Помимо ссылок на биологические и генетические факторы, в научной литературе регулярно встречается еще одно объяснение, согласно которому более высокий риск депрессии среди женщин обусловлен их личностными характеристиками. В этой связи упоминаются прежде всего следующие так называемые типично женские черты характера:

● особый стиль атрибуции;

● недостаток самоэффективности;

● склонность к руминации.

У женщин свой «стиль атрибуции». Когда с нами случается что-то плохое, мы невольно задаемся вопросом «почему?». Почему я заболела? Почему мой партнер меня бросил? Почему я потеряла работу? Почему со мной произошел несчастный случай? Ответы, которые мы находим, зависят от нашего стиля мышления, то есть от нашего способа воспринимать окружающий мир. То, как мы интерпретируем происходящее и как относимся к самим себе, имеет большое значение для развития психологической устойчивости, или «резильентности». Когда происходит непредвиденное событие, которое выбивает нас из колеи, многие люди обычно склонны к когнитивным упрощениям. В поисках причин и объяснений происшедшего, они немедленно – и слишком поспешно – строят предположения о самих себе и окружающем мире.

Люди же, страдающие от депрессии, в большей степени, чем другие, склонны к подобным когнитивным упрощениям, и те зачастую вводят их в заблуждение. Такие люди попадают в ловушку «когнитивной триады депрессии», сформулированной основателем когнитивно-поведенческой терапии Аароном Беком. Эта триада состоит из следующих элементов: персонализация, генерализация и катастрофизация. Другими словами, человек, для которого характерен такой тип мышления, автоматически полагает, что проблема возникла по его вине, что она останется с ним навсегда, разрешить ее не удастся и, наконец, что она затронет и другие сферы его жизни. Такой человек расценивает случившуюся кризисную ситуацию как личный провал, думает, что ее причины в том, что он сам ни на что не способен, и что в будущем его так же будут преследовать неудачи. Если ему приходится отказаться от профессионального проекта, он может, например, сказать себе: «Это была глупая затея. Каким же идиотом я был, что решил, что смогу открыть свое дело и чего-то добиться в жизни. У меня никогда ничего не получится». Люди, которые не страдают от депрессии, напротив, придерживаются более оптимистичного объяснения. В случае провала они, скорее всего, подумают так: «Сама по себе идея была неплохая. Жалко, конечно, что поблизости открылся похожий магазин. Надо бы опробовать эту идею в другом месте». Научные исследования приводят неопровержимые доказательства того, что тем людям, которые демонстрируют гибкие когнитивные реакции и избегают перечисленных ловушек мышления, депрессия не грозит.

Считается, что «когнитивная триада» встречается у женщин чаще, чем у мужчин. Ученые объясняют это тем, что, поскольку женская самооценка в значительной степени зависит от других людей и их одобрения, женщины склонны себя недооценивать, с недоверием относиться к окружающим и с тревогой смотреть в будущее. Согласно этому утверждению, у женщин преобладает зависимая структура характера, их самооценка опирается на межличностные отношения, и у них очень сильна потребность в безопасной привязанности и социальной поддержке. Поэтому разлад в отношениях оказывается более серьезным катализатором депрессии для женщин, ведь те гораздо больше беспокоятся из-за ссор и торопятся брать ответственность за них на себя. Мужчины, со своей стороны, обладают более самодостаточным типом личности и поэтому в меньшей степени зависят от окружающих, их отношения и суждений.

Если верить этой гипотезе, для женщин характерен такой стиль мышления и атрибуции, при котором они немедленно и с готовностью держат ответ за происходящее и попадают в ловушку когнитивной триады. Психолог Ги Боденманн из Фрибурского университета провел эксперимент с супружескими парами, который подтвердил существование подобного различия в типах мышления мужчин и женщин.

70 супружеским парам было сказано, что им предстоит пройти «тест на интеллект пары». На самом же деле эксперимент был призван определить, как его участники справляются со стрессом. Пары разделили, но муж и жена могли обсуждать друг с другом задания теста при помощи специального переговорного устройства. Для того чтобы передать или получить сообщение, они должны были вводить определенный код. Если один из партнеров три раза подряд вводил неверный код, испытание прекращалось. Однако на этом этапе исследователи подстраивали ловушку: они сами генерировали «ошибочные» коды таким образом, чтобы казалось, будто вина за проваленный тест лежит то на женщине, то на мужчине. Как реагировали участники на приписанную им неудачу? Как менялось их эмоциональное состояние?

