще одну попытку напомнить о себе и донести до мужа свои переживания по поводу здоровья, в ответ она получает отвержение: «Ты, конечно, сгущаешь краски. Нет в этом ничего такого страшного». Теперь Бригитте думает, что вся проблема только у нее в голове, иначе говоря – вся проблема в ней. Она испытывает гнев, но она не имеет на него права, его необходимо подавить, и теперь он примешивается к ее первоначальному страху из-за своего состояния. Для того чтобы выдержать этот эмоциональный сумбур, Бригитте дистанцируется от своих переживаний – и обращается к Фреду. Она отвечает на его вопрос и обсуждает с ним предстоящий визит босса. Но на душе у нее при этом тоскливо. Она чувствует себя брошенной и оставленной наедине со своим страхом.
Многим женщинам знаком этот паттерн: они хотели бы поговорить о себе, своих тревогах и отношениях, но партнер все сводит к конкретным вариантам решения – и на этом проблема для него исчерпывается. Подобного рода разговоры не только не приносят женщинам облегчения, они вызывают у них глубокое ощущение незащищенности, особенно когда у них уже есть опыт эмоциональных провалов в отношениях. Такие разговоры пробуждают в женщинах сомнения в себе и в своем восприятии, сомнения в своей ценности для окружающих. Но вместо того, чтобы дать отпор, женщины проглатывают слова, которые не желает слышать их партнер, а вместе с ними и свое разочарование или гнев. Они зажимают себе рот.
Как должен был бы развиваться разговор, подобный беседе Бригитте и Фреда, чтобы у женщины возникло впечатление, что ее потребности принимают во внимание? Ответ на этот вопрос можно найти, если представить, что Бригитте разговаривает с другим человеком – со своей подругой Ульрике. Когда та узнает о диагнозе Бригитте, она реагирует чутко: «Ты, наверное, была в шоке, когда об этом узнала! Как ты себя чувствуешь?» Такая реакция дает Бригитте шанс рассказать о своих страхах. Она не знает, как ей быть со своей болезнью, не знает, хочет ли она действительно принимать рекомендованные ей препараты кортизона, задается вопросом, имеет ли смысл попробовать акупунктуру или другую альтернативную терапию. Она растеряна. Ульрике пытается ее успокоить. «Давай вместе поищем информацию в интернете», – говорит она.
Этот разговор отвечает двум важным для женщины критериям гармоничных отношений: в нем присутствуют взаимная эмпатия и обоюдное подбадривание. Ощущение крепкой связи возникает у нас тогда, когда мы можем говорить о своих чувствах и мыслях и встречать на них отклик у собеседника. Тот в свою очередь тоже делится с нами чувствами и мыслями – и благодаря нашему диалогу они могут получить развитие.
Подобные разговоры нужны женщинам. Женщины стремятся к отношениям, для которых характерен баланс между давать и брать, говорить и слушать. Женщины дарят другим эмпатию и хотели бы получить эмпатию в ответ. Женщины ободряют окружающих и хотят, чтобы их тоже ободряли. Женщинам нужно иметь возможность сказать: «Для меня это важно» и «Для меня важно, что я могу поделиться этим с тобой». Пока у них есть такая возможность, их психическому здоровью ничего не угрожает. Если же ее нет, отношения приносят мучения – и на этой почве может возникнуть депрессия.
Женщины не могут обойтись без гармоничных отношений, им нужна уверенность в том, что между ними и окружающими существует связь. Однако, к сожалению, в жизни женщины, страдающей от депрессии или склонной к этому заболеванию, слишком мало людей, которые готовы стать для нее достойными собеседниками, откликаться на ее слова, выслушивать ее и отвечать. Поэтому таким женщинам сложно распознать свои эмоции и навести порядок в мыслях. Если они не получают того, чего хотят, то подавляют свой гнев и разочарование и отодвигают свои эмоции на задний план. Они обесценивают свои потребности. Собственные проблемы они зачастую считают недостаточно важными, не хотят никому мешать и стремятся избежать конфликтов. Они замолкают, лишь бы не ссориться. Как и Бригитте, они отказываются развивать важную для них тему и подстраиваются под интересы другого человека. Они отказывают себе в праве осознать, что то тягостное чувство подавленности, которое они испытывают в результате, непосредственно связано с ходом разговора или с отношением партнера, так как тогда им пришлось бы признаться себе в том, что их партнер вызывает у них разочарование и что их отношения не так хороши, как они сами себе внушают. Правда не должна выйти наружу, ведь такие женщины боятся выводов, которые им придется тогда сделать.