До начала теста настрой мужчин и женщин не отличался. Однако уже во время теста женщины чувствовали себя значительно более подавленными – а после завершения теста из-за «ошибки» эта разница была выражена еще ярче. Боденманн и его коллеги объясняют ее отличиями в когнитивных стилях обработки информации у мужчин и женщин. Так, для женщин было очень важно не выставить своего партнера в неприглядном свете, в то время как мужчины преследовали цель самим произвести хорошее впечатление и не упасть в грязь лицом. Из-за ориентации на партнера женщины испытывали куда более сильный стресс.

Более того, объясняя, из-за чего, по их мнению, они допустили ошибку во время теста, женщины ссылались на свою «неуклюжесть» и «неумение обращаться с устройствами». Если же тест был прерван из-за мужчин, те заявляли, что они сегодня не в форме или что недостаточно старались, а то и сваливали собственный промах на партнершу: она, мол, слишком неловкая и ничего не понимает в технике.

Эксперимент показывает, что в напряженной обстановке женщины реагируют неблагоприятным для себя образом. Они принимают ответственность даже за то, в чем не виноваты. Данное наблюдение нельзя отрицать, однако оно не отражает всей полноты картины. Ведь исследователи упустили из виду вопрос о том, почему женщины так себя ведут. Если бы они обратили внимание не только на низкую самооценку и недостаток самодостаточности у женщин, то, вероятно, обнаружили бы, что у тех есть все основания в большей степени подстраиваться под своего спутника в стрессовых ситуациях.

Представительницы женского пола демонстрируют иную стратегию борьбы со стрессом: в отличие от мужчин, они не реагируют по принципу «бей или беги», а направляют усилия на поддержание гармоничных отношений – и готовы многое для этого сделать. Получается, что такие черты, как зависимость, несамостоятельность и приспособляемость, не являются по определению характерными для женского пола, а «автономное Я» мужчин само по себе ничем не превосходит «Я в отношениях» женщин. Поэтому, когда женщины изо всех сил стремятся стать более независимыми и пытаются обесценить свою потребность в надежных отношениях, это порой приводит к печальным последствиям. Ведь, как будет показано далее, сама по себе ориентация на отношения лишь в незначительной степени влияет на развитие женской депрессии – куда большее значение имеют тот опыт, который женщины приобретают в столь важных для них связях, и тот факт, что их стремление к близости и интимности расценивается как беспомощность и несамодостаточность.

Женщинам недостает самоэффективности. Согласно еще одной гипотезе, за уязвимость перед лицом депрессии отвечает другое, якобы типичное для женщин явление – сомнение в собственной эффективности. Человек, обладающий самоэффективностью, верит в то, что может самостоятельно достичь своих целей и повлиять своими поступками на ситуацию. От уровня самоэффективности человека зависит его мотивация и уверенность в себе при выполнении задач и преодолении трудностей. Люди с высокой самоэффективностью подходят к испытаниям и проблемам с установкой «Я справлюсь». Они не поддаются отчаянию и безнадежности, напротив, они убеждены, что могут повлиять на события во внешнем мире (внешняя самоэффективность), а также управлять своим внутренним миром и своими чувствами (внутренняя самоэффективность).

Это качество чрезвычайно важно по двум причинам. Человек, который считает, что контролирует свою жизнь и обстоятельства, во всем ведет себя решительнее, чем тот, кто видит себя слабым и уязвимым. Кроме того, человек, который верит, что может справиться со сложными ситуациями, действительно выдерживает жизненные испытания с меньшим ущербом для себя по сравнению с тем, кто полагает, что не слишком может на себя рассчитывать.

Действительно, женщины нередко сомневаются в собственной способности к действию. Ощущение бессилия и безысходности завладевает ими чаще, чем мужчинами, поэтому специалисты иногда называют женскую депрессию «депрессией отчаяния». Такое состояние возникает у женщины тогда, когда ей не удается достичь важной цели, к которой она стремится, или когда она думает, что должно случиться что-то плохое, а она не имеет никакой возможности повлиять на предстоящие негативные события. Если женщинам часто приходится сталкиваться с тем, что у них не получается воздействовать на происходящее и активно строить значимые отношения, они чувствуют себя беззащитными и несостоятельными. Они теряют уверенность в своих талантах и навыках и кажутся себе ни на что не годными. Они постоянно думают о своих неудачах, зацикливаются на своих переживаниях и не видят выхода из сложившейся ситуации. Они впадают в депрессию.

«Все бессмысленно», «Я не могу ничего изменить, я ни на что не способен» – такие мысли типичны для всех, страдающих депрессией. Так называемая выученная беспомощность – этот термин был предложен социальным психологом Мартином Селигманом – является важнейшим признаком депрессии. Она возникает, «когда индивид научается тому, что его реакции не оказывают никакого влияния на подкрепление, которое он получает в ответ; такая модель позволяет рассматривать в качестве причины депрессии убеждение в бесполезности какой бы то ни было реакции». Из-за отрицательного опыта у человека возникает впечатление, что он не может никак подействовать на ситуацию или людей. Любой, кто на протяжении долгого времени испытывает бессилие, рискует впасть в депрессию.

Нельзя отрицать, что женщин чаще, чем мужчин, охватывает чувство беспомощности, когда они полагают, что не властны над сложившейся ситуацией или окружающими. Однако и это различие не связано с личностными особенностями женщин. Как показал Селигман, состоянию беспомощности учатся – и похоже, что представительницы женского пола вынуждены чаще получать соответствующий опыт обучения. Беседуя с женщинами, страдающими от депрессии, исследовательница Сьюзан Хёрст обнаружила, что все они сталкивались с неуважительным отношением и предательством со стороны важных для себя людей. Это формировало у женщин ощущение, что на свете нет никого, кого бы интересовали они сами или их проблемы. Им казалось, что они полностью утратили контроль над своей жизнью. Опираясь на имеющийся у них опыт, они опасались, что их положение не может измениться к лучшему. Эти женщины были полностью деморализованы. Здесь мы снова видим, насколько важную роль играют отношения в жизни женщин и насколько наличие и качество этих отношений влияет на их душевное здоровье.

Женщины зациклены на плохих мыслях. Во всех источниках, посвященных женской депрессии встречаются указания на то, что женщины справляются с негативными событиями и эмоциями деструктивным образом: они склонны к руминации – пережевыванию мысленной жвачки. Это может стать прямой дорогой к депрессии.

Американский психолог Сьюзан Нолен-Хуксема на протяжении более 20 лет исследовала взаимосвязь между руминацией и депрессией и неоднократно отмечала, что женщины значительно чаще зацикливаются на отрицательных переживаниях, чем мужчины. Они слишком сильно беспокоятся о том, что происходит в их жизни. Они изводят себя типичными навязчивыми мыслями, особенно тогда, когда терпят неудачу или совершают ошибку: «Почему у меня ничего не получается?», «Почему у меня не выходит лучше управлять своей жизнью?», «Почему только я допустила этот промах?», «Почему остальные достигли в жизни большего, чем я?».

Однако женщины не только постоянно размышляют о том, что с ними произошло или что они якобы сделали не так, они также значительно больше волнуются из-за проблем других людей. Они тревожатся за ребенка, которого травят в школе, и задаются вопросом, нет ли в этом их вины, ведь они проводят с сыном или дочерью недостаточно времени; они беспокоятся о самочувствии пожилых родителей и думают, как поступить, когда те не смогут больше сами о себе заботиться; они переживают за подругу, которая несчастлива в браке. Все это оказывает негативное влияние на их эмоциональное состояние. Неотвязные мысли вызывают подавленность – а та при определенных обстоятельствах может перерасти в депрессию. Прежде всего опасности подвергаются женщины, которые застревают в стрессовых ситуациях.

Следующий небольшой и вполне банальный пример демонстрирует, как зацикливание на негативных мыслях может загнать женщину в ловушку стресса. Женщина видит, как ее ребенок бежит за мячом, выбегает на проезжую часть, спотыкается и падает. В то же время краем глаза она замечает автомобиль. Она до смерти пугается, ее головной мозг получает сигнал «Опасно!» и в ответ запускает каскад гормонов стресса, в том числе кортизола и адреналина. Мать реагирует стремительно: она кидается к ребенку и уносит его с дороги – как раз вовремя. Беда миновала, ситуация снова под контролем. Теперь можно выдохнуть. Так происходит в норме. Но случается так, что матери не удается избавиться от мысли о том, насколько опасной была эта ситуация для ребенка. Тогда она начинает упрекать себя, а ее мысли – постоянно крутиться вокруг того, что произошло: «Мне надо было лучше за ним приглядывать. А вдруг бы с ним что-то случилось? Я плохая мать». Пока она не переключится, ее организм продолжает испытывать стресс, и уровень соответствующих гормонов остается высоким. Если женщине так и не удается избавиться от назойливых тревожных мыслей, это может привести к состоянию подавленности, а порой и к полноценной депрессии.

Исследования показывают, что люди, страдающие от депрессии, не могут преодолеть изначально необходимую и понятную стрессовую реакцию своего организма, то есть они не справляются со стрессом надлежащим образом. Поэтому в крови депрессивных больных повышен уровень гормона стресса кортизола, что указывает на сложности с преодолением нервного напряжения. В то время как у здоровых людей уровень кортизола после стрессовой ситуации снова нормализуется, в головном мозге людей, находящихся в депрессии, словно постоянно мигает тревожная лампочка.

При чтении большинства научных публикаций создается впечатление, что навязчивые мысли – это недостаток женщин, изъян, от которого они могли бы избавиться путем соответствующих тренировок. Однако подобное представление о женщинах несправедливо. Ведь, если их расспросить, о чем они беспокоятся, выясняется, что у женщин действительно гораздо больше причин для руминации, чем у мужчин, так как в их жизни присутствует больше поводов для тревог. Кроме того, они не могут оставаться равнодушными, когда замечают, что кому-то требуется помощь и внимание. Они не могут закрыть глаза на то, что у детей проблемы в школе, кто-то из родителей нуждается в постоянном уходе, друг переживает личностный кризис, соседке нужна поддержка, а у партнера неприятности на работе. Социальные «антенны» женщин длиннее, чем у мужчин, они ближе к сердцу принимают печали и трудности других людей. Заботы ближних немедленно превращаются в их собственные заботы. Кроме того, они берут на себя функцию «строителей отношений». Они руководствуются девизом «Я хочу, чтобы у тебя / у вас все было хорошо». Они считают себя ответственными за климат в отношениях и в семье и за благополучие окружающих.

Если, помимо этого, принять во внимание, что вследствие своего жизненного опыта женщины меньше верят в себя и потому чаще испытывают бессилие в стрессовых ситуациях, то становится очевидно: дело отнюдь не в неумении женщин адекватно справляться со стрессом. Вот что пишет по этому поводу Нолен-Хуксема: «В отличие от мужчин женщины страдают от триады уязвимости: они больше подвержены хроническому стрессу, у них сильнее склонность к руминации в ситуации стресса и слабее ощущение контроля над собственной жизнью. Эти переменные тесно взаимосвязаны».

Раннее детство. Одним из факторов, который нельзя упускать из виду, когда речь идет о депрессивном заболевании, являются те обстоятельства, в которых вырос человек. Среди специалистов по депрессии существует безоговорочный консенсус по данному вопросу: негативные события раннего детства могут приводить к развитию депрессии. Это в равной степени верно как для женщин, так и для мужчин.

То, какой опыт маленький ребенок приобретает в своем ближайшем окружении – чувствует ли он себя любимым или никому не нужным, получает ли он поощрение и поддержку или сталкивается с абьюзом и насилием, играет решающую роль в том, сможет ли он в дальнейшем, во взрослой жизни, сохранить уверенность в себе и избежать депрессии. Пережитое в первые годы жизни может в дальнейшем привести к весьма ощутимым душевным проблемам. Вероятность столкнуться с психическим или психосоматическим заболеванием повышается в 5–20 раз, если раннее детство протекало в условиях тяжелого стресса.

Эксперты сходятся во мнении, что эмоциональное пренебрежение является детерминантой, обуславливающей проблемы со здоровьем и психикой в будущем. Об эмоциональном пренебрежении говорят в том случае, когда референтные лица ребенка игнорируют его, отвергают или обесценивают, когда родители предъявляют к нему чрезмерные требования, чрезмерно опекают, ограничивают его познавательные стремления или используют его для удовлетворения собственных потребностей. Об эмоциональном пренебрежении говорят также в тех случаях, когда развитию ребенка препятствуют, запрещая заниматься тем, что подходит ему по возрасту.

Исследования влияния раннего негативного опыта на развитие депрессивного заболевания не оставляют никаких сомнений в том, что стресс в детском возрасте является фактором высокого риска. Данные показывают, что люди, которые в раннем детстве подвергались воздействию сильного стресса, во взрослом возрасте демонстрируют повышенный уровень гормонов стресса и заметно чаще страдают от депрессии. Нейропсихологи установили, что ранний негативный опыт оставляет после себя «биологический шрам», «биологический отпечаток» в головном мозге, из-за которого такие люди в дальнейшем сильнее реагируют на стресс. Человек, который в детстве стал жертвой эмоционального пренебрежения, на протяжении всей жизни будет с большей вероятностью испытывать трудности в преодолении стрессовых ситуаций и установлении надежных и прочных связей с другими людьми. Ведь полученный в детстве тяжелый и болезненный опыт формирует у него фоновое ощущение, которое может повлиять на всю его жизнь, – ощущение беспомощности и отчаяния.

Психиатр и психоаналитик Джон Боулби ярко продемонстрировал в своей теории привязанности, что оно возникает в результате рано усвоенных уроков. Как показал Боулби, больше всего рискует заболеть депрессией в дальнейшем тот человек, который в первые годы жизни «получил горький опыт отсутствия стабильной и безопасной привязанности со своими родителями, несмотря на неоднократные попытки ее установить и старания сделать все возможное, чтобы удовлетворить их требования и ожидания, по-видимому, нереалистичные. Эти детские переживания развивают в человеке отчетливую склонность интерпретировать каждую потерю, с которой он в дальнейшем может столкнуться, как очередную собственную неудачу в создании или поддержании крепкой эмоциональной привязанности». Негативный опыт в первые годы жизни, по Боулби, приводит к тому, что у человека «формируется модель самого себя как не заслуживающего любви и нежеланного, а фигур привязанности – как, вероятнее всего, недоступных, отвергающих или карающих. Каждый раз, когда с ним случается беда, такой человек не ждет, что другие будут готовы ему помочь, а, наоборот, считает, что они будут враждебны и не примут его».

Исследователи привязанности предполагают, что решающую роль для развития безопасного стиля привязанности играют первые три года жизни. Если в этот период ребенок получает мало положительного опыта в отношениях с материнской фигурой или не получает его вовсе, то при определенных обстоятельствах это может иметь фатальные последствия. Ведь правила построения отношений, которым он научается в это время, сложно изменить, и они могут влиять на него на протяжении всей жизни – как в хорошем, так и в плохом смысле.

Например, если женщине, когда она была маленькой, не хватало стабильности и безопасности, а в семье царила атмосфера холода и непредсказуемости, у нее может выработаться базовое впечатление, что от нее все отвернулись и рассчитывать можно только на себя. Она будет часто чувствовать себя брошенной, особенно в любовных отношениях. Ей будет сложно поверить в то, что на других людей можно положиться, и поэтому она будет склонна к навязчивому, контролирующему поведению. Даже если ее партнер всего лишь выглядит отстраненным или отсутствующим, одно это сможет активизировать ее старые страхи. Женщины с подобным детским опытом очень ревнивы, с трудом переносят разлуку и моментально догадываются об измене партнера. Для того чтобы избежать этих неприятных переживаний, из чувства самосохранения они не вступают в близкие отношения и выдерживают с окружающими эмоциональную или физическую дистанцию. Ощущение покинутости обычно возникает у ребенка очень рано, еще до того, как он заговорит. Потому обычно у таких женщин нет конкретных воспоминаний из прошлого и они не могут понять, откуда взялся их постоянный страх, что их бросят.

Если в детстве девочка страдает от нехватки любви и заботы, в дальнейшем у нее может сохраниться представление о том, что она ни для кого на свете по-настоящему не важна. Стремление заполнить эту пустоту приводит к завышенным требованиям к окружающим: что бы они ни предлагали – всего будет недостаточно. Источник стоящего за этим отчаяния – то одиночество, с которым пришлось столкнуться маленькому человеку. Хотя наиболее референтное лицо – обычно мать – и находилось рядом, о ребенке не заботились надлежащим образом. Он не получил внимания, нежности и восхищения, в которых нуждался, чтобы почувствовать себя любимым и ценным. Женщин с подобным ранним опытом нередко привлекают отвергающие их, эмоционально холодные мужчины, и в этих отношениях они снова испытывают ощущение «я никому не нужна».

Подталкиваемая мыслью о своей бесполезности, женщина, как правило, с готовностью отодвигает себя на второй план и подстраивается под требования и претензии окружающих. Поскольку она рано усвоила, что ее собственные нужды, желания и идеи никого не интересуют, во взрослом возрасте она продолжает считать, что ей не разрешено иметь собственные желания и стремления. Она выросла с родителями, которые не оставляли ей никакой свободы действий, пренебрегали ею или угрожали, когда она не соответствовала ожиданиям. Ребенком она быстро научилась тому, что ее оставят в покое, только если она будет вести себя максимально незаметно и чутко угадывать повеления и пожелания родителей. В этом смысле она достигла такого совершенства, что во взрослом возрасте уже не осознает своих собственных потребностей и интересов. Она с готовностью мимикрирует под окружающих, стремится им понравиться и максимально угодить. Она склонна скрывать свои достоинства, так как опасается показаться окружающим эгоистичной, хвастливой и тщеславной.

Завышенные требования к себе также могут являться последствием негативного детского опыта. Многие женщины чрезвычайно ориентированы на результат – то, чем они заняты, определяет их жизнь. Они думают, что если они приложат достаточно усилий, то смогут достичь совершенства и тогда наконец получат признание, которого так жаждут. Такие женщины находятся под сильным давлением, они не могут расслабиться, чрезвычайно критичны как к себе, так и к окружающим и ставят планку для самих себя все выше и выше. Истоки этого зачастую следует искать в чрезмерных ожиданиях со стороны родителей, которые установили для себя высокие стандарты или требовали от своего ребенка всегда быть лучшим (при этом даже самого лучшего результата всегда оказывалось недостаточно).

Итак, ранний детский опыт, безусловно, играет важную роль в развитии депрессивного расстройства – и это верно для представителей обоих полов. Однако мужская и женская депрессии проявляют себя по-разному. Социальные психологи проводят различие между так называемой социотропной и автономной реакциями. Индивиды с социотропным типом личности отношения крайне важны. Эти люди в значительной степени зависят от окружающих и от их одобрения, и напряженные межличностные проблемы скорее вызовут у них депрессию, чем у индивидов с автономным типом личности, которые стремятся к эмоциональной независимости.

Социотропная форма депрессии встречается чаще, чем автономная, и эксперты связывают ее прежде всего с женским полом. Если женщина в детстве получала мало заботы и внимания, позднее она будет пытаться удовлетворить свою потребность в близких отношениях, беззаветно служа партнеру или другим членам семьи. Она ни о чем не просит для себя самой и надеется, что поддерживая других, сможет стать незаменимой. Пока в ней нуждаются, ей удается сдерживать свой страх быть брошенной. Она готова на все, лишь бы только наладить отношения или сохранить семью. Еще ребенком выяснив, что ее потребность в любви не будет удовлетворена, женщина давным-давно готова к тому, чтобы мириться с холодностью, отвержением и равнодушием. Она надеется на перемены и верит, что, если будет угождать окружающим, однажды все изменится к лучшему.

Помимо этого, женщины, страдающие от депрессии, с готовностью берут на себя ответственность, если в семье или дружбе что-то идет не так. Они думают, что именно они должны заботиться о том, чтобы в отношениях все было хорошо. «В близких отношениях это я отвечаю за то, чтобы делать другого счастливым» или «Я считаю, что должна вести себя определенным образом, чтобы порадовать партнера» – таковы типичные высказывания переживающих депрессивный эпизод женщин. Люди с социотропным типом личности депрессией реагируют на распад отношений.

Индивиды, склонные к депрессии автономного типа, – в большинстве своем это мужчины – в меньшей степени ищут в отношениях признания своих заслуг. Для них важен успех и ощущение, что они могут существовать независимо от окружающих. Они склонны игнорировать потребности других людей, не в последнюю очередь из-за опасения, что слишком тесная близость приведет к разочарованию. В то время как социотропная личность тяжело реагирует на трудности в отношениях или разрыв, для автономной личности куда критичнее, если она терпит неудачу или переживает провал. Обычно данные индивиды реагируют на такие жизненные обстоятельства агрессией, злоупотреблением алкоголем и наркотиками или приступом трудоголизма.